Ожидание мгновения.
...Из последних сил я пробрался через озёрную пойму с двух метровым камышом к плёсу расчерченного осокой. По пути успел ухнуться, по самое не могу, в одну из невидимых ям образовавшейся от выгоревшего торфяника. Однако рыбацкий костюм с честью выполнил своё предназначение, за что я вслух душевно поблагодарил его за случившееся. Солнце ещё не скатилось за гребень вершин отдалённого леса. Последние отблески зари ласково касались метёлок камыша опутанных сетью тончайших паутин запоздалого бабьего лета.
Уже более получаса я стоял у края одного из многочисленных рукавов Заречно-Убинских полоев и наблюдал, как прибрежная пойма постепенно наполнялась прохладой. Казалось, что даже юркая камышёвка, также была в ожидании неизбежно приближающихся сумерек . Она ещё долго оставаясь неподвижной, внимательно наблюдала за мной. Вдруг из-за моей спины низко над головой, как крупный дождь по листьям берёз, прошелестели крыльями несколько чирков. Но тут же описав в воздухе крутую дугу, в сотне метрах от меня, рассыпались на мелководье. Я посмотрел на них и поймал себя на мысли, что если бы в тот момент вскинул стволы ружья в верх, то наверняка срезал бы одного смельчака без выстрела. И как бы в ответ, издалека донёсся одиночный выстрел. Он коротким эхом коснулся моего слуха, замер в высоченном камыше, и мгновенно вырвал меня из этого красочного созерцания природы.
Спустя несколько минут я подошёл к найденному ещё днем маленькому «блюдцу» воды. Его размер был не более чем 5 на 10 метров. Однако он соединялся с ещё меньшим, узким перешейком воды заросшего косматым кочкарником. По большей части периметра полоя, между камышом и зеркалом воды, чернела узкая полоска донного ила. На нём проступали свежие отпечатки лапок уток. У корней камыша помёт, а на кочках пушинки и пёрышки. Всё подтверждало мои предположения, что утки отдыхают здесь регулярно. Значит не ошибся в том, что наблюдая ещё утром заприметил, как кряковые пролетая над этим местом ломались крылом, а то и сразу падали в камыш на днёвку.
Солнце почти скатилось за горизонт. Однако в сторону заката видимость ещё на дальний выстрел. Но я уже твёрдо стоял, широко расставив ноги, на сооружённой мной кочке из нарезанных снопов толстенного камыша; ружьё в руках; в стволах самозарядные патроны с пятёркой. От постоянных поворотов головой, под воротником рубашки щипало натёртую шею. Казалось, что в наступившей тишине я слышал лишь глухие удары своего сердца. Над головой простиралось бездонное небо, мерцающее ещё редкими звёздами. А под ногами- едва различимая граница между урезом камыша и донным илом. Лишь в зеркале блюдца озёрной воды, толщиной в ладонь, отражалось огромное окно темнеющего небосвода.
Где-то рядом за спиной, затем с боку, невидимо прошелестели крыльями первые кряковые, подлетевшие с полей на ночлег. И видимо удобно усевшись на кочке или в травке у корней камыша, дали знать о себе сородичам коротким -«кряк, кряк». Мол всё в порядке, спокойной ночи. Я вслушивался всем телом в эти таинственные звуки, отходящей ко сну природы, и чувствовал всё нарастающее внутреннее напряжение... .
И вот он!.. Первый! Ничего не подозревая уже завис над ,,блюдцем,, как порхающая бабочка, но огромного размера. Раскатистый выстрел. Силуэт шлёпнулся в темноту на донный ил под урез камыша и остался лежать бездыханно.
Короткое эхо заглушило щелчок замка, после досылки одного патрона. Внезапно, из-за спины, чуть не ,,согнув стволы,, (держал над плечом) промелькнула пара кряковых. Сделали маленький круг и сразу спланировали за низкорослую траву на соседний плёс. Медленно вскинул ружьё, и лишь шёпотом отметил,- «как утки бесшумно садятся на воду в сумерках». Вокруг стояла звенящая тишина. Казалось, что слуху мешает не только шапка, но и волосы.
За низкорослой травой, в стороне почти потухшего заката, появилась живая водяная дорожка. По боковой линии стволов прицелился в вершину расходящихся гребешков воды. Глухой звук одиночного выстрела ,,утонул,, в мелководье плёса, и от второго крякового улетела лишь тень.
Последующие четверть часа, до полной темноты, действо охоты повторилось, но уже без нервов, и с небольшими изменениями по характеру выстрелов. Полная концентрация слуха и зрения. Лишь несколько раз, между уверенными выстрелами навскидку, пролетающие в полуметре от моего лица насекомые, заставили меня обманчиво вскидывать стволы. Однако через пару секунд, тихо сплюнув, опускал стволы ружья на плечо.
..Наконец, сумрак поглотил всё вокруг; уже совсем неразличима граница между камышом и водой. Под звуки приятно ,,чавкающего,, ила под сапогами химзащиты, собрал добытых увесистых кряковых. Но уходить желания не было. Вновь поднялся на кочку из камыша. Посмотрел на усеянное звёздами небо, на перевёрнутый ковшик медведицы. В наступившем безмолвии, подумал:- «сколько было уже подобных охот в наступивших сумерках вечерней зари , но всегда, как буд-то в первый раз. Это действо останется для меня, как чудо природы и короткого охотничьего счастья».
P.S. Из незабываемых воспоминаний прошлых мгновений на коротких вечерних охотничьих зорьках осени, лучшего для меня времени года.
Лучшие комментарии по рейтингу
