Не хлебом единым
В городе весна наступала внезапно, без предупреждения. Не было деревенской капели с крыш и сосулек на водостоках, не лопался с сухим треском лёд на пруду и не ухала маленькая речка, когда внезапно проседал подтаявший лёд. Просто в один момент по асфальту начинали вдруг течь ручьи. Сначала робкие, почти незаметные, затем они начинали журчать и разговаривать на разные лады. Наступало время любимой забавы. Нехитрая эта забава состояла в том, чтобы из крупенчатого похожего на небольшие гранулы снега делать запруды, небольшие дамбы и потом, когда талой воды наберётся много, палкой рушить дамбу и с восторгом смотреть, как вода прорывалась на свободу, крушила преграду и сметала всё на своём пути. Тогда они с Витькой Кораблёвым из соседнего подъезда бежали вровень с потоком и следили каждый за своей щепкой – чья дальше уплывёт, тот и победил.
Но главное весеннее развлечение начиналось, когда в конце переулка, в низинке образовывалась довольно приличная по размерам лужа. Тогда, в далёкие годы она казалась очень большой – почти озером и все окрестные пацаны собирались там вечером. Тогда-то там и начиналась главная игра – «Царь пруда». Из подручных материалов делался хлипкий плот, и претендент на титул «выплывал» на средину стоя на хлипком сооружении. По диаметру лужи выстраивались опричники со снежками в руках. «Венценосец» же подгребал найденной доской или фанеркой. Нехитрой задачей Властелина и противостоящих ему смердов было как можно сильнее обрызгать водой, грязью и прочим противоборствующую сторону. И вот по команде «Атас!» плотоводец начинал крутиться по плоту и лупить доской по воде во все стороны, а пацаны швырять в воду снежки, а потом, когда войдут в раж и всё, что подвернётся под руку. Через несколько минут вся поверхность лужи была заполнена обломками палок, кусками льда, различным мусором. Конечно, больше всех доставалось «Царю пруда» или как там он назывался в то далёкое время? Все же помнят такую же нехитрую зимнюю забаву «Царь горы»? Уже буквально через минуту-две на монарха было больно смотреть. Но восторгу собравшихся не было предела, как не было недовольных и обиженных. На плотик забирался следующий «Царь» и всё повторялось снова, пока не заканчивались новые претенденты на титул. Они как правило не заканчивались, потому что, те кто пытался избежать дежурства на плавсредстве назывались «жухалами» и под дружные крики «Жухала долго не живёт!» изгонялись со спорт площадки.
А вот затем начиналось самое трудное и тяжёлое. Надо было вернуться домой и предстать перед мамой. Только представьте себе. После звонка, в проёме двери появлялось насквозь промокшее маленькое существо с огненно-бордовыми щеками, ускользающим взглядом и потёками грязи на лице. Мама охала, всплёскивала руками и… не ругала. Как ей удавалось высушить и привести в порядок к следующему утру пальто, шапку и варежки я до сих пор не понимаю. А ведь начиналось всё так благообразно: «Мам, я пойду во двор к ребятам, на полчасика?» Каждый раз повторялось одно и тоже, но мама отпускала и отпускала… Не было человека добрее.
Нахлынуло и отхлынуло. Очнулся. Лес наполнился звуками птичьих голосов. Как же щебечут… Со всех сторон… Не переставая. Вернулись и радуются. Егор тоже побывал в стране своего детства и взгрустнулось светло, безвозвратно. Никогда в жизни больше не будет такого. А ведь как щебечут сорванцы! Со всех сторон, с каждого деревца и кустика. Вон стайка дроздов гомонит. А если приглядеться и прислушаться? Ну точно же, это вон тот кавалер сватается! Смотрите, вот он на ветке, а сзади двое его товарищей, вроде свидетелей на свадьбе. А перед ним трое подруг невесты, сидят, крутятся, лапами перебирают, пересмеиваются. А невеста? Да вон же она, спряталась в глубине куста. Её и не видно почти, но она здесь, всё видит и слышит. Только стесняется сильно, зарумянилась, наверное. Давай парень, не тушуйся! А он и не тушуется. Ба! Да у него лирический баритон! Ну-ка, ну-ка, послушаем: «Скажите, девушки, подружке ва-а-шей, Что я не сплю ночей, о ней мечта-а-ю, Что всех красави-и-ц она милей и кра-а-ше,…». Как хорошо, всё у вас сладится, молодец птиц! Из глубины леса доносится бормотание, «бу-бу-бу». Это же вяхири токуют! А если пофантазировать? Точно! Песенка пилотов про то, что небо им родимый дом, а девушки потом! Знаю я вас сорванцов, лётчиков-налётчиков… Что там говорить, поляна наполнена музыкой весны, песнями любви и счастья! Вон издалека слышится пьяненький, залихватский тенорок какой-то пичуги, - Без женщин, жить нельзя на све-е-те, нет! Охолонись бродяга! Прийди в себя, спой что-нибудь лиричное, не бери нахрапом… Эх, хорошо!
