Охотничий тупик
(Часть из рассказа,- на вечерней зорьке)
..Солнышко перевалило за полдень, но «четвёрка» уже катила меня по едва приметной полевой дороге. Сзади стелился шлейф тугой серой пыли. Где-то внутри души, готовая излиться наружу, громом звучала мелодия, которую трудно описать даже на нотном листе. И в тот момент, я лишь сожалел о некой своей музыкальной безграмотности. Ведь мчался к заветной цели, как на свидание к любимой и ещё «не...целованной» мной девушке. Оглядывался по сторонам на перекрёстках, чтобы не пролететь мимо верного направления на разбегающиеся в разные стороны едва приметные полевые дорожки. Впереди замаячила узкая полоска леса, как примета, но через пару-тройку километров понял, что сбился. Вновь возвратился к последнему перекрёстку. И тут вспомнил вчерашнее назидание «патрона». Наконец, в низине обозначилась стена камыша. На душе уже без «музыки», но спокойнее. Спустя ещё полчаса, я взгромоздил лодку на кочку рядом с ондатровой хаткой. Осмотрелся по сторонам. Вроде всё правильно. Пяток чучел на чистой воде, а пара кряковых в середине небольшой плесины с низкотравьем. Однако, чутьё и опыт подсказывал, что будучи на новом месте без наблюдений, шансов на добрую охоту маловато. В гордом одиночестве молча наблюдал за окружающей меня природой озера. Разгорячённую ранее спину и поясницу начал схватывать вечерний холодок. Заметно глазу, сумрак начал опускаться на камыш и воду. За световое время, только две лысухи подплывали на дальний выстрел. Боязливо поглядывали на мои чучела, но вновь скрывались в камыше. И хотя мои мысли были только о матёром кряковом, вскоре прибрал обнаглевших чёрных «куриц». Уж больно мне не хотелось упасть в грязь лицом перед «патроном» и вернуться без добычи. Сочность красок от вечернего зката скатилась за горизонт, но над камышом в сторону захода ещё отчётливо просматривалось. 
Чуть в стороне, параллельно чистой воды озера, тянулся узкий лиман с мелководной растительностью. Был шириной всего-то в десяток шагов. Однако, в упавших плотных сумерках, именно над ним утки пролетали на ночёвку с полей. Смысла стрелять всё подряд не было. Ведь даже смертельно битую птицу упавшую в камыш можно считать потерянной. Тем не менее, за пару часов зорьки, несколько упитаных битков уток разных ,,мастей,, лежали на ветктках сухого камыша в носу ,,чкаловки,,. Я продолжал стоять несколько минут со снятой с головы шапкой. Вслушивался в невидимый шелест крыльев. Очередной раз удивлялся, как утки бесшумно садятся на воду в темноте. И тут, в едва различимой полоске отблеска заката, боковое зрение выхватило движение. Уже над собой успел выстрелить дуплетом навскидку по ближнему от меня силуэту. В следующие пару секунд, лишь проводил взглядом бездыханно падающее тело матёрой птицы, упавшей комом на воду рядом с чучелами. Даже показалось, что последние слегка качнулись. Ещё не совсем веря, что это была стая гусей в полтора десятка пар крыльев, решительно столкнул лодку с кочки. Поднял увесистую добычу за крепкую шею. Струйка воды сбежала по хвосту, отозвавшись в озёрной глубине едва слышимым ручейком. В голове мелькнула мысль,- «Вот ради таких минут, нужно жить. Ждать, терпеть и верить в охотничью удачу»
Вечерние охотничьи зорьки поздней осени-коротки. Обратно вернулся уже в полной темноте. Ворота были распахнуты, вроде как меня ждали. В летней кухне горел свет. Тут же в дверном проёме возникла фигура Виктора.
-Ну, Тимофей- хвались. Мы уж думали ехать к тебе. Настрелял поди, что увезти не смог.
-Это точно. Сильно боялся, что «рессоры» в обратную сторону прогнутся. Однако, на уху добыл пару «ворон» с белой лыской,- не без лукавства ответил я. Чтобы унять «патрона» от поддёвок вытащил из рюкзака гуся. - Вот глянь, ещё одного перезрелого «крякаша» встретил дуплетом накоротке.
