Краденое ружье
...Мать кричала так, что перекрывала шум бучила - небольшого водопада высотой метра три. Это был искусственный водопад, по сути - мини - плотина. Для того, чтобы запрудить речку, была надвинута тракторами дамба, а в этом месте были бетонные опоры с торчащими рельсами и положенными поперек обрезками толстых деревянных плах. При необходимости, в случае большого паводка, можно было убирать доски, сооружение еще называли "вешняки" - для регулирования вешних вод. Внизу, в бурлящей и пенившейся в камнях воде, часто клевали крупные пескари, да и огромный чебак мог поднять настроение даже взрослому, не говоря уж про такого восьмилетнего пацана, как я. Особенно хороший клев был ранней весной, когда рыба собиралась тут, поднимаясь против течения. И вот, только я пришел сюда и закинул удочку, появилась на дамбе мать с огромным толстым прутом, что само по себе не предвещало ничего хорошего. Но, самое главное, она издалека громко кричала. Кричала, громко, но слов было не разобрать. На всякий случай я по скользким камням, рискуя сорваться в быстрый бурлящий поток, перебрался на другую сторону и, как кошка, поднялся по отвесной песчано - каменистой стене выше, метров на пять вверх. Борька, парень вдвое меня старший, с любопытством вытянул шею - такою он мою мать тоже не видел. Я, встревоженный смотрел на ее, и не мог вспомнить - что я такого натворил: за петуха я уже свое получил (дрались два петуха, я и решил их разнять, кинув тяжелый деревянный игрушечный автомат...один петух закувыркался, и его пришлось заколоть). От работы я не отлынивал, иначе бы не пустили на рыбалку. Что же?.. Что?...И только, когда мать подошла поближе, и я услышал слова "ружье" и "отец" - мир потемнел и обрушился на меня всей тяжестью упавшего на землю неба. Ружье!!!... ну как же я забыл его положить на место, ведь и возможность была, ... а вот - забыл! И лежит оно почти под окном в бесконечно длинной грядке лука - батуна....Я просто забыл! Отец... теперь узнает отец! Как я мог подвести его, как мог воспользоваться его доверием! От стыда, злости на себя, от безысходности, я машинально отламываю кончик удилища, сматываю на него всю удочку и кладу в карман. Начинаю подниматься на крутую сопку, домой мне теперь хода нет....Мать, видя, что меня не словить, идет назад. Борька спрашивает = Про какое ружье она говорила? = Да мы с пацанами вчера взяли его, поохотились, а на место я положить не смог, спрятал в грядку с луком...= Борька выскакивает выше и кричит = Тёть Тонь, ружье - в луку! = Вот...предатель!
Поднимаюсь метров на сто по крутому склону сопки да самого верха и оттуда смотрю вниз - мать уже далеко, но не в ней дело, дело во мне. Всего - то месяца три назад мне досталось ружье от умершего деда. Отец отдал мне, с условием, что я буду соблюдать все правила обращения с ним. Ну и, само собой - на охоту ходить только с отцом. А уж самовольно взять.. - это даже не обсуждалось... Пацаны уговорили меня взять его, сходить на поиски оружия и, заодно, поохотиться. Затем незаметно вернуть ружье на место. Мы всю зиму готовились производить раскопки, разыскивать оружие. По деревне упорно ходили слухи, что, отступая, колчаковцы, якобы, закопали его в районе скалы "Висячий камень". Масла в огонь подлил случай, когда один из больших пацанов нашел заржавленную шашку, правда, в камнях другой скалы под названием "Кругляк". И вот, чтобы быть вооруженными при поиске оружия, при горячем споре, было решено ... короче, я самовольно взял (украл!) ружье, и тем самым нарушил жесткие требования отца. Но на тот момент, мы, окрыленные мечтой, боевым отрядом в количестве трех человек идем к этому самому "Кругляку". Путь наш лежит все больше по логам, чтобы не попасться взрослым на глаза. Идем босиком, распевая "По долинам и по взгорьям..". Поем до первого лога, потому что там еще