На гону.
Я убеждён, что в каждой местности есть моховое болото. По крайней мере в тех местах где я бывал, всегда присутствовала локация под наименованием моховое болото. Как правило это сырое место, в сосновом бору, устланное всевозможными мхами, без серьёзного подлеска. Такие места изобилуют грибами, ягодами, животиной всякой и очень трудно проходимо. В наших угодьях таких болота было два. Большое и малое. Манили лося на гону, мы на малом моховом болоте, потому что оно было максимально удалено от населённых пунктов и проезжих дорог, находилось на самом краю охотничьего участка нашего коллектива. Короче, глушь полная.
Так получилось, что в этом году я за разрешение на добычу не платил. Она досталась мне даром, то есть безвозмездно. Случился мой юбилей и соратники, так сказать по оружию, люди несомненно в массе своей опытные и мудрые, спросили прямо: «Что ты хочешь, старина». Мне кажется, что я никогда ещё не был так удовлетворён подарком.
А вот с установленными сроками охоты на гону, в нашем регионе я категорически не согласен. Он ограничен тридцатью днями сентября, а самцы начинают «гнать» хорошо, если в последней декаде месяца и это при условии ночных заморозков. Нет, сохатые конечно начинают бурогозить и раньше, но откликаться на приманивание они начинают только при похолодании. В начале сентября я встречал быков с рогами в ошмётках, это означает, что он их только чистить начал и ему пока не до гона.
Первые шаги по приманиванию самцов я начал что-то около десятка лет назад. В начале пути вообще ничего не получалось, а учителя не нашлось. Сперва, я приобрёл канадскую вабу, просмотрел десятки часов видео советов, но безрезультатно. В следующем этапе, я осенние ночи на пролёт сидел на лабазе и слушал, как общаются лоси. Понемногу стал отличать и определять, по голосу самцов и самок, а также их детёнышей. Корова с тогушем тихо и коротко «квакает», если самка в охоте и её прёт от гормонов, она более протяжно стонет. Самец же издаёт глухие, как бы утробные звуки, причём быки издают разные, буду называть их стонами, в зависимости от возраста. Молодёжь стонет чаще и повыше тоном, а самцы которым больше пяти лет, подают голос не чаще раза за десять минут и с низкими вибрациями. Думаю, что таким образом они определяют возраст соперника, что позволяет им избегать не нужных стычек, я вообще ни разу не наблюдал столкновений, драки самцов, они обходятся выражением своей мощи на кустах и громким отважным пыхтением. А вот самки драчливы, если их собирается несколько особей, то драка неизбежна. Ох и шумят дамы в ночном лесу, треск стоит до небес. Тогуши же, сеголетки, квакают коротко и часто, даже по голосу понятно, что им страшно и не понятно, почему мать бросила его, а здоровенный бычара гоняет их. Они держатся по краям гонного участка, иногда собираются по несколько особей, но далеко не уходят. Наслушавшись осенних оргий, я решил прибегнуть к отечественным способам приманивания. Остановился на банке, оригинальный способ. Берётся жестяная или пластиковая банка объёмом не более поллитра, не менее двух диаметров в высоту. В дне банки пробивается отверстие, не большое, чтобы через него можно было продеть бельевую, хлопчатобумажную верёвку, не толще пяти шести миллиметров. Верёвку застопорить узелком с внутренней стороны банки. Достаточно полуметра длинны. Внутрь банки помещаем сухой мох сфагнум. Звуки извлекаются посредством пропускания верёвки через пальцы. Берёшь банку в левую руку, верёвку в правую, пропуская её через указательный и большой пальцы, создаётся вибрация, которая и генерирует звуковые волны. Усиливая нажим и ослабляя можно менять тональность, также с помощью мха или моха, меняя его объём в банке, добиваемся понижения или повышения частоты волн. Мох выполняет функцию резонатора. Обязательно нужно иметь с собой воду, чтобы смачивать пальцы. Первый же звук получился правдоподобным и даже собаки в вольере возбудились не на шутку. Но и этот способ мне не зашёл, сумел приманить одинокого тогуша и только стёр пальцы в кровь. Тогда я решил опереться на собственные вокальные способности. И у меня получилось. Не буду вдаваться в подробности извлечения подобных звуков из моего тела, но далось это легко и не принуждённо. Собаки бесновались и выли. Типа горлового пения.
