ВЕРЮ, хоть и НЕ ВЕРУЮ!
ПРЕДИСЛОВИЕ:Может и не правильно я считаю что рыбалка- это тоже охота, как и грибная и ягодная, но тем не менее рискну, и да поможет мне всесильный АДМИН!!!
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Давно это было, очень давно. В тот год меня должны были призвать в ряды Советской Армии, а так как служили тогда по два, а кто и по три года, то хотелось вкусить жизнь во всех ее проявлениях. Ну раз хотелось, то и вкушал ее по полной. Погуляв и победокурив сколь было душе угодно, решил, что и любимому делу нужно посвятить несколько дней. На тот период времени любимым моим занятием была рыбалка, как ни как с четырехлетнего возраста держал в руках удочку, и к своим 18 летам я уже мог похвастаться кое какими успехами в рыбной ловле. Спорт и рыбалка, это две страсти которым я долгое время посвящал всего себя. Даже когда был довольно юн, и родители опасались отпускать меня на зимнюю рыбалку одного, я безбожно врал, что ночую у друга, а сам уже с 13-14 лет уходил с ночевкой и сидел в одиночестве над темной лункой.
И вот 18 декабря 1989 года- пять дней до призыва и я, проснувшись в 6-00, выхожу во двор своей «хрущевки». Метель слабая, не понятно затихающая или наоборот только-только разгорающаяся. По опыту знаю, что на Оби эта слабая метель выглядит совсем не так ласково и мирно. Но делать нечего- решил, значит нужно идти-«а вдруг это моя последняя рыбалка в жизни»- такая мысль проносится в голове и я захрустев подошвами «шубинок» отправляюсь на трамвайную остановку. Санки весело скользят по свежевыпавшему снегу, а редкие прохожие с изумлением смотрят на меня- представляю, какие эпитеты рождаются в их головах, но я иду и мурлычу себе под нос какой то мотивчик.
Двадцать минут на трамвае и вот я уже у вершины горы, с которой мне предстоит спуститься, а потом долгих 8 километров брести по заснеженным полям, и перемахнув незамерзающий «Балдин», оказаться на берегу реки Оби. Оседлав сани и умело управляя ими, то и дело притормаживая, чтобы они не набрали скорости ракеты, через 15 минут я у подножия и встречаю первых «возвращенцев»:
-Ты куда парень?- спрашивает один из рыбаков;
-Да вот, хочу на «Тихую прорваться»- отвечаю ему;
-Даже и не думай, там метель страшная, мы метров пятьсот протопали, а дальше и тропы то невидно;
-Ничего, я потихоньку попробую.
-Ну как знаешь, парень.
На том и расстались. Прохожу метров 300 по уже занесенным следам вернувшихся рыбаков, а тут на встречу дедок:
-Ты куда, внучЁк?
-Да на «Балдин иду», а от туда хочу на «Тихую» протоку за подлещиком;
-Ооо, внучек, не ходи. Дороги совсем нет, я вот уже два часа вернуться не могу- шаг в сторону ступил и с головой в снег, а сани тяжеееелые. Ковыряюсь, а сам плачу- говорила же бабка, язви ее в душу- НЕ ХОДИ, старый черт. Вот же зараза, накаркала, чтоб ее- ругается дедок, на что я ему не отвечаю, потому что сильный порыв ветра задохнул меня и я еле продышался.
Пройдя по дамбе отстойников и земснарядов я оказался на Обских лугах и понял, что путь мой действительно будет не легким. Натоптанной в течении всей зимы тропы словно нет, она даже не угадывается под слоем свеженанесенного снега и я более по памяти, чем по приметам пошел в нужном мне направлении. Вот нога нащупала твердь тропы и я делаю пять или шесть твердых шагов, но на следующем шаге промахиваюсь и утопаю по грудь в мягком снеге. Барахтаюсь, от чего моментально пропитываюсь потом, но выбравшись из пуфа, продолжаю движение. «Жаль палку не взял»- думаю после очередного барахтанья, но не отступаю.
Солнце уже давно висит надомной, а я не прошел и половины пути. Мокрый насквозь, уже снял и фуфайку и ватники, пот заливает глаза, а я все иду и иду, впрочем как и метель. Изредка оборачиваюсь, но других дураков нет!
