стихи
Утро. Церковь. В ухабинах улица.
По домам, кое-где, огоньки.
Небо, тучами серыми хмурится,
К югу их отсылая полки.
Сквозняки в кронах сада куражатся.
Воробьи средь озябших ветвей.
Жду, когда из калитки покажется,
Сухопарый, седой дед Матвей.
Выйдет, вроде, ко мне с неохотою.
С печки только, спина никуда.
Как назло, оба бредим охотою.
Ну какие нам хвори, года?
Мне двенадцать, ему чуть за семьдесят.
Только души у нас - близнецы.
Ты, Кольша, не спеши. На скамейку сядь.
Вот тебе, голубок, леденцы.
Погрызи. Сласть, для глаз, вещь полезная.
Я махорку сдуваю с конфет.
Матерь Божья, моя разлюбезная,
Закурю-ка: бумага, кисет,
Самокрутка слюною отвершана.
Спички всполох рождает дымок.
Ну пошли, что ль! Вот только бы женщина
Не попалась на встречу, милок.
Факт, примета до ужасти вредная.
Фарта с ней, как ушей не видать.
Лает в след нам собака соседняя,
Но не зло. Что за день? Благодать!
На душе соловьи заливаются.
Наперёд, от нашествия сил,
Уши шапки у деда болтаются,
Он по жизни так шапку носил.
Метров двести до прясла. Околица,
А за нею поля и поля.
Дед на церковь, с поклоном, помолится
Нам удачи у Бога моля.
Троекратно перстами осенится,
Сам от действа светлея лицом.
Нет удачи любому, кто ленится,
А потрудишься, дело с концом.
К зеленям, мне знакомо напутствие.
Парень, ныне пошарим колки.
Тут же искры азарта присутствие
И надежды в душе велики.
И мечты, словно бабочки ловятся,
А коль ловятся, нету проблем.
Дед на пару минут остановится,
По привычке зарядит БМ.
Вот мой номер, на эту на сторону,
Ну а ты, на другую, рысцой.
Я бегу и завидую ворону
Что летит, розовею лицом.
В руку палку, не чуя усталости.
И на деда, долбя по стволам.
Кто оценит одной только малости,
Что с Матвеем делил пополам.
Кто знавал этих чувств упоение,
Тот поймёт их волшебный расцвет,
Когда вздрогнешь душой на мгновение
На раскатисто-верный дуплет…
Любопытство. С его испытанием
Тяжко как-то я справиться мог.
Был не балован дома питанием.
Тут зверушка у дедовых ног.
Тем, кто пробовал зайца томлёного,
В чугунке с нашей русской печи,
Не открою я цымуса многого,
Просто царские это харчи.
В годы тяжкие, послевоенные,
Не оправясь от страшной беды,
Не отцы, что погибли, степенные
Нас юнцов поднимали деды.
В помощь бабки, соседи и прочие,
Да судьба, что для всех не одна.
Как-то так вот, проснулся средь ночи я,
До утра мерял память до дна.
Образ деда в немой достоверности
Ни на чуть не смутили года.
В добром имени, русской верности,
Общей страсти со мной навсегда…
Утро. Церковь. В ухабинах улица.
По домам кое-где огоньки.
Небо тучами серыми хмурится,
К югу их отсылая полки.
Сквозняки в кронах сада куражатся.
Воробьи средь озябших ветвей.
Я напрасно стою, не покажется
Из калитки седой дед Матвей.
Отхожу я, взгруснув с неохотою.
С печки только. Спешить мне куда?
Как и в детстве болею охотою.
Страсть осталась со мной на года.
Метров двести до прясла. Околица.
По привычке там остановлюсь.
Дед, молящийся, разом припомнится.
На удачу и я помолюсь
Троекратно перстами озябшими,
Сам от действа, светлея лицом.
И за то поколение старшее,
Что знавал я когда-то юнцом.
09.10.2014
Н.Сувориков
