Секреты добычи зайца
Энциклопедия охоты: Охота на зайца
С первого взгляда, заяц, казалось бы, малозаметная мизерная добыча. Однако в доколхозное время, когда якуты жили на большом расстоянии друг от друга и их окружала девственная, не выжженная тайга, именно этот вид мясной околодомной охоты, вместе с рыбой, представлял собой главную статью их подсобного промысла.
Лично, нашего отца ни сам он и никто не его соседей не относили к числу охотников. Он не ходил на дальние угодья белковать и добывать другие виды пушнины. Не находил он нужным ставить капканы и черканы даже на ласку, горностая и колонка, которые ежегодно кружили в окрестностях нашей усадьбы. Не привелось ему в жизни убить ни одного медведя. Это был типичный домоседливый скотовод, подрабатывавший себе на жизнь, кроме основного своего хозяйства, обучением лошадей, модным тогда, иноходи и рыси. Какие-то крохи перепадали ему также за изготовление орнаментированной конской сбруи, саней и седла. Тем не менее, околодомная охота, на мелкую мясную дичь и рыбалка, оказывается, давали ему немало. Мы это поняли позже, когда взялись за этнографию. Зайчатину наша семья не потребляла только летом. Самый разгар охоты на зайцев начинался осенью после опадания хвои, что якуты называют «осветлением леса» (ойуур сырдаабытын кэннэ). Отец в те дни, на своём коне, специально приученном стрельбе, не сходя с седла, исчезал с утра до вечера и привозил зайцев столько, что мы полностью переходили на зайчатину. Такая охота продолжалась до снегопада.
После углубления снежного покрова осматривая многочисленные свои петли и пасты на верховом коне, отец (он не любил ходить пешком даже на небольшое расстояние) через каждые два-три дня вновь начинал привозить по 2 - 3 зайца.
Так продолжалось всю зиму, с той разницей от осеннего, что осмотр самоловов осуществлялся во время выполнения околодомных работ. А это, если положить на каждого зайца по одному килограмму чистого мяса, составило бы вес туши не одной малорослой якутской коровы. К зайчатине ещё время от времени добавлялись тетерева, рябчики, изредка глухари и куропатки, попавшие то на петлю, то подстреленные во время осмотра заячьих снастей.
У кого не было в семье взрослых мужчин, даже те иногда не отставали от других при помощи самоловных орудий. Некоторые женщины не уступали в меткости стрельбы и добычливости в околодомной охоте любому мужчине. Вот это, пожалуй, и есть основное отличие жизни якута-скотовода от жизни скотоводов других климатических зон. В этом смысле их можно назвать «скотоводами-охотниками», имеющими одну из разновидностей вышеупомянутого луго-лесного комплекса. Однако это было в прошлом. На сегодня всего рассказанного выше нет и впомине. После переезда в посёлки, околодомная охота стала доступна не всем: и дичь ушла далеко, и времени стало оставаться мало. До появления огнестрельного оружия охота на зайцев в данном крае велась, по-видимому, исключительно только при помощи самоловных орудий, ибо в народном фольклоре не упоминаются другие методы и приёмы.
Упорядочивание сроков охоты на этого зверька здесь начало вводиться, в основном в послевоенное время. До этого каждый вёл промысел, руководствуясь одними, испокон веков установившимися, традициями. По последним, первым ориентировочным признаком наступления поры начинать охоту считалось частичное побеление шерсти самого зверька. Кроме него были и другие признаки, устанавливаемые путём осмотра, убитого для этого, зайца. По первому из них учитывалось, так называемое, «созревание» шерсти взрослы зверьков (туутэ ситиитэ). По мнению якутов, шерсть зайца можно считать вполне созревшим по достижению остями своей максимальной высоты. А этот момент, по их уверению, наступает намного раньше побеления окраски. Такой серый мех они даже заготавливали специально из-за его большой носкости. Как белый, он никогда не вылезает и не уступает первому и по теплоизоляционным качествам. Для установления следующего признака, принято было придирчиво осматривать один лишь молодняк. Здесь надо было удостовериться, что подрастающий молодняк достиг полной своей зрелости, как по росту, так и по развитию тканей. Испробовав молодую зайчатину, они иногда говорили: - Рано еще: ткани у них совсем ещё «жидкие» (это уба5ас). Этого последнего принципа они придерживались с молодняком любой дичи – пока не «загустеют» ткани или не «созреет» мех, промысел на них считался преждевременным. Прекращался лов зайцев весной, когда они, с образованием наста, переставали «тропить» (ыллыгы баппат).
