Сурки на морковном поле
При каждом шаге от прожаренной солнцем земли под ногами поднимается белесое облако пыли, которое потом долго ещё висит в воздухе, клубится, создавая призрачный, туманный след позади меня. Пыль оседает на ботинках и штанинах, сделав их почти одинакового, блекло-серого цвета.
Не умолкая стрекочут кузнечики, и вообще всё пространство вокруг звенит от насекомых! Вездесущий гнус роится надо мной облаком, докучливо лезет в глаза и уши, нисколько не обращая внимания на мои взмахи рукой в попытках его отогнать.
Несмотря на то, что солнце уже давно миновало зенит, воздух раскалён до предела, а солнечные лучи безжалостно палят с небосвода. Зной вокруг словно течёт, переливается и тянется, обволакивает, заставляя намокшую от пота одежду противно липнуть к телу. Пот струйками бежит по спине и лицу, вызывая желание сбросить с себя всё и, с размаху, нырнуть в какой-нибудь водоём, чтобы освежиться, смыть с себя пыль жаркого июльского дня. Но освежиться придётся ещё не скоро, хотя дневной жар вот-вот должен пойти на убыль и станет заметно легче.
Справа от меня, внизу, меж крутых, поросших густым ивняком берегов, течёт река Аламбай, берущая своё начало в низкогорье Салаирского кряжа. Изобилуя каменистыми порогами и перекатами в своих верховьях, Аламбай тих и спокоен в нижнем своём течении. Медленно двигает он свои мутные воды, с возникающими тут и там коварными водоворотами. С детства помню рассказы взрослых о двойном дне на этой реке, топляке и корягах, спрятавшихся под непрозрачной водой, и о людях, что проявили легкомыслие и недостаточную осторожность, чего Аламбай не прощает…
По левую руку, тянется тонкая полоска фермерских полей, с расположенными тут и там островками кустистых околков, прибежищем лис и зайцев, а в зимнюю пору – тетеревов.
Ну, а впереди, цель моего сегодняшнего похода – морковное поле, на котором обосновалась колония сурков.
* * *
Сурков, если они вообще обитают в данной местности, можно встретить где угодно. Они устраивают свои жилища и у подножия холмов, и в чистом поле, и у кромки леса, и даже под крутыми берегами Аламбая имеются сурчиные поселения! Найти их не так уж и сложно, нужно лишь знать местность и быть достаточно внимательным. Особое внимание следует уделить южным пологим склонам. Обнаружить поселение сурков помогут натоптанные животными тропинки, ведущие к норам, а также холмики земли и глины перед входом в нору, так называемые сурчины. Обитаема или нет обнаруженная вами колония, можно определить по наличию помёта возле нор, свежести земли или глины на сурчинах и, по всё тем же, натоптанным зверьками тропинкам.
Интересующая же меня сегодня сурчиная колония расположена непосредственно на фермерском морковном поле. Неплохо устроились земляные белки! Еды навалом, она рядом, кушать можно, как говорится, от пуза! Правда, такое соседство совсем не радует хозяина поля, фермера, который борется с грызунами по мере своих сил и возможностей, но, все его усилия пока что оказываются тщетны.
С фермером я познакомился накануне, когда возвращался из угодий и проходил вдоль его полей. Это пожилой, худощавый мужчина невысокого роста, с изборождённым морщинами лицом. Тело его покрывает густой загар от постоянного нахождения на солнце, ведь на своих полях он не только хозяин, но и работник. Нередко встречал я его сидящим в кабине надрывно тарахтевшего старенького трактора или за рулём машины с опрыскивателем.
Увидев меня, бредущего вдоль поля, он подъехал ко мне на своей старенькой «десятке», вышел из машины, поздоровался. В узловатых, скрюченных от работы пальцах зажжённая сигарета, которая распространяет едкий запах дешёвого табака. Взгляд прищуренных глаз цепкий и оценивающий. Разговорились. Узнав, что я охочусь на сурков, мой собеседник заметно оживляется.
- Изведи ты их всех! – с горячностью обращается он ко мне, уважительно поглядывая на чехол с ружьём у меня за спиной. – Если тебе сами сурки не нужны, ты мне их на краю поля складывай, я потом собакам своим скормлю. Развелось сурков этих – тьма тьмущая! Отъелись на моих полях, здоровые как поросята! А убыток от них знаешь какой?
Я обещаю фермеру помочь тем, что в моих силах, однако сразу оговариваюсь, что возможности мои ограничены охотничьей путёвкой и количеством вписанных в неё голов сурка.
- Эх, маловато это будет… - сокрушается фермер, когда узнаёт, что с его полей я могу изъять не более двух сурков – Мне бы их штук на десять минимум сократить нужно!
Я в ответ лишь развожу руками.
