Сострадание
Сострадание….
Вторая декада ноября, воскресный вечерок…Ужин. Семейная идиллия. Я в прекрасном расположении духа, чему способствовала сегодняшняя прогулка по морозному свежему воздуху в поисках зайчишки.
Накопившаяся за пару прошедших недель усталость после интересно проведённого денька ушла куда-то далеко- далеко.
Разговоры за столом про то да сё. Лёгкие, добрые.
И половинка моя тоже разрядилась. Шоппинговый* променад и пара удачных покупок, сделали своё дело- щебечет ласточкой.
И, чего б к чему, заговорили вдруг о сострадании… Понятно, что сострадание состраданию рознь, но! ...
-А давай! ... - Молвит благоверная (нутром чувствую, что опять попал). Фондам всяческим телевизионным помогаем. Страждущим косым, больным, хромым– непременно. Собачкам бездомным, брошенным? А как же!!!
-А давай вот, поможем бомжам. Одежды, мол, какой дадим.
Задумался– и … вспомнилось, отец покойный ныне, рассказывал, да и я истории той свидетелем сам был:
Середина девяностых. Жили в панельке –девятиэтажке. Я на этаже под крышей, а батя с матушкой этажом ниже. Район городка средний по достатку, но все почему-то в народе Калифорнией величают.
Всё бы ничего Калифорния и Калифорния. Да вот незадача! В январскую стужу в квартирах выше двенадцати, плюсом по Цельсию температура не поднимается. Мэр – воришка вместо угля глинозём в топках городской кочегарки жечь пытается.
Неделя, вторая пошла как за окном за тридцать, с минусом. И… приблудился в подъезд гость незваный. Увидеть, повстречать его сложно было, но смрад от немытого, зас…ного тела стоял терпкий.
Предвестником появления гостя стало исчезновение всех придверных ковриков в подъезде. Народ сильно не удивился– времена лихие, недобрые. А, может тому, кто их и спёр они нужнее на тот момент были. Холода ведь зверские!
Вскоре нашёлся и новый владелец. Появлялся в подъезде к темноте, благо смеркалось рано, украдкой прокравшись на самую верхотуру к шахте лифта, гнездился на ночь на стопке сложенных ковриков.
День, другой…третий. Осмелел, освоился пришелец, прятаться совсем перестал. Уходить с рассветом ему было лень, и частенько, собираясь на службу, я видел его ноги в ботинках, не меньше сорок пятого размера, торчащие на пол- лифтовой площадки
Отец– человек порой жёсткий и жестокий к лодырям и бездельникам– выгонять непрошенного гостя не стал, и даже проникся к нему сочувствием. То еды ему вынесет, то по цигарке вместе выкурят, за жизнь погутаривши.
Соседи тоже оказались люди понимающими – погода такая, что добрый хозяин и кобеля на улицу не выгонит, а не то, что живого человека. Кто как мог и чем мог, помогали. В основном подкармливали.
В общем, стал наш БОМЖишка членом большой подъездной семьи, «сыном полка».
«Сыном» небритую харю, воняющую поросячьим хлевом и перегаром тройного одеколона, язык назвать как-то не поворачивался, но…всё же. Вроде стал как уже и свой…
Продолжалась сия идиллия почти неделю. А затем… Затем закончилась внезапно, как и началась. Потеплело. Исчез наш Гость. Ушёл «по-англицки». Не прощаясь.
Уйти-то он ушёл, а вот вонь после него осталась. Запахи нет, чтобы через пару часов вместе с постояльцем развеяться- испариться крепли, и… становились до рвоты нестерпимы.
Не выдержав, я поднялся на площадку лифта. Среди загаженных окурками, пустыми банками, валяющихся ковриков увидел и свой– благородный, коричневой расцветки, напоминавшей своим величием ковёр персидского султана, на котором красовалась огромная куча… дерьма.
Про благотворительность, в этот милый вечер мы больше с женой не рассуждали…
Не будь автор в прекрасном расположении духа, а его половинка "не разрядилась", не пришли бы мысли о сострадании. Одним словом, во всём виноват променад. )