У мохового.
На глухаря. Дорога дальняя, но радость встречи с местом охоты и человеком, которого не видел более десятка лет, казалась неутомительной. С моим старым приятелем- Виктором, за всё время любительской охоты, мы выезжали вместе можно пересчитать по пальцам одной руки. Да и происходило это в тот редкий случай, когда ему хотелось остаться в одиночестве, в какой-нибудь богом забытой деревеньке. Однако, он был рад посидеть у костра или рядом с раскалённой дверцей буржуйки. Блеснуть своими знаниями или философскими воззрениями на бытие человека-охотника или его отношением к братьям нашим меньшим. Одним словом - художник и не для себя. И всё же суть не в этом.
Подошло время открытия весенней охоты на боровую. Пару добротных мест тетеревиного тока я знал. Можно было без проблем, и насладиться зрелищем, и не остаться без трофея. Но мне хотелось той весной послушать «скирк» красавца-глухаря. Перебрав возможности я вспомнил, что когда-то Виктор говорил о своём старом родственнике-охотнике в третьем колене. Доживавшего свой человеческий путь, именно в глухой деревеньке Северного района Новосибирской области.
С трудом мне удалось уговорить моего приятеля составить компанию. Дорога-то дальняя, места неизведанные. И лишь обязательства в надёжном транспорте и полном обеспечении, окончательно сломили его нерешительность! Выяснилось, что и сам он уже давненько не был в местах своих предков.
..Позади чуть менее четырёхсот километров. Из которых полсотни по щебёночно-грунтовой. И десяток, как говорится, лишь направление. Слава Богу- последняя неделя была сухой, а блокировка с пониженной русского джипа не подвела. Наконец, смешанный лес расступился. Впереди показались несколько приземистых домишек, возникших из небытия. Вросшие в землю, они стояли на почтенном друг от друга расстоянии и среди обступившего их леса были похожи на призраки.
Вот мы уже за столом. Внешняя суровость старожила охотничьих мест быстро рассосалась в желудке хозяина. На его иссохших щеках пробился румянец. Да и немаловажную услугу позитивности на Григория Матвеича и его половину-Катерину Платоновну оказали наши скромные подарки: колбаса, сыр, тушенка и конечно, водочка. Уже к вечеру было поведано место глухариного тока. Рядом с небольшим моховым болотцем, до которого вроде рукой подать. И по словам хозяина, всего этак -до восьми вёрст.
Однако, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. На следующий день, Матвеич раненько управился с делами.Запряг старого жеребца, по возрасту едва моложе себя, в телегу на резиновом ходу и мы втроём выдвинулись на разведку. Всю дорогу дед рассказывал о памятных охотах в своих местах. Отвечал на наши досужие вопросы и с грустью размышлял о днях сегодняшних. На ухабах бездорожья телегу изрядно потряхивало. Но приличный слой соломы и огромный видавший виды тулуп под боком, гнал прочь всякие дурные мысли. Рядом, иногда догоняя и появляясь внезапно из-за стволов деревьев или кустов, высунув язык, бежал хозяйский сторож-Черныш. Это был чёрный, как смоль кобель, служивший хозяевам преданностью с десяток лет. Спустя чуть менее часа мы остановились на крохотной опушке. Поодаль, низко над землёй, виднелась крыша навеса заросшая мхом. Дед тяжеловато слез с телеги. Показал рукой и лукаво пробормотал:
-Дале ходу лишь ногами. Полторы вёрст ещё отшагать. Прямо уткнётесь таки в край болотца. Уж пару годков не хаживал. Ноги-то уже не волокутся по колдобинам.
Я посмотрел в сторону едва видимой просеки заросшей мелколесьем и сомневаясь спросил:
-Идти только прямо, нигде не сворачивать?
-Пошто так-то. Тамоча, как упрётесь в моховик, так левистее вдоль края ещё шагов шестьсот- семьсот, -уточнил Матвеич. Вскользь посмотрел мне в глаза. Затянулся дымком самокрута. Чуть помолчал и добавил:
-Да не пужайтесь. Ноги ещё у вас молодые. И время-то не расточайте. Топорик возьмите, да ступайте и зарубки сделайте в спорных местах. Ночью-то с подходом, чтобы не сбиться.