Тем не менее, он подробно рассказывает мне о местоположении сурчин, о том, где видели наиболее крупных особей сурка, и где их встречали чаще всего.
Пообещав на следующий же день приступить к охоте, я изменяю свой маршрут и иду осмотреть указанные фермером поля. Без труда нахожу три колонии сурков, расположившиеся на трёх соседствующих полях: двух морковных и одном картофельном. Внимательно осмотрев расположение сурчиных нор, прикинув удобное место для обустройства засидки и расположения солнца в момент охоты (так, чтобы небесное светило не слепило мне глаза), остановил свой выбор на одном из морковных полей, на которое сейчас и направляюсь.
* * *
На сурка я охочусь с гладкоствольным ружьём, используя заводские патроны с размером дроби 00, этого вполне достаточно для уверенного выстрела и добычи зверька на короткой дистанции, а стреляю я всегда только накоротке, не далее 20 метров.
Сурок весьма крепок на рану, и даже уже смертельно раненый, подгоняемый адреналином и страхом, может успеть скатиться в свою нору, а нора у него устроена таким образом, что вход в неё почти отвесно уходит глубоко вниз. Так что, раненому животному достаточно «нырнуть» в нору, и там, скатившись по отвесному входу вниз, уже недосягаемый для охотника, сурок погибает от полученного ранения. Поэтому стрелять нужно всегда наверняка, чтобы избежать подобных ситуаций, а потому, исключительно на короткой дистанции.
Методов охоты с гладкоствольным ружьём на сурка два: охота с подхода и охота из засидки.
Охота с подхода у меня лично как-то не задалась. Мне, безусловно, удавалось подобраться к сурку довольно близко, но на дистанцию точного и уверенного выстрела – никогда. Плодить же подранков и зазря губить животное претит моим принципам, так что от данного способа охоты я отказался.
Охотиться из засидки можно либо устроив полноценный скрадок, либо просто залечь неподалёку от сурчин и ожидать появления животного.
Я начинал свои охоты с использованием палатки-засидки, которая отлично зарекомендовала себя как средство маскировки. Палатка-засидка позволяла мне вести долгие и интереснейшие наблюдения за жизнью сурков (что значительно пополнило мой багаж знаний об этих животных), а также производить фото и видео съёмку. Стены палатки надёжно защищают от сонмищ кровососущих насекомых, позволяют коротать долгое ожидание в удобном кресле, или даже спокойно перекусить, не пугая при этом вышедших на поверхность животных. Сурки, кстати говоря, довольно быстро привыкают к палатке и почти не обращают на неё никакого внимания, ходят в непосредственной близости, не далее 5 метров. Хоть руками их лови! Минус был только один. Жаркое солнце очень быстро разогревает стенки палатки-засидки, раскаляет их, и внутри становится жарко, словно в духовке. Пот течёт ручьями, щиплет глаза, постоянно хочется пить… Но все эти мучения стоят конечного результата, особенно если вы не только охотник, но и натуралист.
Большинство же охотников устраивают засидки без какого-либо обустройства скрадков, просто залегая неподалёку от сурчин и выжидая выхода сурков наружу. Некоторые стреляют тотчас, как только голова зверька покажется над норой. Я же избегаю подобных действий (по причинам, описанным выше), выжидая, когда сурок осмотрится, выйдет из норы и, убедившись в собственной безопасности, отойдёт от неё на некоторое расстояние. Идеальный момент для выстрела настанет, когда сурок встанет «столбиком», тут уж не зевай!
Мне неоднократно приходилось выслушивать мнение других охотников о том, что охотясь подобным образом (выжидая, когда сурок отойдёт от норы), можно и без добычи остаться, что слишком уж долго приходится ждать, что сурок неохотно отходит от сурчин и пр. Но подобную точку зрения считаю несостоятельной, поскольку важно не только сделать выстрел, но и добыть, причём, добыть правильно, наверняка, минимизируя риски сделать подранка и напрасно погубить животное.
Сегодня я буду охотиться без палаток и скрадков, залягу неподалёку от сурчин и стану ждать.
* * *
На краю морковного поля, в густом разнотравье, я остановился и достал монокуляр, внимательно осмотрел в него сурчины. В жарких лучах солнца, возле самой норы, нежатся два довольно крупных сурка. Ага! Вот вы-то мне и нужны!
План охоты давно уже созрел у меня в голове, так что я вынимаю двустволку из чехла, забрасываю его за спину, заряжаю ружьё, проверяю предохранитель и, насвистывая весёленький мотивчик, не прячась, во весь рост, направляюсь прямо к суркам.
Зверьки некоторое время лежат неподвижно, затем вскакивают, вытягиваются столбиками, внимательно рассматривая приближающегося к ним со странными звуками человека и, наконец, с громким и частым свистом скрываются в своей норе.
