Володя-золотое копытце
Случилась эта история в далеких восьмидесятых, где-то в Амурской области, среди многочисленных золотых приисков.
Несмотря на то, что каждый рудник был под пристальным надзором органов КГБ, не говоря уже о милиции, тем не менее золото в спичечных коробкАх ходило повсеместно, и являлось крепкой валютой обмена между населением, как коренным, так и охотниками за удачей.
-I-
-Володь, ты к ручью? – не открывая глаз и не поднимая головы с топчана, спросил товарища Мирсат.
-Ну. А что? – остановившись в дверном проеме зимовья ответил Владимир.
-Да, так, ничего. За изюбрем же собирались.
-Да ну его. Сезон к концу, нужно поспешать.
-Как знаешь. – ответил Мирсат, и повернувшись спиной, уставился в стенку избы.
Владимир слегка задержался в нерешительности, но затем привычным движением руки тихонечко снял с гвоздя «мосю», и вышел в сени
-Так-то лучше – прошептал Мирсат, словно видел все происходящее затылком.
Владимир крепко шел по еле заметной стежке к роднику, в котором они на днях хорошо поживились рыжой.
На ходу он размышлял о перемене настроения у товарища.
«Как так? Сезон в завершении и тут удача - на жилку напали, а товарищ в раздумьях об охоте. Вроде не первый год вместе соболюем, и знаем друг дружку как родные братья, и вот поди ж ты».
Тропинка тем временем сто раз пропетляв по дремучей Амурской тайге, вывела к ориентиру – огромному замшелому валуну. Здесь товарищи обычно проверялись на предмет чужих глаз, перекуривали и далее спускались к ручью, где им «срослось».
Владимир присел на корточки, закурил в кулак. Еще слишком рано, чтоб мыть, и он, подложив под зад какую-то коряжку, привалился к валуну…
Теплый дым папиросы сразу согрел нутро, подумалось об одном, другом, третьем. И как-то незаметно мысли направились в тот день, когда все и произошло.
-II-
-Ну, вставай, что ли! – ехидно щерясь под светом лампады, Мирсат тронул плечо друга.
-Да встаю, встаю, - заворчал Владимир, опуская ноги с топчана – только не ори. Бошка трещит.
-А я что тебе говорил? Нет и не было у Василича нормального пойла. Он эту сивуху всегда на промысел берет, местных угощает. Подпоит, а потом шкурки за бесценок прикупает. На его участке план сроду никто не выполнял, а он и тем более, с таким-то горлом! – улыбаясь отвечает Мирсат.
-Как они его еще не похоронили? –урчит Владимир, держась за голову обоими руками, - может есть что, поправить здоровье-то?
-Откууууда. Выж вчера аж кружки вылизали - мыть не нужно.
-Кончай! Без тебя тошно!
-Ладно, не бзди! Я чифира сварил. Хлебни. Отпустит. И давай уже скорее, слышь – зовут!
Действительно, изюбр уже запел. Еще не совсем внятно, не в полный голос, но первые позывы хорошо были слышны даже внутри зимовья.
Напарники вышли в одни двери.
Прислонили упор, замкнув избу и в ногу пошли тропой в сторону пади, от куда и собирались манить.
К месту пришли, когда зверь уже основательно распелся.
Владимир скрутил вабу из полосы бересты, сел на корточки и пропел…
Чистый, яркий позыв покатился по тайге.
Мирсату показалось что тайга в одночасье затихла. Пропал щебет пичуг, перестал журчать стылой водой ручей, что протекал в самом низу пади.
Он всегда особо реагировал на первые звуки вабы своего товарища. Сердце сжималось, и по черепку бежали мурашки.
Он ждал ответа, того первого, долгожданно-неожиданного, когда мурашки с головы, сбегали вниз по спине почти до копчика, и волос на руках начинал шевелится.
Сколько таких охот он провел вместе с этим человеком – не счесть. И всегда ждал этого чувства, и возможно лишь ради него и ходил на эту охоту.
Владимир приложился пищиком повторно, и вновь таежная флейта пустила в небеса красивую мелодию звериной страсти – «УууууЮююююуууу».
И тут же слева и снизу, вдруг полилось – «ИиииииииЕеееУууу».
Охотники разом повернули головы в сторону звука и в тот же миг увидели выходящего из-за валуна огромного самца изюбра.
Одним движением Владимир отбросил вабу за спину, подхватил карабин и прицелился.
-Сука – одними губами процедил он – мушка плясала во круг зверя – вчерашняя сивуха давала о себе знать.
-Ну?! Даваааай! – прошипел Мирсат, - давай же, чудила!
И в тот самый миг, когда палец плавно потянул спусковой крючок, на самый край ствола плюхнулся рябец.
Выстрел кавалерийской винтовки громом метнулся вниз, ударил по галечнику, отразился от валуна, брызнул снопом искр и покатился куда-то вверх, а затем заметался между скальником.
-Зараза – перезаряжая карабин вымолвил Владимир.
-Есть! – радостно закричал Мирсат.
Владимир посмотрел вниз и увидел лежащего на боку зверя.
Он не поверил своим глазам, ведь точно почуял как в момент выстрела ствол клюнул вниз из-за подсевшего рябчика, но олень лежал там, где и должен был лежать после точного выстрела.
-Во дела, Миха! – еще при первой встрече с Мирсатом, он назначил его Михаилом, так было проще.
-Чего? – удивился Мирсат.
-Да, так, показалось что ли. – Владимир действительно был готов поверить, что рябец ему привиделся. Вчерашняя сивуха была жесткая дрянь.
