Так рождаются байки
Один из последних тёплых деньков августа. Если быть точнее, то утро. Едва заметный ветерок волочит густой и тёплый туман над глубокой протокой в районе Нового моста. Прохладные воды Оби ровно катятся через косы и мели, ласково шлёпая по днищу огромные баржи. На слиянии протоки с руслом песчаные отмели кипят! Здесь пируют судачки и окуни, резво гоняя малька и друг друга. Солнце встало всего несколько минут назад, и город Барнаул еще спит.
Спит и команда буксира, стоящего на якоре не далеко от протоки. На корме его несут вахту три донки с колокольчиками. «Рыбакам» предстоит очередной рабочий день, и до ночного клёва им дела нет. Поэтому легкий «дзынь» колокольчика на ближнем к берегу удилище никого не пробудил. Он лишь слегка потревожил утренний и от того самый крепкий сон, внеся в него новый сюжет. Вот звон повторяется и уже не смолкает. Один из рыболовов, проснувшись, вываливается на палубу. Удилище круто изогнуто, и катушка потрескивает фрикционом, предупреждая, что всё серьезно. Подсечка тут уже не нужна, колокольчик болтается на кончике удилища, но ведет себя на удивление тихо. Руки чувствуют неукротимую силу на том конце лески. Фрикцион потрескивает, но леска всё же мало-помалу выбирается. Что же там? Сазан? Может быть крупный язь?? Или дюжий судак решил не мараться мальком и поплыл прочесывать глубокую яму под дном буксира? Вот из воды уже показалась свинцовая кормушка-грузило, и глубинный гигант заворочался на поверхности, расплёскивая воду и поднимая чудовищные буруны. Но кто же это? Что-то непонятное. И судак – не судак, и щука – не щука. Чертовщина какая-то! Буксир стоит на песке, двигатели тихо бормочут. Гребной винт раскидывает песок и сухие ветки. Механик изо всех сил налегает на вёсла, уводит буксир всё дальше от берега в лес. А на песке с громким плеском ворочается чудо-юдо-рыба кит…
Приснится же такое. И ведь до конца верил, что это наяву! Песок плещется! Смех, да и только. Стоп. А ведь действительно что-то плещется!
Сквозь дверь слышен серьезный плеск прямо под кормой. Ну, будто телёнок в воду свалился и барахтается! И ведь фрикцион на катушки действительно потрескивает!! Скорее туда! Нужно ловить! Хотя бы спиниг свой.
Леска обвисла и уходит под куст, завалившийся в воду вместе с куском берега, под кустом до дна метра два, а вода взбаламучена до самой поверхности. Это же надо было! Проспать, возможно, самую большую в жизни рыбину! Ну, на корму вытащить её вряд ли удалось бы, но вот хотя бы увидеть её, подержать на леске… Да и товарищам было бы интересно узнать, кто именно покушался на их буксир на рассвете.
Берег протоки, 20 метров от впадения в Обь. Утро выдалось не тёплое, но туман от перегретой за лето воды заботливо кутает в свои клубы молодого спиннингиста. Буксир не видно из-за прибрежных деревьев, но он рядом.
Из тумана, словно тот знаменитый ёжик, плавно появляется товарищ с рюкзаком.
- Ну?
- Никак. Пару раз гнался за блесной, но не взял. Яркая она сильно или крупноватая. И поменять не начто. Надо было рюкзак с собой брать со снастями. – отвечает спиннингист, дёргая ногой, завязшей в глинистом берегу. – А у тебя чё?
- То же глухо. Пару раз клюнуло, даже хлеб не сбили. – второй рыболов прикуривает сигарету. – Червей надо было купить. А ты чего мокрый такой?
Ааа, это я искупался малость тут. – улыбается спиннингист. – Короче, кидал, кидал вот тут, на отмелях – нифига. Видать мелковат окунь. Хотя иной раз всплёскивали вполне приличные хвосты. Может даже судак. Но суть не в этом. Решил я на русле покидать блесёнку. А там баркас какой-то стоит у берега. Значит, там глубина приличная! Да и куст торчит в метре от берега, прямо под кормой. Ну кинул я раз – течением протащило, далековато от куста прошла проводка. Кидаю снова, прямо под баркас. Метра два провел, чувствую – зацеп. Потянул – идёт, с трудом, но идёт. И тут «динь-дин»! Ах ты ж ёлы-палы! На корме три спиннинга стоит, и леска на крайнем натягивается в такт моей проводке. Бывает. Тяну тихонько, главное, чтоб до берега вытянуть пока не вышел никто. Не хочется выслушивать о себе много нового и интересного. Да и стыдно как-то – донки чужие не увидеть. Но вот на донке фрикцион затрещал, леска натянулась – дальше не идёт. Надо купаться! Второпях скидываю ботинки и штаны – колокольчик то брякает! Лезу под куст, как раз под ним где-то моя блесна с крючкаи спуталась. Два шага и уже по пояс! Да ладно, высохну. Еще пол шага – по грудь, и дно всё круче. Натянул я леску, фрикцион на донке еще подал чуть-чуть и отцепил-таки блесёнку. Ломанулся я на берег, забулькал, что кит-убийца, шмотки в охапку и – в лес ходу! Потом к берегу пошел обуваться, подальше от буксира. Гляжу: на корме мужик с квадратными глазами леску в руках крутит. На меня взглянул мельком, и дальше крючки разматывать. А руки-то еле слушаются! Видать даже не запомнил меня, не до того ему было.