Обычно зимой эта дорога отнимает 2,5-3 часа, но в этот раз я побарахтался все 7, и лишь к обеду вышел на берег Оби. Метель тем временем успокоилась, и лишь изредка, откуда ни возьмись налетающий легкий ветерок, поднимал стаю снежинок и кружил их в своем танце. Силы мои были на исходе и я с радостью рассматривал на той стороне Оби, силуэты трех или четырех «бичевских» избушек, правда никто из них не выходил. Случайно мой взгляд отклонился от противоположного берега и я посмотрел направо, вверх по Оби, и в километре увидел чистую воду, не скованную еще морозами, а еще чуть дальше заметил пару-тройку не то палаток, не то домиков подле берега. В памяти всплыл разговор с отцом:
-Пап, а что это там за палатки на льду, и почему мы туда ни разу не ходили?- спрашиваю я отца, когда в 9 или 10 лет мы в очередной раз шли на «Тихую»;
-Сейчас там нечего делать, а вот когда еще не было нового моста через Обь, то там была хорошая яма и всю зиму там мужики драли леща и язя. Там вообще много всякой рыбы было, а теперь мель, воробью по колено!- таков был ответ родителя.
Нет-нет да и поглядывал я в том направлении, когда очередной раз переходил Обь. И вот я вновь смотрю туда а в голове роится: «а может туда? Ну чего опять на Тихую, чего ты там не видел. опять этот подлещик с лавровый лист, или пара мелкого леща, а то и упырь ёрш нападет и сожрет всего твоего мотыля. Давай лучше туда, а вдруг там что то есть, ну не зря же там кто то сидит». Мысли-мыслями, а сил-то нет. Но нутро просто выворачивает меня на изнанку, и я буркнув: «будь-что-будет», отправился вдоль Обского берега, туда, где когда то «мужики драли». Еще полтора часа битвы со снегом, и вот я уже на льду. Льда всего 30 метров от берега, а дальше бурлит темная Обская вода. На льду стоят две палатки и бичевский домик. Не успел я подойти, как из одной палатки вылез мужик и его сын, на вид которому было лет 10-11.
-Ну как, рыба есть?- спрашиваю мужика;
-Не парень. Просидели с сыном всю ночь, но даже не шелохнуло. Домой пойдем. Как там тропа, видно?
-Тропы нет, да и мой след уже занесло, я к вам с самого утра продираюсь, устал, сил нет. Сыну то вашему тяжело будет.
-Плохо, но идти надо, жена уже волнуется поди.
Стою, и жадно дышу восстанавливая силы. Мужик с сыном, сказав приветственное «счастливо оставаться», уходят в даль и я провожаю их взглядом.
А вот и вторая палатка ожила, из нее по очереди выползают пацаны моего возраста, или чуть старше. Только теперь замечаю обилие бутылок из-под «Жигулевского» вокруг их палатки.
-Как дела?- задаю резонный вопрос;
-Нихрена- отвечают- два дня просидели а поймали одного подъязка и фанерку. Домой пойдем, пиво пить- прозвучало так, словно пиво тогда было на каждом углу. А его в те времена еще и поискать нужно было, да в очереди бока помять.
Собрались и они. Ушли. Прислушиваюсь к домику- вроде нет никого, тишина. Значит я один. Ну и ладно, меньше шуму- больше рыбы, и я расчехляю свой ста восьмидесяти сантиметровый бур. До края льда не более пяти метров и я бурю первую лунку. Толщина льда чуть более 20 сантиметров. Достаю самую уловистую свою мормышку и, насадив на нее пучок мотыля, со словами: «Боженька, если ты есть, подари возможность рыбки поймать, а то мне в армию идти, и кто знает, что там будет…»- опускаю мормышку в крохотное окошко в шуге льда, проделанное ручкой черпака. Глубина метров пять- «ого, мель, чего то батя напутал»- бурчу себе под нос. Глубина отрегулирована, и поплавок, погрузившись на сантиметр под воду, замер. Замер и я. Минута, две, три- ничего. Ну и ладно, лещ то ночью берет, а сейчас только три дня. Поднимаюсь с колен и принимаюсь бурить вторую лунку- пора ставить палатку, потому как скоро стемнеет. Взор падает на поплавок, а он: ЛЕЖИТ на боку. Моментальная короткая подсечка, но ничего. Вновь погружаю поплавок и найдя отброшенный бур принимаюсь бурить вновь. Но что это?- поплавок вновь лежит на боку- бур в сторону, сам на колени и моментальная подсечка- НИЧЕГО!
