Весна охотника, как образ мысли.
Всё же интересна жизнь любого человека. Сколько ему и чего отведено, знать того самому неведомо. Проползти, прошагать, пролежать в раздумьях на тёплой перине или в спальном мешке под открытым небом. Сколько встретить восхитительных рассветов или наблюдать за тонущим в зубчатых вершинах отдалённого леса солнечного диска. Подсчитать в чарующей глубине ночного неба звёзды или длину пути сгорающих в своём полёте частиц комет, как и тот-свой собственный путь, отведённый каждому Всевышним, в т.ч. даже «ярому атеисту».
Вот вроде и мне уже стукнуло под пять десятков лет официального любительского стажа охотника (с1968), но ежели начать отсчёт с таёжного детства «Лёньки» из моих рассказов, то на душе сразу засвербит. А-у-кнутся те далёкие и уже едва приметные силуэты событий. Однако, всё то что было заложено в глубину детского сознания, спустя и более чем полвека, отзывается добром, теплом. Желанием вновь и вновь прийти, «приползти», приехать туда и надолго остаться наедине с собой, наедине с охотничьей весной.
Ожидание весенней охоты всегда томительно. И не только для новичков, но и для тех у кого за плечами уже несколько десятков охотничьих открытий. Но удивительно то, как с годами для меня утрачивается чувство необходимости выстрела и добычи. Хочется лишь больше наблюдать за пробуждающейся от зимней спячки природой.
Любоваться восходом и закатом раскалённого солнечного ядра плывущего за макушками почти голых ветвей берёз.
Радоваться гортанному крику-призыву журавля, разносящегося по весеннему лесу и полям на несколько километров, видимо потерявшего свою подругу.
Долго смотреть вслед летящему в вышине клину гусей, и тихо шептать всплывшие в памяти собственные строки о этих осторожных птицах..
Прислушаться к щебетанию птах; к кваканью лягушек (в ещё холодной воде) среди зелёного одеяла болотца; к звукам оркестра живой природы, в котором каждый «инструмент» будет играть свою мелодию, не нарушая целостность композиции.
Побывать с «манной» или с обычным чучелом кряковой утки у весеннего разлива, с тонким узором утреннего заберега, в ожидании расписанного весенними красками селезня крякового или щёголя чирка.
Проснуться и находясь ещё в полудрёме, услышать из глубины поля бормотание токующих косачей.
Подползти, сдерживая дыхание, по прошлогоднему засохшему разнотравью к тому месту и вздрогнуть от звуков подъема на крыло краснобровых птиц.
А ранним утром, понаблюдать из шалаша за действом весеннего тока.
И конечно, от избытка чувств распирающего грудную клетку, насладиться нахлынувшими чувствами.
Конечно же, посидеть у «живого» костра со своими проверенными годами друзьями. Однако оказывается, что уже нет их-двух-трёх, а заменить их на седьмом десятке уже ни..кем нельзя. Да и вряд ли необходимо. Ведь прав был великий Аристотель: - «У кого много друзей, значит нет ни одного».(возможно не дословно).
И значит, как и прежде, придётся повторить:
-Главное, что ты здесь. В безбрежной ,,пойме,, охотничьего счастья. Наедине с настоящей живой природа, где слово охота- это образ твоих мыслей.