Войти
Вход на сайт
Вход через социальную сеть

НЕ СОСТОЯВШАЯСЯ ОХОТА

Еще затемно, перекусив вчерашними оладьями с плиточным чаем, мы оделись по-дорожному легко – маршрут мог оказаться неблизким. Прикрыв палатку деревянными застежками, направились в сторону невысокого увала, плоская вершина которого белела вроде бы рядом. День обещал быть мягким, медленно опускались пушистые снежинки, но вскоре и они иссякли.

Вчера вечером, возвращаясь к палатке, проводник Митя увидел свежий след лося, пересекший оленью стежку недалеко от нашей стоянки. По следам было видно – зверь шел неторопливо, размеренным шагом и, судя по всему, скоро должен был остановиться, благо корма в распадках хватало. Порассуждав так, прихватили карабины и, оставив оленей на попечение старшего брата проводника – Константина, отправились по следам, надеясь найти сохатого в одном из тальниковых распадков. Снежные бугорки выброшенного из следов снега искрились, издали указывали направление хода зверя. Однако, вопреки ожиданиям, он не задержался ни в первом, ни во втором распадках. По ходу скусывал побеги ив и ерника и снова направлялся в лиственничное мелколесье, шел через овражки, гари и ни одной попытки отдыха. Это утомляло, но надежда на встречу прибавляла сил. Проваливаясь по колено в рыхлом снегу, мы продолжали преследование.

- Уф-ф, - разговаривал я, снимая с ресниц и бровей намерзшие льдинки куржака, - будто от нас убегает. А ведь след-то вчерашний.

- Куда денется, и он передохнуть захочет, - успокаивал проводник, закуривая, зажав крепкими желтыми зубами, очередную беломорину. И мы снова бороздили снег, идя за цепью ровных следов крупного зверя. И все же, когда воздух забрезжил сумерками – полярный день короток, - а усталость все больше сковывала ноги, уверенность в успехе сменилась легкой паникой. Как часто бывает в таких случаях, появилось равнодушие. Мучила жажда, огорчало значительное расстояние до палатки.

- Ничего, пытался шутить Митя. – Скоро и здесь будут поселки и дороги. Голоснешь машину – и сразу дома.

- А там чай, - в тон ему подхватывал я. Все-таки великое дело чай в тайге.

Переговариваясь, тихо вышли к глубокому распадку, в русле которого виднелись припорошенные следы оленьей упряжки и бегущей за ней собаки. Идти стало легче. И следы лося, как бы понявшего это, отправились по нартовой стежке. Слева густой листвяк, справа гарь. Среди сухостоев и валежника куртины порослей молодых лиственниц, густые кусты ивняка. Шапками из-под снега выглядывает иван-чай. Хорошие жировочные места.

Был бы лосем, так и жил бы здесь, - продолжает Митя, - и место отдыха, и жировка, и безлюдье.

Из-за поворота, чуть не задев нас, стремительно вылетел седой тетеревятник и также быстро шарахнулся от нас в сторону. Руки непроизвольно потянулись к ружью, и какая-то новая бодрящая волна вошла в тело. Вроде бы не было ни долгой дороги, ни накопившейся усталости.

- А знаешь что, - улыбнулся проводник, раскуривая папиросу, - вот и в прошлый раз мне также встретился белый ястреб. Тогда … Ок-се! – удивился, не договорил фразу.

- Смотри, неужели не видишь? – показал рукой. Конечно, видел я впереди нечто вроде изгороди из жердей, но не обратил особого внимания.

- Смотри лучше!

Шагах в тридцати от нас, в проеме между двух протянутых жердей, неподвижно закреплен большой самострел- айа. Сыромятная крученая тетива лука спущена, тонкий шнур, сплетенный из конского волоса, откинут в сторону. Здесь же, шагов через пять, из снега торчала деревянная стрела.

- Видишь, - показал Митя, разглядывая стрелу, - обломлена на последней зарубке. Значит, передняя часть ее вместе с железным наконечником глубоко вошла в тело. Значит, не ушел он далеко.

Впереди треснула валежина. С криком вылетела кукша, свечкой взлетела вверх и села на сук, любопытно поглядывая с высокого сухостоя, в стороне мелькнуло что-то черное. В следующий момент это черное превратилось в крупного рогача. Он поднялся, пытаясь уйти в чащу леса. Не сговариваясь, вскинули карабины. Тишина сумерек как-то приглушала звук выстрелов. Зверь грузно осел. С ближних кустов тальника белым облачком заструилась бахрома инея.

Большой лось неподвижно лежал на снегу. Но не было радости, удовлетворения, которое возникает после трудной удачной охоты. По неписаным законам тайги лось принадлежал владельцу айа. И хотя применение самострелов давным-давно запрещено, обычай сохраняется. Мы знали это.

Усталые, уже по темноте возвращались к палатке. Среди мрака зимней ночи она выделялась бледным пятном, освещенным изнутри пламенем свечи. Через полотно выцветшего брезента проглядывали контуры трубы от железной печки, человека. На горячей печке наливались жаром чайник и котелок. В углу, на разбросанном ернике, удобно прислонившись к свернутой постели с оленьей шкурой, попыхивал трубкой Константин. Он добыл несколько зайцев, горностаев и поджидал нас. Молча расставил кружки с чаем, положил мясо, пресные оладьи. Молча курил, пока мы не утолили первую жажду. Выслушал рассказ Мити, выколотил трубку, неторопливо почистил ее пером белой куропатки.

- Однако встречал его, помню, - заговорил он, - нарты, собаку помню. След видел недавно. Его след. Другой не приходит сюда.

Владелец айа, по его словам, промышлял недалеко от нас, на одном из притоков той же таежной речки.

Слушал старого охотника и вспоминал давние лекции одного из учителей – Сергея Дмитриевича Перелешина, напутствовавшего нас, студентов-охотоведов, перед полевой практикой в Сибири. "Тайга не город, голубчики, - говорил он, - в тайге не скроешься". Это оказалось правдой.

Наутро мы подходили к охотничьей юрте соседа. Брезжил рассвет. На востоке разгоралась красная полоса света, откладывая на снегу слабые тени. Недалеко шелестели, постукивали чанкаями кормившиеся олени. Сквозь ледяное окошко юрты пробивался свет. Из трубы вместе с дымом вылетали и таяли красные искры. Значит, еще не ушли на промысел.

- А, Митрий, - протянул старший, - проходите, присаживайтесь. Как раз чай собирался пить.

Кроме чая, на столе из тесаных досок котел с отварной зайчатиной, сливочное масло. Делились новостями, пока Митя, выждав паузу, не спросил осторожно:

- Роман Романович, не ваш ли лось лежит в распадке рядом с айа? Разделали мы его, да вот и сообщить решили.

Задумался старый охотник, соображая что-то. Покурил.

- Нет, не мой. Не знаю чей … Ну, нам пора, - закончил он разговор.

Мы тоже начали одеваться. На пороге задержался Митя.

- Тогда что же, Роман Романович, забирать мясо, что ли … Пропадет ведь, - сказал в раздумье.

Улыбнулся виновато старик, надевая рукавицы, обшитые камусом.

- Чего уж тут говорить. Видно, сам заберу, да и к вам заеду тогда.

Юрий Лабутин

Якутск
8958
Голосовать
Комментарии (1)
Новосибирск
106
Опасная это штука - самострел. Одно хорошо, что ставят его там, где обычно люди не ходят, но бывает и набредают....
0

Добавить комментарий

Войдите на сайт, чтобы оставлять комментарии.
Наверх