«Да что за черт»- думаю я и вновь погружаю поплавок, а сам замираю на коленях рядом с лункой. И вот оно: поплавок, слегка качнулся и показал мне свой белоснежный бочек- подсечка в ту же секунду, но пусто. «Ёрш, сволочь, подошел что ли?»-думаю про себя- поплавок вновь занимает свое место под водой, но тут же показывает свой бок- подсечка и … ничего не пойму, пусто, но тут же проскакивает мысль, и я делаю глубокую подсечку, задирая руку с мотыльком на целый метр, или чуть меньше, и тут же мощный рывок опускает мою руку до уровня льда. Все! Борьба началась. Кто-то или что-то тяжелое и сильное не позволяет мне выбрать и двух метров лески, а она у меня 0,12 хотя и ГДР, поэтому приходится то и дело стравливать и вновь вываживать сильную рыбу, а что это рыба у меня уже не было сомнений. И вот наконец мне удалось подвести это ЧТО-ТО, к самой лунке и я даже хрюкнул от удовольствия: ЯЗЬ, не какой то там подъязок, а конкретный ЯЗЬ, но показав свою красивую морду он вновь пошел в отвес, но уже слабо и безнадежно, а еще через минуту он, переливаясь и сверкая чешуей лежал на свежем снегу а я в приступе треморы ни как не мог успокоится. Да, язь был красив, мало того, в нем было не менее восьми сот грамм, а может и чуть по более! Но что же я стою, скорее, нужно опустить мормышку туда, где возможно стоит рыба, скорее, пока не ушла- и я дрожащими от волнения руками отправляю мотыля под лед.
Едва поплавок занял свое место, как легкая дрожь пробежала по его телу, и он, слегка кочнувшись показал бок, тут же нырнул и вновь всплыл- подсечка- ничего, но я вспоминаю и делаю дополнительный выброс руки на 40-50см, и вот она, тяжесть, вновь тянет мою руку к лунке, но в этот раз чуть слабей и не так яростно. Но что это? Вдруг избушка ожила, и я отчетливо услышал кашель и возню за дверцей.
«Господи, скорее спрятать рыбу, а то обурят и тогда прощай удача»-думаю я и бросаю удильник на снег, ища глазами выловленного язя. А он спокойно лежит в снегу, но весь в крови, и не только он, а и снег вокруг него, тоже напитан кровью- это результат давления, и я быстрыми движениями ног засыпаю рыбу и кровь, а хозяин уже лезет наружу, покряхтывая и попыхивая Беломориной.
-Привет пацан! Чё, на рыбалку пришел? Зря! Давление скачет третий день. Сижу уже неделю и хрен что поймал!- сипит сосед неопределенного возраста.
Я киваю, поддакиваю, а сам краем глаза посматриваю то на поплавок, то на искусственную горку снега, где похоронены следы свалившейся на меня удачи. Вот же зараза: поплавок бесится и даже удильник шевелится, а на краю снежной горки уже проступает кровь. Но я как могу не подаю вида и с безразличием смотрю по сторонам. Бич что то заподозрил, и уже залезая в нутро своей избы, вдруг задержался и стал сверлить меня глазами. Но и я не лыком шит- начинаю бурить лунки под колышки палатки, а сам проклинаю бича, из-за которого на моем удильнике все еще сидит рыба и вот-вот уйдет. Но моя игра в безразличие удалась, и дверка домика захлопнулась, а я пулей к удочке. Аккуратно поднимаю удильник, но на том конце пусто- «ушла»- чертыхаюсь я и продолжаю выбирать леску, но когда осталось чуть более полутора метров лески, меня что-то дернуло и потащило уложенную леску под лед- «СИДИТ»- у душе кричу я и начинаю борьбу. Но борьба была короткой, и через минуту язь чуть меньшего размера уже лежал в пирамиде снега. Теперь я решаю как можно быстрее поставить каркас палатки, и укрыться от чужих глаз. Через пол часа все готово и я поймав за это время еще одного язя, удобно разместился в квадратной брезентовой палатке и «шмель» загудел принося мне тепло. Не помню о чем я думал в то время, кажется ни о чем, потому как думать было некогда: поклевка следовала за поклевкой. Один язь сменял другого, иногда им удавалось порвать леску даже не давая мне шансов на победу. Весь язь шел мерный: от 700 до 800 грам. К ночи у меня в мешке уже подпрыгивало около десятка этих красавцев. А потом наступило затишье и у меня появилось время перекусить.
