Короткие рассказы про охоту от пенсионера
Этот случай произошёл в конце 80 –х когда я только что приобрёл нарезной карабин КО. Оружие продавать начали, а патронов – днём с огнём не найдёшь. Приезжая на сессии в Москву я всё своё время тратил не на сдачу экзаменов, а на поиск огнеприпасов. Патроны я нашёл в спортивном отделе торгового центра, аж в Сокольниках. Патроны в продаже были пехотного образца (правда пули не облегчённые), про утяжелённые с экспансивной пулей мы тогда толком и не слыхали. Но как говориться: «На безрыбье и рак рыба». С такими патронами я выехал на свою очередную охоту на лося. На этой охоте нас ждала неожиданная «подлянка». Ударила сильнейшая оттепель, и мы стали как стреноженные. Лыжи через минуту становились пудовыми от налипшего снега, и передвигаться стало проблематично. Сворачивать охоту от этого не хотелось, и мы нашли выход. По предложению одного «бывалого» мы начали натирать лыжи моторным маслом. Моторное масло у нас было. Правда, хватало этого метров на 300. Затем приходилось лыжи снимать и протирать тряпкой смоченной маслом вновь. Тряпочку каждый таскал в пакете, в кармане. Перед расстановкой на номера мы пересекли обширную поляну в лесу. Стрелковые номера начали ставить непосредственно от края поляны, и меня вооружённого редким в ту пору нарезным стволом поставили на границе леса и поляны. Загон начался, и я почти сразу увидел двух лосей вышедших на открытое место поляны и двигавшихся поперек нашей лыжни. Не доходя метров 10 – 15 до лыжни они вдруг нерешительно остановились. Видимо запах моторного масла от лыжни насторожил лосей. Не решившись пересечь наш след, они двинулись параллельно лыжне в мою сторону. Как писал дедушка Крылов «от радости такой в зобу дыханье спёрло». Дождавшись, когда звери дойдут до меня и войдут в лес, я спокойно выцелил и выстрелил. И тут же я потерял их из виду. Звери словно растворились в чаще. Не выдержав неизвестности, бросился к месту, где они только что были. Сразу утонул по пояс в снегу. Пока карабкался, лоси перескочили просеку, на которой я только что стоял, и ушли. На снегу я нашёл настриженную пулей шерсть и больше ни чего, ни капельки крови. Но шерсть настрижена, и по заданию бригадира меня с одним напарником послали тропить след лосей. Лоси шли своим ходом, без каких либо признаков ранения. Метров через 500 мой напарник сделал вывод, что я промазал, и он отказался идти дальше. Такие мысли закрадывались и в мою голову, но злость и упрямство толкали меня вперёд, шевеля неподъёмными лыжами. Ещё через метров 350 - 400 я нашёл зверя, лежащего уткнувшись в снег. Остроконечная скоростная пуля создала внутреннее кровотечение, а небольшая ранка сразу закрылась, что позволило раненому лосю пройти ещё много. Когда я в дальнейшем стрелял экспансивными пулями, то отверстие от таких пуль, соответствовало пуле 16 калибра, и ни когда не закрывалось.
Я уже писал о присаде гуся на поле у г. Ядрин. В один из приездов на это поле устроился на постой, в ведомственной гостинице пожарной охраны, которое стояло на краю этого поля. Гостиница была небольшая, служила для своих ведомственных специалистов, и обычно пустовала. Нас охотников, во время весенней охоты, огнеборцы привечали, надеясь на взаимную благодарность при распределении лицензий на копытных. До вечернего лёта гуся оставалось много времени. Оставив вещи, я взял только ружьё и патронташ, и отправился на разведку. Тысячный табун гусей сидел в поле на открытом месте. Подойти к нему не было ни какой возможности, так как они сразу бы ушли при попытке приблизиться к ним. Спрятавшись, за столбом ограды лошадиного загона, я начал наблюдать за гусями. Вскоре выявилась закономерность. Каждые 20 – 25 минут от тысячного стада отделялась партия с десяток голов, и делала контрольный облёт поля. При этом они нередко налетали на мой схрон и я успевал сделать пару выстрелов. Видимо следующая разведывательная партия была из другого состава, и они тоже предоставляли мне возможность пальнуть. Основное стадо от моих выстрелов особенно не беспокоилось. Нулевая результативность моей пальбы доводила меня до белого каления, и я с нетерпением ждал следующей партии, чтобы в очередной раз пропуделять. Пока я развлекался с партиями гусиной разведки, потихоньку стемнело. И начался гусиный ЛЁТ. Гуси мелькали передо мной как комары. Было ощущение, что я на хорошей утренней зорьке, когда я расстреливал до 90 патронов. Вот только вместо уток летали гуси. Как я прочитал в одной книжонке, герой готов был выпить кровь из своей печени. Выпить кровь из своей печени был готов и я по причине, что все взятые патроны с гусиной дробью я успел расстрелять, а остальные были в гостинице в рюкзаке. Такое бывает один раз в жизни. Это теперь могу подтвердить и я – больше такого не было ни разу.
В 70 – х годах прошлого века начали охотники находить в угодьях следы браконьерской охоты. Браконьеры, пользуясь многоснежной зимой, когда кабаны ходят в пробитых снежных траншеях, выбивали целые семьи. Действовали браконьеры дерзко, вывозя добычу на УАЗ 452, оставляя на месте браконьерской охоты ножки да пятачки с хвостиком. Но как говорится «Бог шельму метит». В очередной раз, явившись за добычей, при развороте и с давании назад, на сугробе отпечатался рельефный номерной знак автомобиля. Это был божий дар для инспекции, которая и наказала нелюдей.