Другими словами, по затвердеванию снежного покрова, зверьки переставали ходить только по протоптанным тропкам. Тогда становились малоэффективными самоловные орудия. Кроме того к весне не было смысла подрывать под корень потомство «осёдлого» зверька. Якутские охотники редко пользовались простыми петлями, так как такого рода добыча редко когда доставалась самому охотнику. Осматривая такие петли в преобладающем большинстве случаев, он находил свой трофей уже растерзанным то колонком, то горностаем, то вороном. Наилучшую гарантию от порчи последними давали вздёргивающиеся петли типа «очепа» и «випы» (тэптиргэ). Околодомный охотник не обращал особого внимания на трудоёмкость изготовления. Он предпочитал ставить их меньше, но надёжно. Это опять одна из типичных черт характера якута прошлого: всё, что делал он должно было быть только добротно и долговечно. Чем делать «абы было», лучше он вовсе не примется за данное дело. И трудоёмкие петли вполне оправдывали себя: по меньшей мере они служили по 3 - 4 сезона. Петель у каждого было по 2 - 3 десятка, так как больше и не требовалось для его семьи зайчатины. Их ставили недалеко от своего дома по обе стороны санных дорог, для перевозки топлива, сена и воды. Таким образом, осмотр их не отнимал лишнего времени. Выполняя очередную работу по дому, он, в виде передышки, останавливал воз и отбегал метров 10 - 20 в сторону от дороги. Петли часто осматривались с коня, а при пешем осмотре добычу доставляли домой на специальных заплечных дощатых рамах, называемых в Сибири «поняга» (сугэьэр мас). Сами петли изготовлялись из длинных волос конского хвоста. Позже их попытались заменить проволокой, но новый материал понравился не всем. Сказалось, в большие морозы они рвутся больше традиционных волосяных. Конструкция якутской пасти на зайца «сохсо» представляет собой среднее между коробовой и тундровой пастями. Она имеет кол, гнёт из двух брёвен-тонкомеров, спусковой механизм и стенки в виде частокола из тонких колышек. Поскольку попавший в пасть заяц, лежа не на виду, он меньше привлекал внимание воронья как в петле. Потому он был намного сохраннее от назойливых и многочисленных пернатых леса. Зато, если находились поблизости горностай, колонок и лиса, то от них добычу пасти почти невозможно было уберечь. Многие, пользуясь подвернувшимся случаем естественной приманки, в дальнейшем принимались за лов самих лесных разбойников. На поздней зимней заячьей тропе, особенно в открытых местах, господствующее место занимало якутское «оружие без промаха – самострел («айа»). В целях добычи одной только зайчатины самострел был добрым орудием. Но когда стали принимать заячью шкурку в виде пушнины, то добыча самострела начала идти только последним сортом из-за чрезмерно большого дефекта. А дефект делала вильчатая стрела – «ырба». По неизвестной причине на зайца якуты применяли большей частью стрелу только такой формы и лишь изредка – пикообразную (эбиэн).
Кроме самоловных орудий, почти до начала 50-х годов на зайца охотились путём скрадывания в течение пары недель после «просветления» леса, т.е. после опадения хвои и листвы. Оно продолжалось недолго и после выпадения первого снега. Особенно удобным считался ночной снегопад, прекратившийся к утру. Тогда по оставленным свежим следам быстро находили лежбище, и подстреливали. Такое выслеживание по следам называлась «сонор». Скрадывание производилось и в одиночку, и группами. Скрадывающий в одиночку обычно тихо крался к местам, где могли быть зайцы. А о том, где могут быть в данный момент зайцы, он определял по погоде. Охотник, обычно безошибочно знал в какого характера местности хоронится заяц в плаксиво-дождливый осенний день, знал он где искать косых в ведро и в ветер. В окрестностях своего дома каждый якут знал почти каждую кочку. И это помогало ему не тратить лишнего времени и усилий в поисках определённого характера уголков, которые стали на сегодня прибежищем для зайцев. Идущий наобум, без сведений вышеупомянутого характера, мог бы пройти весь день впустую, несмотря на обилие зайцев в данной местности.