Теперь о гонном участке. Он как правило не велик и ограничен какой либо локацией, например, как в нашем случае, болотом и примыкающим к нему сухими гривами. На возвышенном сухом месте бык устраивает так называемую гонную яму. Это углубление в почве, куда он беспрерывно мочится. Сдобренная феромонами моча самца, притягивает готовых к спариванию самок как магнит, принимая феромоновую ванну их накрывает гормональным всплеском и они вообще перестают соображать. Гоняют друг друга, не позволяя подходить к самцу. Самец же, занимается тем, что добавляет жидкость в яму и прогоняет малолеток, грозно пыхтит, ломает рогами кусты по округе, ну и конечно без устали увеличивает генофонд будущего поколения.
Начало гона, так сказать его подготовка, происходит не на месте проведения данного мероприятия. Повышающийся гормональный фон, заставляет животных двигаться, совершать небольшую миграцию. В нашу местность лоси мигрирую, по всей видимости с лесов Кузбасса и южной границы Томской тайги. Здесь, на берегах Оби, они приходят в состояние гона, самцы выбирают участки, которые не граничат друг с другом, устраивают для своих дам спа салоны и утробно стонут. После завершения гона они продолжают миграцию и зимуют на просторах Васюганского болота. У нас остаётся небольшое количество самок с тогушами сеголетками и молодые самцы двух трёх летки. Поэтому, добыть настоящего трофейного самца возможно только на гону и до ледостава, а открытие зимнего сезона на лосей происходит уже после него. Я не любитель трофейных быков, по разным причинам. И гастрономическим и такие быки редкость, они являются ядром генофонда и просто красивыми животными. Добыть такого быка из под лаек или в загонной охоте практически невозможно, хитёр зверь и не подставляется охотнику. Но раз подарок сделан, то моя обязанность его оправдать.
Охота на гону не терпит народного скопления, но и одному стоять в ночном лесу, на болоте, да ещё моховом, когда вокруг носятся, обезумевшие от страсти, полутонные туши, так себе занятие. Поэтому, на такие забавы я всегда приглашаю Валеру. Валера охотник от бога, в юности биатлонист, неутомимый, этакий Дерсу Узала местного розлива. Читает следы, знает местность и не употребляет алкоголь. Бывший браконьер, а теперь егерь районного общества. Перековался значит.
Очухавшись после празднования юбилея, я занялся подготовкой к охоте. Выезжал вечерами на край болота, там покосы близко подходят, и слушал. Манил, разминая горло, но пока никто не откликался. В бору было тепло и тихо. В середине сентября ударили первые утренники. С осин полетела листва, укрывая жёлтым покрывалом зелёные покосы. Высокая трава по краям леса, за одну ночь пожухла и поникла. Утренняя роса перешла в твёрдое состояние и стала инеем. Воздух очистился от тёплого марева и даже стал издавать тихий звон. Появились первые признаки активности будущих участников сексуальных бесчинств, ну какие признаки. Я их увидел. Участников. То лосиха проходя через просеку, остановится и внимательно рассмотрит автомобиль, то лосёнок перепрыгнет через лесную дорогу. На мокрой и не высыхающей дороге, было не сосчитать сохатинных следов разного калибра. Но звуков не было.
До конца сентября оставалось десять дней, когда я услышал низкий стон. И тут же, где-то совсем рядом со мной, в ответ заквакала самка. Ну вот, значит нам сюда дорога. На следующий день, оставив автомобиль в паре километрах от болота, мы весело топали по краю покоса. День уже клонился к завершению, воздух был покоен и прохладен. Идти было легко и даже радостно, листва с большинства деревьев уже облетела и только кровавыми пятнами краснели ещё не осыпавшиеся рябина и калина. Из полёгшей травы, с характерным шумом, хлопая крыльями, взметнулась пара косачей. Я не произвольно вздрогнул, всегда вот так они делают. Косачи перелетели поле и чёрными точками уселись на облетевшую берёзу, к ним сразу же подсело ещё несколько птиц. Валера остановился и тихо выругался.
-Чуток не обделался. Давай перекурим, там уже не получится.
Мы закурили и молча стояли, задрав головы, глядя, как на светлом ещё небе, чуть подёрнутом предзакатным розоватым цветом, загорались первые звёзды. Валера поёжился, холодало.
-Ну пошли, а то по тёмному лесу шарахаться не хочется.
И закинул свой короткий карабин за спину, снизу к цевью, синей изолентой, был примотан фонарь. У меня был такой же карабин, огражданенный из АК-47, но фонарь с зелёным фильтром, вроде как он не пугает зверя. На коротке, с полуоболочкой, лучше него нет. Легкий, приёмистый.