-Чего так-то? – не унимался, уже спускающийся в падь Мирсат.
-Да отвянь! Ничего. – ответил Владимир, проследовав за другом.
Когда до трофея оставалось метров тридцать, зверь неожиданно подскочил и в один миг скрылся за валуном.
Друзья опешили.
«Видимо не показалось» - подумал про себя Владимир и взял ружье наизготовку.
-Миха, давай верхом иди, обойдешь его повыше. Если и пойдет, то ручьем. Слева круть, справа я увижу. Никуда не денется, достанем – протараторил Владимир.
Мирсат согласно кивнул, и пошел назад.
Поднявшись по тропе, он аккуратно пошел краем обрыва, стараясь не подшуметь зверя.
Метров через триста он подполз к краю обрыва и глянул вниз.
Падь просматривалась далеко вправо и влево. И когда он стал глазами выискивать валун, то сразу увидел хромающего изюбра.
Тот медленно шел от валуна, а еще через мгновение, он увидел аккуратно выходящего из-за валуна друга.
Мирсат хорошо видел, как Владимир берет зверя на мушку, как пламя вырвалось из ствола карабина, как изюбр пал словно подкошенный, а затем страшный грохот выстрела покатился по распадку.
Он даже физически почувствовал, как дрогнул галечник под ним.
Поднявшись, Мирсат отправился в обратный путь, и когда уже подходил к месту событий, то застал друга за свежеванием.
-Ни хрена не пойму, Миха. Дырка одна – в шее, куда добирал.
-Быть того не может. Он же лежал. Я ж хорошо видел, как он свалился. И потом, когда хромый от тебя уходил.
-Ну, не знаю. Сам посмотри.
Мирсат достал нож, принялся помогать другу, а заодно пытался обнаружить следы первого ранения.
Освежевав зверя, друзья развели огонь, Мирсат принес студеной ключевой воды из ручья и водрузил котелок на огонь.
-Ну, порубаем? – весело спросил он и полез в вещмешок.
-Да ну! - замотал головой Владимир, категорически отказываясь, - башка трещит.
-Это не беда! – отозвался Мирсат и извлек из мешка читок русской – накась, подлечись. К новому году берег. Но что уж теперь.
У Владимира глаза на лоб полезли. Он выхватил из рук товарища фунфырик и содрав зубами пробку, одним махом опустошил сосуд.
-Ой! Блядь! Извини. Слушай, ну извини! Бошка трещит – дурак дураком! – оправдывался Владимир.
-Нормально! Копытами отдашь! – рассмеялся Мирсат, и они приступили к завтраку.
Мирсат то и дело щебетал, о том, да о сем, а Владимир напряженно о чем-то думал.
Попытки выдавить из него хоть слова были безуспешными, и Мирсат постепенно умол.
Когда вернулись в зимовьё, настроение у Владимира не изменилось. Он о чем-то сосредоточенно думал. Потом вдруг поднялся с топчана, накинул дерюжку и вышел из избы.
-Ты куда – крикнул Мирсат.
-Ща! Я скоро. – крикнул в ответ Владимир и шаги его стали удалятся.
Мирсат прибрался в избе – после вчерашней гульбы ему было чем заняться, вымел пол, настругал лучин, зарядил печурку и прилёг отдыхать.
Не известно сколько он проспал, когда услышал грохот в сенях.
Подорвавшись с топчана и прихватив карабин распахнул дверь.
На пороге он увидел ошалелого товарища, который схватив какой-то туесок, прыснул наружу.
-Ты чего?! Сбрендил что ли? Вовка!?! – крикнул вслед удаляющемуся другу Мирсат.
-Миша! Мишенька! Родной! Я сейчас, сейчас я! – орал убегая Владимир…
-III-
Глубокой ночью дверь в избу отварилась и на пороге Мирсат увидел извазюканного в грязи, чумазого, мокрого, но счастливого друга.
-На! Смотри! – протянул он руку другу.
Мирсат обхватил ладонь товарища и подвел к лампадке на медвежьем жиру. В ладони тусклым светом отсвечивали пластинки, среди которых выступал маленький остроконечный самородок –это было золото!
-Мирсатик, дорогой, понимаешь, я все думал и думал, что с оленем случилось. Мы ж его всего разобрали, а второй ранки-то нет! А он ведь лежал, ты ж видел! А потом я подумал, ведь ты сказал, что он хромал, значит ранение было. Ну я пошел назад, не могу успокоится. Пришел. Все опять пересмотрел – нет ранки, и тут вдруг на глаза копыта попались.
Я давай копыта изучать, и тут вдруг заметил, что порез какой-то в серединке есть. Ну я ножом колупнул, а оттуда вон этот вывалился. – указывая глазами на самородок произнес Владимир, - я сначала подумал, что оболочка от пули, а потом смотрю –ни хрена это не оболочка! Я видимо пулей ему под копыто саданул, и выбил самородок из грунта. А он, наверное, в какой-то нерв ему впился, вот он с копыт и долой. И потом бежать не мог – больно ему сильно было!
-А зачем ты по копытам-то бил? - спросил Мирсат, продолжая разглядывать самородок
-Не поверишь, рябой на самую мушку сел – я и промазал!
-Ну ты и даёёёёшь, Володя! Володя – золотое копытце – заржал Мирсат…
-Вставай что ли! Мыть пора, Вова, Володя-золотое копытце – услышал дремлющий у валуна Владимир, и почувствовал, как друг потрепал его за плечо.
Лучшие комментарии по рейтингу