А что это за два следа параллельных? Никак кто-то здесь на квадроцикле барагозил. И ручейки по ним текут… А может вспомнить былое и запруду сделать? Всё равно рано ещё для тяги. Ты, что совсем с ума сошёл, какая запруда? Тебе сколько лет, мальчик? А если увидит кто? – Да не увидит никто, я тихонько, незаметно. Егор незаметно оглянулся, а в это время нога сама собой зацепила кусок весеннего снега и задвинула его в след от шины. Да что стесняться! Ружьё и сумка мигом повешены на сучок берёзы, а пожилой Егорка из 3-го подъезда уже сидит на корточках и сгребает остатки нерастаявшего снега – укрепляет плотину, делает её потолще, прихлопывает с боков и сверху руками, делает сооружение надёжней и толще. Набирается вода, ни капли не сочится. Помнят руки! Получается и ноги тоже. Набралось до краёв и уже вширь разливается. Пора! Палочка уже приготовлена. Первое резкое и сильное движение прочерчивает в плотине прямую и глубокую линию. Вода мгновение думает и неистово бросается по желобу, случайная веточка перегораживает ей путь и поток начинает слабеть. Но опытный гидротехник быстро удаляет преграду и поток мчится вниз, образует небольшой водопад всё больше и больше, размывая хлипкое сооружение. Наконец плотина побеждена окончательно и вода с шорохом, широким потоком устремляется вниз. Это апогей! Он сопровождается негромким возгласом П-ф-ф-ф! По-видимому, это означает полное удовлетворение от проделанной работы и, конечно, восторг от полученного результата. Он смущённо улыбнулся и привалился спиной к стволу берёзы. Птичий концерт потихоньку угасал, но ещё был достаточно силён. Оценить его силу и насыщенность мог только человек слушающий и слышащий. Определённо некоторые птахи уже утихали, устраивались на ночлег, забиваясь в глубь переплетённых веток. Светило стало чуть ниже, чуть ближе к горизонту. Закат, как опытный дирижер уже взял в руки палочку и собирался отсчитать первый такт ночной симфонии. Наступало время вальдшнепа. Вальдшнеп – закатная птица. Ещё мгновение и первая длинноклювая птица оттолкнётся сильными лапами от пёстрой лесной подстилки и начнёт неспешный полёт, облетая сумеречные полянки, опушки и закрайки притихшего леса. Его гортанный, страстный стон – хрип будет слышен далеко, чуть ли не за полтораста метров.
Сегодня Егор решил похулиганить, подшутить над своими собратьями, внести некую сумятицу в безмятежную вязкость ожидания. Ровно в половине восьмого, когда птичий концерт только начал сбавлять обороты, а на закат ещё и намёка не было, он выстрелил в первый раз и тут же с разрывом в полсекунды второй. Это должно было быть понятно всем: первый промах, второй в угон. Он представил себе, как встрепенулись охотники, которые, конечно, все были уже на местах, как они поудобнее перехватили ружья, повскакивали с раскладных стульчиков и закрутили головой на 180 градусов. Как многие подумали: «Началось!» А некоторые может быть, даже занесут в свои охотничьи дневники запись о необычно раннем начале тяги. Простите братцы, не удержался. Сам-то охотник в день открытия на вальдшнепа не стрелял. В этот день он шёл здороваться с лесом после долгой зимы, приветствовать вернувшихся птиц, слушать птичий концерт и надышаться запахом освобождающейся от снежного плена земли. Запах оттаивающей земли с тонами преющих листьев вкупе с ещё морозным воздухом был оглушающе терпок, силён и нежен одновременно. Потом, после двухчасового торжества ароматов весеннего леса воздух в посёлке и особенно в доме казался назойливо тяжёлым и резким.