К краю болота мы подошли ещё засветло, но вечерний сумрак уже начал выползать из зарослей черёмушника. Пахло сыростью и мхом, прелой корой вперемешку с брусникой. Я присел на ствол упавшей сосны.
-Ну вот здесь нормально. Обзор хороший и когда будет подходить, то по воде зашлёпает.
Валера молча пожал плечами и пошёл вдоль болота, отойдя метров на сто, он прислонился к стволу дерева и весь ушёл в слух. Ему явно не нравилась диспозиция, но он никогда не возражал и не спорил. Да, на такой охоте необходимо слушать и самому не шуметь, а послушать было что. В болоте, что-то булькало и плескалось, какая то живность с сухим шуршанием передвигалась по камышам. Откуда то из-за спины, над головой шумно пролетел глухарь и скрылся за стволами сосен. Темнело, краски поначалу стали контрастнее, а потом темнея уходили в ночь. Я уже перестал различать деревья на другой стороне болотины и только вершины деревьев чёткими контурами вырисовывались на фоне светлого неба. Стемнело. Неожиданно стало совсем тихо, но немного спустя слух попривык и стал различать шорохи, вот мышь бегает подслоем мха, где-то в темноте упала шишка и отскакивая от веток мягко шлёпнулась на лесную подстилку.
И в этих, чуть различимых шорохах, как выстрел из пушки, треск сломанной ветки, ещё. Сердце забухало, будто хотело проломить грудную клетку изнутри. Спокойно, это ещё ничего не значит, просто кто-то большой идёт по ночному бору. Пора.
Я приложил ладони к лицу, зажал нос и утробно, протяжно выдохнул. Неплохо получилось. Тишина. Прошло минут десять. Я простонал ещё раз. Частить не стоит. Выдержка. Тихо. Через час, не дождавшись реакции, перешёл на короткое кваканье самки. Никакого эффекта. Уже за полночь мы молча возвращались к автомобилю. Выйдя на поле и прикуривая сигарету, Валера начал раздавать указания.
-Всё не так. Надо провести разведку. Подготовиться надо, а то припёрлись как два дебила в кинотеатр. Смотрим, а ни хрена не понимаем.
-Предлагай.
-Я с утра мотанусь сюда, пошарюсь по дорогам, следы посмотрю, понюхаю чем здесь дышат. Заезжай за мной часам к трём, я как раз отдохну. И одеваться надо теплее, чевой то я продрог в этом болоте.
-Не рановато к трём то. Мы что места занимать будем.
-Ничего. Осмотримся. Прислушаемся, пообвыкнемся и лес к нам присмотрится.
На следующий день, садясь ко мне в УАЗик, позёвывая, Валера начал доклад.
-Ну и лошары мы с тобой. Как дети. Попёрлись на дурничку, а так не бывает. Просохатили мы вчерашнюю ночь и сами виноваты. Вот как болото по гриве обходили, ну где черничник, там слева осинник с ветровалом.
-Ну.
-Там он живёт.
-Кто живёт.
-Бычара.
-Ты чего, видел его.
-Издаля. Чёрный. Огроменный как баржа.
-Да как он там живёт. Осинник этот пятьдесят на пятьдесят. Там и спрятаться то негде.
-Есть где. Он насквозь не просматривается, жрачки ему навалом и не подойти тихо. Видел же сколько осин на валяло. Это он там вчера хрустнул. Мы прошли в плотную к нему, ну вот он нас и срисовал. И ещё, как минимум три коровы вокруг болота ходят. Мы сегодня не там встанем, а на входе в бор. Будешь изображать молодого бычка, чтобы он из тех дебрей вылез. Придётся постараться. Ну поехали, чего сиськи мять.
Выйдя из автомобиля, Валера предложил зарядиться здесь.
-Нечего там затвором клацать и как зайдём ни слова, ступай по моим следам, подо мхом палок навалом, спалимся, опять ночь потеряем.
-А ты чего сегодня с гладким.
-Не хочу ночью за подранком бегать. Я думаю стрелять в упор придётся. Пуля с гладкого надёжнее.
-А в рюкзаке что.
-Увидишь. Потом. Кстати, манить надо начинать засветло, перед сумерками.
И только мы вышли на покос, как из бора выскочила лосиха и следом вторая. Прижав уши, они галопом пересекли поле и скрылись в логу на другой стороне. Я был в недоумении.
-Чего это они. Напугал кто.
-Началось.
-Что началось.
-Дискотека началась. Сегодня луна будет, это хорошо. А теперь пойдём, я тебе кое-что интересное покажу.