В ту же минуту, не мешкая, я бросаюсь бежать. Бег мой стремителен и молчалив, теперь уже не до насвистывания легкомысленных мотивчиков. Пробегаю мимо сурчин и падаю среди рядков моркови, метрах в двенадцати от норы, с противоположной стороны от своего первоначального движения. Кладу перед собой рюкзак, на него укладываю ружьё, на лицо надеваю маску от костюма лешего и замираю. Теперь нужно ждать, ждать терпеливо и неподвижно.
Расчёт мой довольно прост. Создав шум на одной стороне поля, и сумев привлечь внимание сурков я, затем, когда сурки уже скрылись в своей норе, устраиваю засидку с противоположной стороны, полагая, что при новом выходе из норы, сурки будут акцентировать своё внимание именно на ту сторону, где ранее был источник шума и опасности.
Ждать пришлось совсем недолго. Буквально через пятнадцать минут после устроенного мною переполоха, над сурчинами появляется голова сурка. Зверёк неспешно и внимательно осматривает окрестности, он осторожен и почти не шевелится. Менее чем через минуту показывается голова второго сурка, и теперь они осматриваются в четыре глаза. Медленно, с длинными паузами, постоянно замирая и подолгу осматриваясь, сурки шаг за шагом выбираются из норы. Но стрелять пока ещё рано, нужно дождаться, когда один из сурков отойдёт от норы на некоторое расстояние.
На мой взгляд, это самая сложная часть охоты. Ожидать сурка под палящим летним солнцем, когда пот заливает глаза и нестерпимо хочется пить, когда затекают руки и ноги от длительной неподвижности, над головой роится гнус, а по тебе бегают муравьи и прочие мелкие обитатели полей и густого разнотравья, всё это само по себе занятие не такое уж и простое, а ведь ко всему этому примешивается ещё и психологический фактор. Сложно удержаться от того, чтобы не поспешить и не сделать необдуманный выстрел по показавшемуся из норы зверьку. Где-то внутри зарождается зудящее нетерпение, стремление добыть как можно скорее, не упустить свой объект охоты. Адреналин вброшен в кровь, и организм жаждет активных действий! Душу охотника грызут сомнения: а если сурки не отойдут от норы? А если вмешается некий случайный фактор (появление другого человека, хищника и тд), сурки будут серьёзно напуганы и скроются в норе? Тогда уже они не выйдут через пятнадцать минут или полчаса, тогда они уже совсем могут сегодня не выйти! А как обидно возвращаться домой с пустыми руками, когда дичь была перед самым твоим носом! Все эти мысли роятся в голове охотника, накручивая нервы и заставляя их вытягиваться и звенеть от напряжения как струна. Но настоящий охотник должен уметь усмирять бушующие внутри него бури эмоций, он должен быть хладнокровен и выдержан, только тогда охота будет успешной. И безопасной.
Сурки, наконец, осмелели. Стали разбредаться в разные стороны, беспечно почёсываться, с удовольствием уминать какие-то травинки. Время от времени они ненадолго поднимаются на задние лапки, осматриваются, и снова принимаются за свои сурочьи дела. Сегодня удача мне явно благоволит, всё складывается как нельзя лучше: ожидание было недолгим, сурки передо мной почти как на ладони, нужно только ещё капельку терпения и подгадать верный момент для выстрела.
Один из сурков осторожничает, держится поближе к норе, а второй, явно более беспечен. Увлёкшись поиском одному ему ведомых травинок, зверёк уже отошёл на достаточное расстояние от сурчин и я не свожу с него глаз. Вот он поднимается на задние лапки, чтобы осмотреться… Я жму на спусковой крючок, гремит выстрел, приклад ружья толкается в плечо, сурок валится навзничь и над ним клубится облако пыли, поднятое дробью. Краем глаза успеваю заметить, как по земле, стремительно, мелькнуло по направлению к сурчинам бурое пятно. Это второй сурок напуганный выстрелом, словно метеор, промчался отделяющие его от сурчины метры и юркнул в спасительную нору.
* * *
Выстрел сделан, сурок добыт, охота закончена. Поднимаю свой трофей и, не теряя времени, отправляюсь к автомобилю. Теперь начинаются не столь романтичные, а порой и не совсем приглядные охотничьи хлопоты: нужно как можно скорее приняться за разделку тушки животного, нельзя позволить, чтобы под жарким июльским солнцем мясо добытого зверька пришло в негодность. 
В груди моей ещё не улеглось радостное волнение от удачной охоты, ещё звучит в ушах грохот выстрела, ещё стоит перед глазами картина падающего навзничь сурка, но в голове уже зреют планы следующих охот.
Лучшие комментарии по рейтингу