...Прихватив ружья и патронташи мы с Виктором отправились по просеке. Изредка оставляя по ходу подрубленные ветки или стволы мелколесья. Несколько раз, то впереди, то с боков, поднимались копалухи . Совершенно безбоязненно усаживались на макушки елей или берёз на верный выстрел. Присматривались к нам, но потом срывались с места и исчезали за стволами смешанного леса. Наличие «мамок» указывало на близость глухарей. И это нам подогревало охотничью удачу завтрашней зорьки. Уже через полчаса мы вышли к краю узкого рукава болота. Валуны мха были покрыты клюквенником. Дурманяще крепко пахло багульником. Вдаль всего видимого пространства выстроились редкие низкорослые сосёнки, свойственные Иксинским низинам переходящим в Васюганье. Учитывая совет Матвеича, вскоре определились и с местом возможного тока. Потом решили перейти на другую сторону узкого мохового рукава. И только сделали несколько шагов по открытой зыбучей перине, как буквально в сотне метров от нас, раздался взрыв хлопающих крыльев огромного бородача. Мы ошеломлённые мгновенно остановились. Глухарь тяжеловато, даже с ленцой, подлетел к ближайшей сосне у края болота и уселся в вершину. Гордо поднял голову. Ещё некоторое время смотрел по сторонам. Но после первых же наших шагов на сближение, бесшумно расправил крылья и скрылся из вида. Я посмотрел на моего приятеля. Попытался понять его душевное состояние от увиденного в настоящей живой природе. Виктор прочитал мой взгляд и не дожидаясь вопроса, философски пробормотал:
-Когда брожу в родной Сибирской глубинке, мне становится легко на душе, а потом надолго- зримо многое удерживается в памяти.
-Не скромничай;.. и ложатся на полотно красками,- дополнил я, угадывая недосказанный ход мыслей любителя-художника.
...Солнце едва опустилось за вторую половину дня, когда мы вернулись к месту ночлега. С настороженностью и предупреждающе рыкнул кобель. Но услышав спокойный голос хозяина -«свои», вновь опустил голову на вытянутые вперед лапы. В середине углубления вырытого в земле, мерцали тлеющие угли и дышали жаром. Над ними, на перекладине, висел котелок и было слышно, как ключила вода. Дед сидел на лапнике скрючив ноги кренделем и шевелил толстым прутом печёную картошку. Завидев нас, он подтрунил:
-Ну добытчики, что-то даже пёрышек на вас не видать. Верно где-то в кустах отсиделись.
-Шутки шутками, а возьмём завтра да и парочку приберём глухаришек, - весело отшутился Виктор. Сел на лапник рядом с Матвеичем и потирая ладошки над углями продолжил. - Мы ведь нашли твои места. Почти курятник непуганый.
-Так надо было и съимать. Или эти куриные убегали живёхонько.
-Да решили на завтра оставить для расплода, - пришлось мне вставиться в диалог.
-Вот-це дело. Только вдвоём на глухаря, это как к одной девке на свиданку.
-Вот мы уже и решили, что утром по темноте разойдёмся по сторонам с Тихоном,-согласился с мнением деда Виктор.
Ещё около часа длился степенный разговор о предстоящей утренней охоте на току. Закуска из печёной картошки в золе, кильки и пластиками репчатого лука, поверх чёрного ломтя хлеба,казалась божественным даром по вкусу. Иногда, по моим щекам скатывались слезинки. И мне было сложно понять подлинную причину их происхождения. Возможно от лука или дымка догорающего костра. А может быть от избытка чувств осознания истины жизни, когда охотник остаётся наедине со своими мыслями. Ведь вскоре я уже не слышал разговора моего приятеля и старожила- охотника в третьем колене.
...Мой короткий сон перебил заразительный смех Виктора и послышались слова:
-...так он чёрт, что так на четвереньках и двигался по лесу?
-Знамо дело. С накинутой на спину овчиной, левистее полз и щелкун вышагивал в ту сторону, -с едва заметной улыбкой рассказывал Матвеич. - Вроде как пропускал. Потом оборачивался и с поднятой башкой бежал обратно растопырив свой хвост. В общем, прямо на моих глазах, загнал матёрого глухаря на ёлку.
Потом замолчал, будто вспоминая. Взглянул в мою сторону. Заметил, что я открыл глаза и сразу продолжил:
- Сидит значится мошник на нижнем толстенном суку наблюдат. Этак чуть выше вытянутой руки. Вроде как Степана в овечьем-то одеяние за лесную животину принял. Совсем не боится. Лесное зверьё ему видать зла не причиняло. Тут Стёпка скрылся с другой стороны ели; комель-то в обхвате руки не сходились. Едва привстал на колени и в одно мгновение хлестанул по птице бичом. Глухарь встрепенулся. Кувыркнулся на землю, но сыромятный конец бича уже смертельно резанул ему шею. Вот так-то охотили ранее. Это в теперешние время какого только оружия-то у охотников нет, а зверья и птиц в лесах стало бедно - с досадой в голосе прошепелявил беззубым ртом дед.
