Костёр над сплавиной.
Первые числа октября семьдесят третьего года отозвались холодными ночами, а потом и тонким ледком заберегов. Тёмно-синие тучи плыли по небосводу гонимые северо-западным ветром и могли вот-вот осыпать озёрную воду и камыш первым снегом неизбежно приближающейся зимы. Наконец, наше трёх дневное ожидание ,,плохой,, погоды закончилось и с раннего утра полетели редкие, но долгожданные белые мухи. Мы быстро погрузили весь охотничий скарб,- каждый в свою ,,казённую,, лодку- шпонку, и от базы по каналу ушли к намеченным большим плёсам озера (за пятым мысом). Уже через полтора часа определились с возможным выходом на берег для ночевки. Камышовая пойма была шириной в пару сотен метров и, чтобы не терять время, мы решили остаться до вечера в своих скрадках. Да и места эти были нам хорошо знакомы ещё по прошлым охотам.
Вскоре редкие снежинки, прямо на наших глазах, превратились в настоящую пелену. Она бесшумно окрасила своим белым одеялом: береговой камыш и весь наш охотничий скарб - рюкзаки и спальники лежащие на дне лодок накрытые полиэтиленовой плёнкой. Полукруг из трёх десятков чучел и пятёркой их резиновых сородичей в середине, мирно покачивали белыми шапками. Они ,, верёвочкой,, тянулись между нашими скрадками, напоминая чёрно-белую кривую линию, за которой была лишь непроницаемая для глаз белая стена. Из-за неё иногда, внезапно ,,выныривали,, и надлетали малочисленные стайки гоглишек и чернети. Скрадок моего друга, как и полагалось ,,командиру,, был расположен значительно выгоднее и находился на самом выносе камышового мыса между двух заводей. Владимир был не только старше меня на полтора десятка лет, но и значительно опытней. Так что после его дуплетов до меня подлетали лишь одиночки или ,,россыпь,, в две-три пары крыльев. И всё же мне удалось сделать несколько удачных выстрелов.
Ранний вечерний сумрак становился всё плотней. Володька выплыл на своей лодке из скрадка, чтобы не потерять добытых уток в снежной шуге берегового камыша, а после моих поздравлений-..с полем.., он недовольным, но лукавым тоном в голосе крикнул:
-Нет, рановато поздравлять. Это ещё не,,северяк,,.Это утка местного разлива -,,урманская,, .
Как-то незаметно быстро, на мелкую рябь прозрачной озёрной воды, опустился шатёр ранних сумерек. Снежный заряд в одночасье стих. И хотя небо всё же оставалось закрытым плотными тучами, в образовавшихся между ними крохотных бездонных окнах проглядывали мерцающие звёзды.
Я с каким-то внутренним волнением посмотрел в сторону камыша, где был проход к берегу. Потом некоторое время вглядывался во всё уплотняющуюся темноту над озёрной глубиной. И лишь сожалел о своих промахах и упущенных возможностях, хоть как-то приблизиться к количеству уток добытых моим другом. Однако результатом первых часов охоты всё же был доволен. Ведь на заснеженной плёнке лежала пара плотных комочков чернети.
Вскоре, перекливнувшись, мы выбрались из скрадков и погребли к намеченному ранее проходу в сплавинах. Однако уже через полчаса безуспешного поиска, и уже в полных сумерках, освещая фонариками камыш изменивший свои очертания, мы вынуждены были определиться с местом ночёвки в прибрежной пойме. С помощью шестов, вёсел и помогая друг другу, протолкали лодки на мелководье сплавины. На несколько минут в воздухе повисла гнетущая тишина. Я поднялся с сиденья лодки и оглядевшись по сторонам увидел на противоположном берегу озера, примерно, в четырёх километрах отблески пламени от костра. Сразу перед моими глазами, как на яву, предстала картина - с сидящими охотниками у огня, который жадно ,,лизал,, бревёшки. И под впечатлением этого тихо пробормотал:
-Жаль, что нам не повезло сегодня. Эх сейчас бы сто пятьдесят грамм, да под горячую шурпу.
