Активизация медведей, нашествие бакланов и бобров, вспышка африканской чумы у кабанов и другие новости мира дикой природы
О том, сколько животных сейчас в лесах Приангарья, рассказали временно замещающий должность руководителя Службы по охране и использованию объектов животного мира Иркутской области Степан Пересыпкин и начальник отдела охоты и сохранения охотничьих ресурсов, охраны и регулирования использования объектов животного мира и среды их обитания Службы по охране и использованию объектов животного мира Иркутской области Александр Тютрин.
Степан Пересыпкин привёл статистику по некоторым основным видам:
– Зимние маршрутные учёты – это единственный метод подсчёта основных охотничьих видов животных и птиц. Всего по области у нас пройдено 45474 км. Учёт проводится с 1 января по 28 февраля. В основных видах охотничьих ресурсов у нас происходит незначительный рост, по копытным животным стабильная ситуация. Например, по благородному оленю, прошлый год, численность – 72,5 тысячи, в этом году 76 тысяч. Северный олень – 29,4 тысячи в прошлом году, 31,2 в этом. Косуля сибирская – 98 тысяч в прошлом году, и 102,8 тысячи – год нынешний. Бурый медведь – 21,4 тысячи численность прошлого года, и 22,1 тысячи в нынешнем. По волку у нас незначительно снижение: прошлый год – 6,6 тысячи особей, нынешний год – 6,3 тысячи. У нас существует программа по премированию охотников, добывающих волков, ежегодно выделяется около 3 миллионов рублей, выплачиваем по 20 тысяч рублей за шкуру волка. А медведь у нас добывается только в сроки охоты, либо для регулирования численности.
В этом году весна ранняя, но у нас всего одно решение было принято по регулированию, в Усть-Илимском районе сейчас идёт охота на медведя. В посёлке Бадарма он загрыз собаку, то же самое сделал в соседнем посёлке. Вообще, срок охоты на медведя – с 21 марта по 10 июня на всей территории области. Разграничение по срокам и районам есть только на водоплавающую дичь, тетерева и глухаря. Есть три группы районов – южные, центральные и северные, и охота начинается по-разному, где-то с последней субботы апреля, потом идёт с первой субботы мая, и в северных районах со второй субботы мая, сроком 10 дней. Федералы нам установили срок охоты с 1 марта по 16 июня, но на регионы дали полномочия корректировать, если есть разделения по группе районов, потому что область большая, период таяния водоёмов разный, поэтому сроки разные.
У нас в регионе, в отличие от других, снега достаточно много, поэтому мы опираемся на зимний маршрутный учёт, туда подходит 99% всех наших охотничьих видов животных. Единственные исключения – бурый медведь и барсук, тут другие методики подсчёта. То есть, в весенний период по следам медведя определяют, барсука в летний, методами опроса охотников, по выводкам оценивают численность, потому что они зимой в спячке, – отмечает Степан Пересыпкин.
Также он объяснил, как происходит зимний маршрутный учёт:
– Охотник выходит, идёт по маршруту. Все пересечения следов, которые он встречает, он зачёркивает палочкой. На второй день, по этому же маршруту, суточные переходы подсчитываются. В карточке указывается направление движения и вид животного. По территории Иркутской области таких маршрутов 4342. Потом эти данные обрабатываются, записываются в специальную ведомость. Данные всё равно условные, примерные. Ещё существую сезонные миграции, например, по северному оленю, допустим, Качугский район, ему трудно попасть в учёт, потому что он в Катангском или Казачинско-Ленском районах начинает мигрировать ближе к марту, после проведения учётов он идёт на Байкал, ближе к Северобайкальску. Авиаучёт на нашей территории невозможен из-за лесов.