-Да уж, каких только баек старики-охотники не придумают,- с недоверием, удивлением и смехом протараторил Виктор.
-Хошь верь, хошь не верь. Ныне для молодёжи всё враки, что ране на охоте бывало,- отпарировал Матвеич.
-А какова судьба твоего односельчанина после войны?,- поинтересовался я.
Знамо дело. Он в свои двадцать с небольшим, ещё в сорок третьем, был командиром орудийного расчета. А как ступню рубануло, вместе с другими пробоинами, его комиссовали. Вернулся Степан в нашу деревню, где остались одни бабы да ребятишки.Мне тогда в аккурат двенадцать стукнуло. Вот и был он для таких, как я и отцом и братом. Однако от фронтовых ран долго не протянул. Пухом ему земля и доброй памяти.
После этих слов Матвеич закурил самокрут. Шепеляво сплюнул с губ махру. Тяжеловато поднялся на ноги. Вскинул на плёчо свою старую двух курковку и тихо пробормотал:
-Ладно-те ребятишки, мне пора вертаться. Завтра, этак перед полдником обернусь за вами.
Черныш нетерпеливо засуетился и внимательно смотрел на хозяина, словно ожидая команды. Мне показалось даже, что до этого спокойно стоящий конь шевельнул ушами и согласно мотнул головой.Будто понял человеческую речь деда. Вскоре и сам Григорий Матвеич уселся в телегу. Взял одной рукой вожжи, легонько дёрнул, но уже на ходу оглянулся и крикнул:
-Совсем запамятовал. Ночью-то ещё зябко, так что тулупом вам укрыться в самый раз будет!
...В односкатном шалаше-навесе можно было лишь сидеть. Однако длина позволяла вытянуть ноги и расслабиться на упругой перине из соломы. Накрывшись огромным тулупом, мы ещё некоторое время перебрасывались мыслями. Но вскоре послышалось сладостное сопение моего приятеля. Мне же не спалось. В голове роились мысли -от обычных житейских забот до почти реально добытого глухаря. И всё же незаметно провалился в бездну чуткого сна.
Очередной раз проснулся. Луч фонарика показал на часах половину третьего. Короткий сбор. Костерок, чай, бутерброд. Спустя час, по едва заметной просеке и зарубкам, мы вышли к краю мохового болотца. Как и договаривались, разбрелись по сторонам. Виктор пошёл в сторону, где вчера подняли глухаря.
Уже несколько минут я неподвижно стоял окружённый звенящей тишиной пробуждающейся тайги. Стволы хвойного леса лохматыми стрелами тянулись к звёздным окнам небосклона. Органы слуха и зрения напряжены, как и всё тело. Слышалось биение собственного сердца. И вот, где-то чуть впереди, послышались тугие взмахи мощных крыльев. Вновь всё стихло. Я всматривался в темноту до рези в глазах, но не замечал ни малейшего движения. Посмотрел на часы- 4.20. И вдруг совершенно с другой стороны, вернее от-туда, где был мой приятель, послышались первые щелчки токовика. А буквально через десяток минут звуки токующих глухарей доносились с разных направлений. Решился на подход к ближнему, ориентируясь лишь на громкость песни. Делал шаги исключительно под её звуки не дожидаясь скирканья-точения. Останавливался, прислушивался. Всматривался в окружающую меня темноту: -на землю, на нижние сучки хвойных стволов деревьев. Вскоре стало очевидным, что бородач, где-то совсем рядом. Уже отчётливо слышалась песня из двух колен. Что означало близость птицы в каких-то полутораста метрах. Ещё некоторое время стоял у ствола вековой сосны и шарил глазами в поисках желанной добычи. Рассвет едва-едва набирал силу; видимость уже лучше. И вот он красавец-глухарь. Едва закончив свой вечный голосовой зов весны, выдал себя движением. Выбежал из низины рядом с небольшим корневищем упавшего дерева. Но для верного выстрела расстояние слишком велико. Несколько раз, под точение, сделал пару десятков шагов прикрываясь стволами деревьев. В это время, чуть с боку, проплыла тень. Через мгновение, рядом с вывороченным корнем, гордо стоял ещё один глухарь. В моей голове мелькнула крамольная мысль, «..дуплетом можно и пару добыть». Однако дуэлянты ещё некоторое время определяли условия поединка. Перебегали с места на место, а то и совсем исчезали из поля моей видимости за стволами или корнями деревьев. Слышались всполохи их драки со звуками от ударов их мощных крыльев. Сумрак уже начал отступать, а расстояние лишь на удачу дальнего выстрела. Улучшив пару моментов успел подойти ещё ближе. Впереди открытое пространство, с мелким кустарником и валунами мха покрывшие сгнившие стволы упавших деревьев. Выход единственный. Надежда, что какой-нибудь из двух глухарей окажется на выстрел.Медленно вжал приклад ружья в плечо.Переводил мушку с одного красавца на другого. Действо просто завораживало.И вдруг вздрогнул от внезапного выстрела дуплетом. Раздавшегося,как гром среди ясного неба,совсем рядом с другой стороны мохового рукава. На мгновение я отвёл свой взгляд от птиц. Но в следующую секунду оба таёжных красавца с шумом взлетели. Ломая на своём пути тонкие и сухие ветки нижних сучков деревьев, быстро растворились в сумраке смешанного леса. Я ещё некоторое время стоял ошеломлённый от неудачи. Потом медленно, опускаясь и шоркая спиной шершавый ствол ели, уселся на перину земли много вековой тайги. И лишь тут почувствовал, как влитый в кровь адреналин подхода к глухарям, постепенно покидал моё тело и мозг.
