В тумане (Осень, продолжение рассказа "Минуты")
Ночь вышла в свой дозор, скрывая повседневность за своим тёмным занавесом. Робкий осенний холодок подпирает спину, сползая с поросшего березняком пригорка. Сонно пляшет язычок скромного костра. Он горит совсем не для тепла и света. Он есть часть компании. Он и напарник, и собеседник, он бережёт путника от одиночества. Он и маяк в кромешной темноте или в предательском лунном свете. Пара-тройка жёлтых огней вдалеке отмечает стоянки наших соседей. Каждый дрожащий в темноте лепесток света – это люди, это истории, судьбы, удачи и неудачи, сотрудники-конкуренты, а может быть даже кто-то из хорошо знакомых мне охотников.
Ночь у костра уютна и ненавязчива. И я с удовольствием бы дождался её финала, но имею на утро вполне понятные планы, требующие максимальной ясности в голове. Нужно поспать.
****************************************************************************************************************************************
В кучке холодного пепла, разгораясь, сонно ворочается костерок. Дрова, щёлкая и попискивая, нехотя отдают тепло моему завтраку – кружке вчерашнего чая. Опыта много не бывает, да и не могу я им особо похвалиться, но всё же приятно, что на сборы уходит всего несколько минут. Это ведь тоже неотъемлемая часть охоты, и от неё во многом зависит результат мероприятия. Процесс подготовки к выходу раз от раза совершенствуется и в какой-то момент переходит от нудного и напряженного действа к приятному времяпровождению. Проверенный дождями, ветрами и комарами костюм превращает тебя в часть местности, как бы говорит тебе: «Иди, делай то, что нравится. Я прикрою тебя от напастей и зорких глаз добычи». Водонепроницаемый комбинезон хоть и тяжеловат немного, но не подтекает, расширяя возможности маневра: «Иди туда, где есть дичь, а не только туда, где есть дорога!» Разгрузка «ёлка» щёлкает фастексом, облегая тело приятной ношей, уверено шепчет: «Забудь про патроны, я подам тебе их в нужный момент». Защитные беспалые перчатки уже давно знают своё место, словно вторая кожа уверенно жмут руки: «Действуй уверенно, мы защитим от травм твои ладони». И уже заряженный «ТОЗ 34р» дружески опускает свой ремень на моё плече: «Ну… Пошли!»
Звёзды бледнеют. Среди болотных кочек бродят клочки тумана. Призрачный силуэт прибрежных зарослей неподвижен, будто нарисованный. В полном безветрии клубится белым паром спящее озеро. Абсолютную тишину нарушают только звуки моих шагов. Бреду по колено в воде. Лёгкие волны мерно уползают из-под ног, а потревоженный туман тянет ко мне свои белые нити. Вода уже по пояс. Мимо безмолвно проплывают пучки тростника, рогоза и куги. Изредка пузырится илистое дно, коварно обнимая мои сапоги. Полоса прибрежных зарослей оборвалась, будто её выкосил таинственный косарь. Впереди нет ни воды, ни неба, ни угасающих звёзд, ни противоположного берега. В темноте белое, как вата, над озером сонно ворочается облако пара, нехотя шаря по берегам своими растрепанными со сна щупальцами. Я достиг цели. Теперь нужно слушать и ждать.
Время движется так же медленно, как медленно ползёт меж кустов осоки лёгкое белое марево. Но я уже слышу, как сзади просвистела крыльями утиная пара, вижу, как два неясных силуэта медленно дрейфуют вдоль берега на расстоянии в сорок метров от камыша. А вскоре с дальней дамбы пробасила пара дублетов. Эти звуки будто бы содрогнули предрассветный воздух. Моего виска коснулся первый лёгкий ветерок. Туманное чудище нехотя заворочилось и медленно покатилось к дамбе. Где-то впереди, а потом и сзади просвистела стая чирков. Два силуэта продолжали перемещаться в туманной дымке. Ветер вдруг судорожно выдохнул мне в затылок и пропал, и белый пар, замедлив движение, стал грустно размазываться по воде.