В первое мгновение, Андрей не веря своим глазам молча взял птицу за шею. Поднёс на свет в дверной проём. Зашел в летнюю кухню и не сдерживая своих эмоций от неожиданности увиденного крикнул.
-Виктор! Посмотри-ка. Я тут кормлю, пасу, ухаживаю за гусями, а твой дружок крошит их на моём же озере. Негоже так гостям вести.
-Не обессудь, не всё коту масленица,- с улыбкой ответил мой старый-новый знакомый. Молодчина -Тимофей. Я знал, что ты что-нибудь да выстоишь.
Я зашел в кухню. Андрей продолжал рассматривать гуся. -Ты его на сколько метров взял. Грудина-то хорошо пробита, кучно.
-Не более двадцати; дробь четвёрка. Клин уже на посадку заходил, лапы растопырили.
Я наспех умылся. Сразу уселся к столу. На цветастой скатерти стояли жареные до золотой корочки окуни. Из открытой кастрюли вкусно тянуло ухой. За разговорами о прожитом дне, как и прежде засиделись допоздна. Незаметно вернулись к теме сельской глубинки. Мировой и внутренней политики правящих мира сего. Однако, как мужику-охотнику обойтись без анекдотов, как и без наших женщин-хозяек. Дохлебав уху с добавкой, которая показалась особенно вкусной, я полюбопытствовал кто готовил, чтобы взять рецепт на память.
-Так это моя супруга-мастерица, - чуть захмелев, с нескрываемой гордостью ответил Андрей. -Она у меня и домохозяйка, и большая начальница.
-Это как понять, - удивился я, и предложил по последней рюмочке за хозяйку.
-Помнишь, как в те далёкие советские времена, после института, техникума, или училища распределяли по производствам или месту жительства. Вот так и она, как преподаватель начальных классов попала в наш совхоз. Тогда почти во всех дворах и на улице слышался детский смех, шум. Когда я вернулся после Армии мы встретились. Понравились друг-другу. Вот живем уж чуть более трёх десятков лет. Вроде не пожалела о содеянном. Кстати, я не договорил. Она учитель и директор школы по-совместительству для одного десятка учеников. Вот такие- такие чудеса образования в сельской глубинке.
-Подтверждаю сию правду,- серьёзным тоном в голосе пробормотал Виктор. Тяжеловато поднялся с табурета.Уже у двери оглянулся.
-Всё шабаш, мне пора наседало. Надо процедуру принять во-время.
Мы остались в летней кухне с хозяином.- Жалко мне свояка, жизнь вся кувырком пошла; с сыном контакта нет, хотя тому под тридцать; совсем себя не жалеет ,- с горечью в голосе пробормотал Виктор.
-Да я в курсе. Пока сюда ехали, он кое-что рассказывал. Ружьё с собой вроде возит, но лишь для души. Мушку на стволах видит, как в тумане. Правый глаз оперировать собрался, только вот деньжонок ещё маленько не хватает, и вроде очередь ждёт.
-Тимофей, у меня просьба. Не в службу, а в дружбу. Возьми его завтра с собой на вечёрку. Ты же вроде же с ним хорошо знаком, через Гришу. Может ему на душе полегчает. Кстати, по поводу зрения, он же классным сварщиком на ТЭЦ-5 работал много лет. От туда и проблема, а тут ещё диабет нагрянул.
-Понятно, что Виктор весь извёлся от своих негативных мыслей. Хотя видать рыбалка его душу тоже радует. Видел, как сегодня он ловко разделывался с окунями, разрезая только по горбушке. И всё же постараюсь завтра ещё засветло уговорить его поехать со мной на озеро.
Я встал из-за стола с нахлынувшим на меня чувством неопределённости на грядущий день. Поднял с холодного пола летней кухни добытую мной могучую увесистую птицу. Положил в сетку и закрепил на гвозде под навесом веранды.
От смешанных впечатлений прошедшего дня быстро заснуть не смог. Мой соед по комнате тяжеловато посапывал, иногда переворачивался со спины набок и наоборот, нарушая ночную тишину унылым скрипом старой панцирной сетки. Однако, тепло от натопленной печи и виртуального счёта добытых гусей, вскоре унесли меня в глубину охотничьего сна. Утро, вечера мудренее... .
К тому-же помню тех кому обещал. Спасибо Вам за доверие.