В каком-то раздумье, Володька несколько раз жадно затянулся сигаретным дымом и после некоторой паузы молчания сказал:
-Учись, пока я жив.. Твою лодку надо поставить параллельно моей, но не ближе полуметра.
-И что это даст. Мне кажется, лучше бортами рядом. Да и на ночь легче накрыть обе лодки ,- ответил я не понимая .
-Тимофей. Опыт и знания не пропьёшь. Ты говорил, что проволоку брал для скрадка. Давай -ка сюда. Жалко, что я не взял рамку со стальной сеткой.
С этими словами он встал на ноги; с силой вдавил пару вёсел в донный ил и строго добавил:
-Воткни твои весла, как я, но у лодки со своей стороны; а потом мы их свяжем проволокой по диагонали, а на неё закрепим крышку от ведра и костерок готов.
-Ну ты даешь...- жару! Так давай на бережок за дровишками сгоняю быстро, время ещё ни вечер,- пошутил я.
-Шутник, цхя ..бу-ду. В наших в лодках дров хватит; две маленьких носовых сланей в самый раз, чтобы сварить пару уточек. Вон там в корме, мой маленький топорик,- время пошло. Да ещё,Тимофей- воткни один шест наклонно, чтобы подвесить ведёрко с водой, а я сейчас с пары гоглишек пёрышки сниму вместе с кожицей, чтобы ухой не пахло.
Через полчаса, над прибрежной сплавиной вокруг наших лодок и поникшим под снежной тяжестью камышом, плясали отблески пламени,,подвесного,, костра. А к небу, с мигающими звёздами в оконцах между облаками, потрескивая, взлетали искры от сгорающих сухих реек сланей. Лишь в почти незаметном облачке дымка, невидимо растворялся пар от булькающей в ведёрке шурпы. Её дурманящий запах, казалось пронизал насквозь наш мозг и тело.Мы же, как заворожённые смотрели на огонь. Сидели молча,и как бы срослись с матушкой природой в единое мироздание, где каждый думал о чём-то своём сокровенном.
Наконец, Володька ,,стрельнул,, пальцами догоревший окурок. Встал, хлопнул пару раз по своим валенкам с галошами и с лёгкой хрипотцой в голосе скомандовал:
-Ну,цхя..бу-ду, а теперь наливай под горячее! По сто пятьдесят, как ты просил - под дичь, так сказать...!
Спустя ещё некоторое время , на крышке от ведра, дотлели щепки одной из сланей. Лёгкий ветерок поздней осени раздул пепел по заснеженному камышу возле наших лодок. Лишь вновь, среди звенящей тишины озёрной сплавины, в воздухе закружились одна за другой снежинки. Они мягко падали на наши лица, руки, на ещё тёплую крышку от ведра, но тут же превращались в капельки воды. А уже через четверть часа, белая пелена вновь скрыла от нас очертания ближайшего камыша и безмолвную глубину озёрного пространства.
Наконец, наши лодки были накрыты широким непромокаемым тентом. Володька затушил ,,летучую мышь,, и как-то по-отцовски тихо пробормотал:
-Хоть и ночь длинная, но однако отбой. Хорошо, что соломы с собой прихватили, костям легче будет отдыхать.
Я забрался в спальник и накрылся сверху армейской плащ -накидкой. Потом ещё несколько минут слышал, как мой ,,учитель,, ворочался и по-удобней устраивался на соломе. И видимо уже в полудрёме, до меня доносился хронический кашель давно курящего человека. Однако пьянящая усталость заставила провалиться и моё сознание в бездну красок охотничьего сна... .
P.S.-посвящено памяти друга, с которым мне посчастливилось охотиться более трёх десятков лет.