При групповом скрадывании несколько охотников выстраивались в цепь так, чтоб было видно друг друга. Затем они начинали не спеша прочесывать избранный участок леса. Правда, такое скрадывание было слишком шумно для такой охоты, зато оно компенсировалось подстреливанием шарахающихся в сторону зайцев. Если в цепи было 5 - 6 человек, в иных случаях, в одного и того же зайца, пробегающего вдоль цепи, успевали выстрелить все участники охоты. В доколхозном прошлом круглогодичная охота на зайцев была занятием преимущественно только бедноты. На этой основе якутские богачи даже обзывали их презрительно «куобахсыт» («зайчатник»). Кроме большого количества дополнительного мяса, заяц давал бедноте тёплый и дешёвый мех. Без редкостно тёплого заячьего меха им невозможно было бы и высунуться зимой на улицу – с головы до ног их зимняя одежда была подбита заячьим мехом. Под сыромятными мягкими сапогами (этэрбэс) ноги их были обуты в заячьи кянчи; брюки и пальто имели подклад из того же меха; шапки и рукавицы тоже были заячьи. Дома они также вряд ли остались бы живы без спасительных заячьих одеял. Не закрывающаяся, каминного типа, печь ночью, вместо обогрева превращалась в мощный вентилятор, выкачивающий остатки тепла вон из юрты. Из тех времён сохранилось понятие, что «заячья шкура – мех нищеты» («куобах – дьаданы танаьа»). Местные богачи стыдились одеваться в заячье, называя его презрительно «нэк». Именно это старое понятие, что «заячья одежда – символ нищеты и отсталости», привело в 30-х – 40-х годах к полному исчезновению в крае тёплых вещей из заячьего меха. И теперь последние восстанавливаются с большим трудом. За эти годы изменились и способы охоты на зайцев. Использование самоловных орудий здесь вышло из употребления почти целиком. В очень тихих и уединённых местах лишь редкие старые люди прибегают к их услугам. Нынешним господствующим видом охоты на этого зверька является загон. Соберётся обычно полный кузов грузовой автомашины взрослых мужчин, детей и женщин, выведут куда-нибудь подальше от населённого пункта, оцепят лес и начнется шум-гам. На определённом расстоянии от безоружных погонщиков, заячий вал встречает в засаде заранее расставленная цепь стрелков. В урожайные на зайца годы добыча здесь бывает огромная. За день такой охоты иногда трофеи меряют не по количеству, а кузовами автомашин. В период разрешения охоты на зайцев многие берут отпуск и, вместо курортов, весь отдых проводят на загонах.
Любителей такого отдыха не заманить ни Крымом, ни Кавказом, ни Карловыми Варами. Им подавай только живого зайца, да «погуще». По увеличению в селах механизированных видов транспортных средств, на короткое время появился и исчез ещё один новый метод охоты на зайцев. Он основывался на том, что, заяц, попавший в темноте в ослепляющую полосу света, не догадывается спастись отбеганием в сторону. Пользуясь это его слабостью, отдельные любители начали давить колёсами и расстреливать в упор, кормящихся ночами на лугах, осенних зайцев. Метод этот, весьма близкий к садистским приёмам, с первых же дней вызвал гневный протест всех причастных к охоте. И они, разумеется, вскоре добились полного запрета подобного избиения беззащитных зверьков. В таёжной части охота на водоплавающую и боровую птицу в доколхозное время велась, как и промысел зайца, между делом. Каждый их подстреливал и по дороге, и во время выполнения повседневных работ. Привыкнув к такой добыче, якут-скотовод в течение всего года ни на час не расставался с ружьём. Поэтому лук в саадаке и колчан со стрелами, а позже, торчащая за спиной, стволина ружья, составляли почти неотъемлемую часть костюма якута.
Сомоготто
отличительная черта России,что мы за голову начинаем хвататься когда уже слишком поздно и после ловко все списываем на любые факторы кроме человеческого...
вот автор блога сахатый,а зовут его Степан,имя то русское,а сахатый якут,понимаешь к чему клоню,а к тому что не надо нам делиться,дружно жить должны,но и выдумки быть не должно,что одним гайки до конца закручивают,а другие по их мнению с голоду умирают,разъезжая при этом на снегоходах по пол мильона и т.д и т.п....чистую правду говорю!
