Победителей не судят
Победителей не судят!!!!!!
Каждый человек проходит этапы развития. Ребёнок становится подростком, подросток юношей, юноша мужчиной. Так и охотник начинает свою охотничью тропу с рогаткой, со временем меняя рогатку на поджигу, поджигу на ружьё. Меняются и объекты его охоты. Воробьёв сменяют утки, уток гуси, гусей глухари. Некоторым счастливчикам удаётся поохотиться на оленя, лося, медведя. И каждый помнит первого, воробья так же хорошо как и лося. И эти воспоминания остаются с нами до конца наших дней. Это то, что не потеряешь и не забудешь, как нож или котелок. И они как вино, чем старше становятся, тем они становятся дороже.
Завтра едем на охоту, сажусь заряжать патроны. Новая ИЖ-18, 32го калибра стоит сиротливо в одном углу, ТОЗ-63 трудяга и степенный старичок. В другом. Недолго подумав, вытаскиваю медные гильзы и начинаю привычную возню. Зарядив пару пулевых патронов, вижу друзей моячевших перед домом. Пятница, тело рвётся на дискотеку, а душа на охоту. Немного поколебавшись тело взяло верх. Скидываю металлические гильзы в ящик. Беру старичка. Для него пара пулевых патронов всегда найдётся в потранташе. Две пули Майера хранил как зеницу ока, новенькие гильзы, аккуратная закрутка. Можно было часами рассматривать их и держать в руках. Даже при охоте на уток они были всегда с правой стороны, занимая своё почётное, первое место в патранташе. Добавляя ему какую то солидность, а мне уверенность. Добавляю пять пулевых патронов неизвестного происхождения с круглыми пулями и решаю, что подготовка на этом закончена. Охота завтра, а сегодня у меня вся ночь впереди с сигаретным дымом, и дешевым пойлом. Но сегодня в нашем меню бражка. Мутный напиток горький на вкус имеющий кислый запах из смеси дрожжей и мороженного картофеля. Что касается убойных свойств тот их можно сравнить с пулей 12 калибра на дистанции 30 метров.
Всё трясётся, подпрыгивает и кружится. Первая мысль землетрясение. Нет. Это отец пытается привести в чувство своё беспутное чадо в чувства. Кое-как встаю с кровати. Голова похожа на пчелиный улей. Короткие сборы и вот мы уже в машине мчим по просёлочной дороге. Отец как всегда сосредоточен. Третий наш напарник Иван Иваныч весельчак и балагур. Мужик 45 лет небольшого роста, с весёлым характером, отдышкой которую слышно за 100 метров перед его появлением и огромным животом. Иван Иваныч быстро разрежает атмосферу парой своих примочек в мой адрес и мы опять одна команда.
Приезжаем на место, отпускаем собак и идем, проверяя небольшие складочки, заросши черноталом и ивняком.
Собачки просто молодцы. Чара - сухая и поджара сука, с диким нравом привезённая в месячном возрасте, она до конца своих дней не знала ни бранного слова, ни палки. Но при всём при этом, была, какой, то дикой и шарахалась от каждого резкого движения. Чёрный - восточно-сибирская лайка, как маленький броненосец, сильный и неутомимый. Когда они работали по лосю создавалось впечатление, что в лесу включилась серена. И не было звуков милее. Погода морозная за последние три дня навалило по калено снегу, прошёл дождь и ударил мороз. В лесу образовалась плотная корка наста. Собачки радовались ей больше всех, летая словно молнии по лесу. Отец и Иван Иванович ходили на лыжах, а я носился словно кулик по верху и без лыж, ведь весил я на тот момент 49кг.
Проходим один ключ, второй, нет, не единого следа. Пьём чай и двигаем дальше, находим расплывшеюся борозду, начинаем разбираться след нам на встречу. Только что, там прошли, куда он делся. Лось это не рябчик он на дереве не спрячется. Решаем, разделится, отец идёт ниже, мы выше. Проходит двадцать минут, слышу, несколько раз тявкнула Чара и всё, и тишина. Прохожу несколько метров вдруг совсем рядом взрываются собаки, в каком то диком лае. Подхожу и вижу как собаки крутятся вокруг островка из молодых ёлочек, а в нём стоит лосиха. Собаки уже не лают, а как будто ревут. Лосиха смотрит на меня, выскакивает из своёго укрытия, пробегает несколько метров останавливается и возвращается обратно. Прицеливаюсь в лопатку и стреляю, стоит на месте как будто и не стрелял. Прислоняюсь к берёзке, стреляю, лось валится как подкошенный. Подбегаю, лось бьется в агонии, пытаюсь перезарядить ружье, но не один патрон в патронник не лезет, все гильзы дутые. Достаю нож.
Столько раз мечтал и представлял, как это всё произойдёт, как убью первого лося, а всё произошло как то быстро. Сел смотрю, как собаки вырывают пучки шерсти из мёртвого тела, не до конца понимая, что произошло. С начало приходит сопение и отдышка, затем приходит Иван Иванович. Жмёт руку, закуривает. Приходит отец, сухо поздравляет. Остаток дня таскаем мясо к машине. Всю обратную дорогу обсуждаем прошедшую охоту, с остановками на вреде алкоголя в столь юном возрасте, и историями о сверстниках окончивших свой жизненный путь по вене зелёного змея. Выслушав, я деловито с видом бывалого зверобоя в свои шестнадцать лет заявляю, победителей не судят