Ситуация, которая сложилась в Алтайском крае нуждается в обсуждении, т.к. в конце концов пострадает опять простой охотник. Прокуратура Алтайского края обратилась в суд с иском к Министерству природных ресурсов и экологии Алтайского края о взыскании с Волчихинской районной общественной организации охотников и рыболовов годового размера сбора за пользование объектами животного мира, предусмотренного разделом 4 охотхозяйственного соглашения от 10.12.2012 г. № 11 Данные сборы предусмотрены ст. 333.3 Налогового кодекса РФ и уже уплачивались Волчихинской РОООиР при получении бланков разрешений на добычу охотничьих животных. Таким образом речь идет о повторном взимании этих платежей. Данная ситуация сложилась в результате неоднозначной трактовки государственными надзорными органами нормы пункта 4 части 4 ст. 27 Федерального закона от 24.07.2009 № 209-ФЗ “Об охоте и сохранении охотничьих ресурсов…” ( Закон об охоте) и приказа Минприроды России от 31.03.2010 № 93 “Об утверждении примерной формы охотхозяйственного соглашения”. О неправомерности повторного взимания данных сборов указано в письмах Росприроднадзора РФ от 03.08.2018 № рн-06-02-32/16288 и Министерства финансов России от 29.06.2016 № 23-01-06/37983. Кроме того в Закон Об охоте внесены изменения Федеральным законом от 02.08.2019 № 296-ФЗ, исключающие двойную трактовку законодательства. Соответствующие изменения внесены и в Приказ Минприроды РФ № 93 “Об утверждении примерной формы охотхозяйственного соглашения”. В пояснительной записке к 296-ФЗ законодатель прямо указывает о невозможности двойной платы. Что же происходит? Пополнение бюджета любой ценой и неважно за чей счет? Но ведь в итоге платежи все равно лягут на плечи простого охотника.
В Возражениях указано, что на основании пп. 1.1, 8.1 Соглашения у Ответчика возникло право на добычу охотничьих ресурсов, соответственно возникла обязанность как у пользователя объектами животного мира, в силу ст. 35 Закона о животном мире, уплачивать сбор за пользование данными объектами, которые установлены не только законодательством о налогах и сборах, но и законодательством в области охоты и сохранения охотничьих ресурсов. Это неверно. Статья 35 в действующей редакции предусматривает, что Пользователи объектами животного мира, осуществляющие изъятие объектов животного мира из среды их обитания в соответствии с частью четвертой статьи 34 настоящего Федерального закона, уплачивают сбор за пользование объектами животного мира в размерах и порядке, которые установлены законодательством Российской Федерации о налогах и сборах и законодательством в области охоты и сохранения охотничьих ресурсов. Часть 4 статьи 34 говорит о том, что Перечень объектов животного мира, изъятие которых из среды их обитания без разрешения запрещено, определяется специально уполномоченными государственными органами Российской Федерации по охране, контролю и регулированию использования объектов животного мира и среды их обитания. В настоящее время нет федерального органа власти, в полномочия которого входит утверждение такого перечня, соответственно, такой перечень не утвержден. Кроме того, Закон об охоте не вправе устанавливать новый сбор. Частью 6 статьи 12 Налогового кодекса предусмотрено, что не могут устанавливаться федеральные, региональные или местные налоги и сборы, не предусмотренные настоящим Кодексом. Чтобы исключить двоякое чтение норм ч.4. статьи 27 Закона об охоте были внесены соответствующие изменения в Закон об охоте. Дополнительно. Охотхозяйственное соглашение не является аналогом договора на пользование объектами животного мира. У ответчика не возникает право на добычу, поскольку статьей 8 Закона об охоте предусмотрено, что право на добычу охотничьих ресурсов возникает с момента выдачи разрешения на их добычу. Юрлицо не получает разрешения, оно получает бланки. Разрешение на добычу получает охотник. Статьей 29 предусмотрено, что любой вид охоты может осуществляться только после получения разрешения на добычу охотничьих ресурсов, допускающего отлов или отстрел одной или нескольких особей диких животных, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом. Чтобы довести ситуацию до абсурда, можно спросить Департамент, если, по мнению Департамента, у Ответчика по Соглашению возникло право на добычу, то на добычу какого именно числа особей и каких именно охотничьих ресурсов? Почему эта цифра не указана в Соглашении и зачем Ответчик ежегодно собирает данные мониторинга и подает заявки на квоту? Ведь право на добычу у него, якобы, уже есть? В Возражениях ранее указано, что охотхозяйственное соглашение является гражданско-правовым договором, тогда почему в Возражениях к нему применяются подходы Договора на пользование объектами животного мира из Закона о животном мире? Долгосрочная лицензия, которая действовала ранее, была публично-правоваым договором и не предусматривала ежегодных платежей.
@SEM70, как правило, у нас начинает кто-то один, а потом вся сволочная рать идёт по натореной дорожке. Помнится когда я впервые поднял шум из-за лишения охотника стволов из-за просроченной рохи, многие тут зубы скалили, а теперь эта практика повсеместная...
Ну с рохами все более мене понятно, а тут не все ясно, одно хозяйство края прокуратура начинает нахлобучивать, а другие хозяйства, что............., чего ждут, или как у того еврея: "С начало пришли к соседям........." и это все в одном взятом регионе, стоит видимо обратить внимание на возможный конфликт интересов и кто то через прокуратуру желает отжать хозяйство....................
Если пойдет повсеместно, увеличение платы простые охотники уже вряд ли потянут и уйдут сказав, лучше уж пусть уйдет в ОДОУ и не надо будет платить дармоедам "владельцам угодий", поднимающим ценники ежегодно.
Тут дело не в охотпользователях, а в нестыковке в законе. И в местной природоохранной прокуратуре, которая пытается взять дополнительную плату с хозяйства, что естественно приведет в удорожанию услуг.
Сергей Александрович, если в курсе скажите, а как дела у других хозяйств, они платят добровольно, почему прокуратура именно с этого хозяйства пытается деньги взять, или какие то дополнительные условия прописаны в уставе хозяйства ?