Глубина таёжной памяти...
..Старая лодка была изготовлена из кромлёных досок (внахлёст) толщиной 1,5 см., с приличной высотой бортов и транцем в кормовой части для подвесного мотора, так что управлять ею вёслами оказалось непросто: как говорится ..каши ещё мало съели. Однако, согласно нашему плану, мы должны были "без шума и пыли" сплавиться вниз по течению от деревни на полтора-два километра и только потом закрепить мотор и с "шиком" пройти ещё около четырёх-пяти километров до намеченной нашей цели- широкого речного омута. Последний соединялся с небольшим лесным озером узенькой протокой, где Лёнька и я бывали уже много раз, но верхом на лошадях во время покосов, так что, знали, что утья там хватало. Даже название его было -"утиное". Только вот патронов было у нас маловато: чуть более десятка на двоих, что удалось заранее тайком "прибрать", к тому же были разные калибры стволов, двадцатый и двадцать восьмой.
Течение речки Нюрса (приток р.Чаи впадающей в р.Обь ) было по весеннему шустрым и мы решили не терять время на установку мотора, с его запуском ручным стартером с наматыванием шнура на маховик и с многоразовым дерганьем. Да и, возможно, каждый из нас двоих хотя и храбрился, но внутри себя не желал связываться с современной техникой того времени. В первых отбликах рассвета, мы плыли почти бесшумно, но всё же с большим трудом управляли движением лодки. Иногда булькая тяжёлыми вёслами, заставляли подниматься на крыло маленькие стайки пролётной, по-весеннему разноцветной, утки. Один раз Лёнька не сдержался и пальнул с моей двадцатки по сидящим и вторым сразу вдогонку, но результат был пустой. Зато обсуждение этого эпизода и смеха хватило на полчаса, тем более, что после второго выстрела, мой братишка свалился на дно лодки, и она, потеряв "управление", воткнулась носом в полоску берегового снега под нависшим над водой тальником.
Всё же примерно через два часа, чуть-чуть не проскочив вход в разлившийся ручей, мы уже были в озерке. С него поднялось несколько стаек уток, которые сделав круг, вновь упали на чистую воду у противоположной его стороны. Так как в середине ещё проглядывалась снежная "каша". Действительно, по всему периметру береговой части озера была узкая полоска воды, она как бы условно разделяла стоящий лес и кустарники от льда, а заодно таинственно зеркально отражала всё в своей ледяной прозрачности. Чтобы больше не выплывать, мы сразу выставили на воду четыре чучела гоглишек, которые ранее подправили акварельными красками для уроков рисования.
Наконец нос лодки надёжно "пришвартован" к тонкой болотной сосенке. Рассвет набирал силу. Спустя 35-40 минут мы сидели на упашей от старости осине и пили кипяточек из алюминиевых кружек вприкуску с комковым сахаром, тайно взятым мной из бабушкиных запасов. Молча, затаив дыхание, мы наблюдали, как стайка белощёких гоглей расплёскалась у чучел в 20-25 метрах от нас. Мы смотрели на их "мальчишеский"задор, потом друг на друга и почему-то не могли сдержать смеха, непроизвольных выкриков, и, как бы удивившись, они улетали... чтобы вновь вернуться...
Всё готово. Мы уже в лодке на расстоянии вытянутых рук друг от друга. Замаскировали борта ветками пихты и срубленных маленьких сосенок. Сидели каждый на своём месте, а точнее, согласно жребию, на короткую или длинную спичку. У Лёньки, на мой мальчишеский взгляд, позиция была лучше. Он сидел в корме лодки и мог стрелять первым даже лёжа. Я- ближе к середине и должен стрелять только по его команде. Ну да ладно, с авторитетом не спорят- главное, он и я вместе на охоте. Мы ещё некоторое время перешёптывались. Обсуждая вновь и вновь кому и как стрелять, но почему-то я подумал о том...что ждёт нас дома, когда о нашей охоте узнают домашние, а мы вернемся?,,.
…И вдруг, как внезапно налетевший ветер, совсем рядом над нашей лодкой, просвистев крыльями, пролетела стайка расписных гоглишек. Они сделали крутой разворот и как бы расколовшись на две группы, через несколько секунд пятёрка белобоких рассыпалась прямо в наши "деревяшки". Два из них тут же испарились в озёрной глубине, оставив на поверхности воды лишь маленькие кружочки. И...уже забыты наши договорённости: всё смешалось в каком-то общем порыве едва слышимых слов, пихтовых лап и дымных выстрелов с запахом тухлого яйца, маленького облачка от бумажных пыжей и лёгкой боли в плече от отдачи плохо прижатого приклада ружья. Я уже лежал боком на пихтовом "матраце", отброшенный вторым выстрелом дедовской курковки и пытался разломить ружьё, как вдруг услышал победоносный крик Лёньки:
-Тишка! Смотри, смотри, есть два. Один ещё подранок, перезаряжай быстрей, а то уплывёт. И, не обращая внимания на меня, сам успел ещё раз выстрелить и добрать гоглишку,который крутился на месте, как бы пытался сбежать от своих деревяных предательских собратьев. Мой брательник был опытней и старше меня на пару годков, да и привычная ,,Белка,, была для него, как игрушка с одним стволом 28-калибра, так как второй- мелкокалиберный- был заранее заботливо срезан отцом и залит свинцом. Наконец я с трудом перезарядил ружьё.. Раздвинув пихтовые ветки, увидел на воде в отражении весенней тайги два безжизненно плавающх комочка и подумал.., что, может быть, они тоже были братья, как и мы с Лёнькой... .
Воспоминания (часть рассказа )
