А у вас есть такие?
И снова здравствуйте, уважаемые читатели!
Сегодня представляю вашему вниманию достаточно старое свое произведение, по жанру больше напоминающее эссе, поскольку оно написано по мотивам форумных сообщений.
Дело в том, что волею случая, а так же в четком соответствии с принципами суверенной демократии замкнутого в некотором плане интернетсообщества (маленького, но охренительно гордого) под названием форум, я являюсь супермодератором некоего федерального интернетресурса и, по случаю, модератором раздела "Охота, рабылка".
Так вот, в силу непрофильности нашего форума (он большей частью посвящен снегоходам/квадроциклам/водной технике) на огонек часто залетают горе-охотнички, изгнанные со специализированных площадок (типа, ганзру) в надежде потрясти наше воображение своими подвигами.
Надо сказать люди мы терпеливые и немного понимающие в ентом деле, поэтому часто молча проглатываем сообщения о поражении крупнорогатой дичи на дистанции свыше 1000 м. в условиях непролазной тайги, куда наши герои по их рассказам заходят пешком за 150 км. с одной мясорубкой, двумя патронами и спичками в полиэтиленовых пакетах. Бог, что называется, с ними. Но при увеличении дистанции в полтора раза и превращении тайги в бурелом, что-то в нашем сознании ломается и мы начинаем подтрунивать над врунами.
Один из таких персонажей достаточно долго забавлял нас своими рассказами о потрясающих дистанциях, на которых он добывает косачей из тозовки-мелкашки. Его подписью под каждым сообщением было "Не все русское плохо!". Отчасти мы понимали, почему так и сильно с ним не спорили. Человек он был неплохой, поэтому долго обитал в нашем сообществе, пока не перешел границы разумного. Все произошло буквально в один день. Что послужило толчком, не известно. Но он стал непредсказуем, самоуверен и хамовит. Одним словом, заговнил окончательно, перестав доверять лазерному дальномеру, в частности, и чувству меры, в общем.
Так и родилась в моей голове идея написать про него рассказ.
Читайте:
"Ох, мороз, мороз..." - тихо напевал Буйнов Евсей, сгибаясь под тяжестью рюкзака. Песня была совсем не по сезону, но, во-первых, под нее было легче идти, шагая в такт музыкальному ритму, а, во-вторых, других песен он просто не знал.
Осенний лес, дыша прозрачной влагой, манил его все дальше и дальше от лагеря, который он разбил на небольшой опушке под ветвями старой березы. По его расчетам, он должен был дойти до реки минут за двадцать, за ней начинался сосновый бор, а на его границе можно было встретить и глухаря и тетерева. За ними он и шел уже два часа, но река все не показывалась.
Внезапно из кустов разалось хлопание крыльев и черныш рваной траекторией потянул в сторону отавы. Евсей замер. Проводив его взглядом, он заметил как косач по дуге облетел околок и сел в траву. Между ними было ровно 400 метров. Буйнов поставил рюкзак на землю, снял с плеча карабин с открытой планкой и нацелился на птицу. Он видел как петушок внимательно смотрел на него двумя бусинками испуганных глаз. Он видел каждую его ресничку. Дождавшись, когда дыхание придет в норму, он зафиксировал оружие точно на восковице надклювья, потом резко поднял ствол вертикально вверх и медленно опустил на 12,5 градусов с поправкой на ветер. Грохнул выстрел. Евсей присел на землю и неторопливо закурил. С последней затяжкой раздался глухой стук. Буйнов одел на себя рюкзак, повесил карабин на плечо и пошел, отсчитывая шаги, к добыче. "586, 587, 589, 600!" - он чуть не наступил на птицу. "Значит все-таки поболе 400 метров будет", - подумал он. Тетерев лежал, раскинув крылья, рядом с головой лежала пуля. Его подернутые дымкой глаза смотрел с укором. В них читалось недоумение...
Буйнов снял рюкзак и ослабил затяжку. Заглянув внутрь, он с сомнением покачал головой - да, места в нем оставалось не так уж и много. В рюкзаке уже лежали, добытые сегодня подобным способом лось, медведь и два кабана-сеголетка. Кто бы что не говорил, приводя в пример всякие замудреные названия иностранного оружия, но Буйнов был уверен - не все русское плохо, и с любовью, почти нежностью погладил цевье любимой ТОЗовки. Нагнувшись за отвалившимся прикладом, он заметил на голове птицы небольшой шрам от удара пули - характерный, можно сказать, фирменный стиль всех его трофеев.
Вечерело. Темный лес хлопал на ветру крыльями тяжелых веток, роняя листья, словно сказочные желтые перья. Прохлада давала сил и бодрости. Евсей шел, довольно улыбаясь. Завтра он им покажет. Задаст, так сказать, на форуме жару! С этими мыслями он чуть не проскочил свой лагерь. Минуты за три разделав добычу и разложив мясо по пакетам, он уселся в кресло около костра и закурил.
Ветер совершенно стих, на небе выступили звезды и стало так хорошо и покойно, как только может быть в детстве рядом с мамой или после удачной охоты.
Он сидел и слушал музыку огня. Перед его глазами в сполохах пламени проскакивала вся его жизнь.
Вот его маленького ведут в детсад. Тот, что за домом. Он и раньше там бывал, с мамой на прогулке. Но в тот раз его оставили там одного... Большая и некрасивая тетя с золотыми зубами и в грязнобелом халате крепко взяла его за руку и повела внутрь. Внутри пахло маслянной краской и кашей. Она подвела его к одному из деревянных ящиков и сказала: "Это твоя кабинка". Вздохнув, он покорно полез в нее и закрыл за собой дверцу. Стало темно и страшно. Снаружи послышался смех. Тетя открыла дверцу и, вытащив его наружу, вытирая слезы, сказала: "Этот шкаф для вещей. Если хочешь, нарисуй на нем свой значок". Так появился первый в его жизни тотемный знак - аватара "прицел". Хотя он рисовал совсем другое. Однажды подглядывая за девочками в туалете, он увидел то, что сильно потрясло его детское воображение и что он попытался впоследствии изобразить...
