Щука
Майские праздники выдались вдвойне радостными - кроме того, что они были выходными, к нам в гости приехали родственники, а конкретнее - двоюродный брат Санька с родителями. Надо сказать, что с Санькой мы в детстве росли, как близнецы. Но в один прекрасный момент, когда нам было по семь лет, его родители неожиданно переехали в целинный совхоз из нашего дремучего колхоза. Основное отличие было в том, что в совхозе платили зарплату, а в колхозе её получали натурой, т.е. то, что начислят на ТРУДОДНИ. А именно - отец получал зерно, молол его на мельнице, часть муки продавал. Еще доставались (по трудодням) мёд с колхозной пасеки, худая баранина... даже конина. Так и жили.
Но дело не в этом. Самое главное то, что Санька был тут. Подросший, и, неожиданно, какой - то незнакомый, ставший заядлым игроком в какой - то ФУТБОЛ, Санёк был очень желанным гостем. От радости мы с ним с полчаса похохотали - так ни о чём, просто нам было радостно и приятно видеть друг друга.
Потом я его утянул на рыбалку, поскольку я был безотказен (как русская "трёхлинейка") заниматься рыбной ловлей постоянно и ежедневно, чего нельзя было сказать про Саньку. Тем не менее, он тоже с радостью пошел со мной ... правда без удочки. Но это были такие мелочи!
Самым "клёвым" местом весной было бучИло - там, где вода с трёхметровой высоты падала с дамбы пруда. В этой пенной ревущей в камнях воде, там, где местами она закручивалась и была более - менее пригодной для заброса, безотказно клевали огромные пескари. Только надо было не бояться рёвущего водопада, да ещё постоянных мелких брызг, что не каждому было дано. Даже взрослые не выдерживали больше получаса рыбалку в бучИле, несмотря на продуктивность процесса.
Однако, они не знали такой мелочи - не надо было рыбачить в ревущем потоке. Просто надо было в десяти метрах от бучИла, прямо с отвесного камня, держа леску в руках, и, отбросив назад удилище, ловить темноспинных скрипящих огромных пескарей "в отвес" в небольшом объёме воды. Но это было мой "ноу - хау", о чём другим не обязательно было знать...
Весенний клёв был таким, что за пару часов с гарантией налавливался 3-х литровый бидон, да ещё на прутике (снизке) приносили мы рыбу...Душа пела!!
Ради долгожданной встречи Санёк готов был потерпеть пару часов ( рыбалка - это же не любимый им футбол!!) ... в общем, мы начали рыбачить с хорошим зарядом оптимизма от долгожданной встречи. И пескари не подвели. Клёв был чумовой! Не успеешь опустить кусок лески с крючком в мизерный омуток в камнях, как следовала поклёвка, отдающаяся на палец... резкая подсечка - и огромный пескарь в руке! Мы с Саньком хохотали от счастья - то-ли от того, что так ловилась рыба, толи от долгожданной встречи... неважно! Просто нам было радостно!
Неожиданно крючок застрял в воде. Ни туда и ни сюда. Натянутая леска явно указывала на то, что произошел зацеп. Присмотревшись сквозь мутноватую весеннюю воду, я увидел, что крючок наглухо зацепился за подводный стебель какого-то растения. Отцеплять надо было руками, свесившись вниз головой, что я и поспешил сделать. Санёк натянул леску и я наклонился, чтобы отцепить крючок, руки уже были в воде.... огромная, как мне показалось, щука резко всплыла и встала у камня! Привлекли ли ее наши манипуляции с леской - не знаю. Только мальчишеская реакция была молниеносной - бросок! И щука в руках! Резкая боль в пальцах...но это потом, потом! Главное, что ЩУКА была нашей. Не просто щука - для десятилетних пацанов это был кит!
Отцепив крючок и прихватив бидон с пескарями, мы поспешили домой. Правда, мои пальцы кровоточили - в азарте я слишком далеко засунул пальцы под жабры, да так, что они попали на зубы щуки. Пока шли домой, пальцы начали сильно болеть. Их саднило, да и кровь не останавливалась. Я уже еле сдерживал слёзы. Санька же радостно щебетал, и самозабвенно врал, что это он прижал щуку удилищем к камню, иначе бы она ушла.
Дома нас встретили разгорячённые напитками родители, которые были не просто изумлены, их щука повергла в ступор!! Начались расспросы и даже взвешивания рыбины, которая потянула 3 килограмма.
А мне уже было не до килограммов. Я стоял, глотая слёзы от боли и молча плакал, повторяя про себя: "Вот сука... худая! Вот... сука!"