Из всех видов особенный акцент Степан Пересыпкин сделал на кабарге:
- Самый распространённый вид у нас, по сравнению с другими регионами – это кабарга. У нас она считается промысловым видом. Северные районы живут кабаргой, например, для тофов она является основным источником дохода. Кабарга идёт строго за границу, железа не нужна никому на территории России. У нас нет таких производств, нетрадиционная медицина не приветствуется государством, правда, ещё она используется в парфюмерии. В основном продаётся в Корею, в Китай, например, дериваты запрещены для ввоза. Кабарги в прошлом году было 142,2 тысячи особей, в этом году 144 тысячи. Мясо кабарги, как и любое дикое мясо, используется, но далеко не все его любят.
Кстати, численность некоторых видов в нашем регионе увеличивается, и это не проходит бесследно. Степан Пересыпкин рассказал о некоторых из них:
– Есть у нас, например, большой баклан, он был в Красной книге, но его исключили. Сейчас мы хотим включить его в охотничий вид. Его численность очень сильно выросла. Бакланы объедают с сетей рыбу, на это жалуются рыбаки. Также у нас есть огарь – земляная утка. У бурятского населения считается священной птицей. По просьбе Усть-Ордынского округа на него охота была запрещена. Также запрещена охота на зайца русака, он редкий. А зайца беляка у нас почти в десять раз больше.
Росомаха – тоже редкое животное. По цифрам – 1200 в прошлом году, 1050 в этом. Рысь – 2800 в прошлом, 2900 в этом году. Соболь – 223 тысячи в прошлом году, 265,4 тысячи в этом году. Они живут в северных районах. Бобр у нас в Красной книге, его стало много. Бобры строят плотины, происходит заболачивание, для сельского хозяйства или для охотничьих угодий это не очень хорошо. Из-за плотин иногда подтапливаются дороги. Однако, пока непонятно, что с этим делать, потому что он в Красной книге, – отмечает Степан Пересыпкин.
Он также указал, как на работу ведомства повлияла вспышка африканской чумы свиней:
– Из нововведений – это по кабану. Его вывели из разряда лимитируемых видов. В связи с тем, что по стране идёт большая вспышка африканской чумы свиней, создана была комиссия в Москве, и нам выдали рекомендации по плотности на гектар. Например, в Усольском районе 0,25 особей на тысячу гектар. По другим районам – 0,5. Поэтому мы выдавали много разрешений на регулирование численности. В связи с этой ситуацией государство даже решило стимулировать свиноводов, чтобы они переходили на другие виды скота. Правда в условиях санкций нужно беречь такие предприятия как Усольский свинокомплекс, чтобы не остаться без мяса, поэтому ситуация достаточно серьёзная, – сетует Степан Пересыпкин.
Важным фактором влияния на жизнь зверей являются пожары.
– Лесные пожары уничтожают среду обитания. Задача – быстрее обнаружить пожар. Мы раздаём листовки туристам, чтобы они знали, куда звонить в случае обнаружения. Из охотничьих видов во время пожара в основном гибнет молодняк, потому что это май – праздники, шашлыки, туристы, рыбаки, а большие животные спасаются, – объясняет он.
Степан Пересыпкин завершил свой рассказ прогнозом о поведении в этом году хозяина тайги:
– В этом году будет, однозначно, хуже, чем в прошлом ситуация по медведям. В прошлом году была борьба с ковидом, были ограничения, людей было меньше, детские лагеря не работали на Байкале. Бич всего этого – отходы. Когда медведи просыпаются, кормовая база в лесу недостаточная, поэтому они идут к помойкам. Туризм, дачники, лагеря – это источники отходов. Даже если продукты вывозят, запах пищи всё равно влияет на то, что медведь будет крутиться возле этого лагеря. На Байкал к туристам он тоже точно выйдет. Он питается ручейником – личинками комаров. Национальный парк уже закрыл некоторые тропы из-за медведей. Медведи выходят и в некоторые города, деревни и дачные посёлки. А зимой, например, волки нападают на скот, который пасётся без присмотра.