лежит снег. На подходе к снегу наши ноги леденеют от талой холодной воды, но это нас не останавливает. Тут уж не до песен - проваливаясь почти по пояс, преодолеваем снег длиной километра полтора. Под конец ноги уже ничего не чувствуют, но мы, наконец - то попадаем на теплую траву. Клацая зубами, пробегаем по ней метров двести, и ноги согреваются. Переходим бурлящий ручей, который летом и курица перейдет, и с песнями поднимаемся на сопку. На сопке из старого желтого ковыля от нашего шума поднимаются жаворонки, и, вертикально поднимаясь, "журчат" свои весенние песни. Запрокинув головы и щурясь от солнца, смотрим на них....Хорошо! Насмотревшись, идем дальше. = Жаворонков убивать нельзя = уверенно говорит Генка (он старше нас на год и любит всех поучать). = А почему? = спрашивает Вовка - Глухарь (он переболел гриппом и поэтому плохо слышит). = А потому что несчастье будет. И ласточек нельзя, дом сожгут! = ...Мы молчим, но Глухарь не выдерживает = А..а как они подожгут - то? = Генка, немного поразмыслив, говорит = А ты видел, какого цвета у них голова? Такая же коричневая, как на спичечной коробке. Чиркнут об нее спичкой - дом и загорится! = Глухарь вздыхает - у его деда крыша сарая крыта камышом, и там водятся ласточки.. В километре уже виден "Кругляк". Переходим еще массу луж, приближаемся к молодому березняку. Там – не топкое болото и нам придется его переходить. На подходе к болоту видим, как с кочек срываются два бекаса и набирают высоту = Бе-е-е-е......Бе-е-е-е.... = доносится с высоты. Это бекасы, бросаясь с высоты, рулевыми перьями хвоста издают токовые звуки. Бекас - охотничья дичь и мы долго следим за ними, пытаясь проследить, куда они сядут. Однако, бекасы улетают все дальше и выше.... Тут Генка переходит на тему поиска оружия = В прошлом году мы с братом были на "Кругляке" и видели там под каменным навесом кастрюлю, полную человеческой крови. А на дне лежал пистолет. = Мы с Глухарем цепенеем - ни фига себе, ... кровь! = А что же ты пистолет не вытащил? = спрашиваю я, неприятно пораженный подробностями поиска оружия. = Да потому, что у меня была порезана рука, а человеческая кровь-то заразная, вы что - не знали? = для убедительности Генка показывает старый шрам на руке... Как все сложно, оказывается... Про себя думаю = Я бы вылил кровь, и взял пистолет, речка недалеко - можно помыть...= Тайком осматриваю свои руки - все в царапинах и ссадинах... Переходим по пояс болото и выходим, наконец-то к "Кругляку». Тут тепло от нагревшейся скалы, и мы быстро согреваемся. Совсем осваиваемся и, неожиданно для себя, пляшем пляску "диких" с громким ором и визгом на всю округу. Скачем так долго, что устаем. Садимся и выкусываем зубами занозы из подошв ног. Потом быстро ищем в округе дикий чеснок и вшивик - меленький лучок с красными корнями-головками. Наедаемся так, что кажется - из наших ртов вылетает пламя...Пора и оружие поискать. Спрашиваю с дрожью в голосе у Генки = ..Это,... ты где кастрюлю-то видел? = Тот уверенно говорит = А вон там, выше! = И лезет по камням вверх. Мы, на всякий случай, отстав, плетемся сзади. Я уже не хочу никакой кастрюли, но храбро лезу за Генкой, Глухарь следом. Метров через сорок Генка говорит = Вот тут...была...= На узкой каменной полочке ничего нет, и слабо верится, что кастрюля здесь может встать. = Так, где она? = Генке вопрос неприятен и он начинает фантазировать = Тут еще один пацан был, наверное он потом украл! = Спускаемся назад, просматриваем все расщелины в скале, заглядываем под камни… оружия нигде нет. Завершаем осмотр скалы находкой лисьей норы, круто уходящей под камень. То, что нора жилая, было видно по объедкам и по терпкому лисьему запаху. Перед самым входом еще лежит немного снега, который весь покрыт вылинявшей лисьей шерстью. Собираем шерсть - пригодится, в деревне пацаны завидовать будут!
