Спор
Юрий Лабутин
Шло время охоты. Снеговые шустрые ручьи отзвенели. Умиротворенно отдыхали плесы камышовых озер и талых лыв. И только в зоревое время спокойствие их нарушали стайки уток. Они присаживались на водную гладь, прерывая традиционный полет к северу, демонстрируя камышам красоту весеннего облика.
Наша компания разместилась на открытой поляне у колки леса и небольшого разлива. Здесь мы вели преимущественно дневную жизнь, отдыхали, а к вечеру расходились по скрадкам, сооруженным у озер. И все бы хорошо было, да вода подкачала. Зачерпнули ведром, а она желтая, как чай, правда, не очень густой. Подошел местный охотник на огонек. “Так она и будет такой желтой. Всю осень здесь табун коней гулял”. Ну, табун, так табун. Бывало и не то пили. Профильтровали немного, заварки побольше сыпанули – чай, как чай.
Возвращаясь с утренней зорьки, Гриша наполнил бутылку из-под чая чистой озерной водой. Поставил ее на дощатый стол – блестит, как росинка, алмазиками играет в утренних лучах.
- Зачем принес-то? Ведро бы захватил лучше.
- Да и сам не знаю, захотелось и принес. А ведро-то далековато отсюда тащить.
Пришли остальные. В руках одного – заяц.
- Убил? Оголодал сильно, что ль?
- Да нет. Зашел в лесок, чтобы напрямую выйти, а там петли не снятые с зимы. Посмотрел – свежий. Даже примерз немножко. В густом молоднячке лежал. И смотри – упитанный.
Заяц действительно казался свежим.
- Жаркое из зайца с картофельным пюре беру на себя, - заявил Валера. Он был дежурным. – А вот шкурку снять мне некогда.
- Шкура не проблема, делов-то на пять минут. – Отозвался Амир. – Кто смелый?
- Какие там пять минут, - поправил я. Женщины в наслегах за две минуты снимают.
- Что там две? – ввязался часовщик Василий, - я это сделаю за полминуты. Только без качества. Шкурка-то все равно негодная..
- Твоими устами …, - язвительно произнес Амир.
- Не веришь? Тогда пари! На твою порцию во-он из той бутылочки. – Василий рыжими усами повел в сторону бутылки на столе. – А тебе спасибо, - обратился ко мне, - еще с вечера хотелось расслабиться.
Ну, что оставалось делать? Я промолчал.
- Идет, - согласился Амир, - не успеешь, отдашь свою.
- Хорошо. – Василий разгладил пышные усы, разглядывая зайца и что-то соображая. – Та-ак. Сорок секунд и ни одной больше.
- Пусть будет сорок – согласился Амир.
Кто-то подложил острый нож. Василий небрежно отодвинул его. Закатав рукава клетчатой рубашки и как-то нацелившись на зайца, поднес к нему руки.
- Ну, засекай!
Лоскуты шкуры зайца летели, как фарш из хорошей мясорубки. Он просто хватал шкурку горстью и вырывал резкими рывками.
- Порядок, - выдохнул он, - всего полминуты!
Все осторожно молчали. Не ожидали такого хода.
- А уши? – отреагировал Амир. – Это кто ж на зайце уши оставляет?
- Уши? – Василий схватил зайца за уши, но шкурка на них была крепка и не поддавалась его усилиям. Уши выскальзывали из сжатых пальцев. Второй, третий раз. Растерялся. Что делать-то?
- Ножом, ножом их. – Подсказал кто-то.
Василий схватил отодвинутый было нож и в два удара решил проблему. Оставалось еще три секунды до той роковой – сороковой.
- Вот так надо! – торжествовал он. Растерянность на лице прошла. – Вот так! Претензий нет? – это уже к Амиру.
Претензий не было.
- Что же, - возвысил голос Василий, - надо быть артистом своего дела. Вот я – артист! А потому прошу чарку из той бутылочки. Свою во время обеда выпью, а вот Амирову – сейчас.
Чарку никто не спешил наливать и Василий сам подошел к бутылке, налил в граненый стакан сколь положено. Картинно вытянул руку с прозрачной жидкостью.
- Пью за ваше здоровье, господа охотники. “Смотрите, завидуйте” …, начал было декламировать известные стихи, но, передумав, отправил содержимое чарки в рот.
- Ух, стерва! – выдохнул он и повел глазами, ожидая, что вот-вот все рассмеются. Но никто не рассмеялся, потому что все завидовали.
Приближался обед.
- А ведь ребята-то ждут, - подошел Гриша. И погода хорошая. Может, не будем их огорчать?
Наверное, действительно ждали. Нет-нет, да и останавливали взгляды, на бутылочке, которая так и стояла на столе, накрытая лиственничной тенью.
- Не будем, - согласился я.
К обеду содержимое бутылки соответствовало ее назначению. Валера разливал его по стаканам, выгадывая, чтобы и Амиру досталось. Но этого не потребовалось. Василий осторожненько взял свой стакан двумя пальцами и под восхищенное удивление всех поставил его перед Амиром.
- Пей дорогой. Что чарка по сравнению с другом? Пей!
- А ты, как же ты? – Слабо сопротивлялся Амир.
- Не хочу аппетит портить после первой. Уфф – передернулся Василий.
- В таком случае благодарю Отечество и тебя, как сознательного его члена.
- Выпей сначала, - хитринка в глазах заиграла, - Отечество никуда не денется, а язык меньше заплетаться будет.
Все выпили.
Василий ждал – вот сейчас же хохот поплывет над столом, на крайний случай ругнется кто-нибудь. Он вглядывался в лица друзей. Но все закусывали и даже разговорчивее чуть стали. Вот те на … Василий приподнял стакан соседа, вроде бы рассматривая его на свет, и запах “Московской” второй раз в этот день поверг его в уныние.
- Артист, а ты что же не ешь? – Валера протянул ему сэкономленный стакан. – Подогрей аппетит.
Василий все еще с опаской принял стакан, поднес его к носу. Водка была настоящей.
- Ну и ну, - протянул он. И, заметив, что никто не наблюдает, выпил.
