Хорошее утро!
Две последующие после открытия сезона охоты вечёрки, оказались совершенно пустыми. Мы с отцом разместились на двух противоположных концах разлива, высадили подсадных уток и принялись безрезультатно ждать. Затяжная весна и выкрутасы погоды дали о себе знать, селезень почти не летал, а тот что иногда всё-же показывался на горизонте, шёл в паре с уткой, само собой полностью игнорируя наших подсадных. Кроме всего озвученного, на второй день поднялся сильный ветер, что тоже не создавало благоприятных условий для охоты. Чего насмотрелись и наслушались, так это лягушачьих брачных игр. Земноводные пели свои песни и прыгали по всему берегу, хоть как-то скрашивая наше томительное ожидание.
Но вот новое утро на разливе. Тишина. Предрассветная мгла мало-помалу рассеивается, исчезает, и вокруг меня медленно разливаются краски нового дня. Окружающий мир постепенно выступает из темноты, прорисовывается, становится всё детальнее и чётче, словно изображение, появляющееся на фотоснимке, опущенном в проявитель. 
Моя подсадная утка, молчавшая с самого момента высадки её на воду, вдруг ни с того ни с сего будто просыпается, начинает «работать», оглашая округу своим монотонным призывным кряканьем. Слушая её хрипловато-бархатные призывы, немного приободряюсь и я, появляется надежда, что ожидание не будет напрасным. Поёживаясь от утреннего холода, стряхиваю завладевшее мною полусонное оцепенение, цепко осматриваю пока ещё бесцветное небо и тёмную гладь воды. Прислушиваюсь, не раздастся ли где жамканье селезня или свист утиных крыльев?
Но, нет, никто не отзывается на голос подсадной, не видно в небе зелёноголовых ухажёров, а утка настойчиво всё продолжает и продолжает свой призыв. Вдруг справа от меня раздаётся слабый шелест, звук, столь знакомый каждому охотнику. Почти одновременно с услышанным мною мягким шорохом планирующей птицы увидел я и самого селезня, он стремительно пронёсся мимо скрадка, быстро снижаясь и, с громким всплеском опустился на воду. Секунда тишины и вот уже над водой разнеслась свистящая трель кавалера, по которой можно безошибочно определить - селезень шилохвости.
Подсадная замолчала, резко оборвала свой призыв, поняв, что прилетел на её зов вовсе не тот кавалер, которого она ждала, а селезень шилохвости между тем, быстро поплыл к утке.
Я не стал медлить. Хлёстко ударил выстрел, взметнулись поднятые дробью брызги воды, громко разнеслось эхо и, на покачивающейся волне остался лежать мой первый утренний трофей.
Вот и состоялась моя утрянка! Собираться домой пока ещё рано, но немного расслабиться от напряженного ожидания, выпить стакан горячего чая с баранкой, согреться ароматным напитком, можно. 
Наливаю из термоса чай, любуясь насыщенным цветом напитка и поднимающимся над стаканом паром, наслаждаясь ароматом настоявшейся заварки. С характерным шумом, стараясь не обжечься, втягиваю напиток вместе с воздухом, прихлёбываю. Хорошо! Первый глоток особенно приятен и я даже жмурюсь от удовольствия, чувствуя, как согревающее тепло разливается внутри меня. Но насладиться в полной мере чаепитием мне не удалось. Не успел я сделать несколько глотков, как услышал слева от себя потрескивание, словно кто-то проводит ногтём по зубчикам расчёски. Такой звук издаёт селезень чирка-трескунка.
Осторожно выглядываю из своего укрытия и точно, по водной глади скользит чирок-трескунок, крутит настороженно своей головой и белая полоска на его челе отчетливо выделяется на темной глади разлива. Откуда он только взялся? Ни свиста крыльев, ни плеска воды не было слышно, прилетел видимо тихонечко за кустами и так же тихонько сел на воду, только теперь выдав себя призывным потрескиванием. Что ж, братец, сегодня у меня настроение не то, что было на открытие сезона, когда отпускал я всякого селезня, кроме зеленоголового крякаша. Сегодня я и чирку рад!