Не очень разочарованные отсутствием оружия идем дальше. А там - шоссе песчаное, метров триста от скалы. И есть мост, называемый в народе "Чёртов" - здесь каждый год происходят аварии. Переходим через мост и по другой стороне идем вдоль речки, куда глаза глядят. Неожиданно на своем пути встречаем старицу - старое русло, ставшее прудом. Против грязной воды в полноводной речке вода здесь кристально чистая. Подходим, и одновременно видим в воде какое-то движение, присмотревшись, вижу как большая щука, показав светлое брюхо (видимо ловила рыбку), подплывает к мелким прутикам ивняка, торчащим из воды, и останавливается. За несколько секунд успеваю разглядеть, как она дышит жабрами и шевелит потихоньку плавниками. Как я целился, как нажимал спусковой крючок - никто потом не мог вспомнить. Раздается оглушительный выстрел, взлетает фонтан воды, и пока он опадает - я, скинув с себя с себя одежду, прыгаю в ледяную воду. Нырнув, хватаю щуку под жабры, и с помощью друзей выбираюсь на берег. Ну и добыча! Рыба кажется огромной, мы рассматриваем ее, положив на траву брюхом кверху. Плавники у нее растопырены и мелко дрожат. Нигде нет пробоины, щука просто оглушена. = А я, как увидел, думал - ложка блеснула! = Кричит Глухарь. = А я думал - гусиное перо! = бубнит Генка. = А я....бац! Даже не помню как! = ору я. И мы, перебивая друг друга, орем, в десятый раз повторяя одно и то же. Надеваю на посиневшее тело сшитые матерью из фланели шаровары и кофту, немного согреваюсь. Больше нам никуда идти не хочется, и мы идем домой. Солнце уже клонится к закату, голодные и уставшие, плетемся по правлению к деревне.
По дороге щука начинает подсыхать и при любом изгибе подсохшая у нее кожа морщинится. Идти до деревни напрямик по дороге недалеко - не больше двух километров, и мы быстро доходим. На окраине, возле товарно-молочной фермы Генка неожиданно говорит = Мне мамка велела к ней вечером прийти, помочь убираться = (Мать у него действительно работает дояркой, и сейчас как раз вечерняя дойка). = И мне надо! = говорит Глухарь, хотя у него никто здесь не работает. Я останавливаюсь, все ясно: они пошли пить молоко, а я теперь один понесу ружье и щуку. А идти по деревне, не логами! Я, пораженный вероломством товарищей, разбираю ружье и вешаю ремень на шею. Части ружья, свисающие с двух сторон, прячу под одежду. Как деревянная лошадка, еле переставляя ноги, крадусь к дому со стороны огородов. И правильно - в окне вижу свет керосиновой лампы, значит, кто-то дома. Потихоньку прячу ружье в конец длиннющей грядке лука - батуна. Туда мать не скоро доберется. А я завтра потихоньку занесу ружье и повешу в кладовке на гвоздь рядом с двустволкой отца. Вхожу домой со щукой в руках. Мать, было собравшаяся ругаться по поводу моего длительного отсутствия, удивленно спрашивает = Ты где ее взял? = Да там, возле Чёртова моста поймал! = Мать довольно улыбается = Ну, и молодец! = Мне не до похвалы - на душе кошки скребут... Как взрослый, чищу щуку, и, посолив, вешаю на вешалку для посуды. = Ну и щука! = восторгается мать. Я вяло жую горбушку хлеба, запивая молоком, без сил, прямо с грязными ногами заваливаюсь на кровать и мгновенно засыпаю... Утром, едва открыв глаза, собираюсь на рыбалку в бучило. Вчера Генка рассказывал, что уже кто-то из пацанов наловил много рыбы, мне тоже хочется. Мать вслед кричит = Ты недолго, скоро пирожки будут готовы. = Отец, наверное, на работе… Самое главное - я напрочь забываю про ружье! При матери я бы занес его, нашел бы момент. И в бучило бы не пошел - ружье важнее! И вот теперь...