Совсем стемнело, уже в десяти – пятнадцати метрах лесная подстилка стала бурого, сумрачного цвета и было понятно, что найти битую птицу будет совсем непросто. «Ну и пусть, сегодня все мои птицы останутся живы!» - подумал Егор и посмотрел на линию заката, которая за последние десять минут превратилась в совсем тоненькую полоску. Вокруг постреливали. Не очень интенсивно, но всё же. Возможно, пролёт закончился, а возможно и не начинался. Это станет понятно только по прошествии недели. И окажется, что тот день, когда ты стрелял по двум, а ещё два стороной прошли и был самый, самый. Вальдшнеп не тянул.
Охотник всматривался в горизонт, вслушивался до писка в ушах, но ничего не видел и не слышал. Скучно, конечно. Перевидеть птицу хотелось. Он уже потерял всякую надежду и потихоньку начал собирать вещи: убрал в сумку термос с чаем, сложил раскладной стульчик, положил поближе к сумке, чтобы не забыть, комок перевязанных верёвочкой тряпок. Как вдруг… Ох уж это охотничье «Как вдруг!». Если бы его не было, то было бы совсем тоскливо. «Как вдруг» это синоним надежды, фарта и благорасположения Фортуны. В общем «Как вдруг» вроде бы раздался гортанный хрип самца, или не раздался? Егор прислушался… тишина… нет, точно прохрипел, идёт сюда! С того места, где Кораблёв стоит, прозевал? Немудрено в такой темноте. Молодец, не тихушничает, старается, пару себе ищет. Вот он почти рядом, какой же красивый голос! Охотник улыбнулся этой оценке. Просто драматический баритон, а может и бас! Его почти не видно, такая темнота. Но вот он, прямо надо мной. Эх, завтра бы так! А сегодня лети птица и ничего не бойся. А он и не боится. Он же своими огромными глазами всё и всех видит, и всё равно летит так как ему надо. Где-то впереди, на уже почти чёрной поляне его поджидает самочка, которая, заслышав его призывную, изнывающую от страсти песню приободрится, прихорошится и начнёт потихоньку вспахивать, делая амплитуду всё больше, словно говоря ему: «Я здесь, здесь дурачок!» А он заметит её и подсядет на полянку шагах в десяти и начнёт медленно приближаться. Начинается период ухаживания и брачных танцев. Не будем подсматривать, оставим птиц в покое. Но скоро, уже совсем скоро, длинноклювая красавица обзаведётся несколькими малышами-пуховичками. А охотник с псом будут терпеливо ждать пока они подрастут, встанут на крыло, станут взрослыми и сильными. И тут уже ребята без обид! Вы прячетесь, мы ищем. Вы мелькаете иллюзорной тенью за непробиваемыми кустами, мы стреляем. Кому повезёт, тот и прав.
Вдалеке замелькал свет фонарика. Кораблёв возвращается, больше некому – подумал Егор и пока он подходил разобрал и сложил свою тулку в чехол.
- Ну, брат и темнота, выколи глаза, как говорится, - Кораблёв был энергичен и настроение у него было лучше некуда, - Ты стрелял? Сбил кого?
- Нет, промазал, неожиданно всё было, со спины налетел без голоса. Поздно заметил, - он выдал заготовленную фразу и продолжил – пошли домой, отметим открытие. Шли молча, старательно обходя лужи и колки нерастаявшего снега. И только почти у самого дома Витька вдруг глухо сказал, - Это…слышь, Спасибо тебе, что вытащил меня, а то совсем в этом городе засиделся…хорошо было, по новому как-то… - проняло и его подумал Егор, - даже Витьку проняло, ну и ну. Они уселись на кухне и нацепив по солёному груздю на вилки, чокнулись полтишком ледяной водки. Дружно выпили и захрустели холодными груздями. Хорошо, душевно. И совсем хорошо Егору стало, когда Витька с набитым ещё ртом вдруг стеснительно произнёс, - слышь Егор, а я стою под берёзкой слушаю, думаю о жизни. И вдруг детство вспомнил, школу, что-то нахлынуло… Егор хотел было ответить, тоже рассказать, но сдержался и лишь понимающе приобнял старого друга за плечи и подумал, - Знал бы ты Витя чем я занимался на своей опушке…
Лучшие комментарии по рейтингу