Оставив в одной лунке свою счастливую мормышку, три других лунки я снабдил спускниками с тремя мормышками. В районе часа ночи один из больших поплавков дернулся, и тут же с силой выскочил из воды. Мгновенная подсечка и что-то тяжелое повисло. Да, да, именно повисло, без сопротивления, без рывков, просто весело на леске 0,2 клинского производства. Ну что ж, бывает и коряга зацепится, бывает что и другой мусор виснет на крючках, но вдруг мусор показал сою морду в мою лунку и не успел я толком ахнуть от изумления, как лещ, а это был именно он, с треском оборвал леску и забрызгав свечи, ушел в глубину.
«Ну ты и балбес»- ругаю я себя- « а свечку кто за тебя гасить будет?»- «ладно, не ори, он их сам затушил»- шутя отвечаю сам себе, и достаю запасные мормышки и леску. Но не успел я приняться за работу как второй поплавок повторил танец своего братца и вот я уже задуваю свечи, и аккуратно вываживаю очередную тяжесть из глубины реки Оби. В последний момент вспоминаю о самодельном багорике, который выковал своими руками в кочегарке, и нащупав его ручку, готовлюсь к встрече с рыбой. А вот и она. Огромная голова появляется из лунке- молниеносное движение рукой и рыба забогрилась. Сильнейшие удары хвоста обдают меня и всю палатку брызгами воды, и «шмель» начинает недовольно шипеть от попавшей на него воды. Рыбина бьется о лед и я боясь обнаружить свой улов, усыпляю его несколькими ударами. Да, он красив, красив и огромен. Думаю в нем не менее двух кило. Руки дрожат и вся душа поет от такой рыбалки. Но толь еще будет- думаю я, погружая новую порцию мотыля под лед.
Не стану утомлять вас друзья однообразным описанием всех поклевок, скажу лишь, что за пять дней, а точнее за два дня и три ночи я поймал тогда более сорока пяти килограмм язя и леща. Самый крупный язь потянул на 1кг750 г, а лещ на 2кг 125г. В одну из ночей, что я провел дома для того что бы прикупить продуктов и пополнить запасы бензина, мы с отцом договорились, что я не буду снимать палатку когда закончу рыбалку, а оставлю ее на месте для того что бы отец тоже порыбачил. Так и сделали. Собираясь домой, я предупредил бича, что он может порыбачить на моем месте, пока не придет отец (бич рассекретил меня, однажды он тихонько вылез из своего домика и подслушал как я воюю с рыбой).
И вот я благодарю Бога за такой подарок и весело с уловом в санях, спешу домой. Отец вернувшись с работы, собирает свои удочки, продукты и отправляется на рыбалку, а я с наслаждением забираюсь в кровать и отключаюсь.
Мозг реагирует на раздражитель, что то мешает мне спать и я просыпаюсь. С трудом начинаю что либо понимать и вдруг до меня доходит, что звонят в дверь. Подскакиваю. На часах 0-30, кто бы это мог быть? Открываю дверь и вижу отца, но почему то его не узнаю. Что то в нем не так, слышу что он что-то говорит мне в лицо, и до меня доходит суть его слов: «Чуть не сгорел, блин. Шмель рвануло! Хорошо палатку застегнуть не успел и вывалился назад, а то бы точно сгорел. Все удочки оплавились, рюкзак и палатка сгорели, руки обжег. У нас масло облепиховое есть?»- произносит он мне скороговоркой. Начинаю суетиться, но что было дальше я не помню. Помню лишь, что чувство вины посетило меня, словно из-за меня он чуть не сгорел. Ведь это мне дана была такая рыбалка, раз искренне просил, ОН и дал, но только мне!
С тех самых пор я верю, что ЧТО-ТО и ли КТО-ТО ТАМ есть, ВЕРЮ, хотя и НЕ ВЕРУЮ!
