Там на неведомых дорожках…
Глухозимье, морозы за двадцать градусов, ловить ельцов на Томи надоело, город со своей суетой, дымом и чадом – надоел, работа со своими вечными-бесконечно-труднорешаемыми тянущимися проблемами – надоела, видеть никого не хочу – все надоели и всё надоело, мира и покоя в душе нет, и времени прислушаться к своему внутреннему состоянию тоже нет, как будто села какая-то внутренняя батарейка, чувствуешь себя беспомощным листочком в урагане суеты и повседневности настолько, что полностью потеряны понятия где верх, где низ, всё смешалось в сумасшедшем водовороте жизни….
Порой приходит к людям Её Высочество Ностальгия, хотя последнее время люди о ней стали забывать, а она приходит по-разному – может принести с собой грустные воспоминания о том, чего вернуть нельзя, а может в подарок вернуть из тайников памяти радостные моменты и помочь пережить их заново, вновь почувствовать вкус жизни. Капризная дама, Её Высочество Ностальгия, но как ни странно, иной раз именно она может влить в человека новый заряд энергии…
Итак, решено, еду в деревню, хочу забраться в глухие места, где рыбачил в детстве ещё с дедом, плевать, что туда уже нет дороги, и 6 километров плестись придется в лучшем случае по занесенной охотничьей буранице, собираюсь рано утречком и выдвигаюсь из города к неведомым дорожкам. Солнце встанет еще не скоро, я в своей Нивке, наедине с дорогой, по трассе часа полтора пути, но душа уже ликует – вырвался, все заботы остались позади! С восходом солнца прибываю на место, оставляю машину на пустынной трассе, все рыболовные причиндальники входят в любимую 120-литровую грелку – с ней не страшен мороз и в сорок градусов, проверено, спускаюсь к старице – начальной точке пешего пути. Точку отсчета заботливо охраняют столетние вётлы в два обхвата, морозец к рассвету усилился – давит под тридцать, ни ветерка, воздух бодрящий и свежий, звенит. Легкие разрываются от чистого лесного воздуха, первые метры кружится голова – кислородное отравление, организм выплёвывает остатки городского чада! Потихонечку, с остановками – любуюсь зимним лесом, приноравливаюсь, вхожу в размеренный ритм движения. Деревья стоят в белоснежных одеждах, ветки клонятся под весом снега, поднимающееся солнце искрится в кружевной изморози кустов. Иду спокойно, дорога, как и ожидалось, представляет собой не очень укатанную бураницу, то одна, то другая нога проваливается до колена, но ничего – идти можно. Вскоре по сторонам начинают попадаться птичьи следы:
Здесь ночевала, похоже, куропаточка, останавливаюсь запечатлеть момент и двигаюсь дальше. Из леса к буранице ведет цепочка следов - меньше собачьих, и идут цепочкой, не как у собаки, между ними след от хвоста, я конечно не охотник, но откуда-то из необъятных кладовых подсознания само-собой выплывает «лисица», вскоре мои подозрения частично подтверждает разоренное место ночевки куропатки, а след уходит обратно в лес. Иду дальше, рядом появляются следы побольше собачьих, и намного побольше, следы ведут за заячьим следом, об их владельце думать что-то не хочется, решаю для себя, что это просто очень большая собака. Дело к полудню, накатанная бураница уходит в сторону, шлепаю метров двести по старой, засыпанной снегом. Снег выше колена, грелка начинает наливаться весом, решаю исправить это, нахожу удобное деревце с веткой в виде скамейки и устраиваю себе привал с обедом. Однако, остывать нельзя ни в коем случае, не даю себе расслабиться, надо двигаться дальше. Глянув вперед и оценив по памяти расстояние, мелькает предательская мыслишка вернуться,
гоню её прочь, успокаивая себя тем, что назад по проторенной дорожке идти будет легче,
да и расстояние прошел уже значительное, а вперед по снегу идти осталось всего-то с километр. Вскоре замечаю сквозь кустарник яркий сверкающий фонарик, наконец-то Обь, почти добрался, побежал бегом далеко раскидывая снег по сторонам, откуда и силы взялись, вот он, берег
А вот и фонарик: маленькая ледяная линзочка в вывороченной глыбе льда.
Да, какую же красоту творит природа, а видят её только те, кто к ней стремился, уже тут я ещё раз понял одну простую вещь – стоило идти все эти километры, стоило напрягаться и месить снег выше колена, в чунях и с рюкзаком за плечами, чтобы увидеть то, чего никто больше не видит, даже жаль становится туристов, наблюдающих красоту из окошка автобуса, иллюминатора круизного лайнера или окна фешенебельного отеля, жуя свои оплаченные харчи. Красота, как и знание особенно хорошо усваивается через трудный путь к ней, иначе она теряет свою остроту, становится незаметной, будничной и обыденной.
Так ветер изучает геометрию, чертя дуги и окружности травинками на снегу, коллега, однако, тоже чертежник. Берег реки, на которой родился:
Дело уже далеко за полдень, выхожу на лед, хотя рыбачить особого желания нет – эмоций и так с избытком. Верхняя корка снега повисла в воздухе когда просел лёд, подрезаешь её цепочкой следов и рушится сразу метров сто квадратных снега, звук при этом такой, что подпрыгиваешь вверх и кажется, что лёд под тобой точно провалился, аж сердце в пятки уходит. Пробурил несколько лунок, поймал махонького окушка, отпустил его во-свояси, успокоился – пора и честь знать. Путь обратно проходит уже незаметно, мою тропу за пару часов успели перебежать зайки,
солнце клонится к горизонту,
иду с чувством радости в душе. В голове мелькают Пушкинские строки : «Там чудеса, там леший бродит…». Ба, да вот же и сам лесной хозяин, провожает меня в обратный путь! 
Машу ему на прощание рукой и спешу скорее к машине, теперь мне ничего не страшно - я вновь полон сил и энергии!