... и вот теперь я рву вшивик, набивая им полные карманы, потому что неизвестно - когда и где буду в очередной раз есть....Обида и досада буквально душат меня, я подавлен собственной непорядочностью по отношению к отцу. Представляю его лицо, когда мать в красках ему расскажет... И заплакать не получается, слезы всегда не вовремя! Вот куда теперь идти? Двигаюсь в сторону Чёртова моста по параллельной дороге, только выше вчерашней метров на триста. Иду, а душа трепещет - обманул, обманул отца! А все эти друзья, уговорили взять ружье, хотя отец строго - настрого наказывал его не брать... Горестно вздыхая, прохожу Чертов мост, и иду по трассе в сторону озера. До него километров, наверное, двенадцать. Постепенно увеличиваю скорость и иду, постоянно оглядываясь - вдруг погоня! Сегодня я обут, и идти легче, не то, что вчера. Иду, постепенно поедая запас вшивика. От него сильно хочется пить, но рядом нет никакой воды. Наконец показывается озеро. Подхожу к нему и пью, лежа на камнях. Потом осматриваюсь - тут много народа. С большим трудом выламываю кривой сучковатый прут вместо удилища и приматываю к нему удочку. А вот наживки нет, я своих червей оставил в бучиле, когда сбегал от матери. Ковыряю палкой грунт, но здесь червей нет, неплодородная почва. Да и песок, в основном. Кое - как нахожу двух хилых червяков, забрасываю удочку. Вода в озере - как стол, без волн и ряби. Неожиданно следует поклевка - вытаскиваю приличного окуня. Но он, гад, съел всего хилого червяка! Надеваю второго и снова забрасываю удочку - снова поклевка, и снова окунь. Все, у меня больше не на что рыбачить... Народ начинает помаленьку разъезжаться - кто на велосипеде, кто на лошади. Остается молодежь, вероятно, они приехали вместе на грузовике ЗИС - 5. Старший у них - мужик, откуда - то мне знаком. Он долго ко мне присматривается, потом подходит и спрашивает = Ты чей? = ,,,,,,,ов. = Якова сын? = Да...= А тут как оказался? = Мне неохота рассказывать, но солнце уже стоит низко на закате....И я все рассказываю мужику, ничего не утаивая, более того, я рассказываю ему взахлеб и он..и он терпеливо слушает, не перебивая.... Когда я заканчиваю, весь содрогаясь от жалости и к отцу, и к себе, тот говорит = Ну вот что. Сейчас поедешь с нами, это ребята старшеклассники, мы с ними были на посадках сосны в лесу. Доедем сейчас до нашей деревни, а там решим, как быть. = Я уже безучастно подчиняюсь, и мы едем на грузовике... В своей деревне мужик идет в сельсовет и звонит в нашу деревню, что я жив и здоров. Уж он то понимает, что чувствуют родители потерявшегося ребенка... Выйдя из сельсовета, мужик (я так и не узнал, как его зовут), подводит меня к автобусной остановке и поручает меня какому - то парню. Коле, так зовут парня, надо попасть через нашу деревню в свою. = Довезешь его до дому, а там родители встретят... = Подходит грузотакси, и мы едем. Возле Чёртова моста сходим с машины, парень крепко держит меня за шкирку...Так и идем. Приходим в деревню уже на закате, подходим к дому. Я шагаю на негнущихся ногах, все ближе и ближе...