Ток практически затих. Рассвет уже набрал силу. Лишь ещё изредка, откуда-то из глубины мохового болотца, доносились звуки от перекличек копалух. Спустя четверть часа я ждал моего приятеля в условленном месте, где начиналась едва заметная просека. Наконец, он появился с ружьём наперевес. В правой руке держал матёрого таёжного красавца. И ещё в нескольких шагах до меня, торжественно крикнул:
-Вот так-то стрелять надо. Новичкам всегда везёт, а тем более на Родине предков.
-На счёт Родины ты прав, - согласился я. - Искренне поздравляю тебя с редкой удачей.
Но он уже не слушал меня и с нетерпением в голосе продолжил:
-Представляешь, я подошёл к тому месту, где вчера вспугнули глухаря. Чуть постоял, потом углубился на пару десятков метров внутрь леса. Кругом тишина, даже жутковато стало. Хотя и ружьишко в руках. Спустя минут пятнадцать, рядом со мной, услышал взмахи крыльев. Потом послышались первые щелчки. Честно сказать, от неожиданности даже вздрогнул. И началось. Короткая пауза, вновь щелчки и тут же скрежет-точение. В моих висках стучало от прилива крови, а на уме лишь одна мысль. Где он? В руках и ногах от напряжения лёгкая дрожь. Пошевелиться боязно. По звуку понятно,что глухарь совсем рядом-в 30-40 метрах. В том направление обшарил глазами всё подозрительное на земле. Однако движений не видел.
-А на нижние сучки деревьев ты не присматривался?,- поинтересовался я.
-Так-то оно так. Подозрение было, но был убеждён, что звук снизу, с земли.
-К сожалению ты не прав. Частенько токовик сидит на нижнем суку и лишь потом спускается на землю. Вроде как сверху ему всё видно!
-Так оно и было,-улыбаясь продолжил Виктор. - Только сидел этот молодец на нижнем толстенном суку ели с противоположной от меня стороны. Повезло, что он после очередной песни решил пробежаться; тут я и успел курки нажать. Впервые стрелял в таком сумраке тайги, даже на мгновение был ослеплён. Но когда подбежал к месту падения, глухарь уже затих. Кстати, с твоей стороны так же были слышны глухариные голоса тока.
-Твой дуплет, едва-едва не лишил меня сознания,- пошутил я. -Если бы первый выстрел прозвучал с моей стороны, то наверняка всё могло быть наоборот. Иногда, так не хватает охотничьей удачи.
Четверть часа мы сидели на поваленной от ненастья сосне и пили чай из термоса. Обсуждали эпизоды прошедшей охоты. Мыслили о вариантах охоты на току утром следующего дня. Но к полудню, когда уже сидели за столом в жарко натопленном доме Григория Матвеича, небо внезапно нахмурилось.Похолодало. В воздухе запорхали редкие белые мухи. Прогноз погоды по радио, на ближайшие три-четыре дня, заставил нас срочно собраться и отправиться домой. Дабы не испытывать судьбу в дороге лишь с одним направлением и длиной в один десяток километров. Попрощавшись с гостеприимным хозяином-охотником в третьем колене, мы получили искреннее приглашение на охоту следующей весной.
Однако - мы люди, только предполагаем, а Бог располагает. В силу сложившихся жизненных обстоятельств, побывать в тех местах мне более не довелось. Но о той нашей совместной охоте, уже многие годы, мне напоминает написанная Виктором картина с сюжетом природы из мест Родины его предков.