Не скрываясь, поднимаюсь из своего скрадка в полный рост, вскидываю ружьё и делаю выстрел. Заметивший меня селезень рванулся было с воды, но сноп дроби настиг его на взлёте и он рухнул, подняв фонтан брызг. Вот и второй трофей за сегодняшнее утро!
Снова достаю термос, вынимаю из рюкзака баранки и повторно, в этот раз уже обстоятельно и от души, принимаюсь за чаепитие. 
Подсадная молчит, чистит свои пёрышки, да выискивает в воде только ей ведомые утиные лакомства. Чуфыкают и бормочут за дальними кустами на той стороне разлива тетерева, протяжно кричат где-то вдали журавли, весело посвистывают со всех сторон шныряющие тут и там маленькие пичуги. Монотонный и далёкий гул идущего поезда прерывается время от времени близким блеяньем «небесных барашков».
Радостное возбуждение от удачного выстрела постепенно утихает и мною овладевает умиротворение, а затем и некоторая ленность. Мысли мои текут медленно, вяло, и сам я в полудрёме, словно растворяюсь в окружающем меня мире…
Однако сонливость, словно рукой снимает, как только я слышу призывное жамканье селезня: «Жвяк! Жвяк!», раздается его голос где-то слева от меня. Быстро бросаю взгляд на подсадную утку и тут же досадливо морщусь, та спокойно сидит на воде, молчит, и совершенно никак не реагирует на приближающегося кавалера. Не повезло мне в этом сезоне с подсадной, ох, не повезло… Молчунья досталась.
Раздумывать некогда, хватаю манок и отвечаю селезню призывным кряканьем, а как только крякаш появляется в поле моего зрения, тут же даю осадку. Крутанувшись разок над разливом, жаждущий любви пернатый кавалер откликаясь на мои призывы, смело, почти отвесно, пошёл на посадку. Дожидаюсь, когда он сядет на воду и снова, как и в случае с чирком-трескунком, встаю в своём скрадке в полный рост с ружьём наизготовку. Грянул над разливом выстрел, взлетающий селезень перевернулся в воздухе и упал на водную гладь.
- Учись, дурёха! – обращаюсь я к своей подсадной утке, довольный тем, что моя работа манком дала результат и выстрел оказался удачным. – Этот добытый селезень, полностью моя заслуга! Хоть разочек бы крякнула, бестолочь ты пернатая!
Но утка лишь подозрительно и недовольно смотрит на меня, склонив голову на бок, и ничего, конечно же, не отвечает.
Что ж, теперь, пожалуй, можно собрать битую птицу с воды, да начинать сборы домой. Солнце ласково пригревает с ясного неба, пляшут по воде его яркие блики. Утро уже растеряло львиную долю своей сказочности и чарующей таинственности, занялся относительно тёплый и солнечный, обычный майский день.
Собраны добытые селезни, сложена в рюкзак нехитрая снедь, термос и манки, извлечены из двустволки патроны. Собираюсь уже прятать ружьё в чехол, как вдруг слышу всплеск приземлившейся птицы. Буквально на секунду замираю в нерешительности и растерянности, а затем, переламывая ружьё и на ощупь вставляя патроны, осторожно выглядываю из скрадка. На воде, неподалёку от моей молчаливой подсадной утки, сидит чирок-трескунок. Срабатывают рефлексы и тело движется «на автомате». Ноги сами толкают меня вверх, поднимая над маскировочной сетью, приклад ложится в плечо, короткая поводка по траектории взлетающего селезня и палец жмёт на спусковой крючок. Выстрел. Только оторвавшийся от воды селезень камнем падает вниз.
Всё! Прекрасный финал моей утрянки! Отличное начало дня!
Лучшие комментарии по рейтингу
Женя, с полем! Отличное утро, классные выстрелы, хорошие трофеи!
Женя, с полем! Отличное утро, классные выстрелы, хорошие трофеи!