Отец, озабоченный и как мне показалось, осунувшийся, пытается завести старенький мотоцикл К-55, именуемый в народе "козлом"... Услышав наши шаги, оборачивается, и я вижу - он сильно переживает и взгляд у него уставший и печальный.... Я кидаю курицам своих окуней и бросаюсь за дом. Там ныряю в дыру в плетне, проделанную свиньями. Затем бегу по огороду во весь дух, потому, что за мной гонится этот парень Коля. Одним броском пролетаю огород и мчусь по направлению к колхозным амбарам, уж там-то я спрячусь под полом .... Но и Коля резвый, как наши кони! Он буквально настигает меня через тридцать метров и протягивает руку, чтобы схватить. Используя прежний опыт "отрыва" от старших парней, резко падаю по ноги Коле. Тот с разгону пашет носом землю. = Колхозу надо помогать! = Разворачиваюсь и бегу назад, сворачиваю к спасительным зарослям кустарника, и, забежав в него, резко прыгаю влево и затаиваюсь. Найда, бежавшая следом, по инерции скачет прямо. Коля бежит за ней, думая, что это я трещу кустами.... На том погоня и заканчивается. Отдышавшись, прислушиваюсь - голоса раздаются возле дома, потом и они затихают. Наверное, все зашли в дом... Я настолько устал и настолько голоден, что не могу пошевелиться…. Я опять всё испортил, опять доставил страдания любимому человеку - отцу! Я бы не побежал, но когда я увидел его глаза....Я страдаю.... и есть очень хочется..... Тру между ладоней листики молодой крапивы и ем. Листья вкусно пахнут огурцом, но травы за два дня я съел порядочно, а сколько прошел! Темнеет, слышен крик отца = Серега!...Серега! ....= Я не отвечаю - мне его очень жаль....а вот заплакать не получается! Покричав, отец уходит в дом...Совсем стемнело. Делать нечего - победить голод мне не под силу, надо идти домой. Там, небось, этот гад Коля жрёт мою щуку! Да... щука …- все из-за нее!...Теперь я уже ненавижу щуку, если б не она...От злости и голода я прибавляю шаг, и, прокравшись к дому, ныряю в будку к Найде. Найда всегда меня понимала, но и она, лизнув меня, горестно вздыхает и кладет свою голову на лапы. Вот и собака не одобряет... Пойду, все - равно идти надо... Отец не тронет, а мать...пусть она меня побьет, но больше не могу страдать и голодать! Неслышной тенью появляюсь на пороге...все быстро поднимают от стола головы...молчание..потом отец ровным голосом говорит = Садись, ешь..= На столе стоит полная чугунная сковорода пожаренной кусками щуки. Мать молча накладывает мне в тарелку три куска и ставит передо мной. Тихо сажусь на сундук, и, откусив от горбушки домашнего хлеба, вонзаю зубы в кусок рыбы. Откусываю крупными кусками, давясь, ем. Боковым зрением вижу, как отец с жалостью на меня смотрит...в горле у меня образуется ком.. Несмотря, на то, что я проглатываю рыбу, ком разрастается, мешая дышать..У меня крутятся на языке слова, которые я никак не могу из себя выдавить = ...Папка, милый папка, как я тебя подвел, как я тебя обманул! Я заслужил самой жестокой кары, а ты, ... ты даже голоса не повысил..Пап..ну пап..я..я.. пап...= голова у меня склоняется все ниже к тарелке, по обеим сторонам носа пробегают первые разведчицы - слезы, затем они льются ручьем... Но я молчу, и, только когда ком в горле увеличивается до предельных размеров, всхлипнув, издаю сдавленный звук = И-и-и--и..= и падаю лицом в тарелку с этой ненавистной, но такой вкусной щукой....
Земляк ! Я родом с Косихинского раиона село НОВО -КОПЫЛОВО.
Прочитал ваш рассказ "Краденое ружье". Очень понравилось! Вспомнилось мое детство. Жизнь была раньше гораздо беднее и тяжелее чем сейчас но насколько она была лучше и настоящее, если можно так выразится! Мне очень жаль что мой сын (сейчас ему 4.5 года) не получит такой школы жизни, такого детства как у вас или хотябы как было у меня.
С уважением,
Владимир
Торонто, Канада