Небо уже налилось светом, когда ночевавшие на озере стаи стали подавать голоса. Нехотя, сонно заворчали кряквы где-то на большой воде. Затявкали лысухи, выплывая из прибрежных зарослей. В светлеющем воздухе пара птичьих силуэтов приобрела характерные черты утиного профиля. Расстояние убойное, но кто знает, какая там глубина? Пора взяться за манок. Выстрелы на западе участились, и птичьи стаи стали всё чаще рассекать воздух своими острыми крыльями. Но белый, как молоко, туман не желал улетучиваться. Он лишь отступал к середине озера, продолжая скрывать большую часть неба и поверхности воды. Из-за него я пропустил пару хороших налётов. На манок отвечали то слева, то справа, то с фронта. А отползающие к противоположному берегу клубы пара приоткрыли взору то множество птицы, что бороздило водную гладь. Приходилось видеть и больше, но зрелище всё же было стоящим. А «моя» пара продолжала держаться на расстоянии. В кокой-то момент озеро будто бы обнаружило затаившегося в тростнике охотника. Оно коснулось лица своим затхлым дыханием, и белёсая пелена стала неумолимо надвигаться на моё укрытие. Утиные стаи одна за другой пропадали под густой завесой. И вскоре я снова был окутан белым безмолвием. На грани восприятия я видел, как утиная пара, на которую я возлагал свои надежды, забирая вправо, пропадает в дымке. Ставший уже было зелёным камыш побледнел, и время стало вязнуть в тумане.
Я, конечно, мог бы ждать сколь угодно долго, пока туман рассеется, но только не сегодня! Ведь мне до 10-00 предстоит вернуться в Павловск, переодеться, умыться по-человечески, позавтракать. Потом еще 50 км до Барнаула, а там: здравствуй, родная контора и трудоВЫЕБУДНИ. И если в ближайшие 15-20 минут ничего не изменится, то я, скрепя сердце, побреду в сторону берега. Но вместе с этой прискорбной мыслью моего затылка коснулся лёгкий восточный ветерок! И поредевшая уже под первыми лучами солнца белая каша вмиг развалилась на лохмотья и стала подниматься в небо!
Времени очень мало! Но охотничья судьба подарила мне хотя бы эти 15 минут! Не упустить! Вчера вечером как раз их-то мне и не хватило! Выглядываю из куста осоки. Все стаи либо встают на крыло, либо плавают на почтенном расстоянии от берега. А «моя» пара удалилась вправо метров на 80. Но! Между ними и камышом метров 15! Ну, играй, дудочка! Восточный берег огласил призывный «кряк» моего манка. После третьей попытки с середины озера кто-то отрывисто "тявкнул", и такой же звук, словно эхо, донёсся со стороны "моей" пары! Не ужели лысуха?? Я ведь чётко видел утиный профиль в тумане! Еще позыв манка. И снова "утки" тявкнули в ответ. На этот раз это были они, абсолютно точно. И, о чудо! Птицы медленно, но верно стали сокращать расстояние между мной и моей удачей! Но та ли это птица? Не окажется ли плодом моих стараний пара глупых болотных куриц с растрёпанными почти вороньими перьями? Время уходит, цель приближается, и пара сходится на линии огня! Нет, я вижу длинный утиный клюв, точно вижу... на сколько позволяет видеть всё ещё витающая в воздухе водяная пыль... Мои плавные движения всё же спугнули ондатру, которая уже на протяжении получаса плавала у самых моих ног. Взгляд ласкает прицельную планку, палец соскальзывает на второй спусковой крючок. Выдох... и следом за мной громом, свинцом и дымом выдыхает верхний ствол!
Прогнав туман, озеро обрело свой прежний вид. Две птичьих тушки покоятся на водной глади неподалёку от стены камыша. Осталось лишь забрать их. Но чем ближе я подхожу, тем отчётливее видны белые лапки... Неужели всё же лысуха? и ради этого я демаскировался и покинул укрытие?? нет, совсем не этого я хотел от утренней зорьки... однако... Не лысуха!!!
Нужный момент и один выстрел. Охота закончена со счетом 2:0 в мою пользу! Есть еще минут 20, можно еще пострелять! Но к чему суета? Дичь добыта. Я бреду по пояс в воде с ружьём за спиной, неся в руках две серых тушки. И у меня есть время спокойно выбраться на берег, дойти до лагеря и даже перекусить на дорожку.
Сутками, неделями и даже месяцами и годами мы утомляем себя повседневностью. И чтобы отдохнуть, достаточно нескольких минут. Важно не количество времени, а его качество.