И мы погрузились в запахи бора. Шли потихоньку, часто останавливаясь и прислушиваясь. Деловито стучал дятел, белка немного поцокола на нас и занялась заготовкой запасов на зиму, пролетела между деревьями кедровка. Вот этой на глаза лучше не попадаться, хуже сороки, будет голосить на весь лес, но видимо у неё были дела поважнее. Не спеша мы поднялись на пологую гривку, заросшую белёсым ковром мха, в котором нога тонула по щиколотку. Поверх мохового ковра густо рассыпано кровавыми капельками брусники. Мы подошли к небольшой луже. Вот она гонная яма. Вокруг лужи всё было сбито в грязь и на этой грязи явственно отпечаталась шкура, самки принимали процедуры, дурея от феромонов. Валера обернулся на меня и приложил палец к губам, затем тихо вошёл в лужу. С, смекалка, запах отбить. Я присоединился. Вокруг было круто унавожено, в основном дамские катышки, но Валера обратил моё внимание на кучку в стороне. Да, это был помёт большого быка, он отличался и формой и размером. Заросли акации были размотаны в мочалку. До осинника, где ховался бык, оставалось порядка пятисот метров, Валера повернул налево, в сторону другого края бора. Пройдя метров триста мы упёрлись в куст черёмухи. Валера кивнул мне и стал снимать рюкзак. Я огляделся. Подлеска не было совсем, даже трава не росла, только мох густо усыпанный сосновыми иголками. Пологий склон плавно уходил в сторону болота. В голове на рисовался равнобедренный треугольник, со сторонами около пятиста метров, основанием опираясь на гонную яму, с одной стороны и на осинник с другой, а мы на вершине.
Тем временем, Валера достал рог косули и пластиковую канистру, литров на пять, с водой. Ну, я мог бы и сам сообразить, но не сообразил. Замысел стал понятен. Мы будем разыгрывать шоу для быка, изображать соперника, который нагло вторгся на его участок и более того, собирается организовать свой спа салон. Такого поведения он не спустит.
Я отошёл от Валеры метров на сто и решил, что место мне нравится. Стало смеркаться, я глянул на напарника, он кивнул головой. Пора. По бору прошёл протяжный стон, немного повыше, чем вчера. Ждём. Прилетел и сел где-то над головой чёрный дятел желна. Завозился, быстро передвигаясь вокруг ствола, ковыряя кору в поисках личинок и посыпая мне на голову каким то мусором. Его пугать тоже нельзя, полетит по бору, оглашая окрестности противным голосом и охоте конец. Что? Отвлёкся на дятла и пропустил отзыв. Оглянулся на Валеру, он тоже слышал и вытянулся в струну как легавая. Так, главное сейчас не сфальшивить. Нормально получилось, даже немного задорно, как и положено молодому самцу. Ответ прозвучал сразу, но совершенно точно это было кваканье самки. Минут через десять я её увидел. Она шла от лужи, опуская голову к самой земле и шумно вдыхая, потом поднимала голову и смотрела куда то затуманенным взором. Сильно же вас, мадам, зацепило. Она прошла рядом с Валерой, метрах в двадцати. Я молчал, чтобы не сбивать даму с намеченного курса. Пока всё хорошо.
Через полчаса я опять простонал, но без ответа. Валера открутил крышку от канистры и соорудив струю стал выливать на землю воду, изображая наглого самца, который наполняет своей мочой ванну. Я ещё раз простонал. Валера схватил рог и начал стучать им по сухим веткам черёмухи, имитируя ярость соперника, который срывает злость на кустах. Так мы и развлекались. За мной было музыкальное сопровождение, а за Валероном танцы. Но через пару часов вода кончилась, а быка мы не выманили. Уже совсем стемнело.
Я сначала не понял, что это за звуки. Идёт что ли кто-то, но как будто в валенках. Звук мягкий, глуховатый, но хорошо различимый. Вот веточка хрустнула. Метров пятьдесят. Странные какие шаги. Шаг, пауза, потом три шага, опять тихо. Звук шагов стал смещаться в сторону Валеры. Два снопа света, белый и зелёный, сошлись в одной точке и тут же погасли. Твою ж…., заяц. Как так можно было обмишуриться, это всё напряжение. Сидит наверное сейчас бедолага и глазёнки трёт, думая: «А что это было»
Вот так, весело и увлекательно мы коротали ночь, я изображал бычка, Валера как в детстве бился с кустом черёмухи. Похолодало. Видимо вышла луна, мне её не было видно, но я начал различать контуры стволов и даже куст в котором шумел соратник. Над тёмными верхушками сосен горели невероятно яркие звёзды, проскользнул светлячок спутника, сколько их там, тысячи, в моём детстве там ничего не летало. Это был даже не звук, скорее выдох. И сразу стон быка. Рядом, метров сто. Это он. Наш спектакль сработал. Мы таланты.
