У остожья..
..С высоты сорочьего полёта, в 25- 27 метров была видна вся ширь сибирских заснеженных полей (смотровая площадка геодезической вышки). Они были расчерчены прямыми рядами лесополос и в безмолвной дали сливались с горизонтом.Параллельно им, как седые призраки, выстроились огромные стога соломы. Их пологие склоны и макушки были укрыты снежным одеялом. Из ближайшего оврага с мелколесьем поднялась пара сорок. Поравнявшись с моим наблюдательным пунктом, стреканули короткой дробью. Пролетели полукруг и уселись на ближайший стог соломы. Я продолжил смотреть в мой монокуляр. На пологом склоне одного из стогов соломы был хорошо виден разворошённый снег. Следы от ночной или утренней хозяйской деятельности рыжей плутовки.
Ещё около получаса я визуально обследовал вокруг всё заснеженное пространство. Однако обнаружить лису на «ходу» так и не удалось. От малоподвижности почувствовал лёгкий озноб. Налил чай в пластиковую крышку от термоса. Сделал несколько глотков и поставил на ограждение смотровой площадки. Очередной раз внимательно осмотрел предполагаемые места появления зверя. И в тот момент, когда перевёл «взгляд» монокуляра на одиночную берёзку с кустарником, приметил движение. По полю, уже на махах, парил русак, а следом за ним из кустов выскочила лиса. Расстелившись рыжей молнией, пронеслась не более сотни метров. Вдруг внезапно остановилась, как будто усомнившись в своей затее.Даже, казалось,с каким-то пренебрежением отвернулась от зайца. Мол, «наплевать» на тебя, я пошла в другую сторону. Русак это заметил. Пробежал ещё пару десятков метров. Замер на месте столбиком. Расстояние между ними было не более пары сотен метров. Однако их звериные инстинкты подсказывал, что у одного сорвался утренний завтрак, а другой был в видимой и надёжной «скоростной» безопасности.
Я с невероятным любопытством и удовольствием наблюдал за спектаклем в живой природе. Лиса постепенно, мелкими шагами, по замысловатой дуге, чуть приблизилась к косому. Вновь рыжей молнией рванулась к нему. Русак решил больше не искушать судьбу и вскоре скрылся за кустами лесополосы. Ещё несколько минут рыжая плутовка сидела неподвижной. Будто размышляла о дальнейших своих действиях. И всё же голод- не тётка: вскоре начала мышковать. Останавливалась. Замирала, как изваяние, на трёх лапах. Долго прислушивалась к звукам исходящих из под снега.Потом её хвост, как труба, взвивался в воздух, и она ныряла носом в глубину снежного покрова за очередной мышкой.
Наконец я определился с возможным направлением хода рыжей бестии. Шла она в сторону длинного ряда стогов соломы.Это моё предположение вынудило спешно спуститься с вышки, а затем незаметно пройти к уже намеченной засидке. У самого края ближней лесополосы виднелось старое остожье и казалось наиболее выгодным. Лёгкий ветерок дул как раз мне почти в лицо, но уже со стороны мышкующего зверя.
Через полчаса я лежал в углублении остожья, на остатках соломы. Примерно в пяти метрах, за невысоким снежным бруствером надува, чёрным пятном виделась моя искусственная «мышка». Вроде всё готово. Я очередной раз, но с большой осторожностью, выглянул из укрытия. Лиса сидела в 300-350 шагах, прямо напротив последнего стога соломы. Я чуток переждал. И как только ветерок на мгновение стих, пискнул: ..- пик-пик-пик.....пик. И тут же заметил лёгкое движение головы зверя в мою сторону.
-«Вот, «сучка» рыжая, как далеко слышит. Лишь бы только к стожку не побрела», -прошептал я, но по-прежнему не выпускал её из виду.
Лиса ещё некоторое время посидела рядом с маленькой кочкой, накрытой снежной шапкой. Взгромоздилась на неё. Отметилась «мочеточкой» и, как бы назло моим мыслям, пошла в сторону стога. По пути, изящно взмахнув пушистым хвостом в воздухе, хрустнула мягкими косточками полёвки. Однако вскоре, описав замысловатый путь, вновь остановилась и вроде осмотрелась по сторонам. Расстояние до лисы было уже около 150 метров. Было очевидным, что лиса искала глазами ещё не забытый источник писка, но видимо уже в моей стороне. Я «проиграл» своей мышкой на надуве остожья и притянул её к себе на пару метров. И вот тут моё прежнее внутреннее спокойствие сразу дало лёгкую трещину. Внезапно поймал себя на мысли: «Сколько уже раз такое бывало, а волнение -тут как тут».
Ружьё в руках. К выстрелу готов. Я, стоя на коленках, медленно приподнял голову и увидел, что рыжая вновь сидит, но уже в какой-то сотне шагов. Ветерок почти не чувствовался. В стволах- усиленный пороховой заряд ( дробь единица, с пересыпкой картофельной мукой) . Плавно, как на пружинах, приподнялся с колен. Огненно-жёлто-рыжий зверь обходил мою засидку стороной уже на уверенный выстрел. И всё же лиса успела заметить движение белого маскхалата. Наши взгляды на мгновение встретились, но уже над планкой прицела. Раскатистые выстрелы дуплетом прервали её последний прыжок. Она завалилась на бок и безжизненно распласталась на белоснежном одеяле зимнего поля с торчащими из под снега кончиками стерни.
Из воспоминаний (часть рассказа из книги).