Бык шёл не спеша, тяжело ступая и так же дыша. Мне казалось, что я даже различаю его тушу, но это обман зрения. Под полутонным весом хрустнула ветка. Зверь остановился. У него одышка что ли, так тяжело он дышал. Стронулся, повернул прямо на меня, видимо хорошо запомнил, откуда исходил звук. Или он меня видит и не боится, а хочет разобраться. Стало неуютно. Я его увидел, ну как увидел, тёмное пятно и белые ноги. Метров двадцать. Он не остановился, не вздрогнул, а просто продолжал идти, в зелёном свете. Нажимая на спусковой крючок, я подивился своему спокойствию, видимо за два дня весь адреналин сгорел. Бык был огромен, в зелёном свете казался инопланетным существом. Космический сохатый. Рога-лопаты с красноватым отливом, искрились отполированными кончиками многочисленных отростков, верхняя губа как варежка накрывала пол морды, на нижней челюсти свисала борода с полметра, как мне показалось, относительно тела, несуразно тонкие ноги, зелёного цвета, каких то невероятных размеров круп, переходящий не менее гигантский горб, отчего казалось, что шеи нет. Всё это покрывала чёрная, как у мамонта, длинная шерсть со светлым подшерстком. Животное двигалось медленно, равномерно раскачиваясь, отчего казалось смертельно уставшим. Возможно так оно и было.
Два выстрела слились в один. Пули попали и попали по месту. Я это отчётливо видел. Сохатый мгновенно, с места, ускорился до невероятной скорости. Сразу перешёл на третью космическую. Только мох полетел во все стороны. Бык рванул в сторону черёмухового куста и поэтому я не стал стрелять в угон. Потому что я видел как вошли две полуоболочечных пули на ладонь от левой лопатки, что бы стрелять по уходящему зверю мне пришлось бы направить ствол в сторону товарища, а в стволе уже следующий патрон, ну и я бы ослепил Валеру своим фонарём. Вспыхнуло белым, тут же огненным и как то очень громко затрещали кусты. И тишина. Всё понятно. Накатила усталость. Дрожащими руками отстегнул карабин, выкатил в ладонь патрон и пошёл в сторону света.
Валера тщетно пытался зажечь спичку, что бы прикурить.
-Он так резко газанул. Я подумал, что ты промазал. Какой амбал. Никогда таких не видел. А рога то, восемь отростков.
Сохатый полностью влетел в черёмуху и в ней закончил свой путь.
-Как он тебя не затоптал. Ты где стоял.
-В трёх метрах пробежал. Я после выстрела на задницу присел, но попал хорошо, сразу он рухнул. Как же его теперь из куста вытягивать. Не, не вытянем, только частями. Вот смотри, два твоих попадания. По лёгким, пришлось бы побегать. А вот мои два, в лопатку, это на глушняк, в сердце. Без вариантов. Ты чего молчишь.
-Не знаю. Устал. Грустно как то.
-Ты сопли то подбери. У нас тут делов до утра. Грустно ему. Сиди дома тогда.
Валера продолжил суетиться, доставать из рюкзака верёвки, топорик, оселок.
-Слушай, я пойду уазик подгоню поближе, а ты пока разбирайся здесь.
-Да, да. Давай. В самом конце покоса, копёшка разваленная стоит, вот от неё метров триста. Я костерок разведу, увидишь. И бумагу закрой. Нашумели мы знатно. Кто нибудь нагрянет, нехорошо получится. И рюкзаки с мешками не забудь. Тут таскать не перетаскать.
-А может я Саню позову и Володю, пусть помогают. Всё равно делиться. Нам такая прорва мяса зачем.
Я шёл по ночному осеннему бору, вдыхая его запахи. Фонаря не включал, луна подсвечивала путь. Было легко от хорошо завершённого дела, действительно немного грустно, что всё закончилось, а может действительно жаль быка, но на его место придёт другой и коровы не останутся без внимания.
Вышел я на поле точно к копне, возле неё стоял тогуш и нюхал сено, смешно крутя несуразными ушами. Покрытое инеем трава, блестела в лунном свете как будто посыпанное алмазной пылью. Бодро шагая по скошенному полю, я думал о таких вот лосятах, это из-за них взрослые впадают в безумие гона, что бы на следующий год появилось следующее поколение. Жизнь продолжается.
