Охота поздней осени
Фёдор Михайлович был в прошлом заядлый рыбак : как говорится, зимой и летом одним цветом. Но разменяв восьмой десяток лет, сидел с удочкой всё реже, в основном на озерке рядом с его дачей. Однако тёплые осенние дни рано или поздно подходили к своему краю. Он со своей половиной возвращался в городскую квартиру, прихватив с собой остатки первача, выгнанного из даров огорода.
Как-то в самом конце сентября, раздался телефонный звонок. На проводе был его старинный приятель Костантиныч. Тоже заядлый охотник, на полтора десятка лет моложе. Спустя чуть менее часа друзья сидели за столом в кухне «хрущёвки» с давно выцветшими обоями. Володька бережно положил на цветастую скатерть свёрток и торжественно произнёс:
-Вот, Михалыч, угощайся. Это с моей крайней охоты чирушка в собственном соку с гречкой. Развернул полотенце,затем фольгу. Разделил на две половины по брюшку и продолжил.
-Долг платежом красен. Твоя святая водица, как заговорённая, помогает на охоте.
-Ну, благодарствую, уважил старика. Давненько не потчевался дикой уточкой. Тут сам Бог велел по напёрстку, хоть и старуха ворчит. -Наклонился. Достал из глубины кухонного шкава многогранный графинчик с жидкостью чайного цвета.
-Это у меня ещо с запасов, настоянный на шухофрухтах,-едва слышно пробормотал Михалыч, словно запыхался от быстрого шага, а чуть погодя поставил на стол гранёные рюмочки.
-Ну, за наше здоровье, рыбаков и охотников,- произнёс на выдохе Володька. Поставил свою пустую рюмку рядом с другой, шутя продолжил.- А твоя супруга-Кузьминична где? В саду зимовать что ли оставил?
-Да к соседке ушла по какому-то решепту. Пущай побалакают.
-А я вот как раз собрался ещё раз на охоту в конце недели сгонять.Может, пролётную захвачу, мож, ещё не отлетела на юга. Тут рядышком- на озеро Сектинское. Электричкой, а база в паре сотнях метров. Да ты знаешь: там прямиком канал до самого озера, говорят, ещё с времён строительства московского тракта со стороны Омска, а может, и с царских.. .
-Прям уж так и с царских, -засомневался Михалыч.
-Бог его знает.Однако его копали ещё для заправки паровозов водой. Вода-то пресная в озере.
-Бывал я там как-то с зятем- Артёмом. Это, почитай, на границе Чулымского района. Кстати, карасишка там жёлтенький водился, вкусный и не глистатый, - вдумчиво, тихо проговорил Михалыч. Наполнил одну рюмку до верха граней, а себе лишь на одну треть.- Ты вроде на охоту собрался? Со дня на день передали заморозок по северным районам. Так что для сугрева малёхо прысну. Фляжку-то, вижу, захватил.
-Ну спасибо тебе, опять в долги загоняешь охотника,- весело ответил Володька. -Давай ещё по последней. Так ежели похолодание, да снежок, глядишь, подфартит пострелять. Вот в четверг и рвану. Мне лишь подпоясать..,-не договорил он, услыхав в коридоре звук открытия замка, следом неразборчивый тихий женский говор.
-Это ты, мать, што ли уж пришла?,-спросил Михалыч. Неловко спрятал графинчик в шкаф, ударившись подбородком о край стола.
В кухню вошла хозяйка, в цветастом фартуке, с тёмной пуховой шалью на плечах.
-О, здравствуйте вам-Володя. Я чай гадала по обувке, ктой-то к нам пожаловал? А где ж твоя Валентина? Уж как недельки три ещё с сада не видались.
-Да это я так, экспромтом, поговорить с твоим дедом о охоте, рыбалке.
-Так оно и видать. Оба сомлели уж от слов-то. Я вот деду сказываю, сказываю, а ему, старому всё неймётся. Уж прихватывало и дика уточка не спасёт.
-Ладно Кузьминична, не гневайся. Сколько Богом отведено, тому и быть. Кстати, вот съезжу на охоту, а потом забежим к вам вместе с супругой.
..Он пришёл домой затемно. Жена мирно дремала в спальне, но услышала, что Володька вернулся, тихо окликнула: « Ты где-ка заблудился? Если ужинать будешь, я пирожки пожарила».
-Ну мать, угадала спасибо. Само-то, я завтра на охоту на пару дней хочу съездить. Да, привет тебе. Мы маленько с Михалычем засиделись.
Он сложил в рюкзак всё необходимое. Плотно связал между собой около десятка стреляных резиновых чучел, положил их в сумку. Заполнил свой самосшитый патронташ в два десятка патронов, но вдруг подумал: «Мало ли чего летает, а то и бегает. Этак десяток патронов двойки не помешает». Зашёл в кухню. Поставил на стол термос, чтобы не забыть и наполнить утром кофе. Посмотрел в темноту за окно. Красный столбик градусника опустился почти до нуля.
..За окнами вагона пригородной электрички проплывали знакомые места. Отрешившись от мирской суеты города, Володька любовался проплывающей мимо природой, отходящей к зиме.Смотрел на осиротевшие поля с почти голыми, без листвы, колками леса, на извилистые тянущиеся ряды стогов соломы, уплывающие к горизонту, на стерню золотистого цвета, уже подёрнутой первыми заморозками.-«Всё, как всегда,- размышлял он. -Только вот старость что-то подкрадывается быстро.»
Наконец, голос из динамика вагона объявил:-«Рямок, следующая станция Тихомирово». На перроне остались несколько человек местного населения, да охотник в бушлате и кожаных галифе.С взгромождённым на спину рюкзаком,поверх которого торчал спальник, замотанный в полиэтиленовую плёнку. В одной руке он держал чехол с ружьём, а в другой холщовую сумку с длинными лямками. Оглянулся по сторонам и едва слышно пробормотал:
-Ты смотри, вроде один. Хотя на базе верняк ко-то будет. Главное, егеря-Самодума захватить, да лодку надёжную из ангара взять.
Проходя мимо круглой кирпичной водонапорной башни в начале канала, заметил, что на всю видимую его ширину тоненький ледок. Рядом с калиткой чернел покосившийся столб с скрипящим на ветру, но горящим фонарём. Из окна бревенчатого дома для охотников едва пробивался тусклый свет.
«Значит кто-то ночевал из нашего брата,-подумал Володька.-Уж точно скажут, ушла утка, подходит или остановилась».
У крыльца под навесом, висела пара связок нырковой утки. Из распахнутой двери вкусно пахнуло печным теплом. За длинным деревянным столом сидели два молодых человека. Пили чай с нехитрыми охотничьими бутербродами. В дальнем углу, на кровати с провисшей панцирной сеткой, лежал охотник пенсионного возраста. Он посмотрел в стволы ружья на свет лампочки и, после короткого приветствия вошедшего, пошутил.
-Ты вот ружьишко-то прихватил, а коньки видать забыл. А то бы прямком по каналу до озера
завихеривал.
Сидящие за столом рассмеялись. Володька едва заметно улыбнулся.
-Да уж видел, что вода в канале ледком схвачена. -О чём-то на секунду задумался и спросил: -Утка-то есть на чистой воде или ушла?
-На середине есть. Вчера утром болталась: вроде свежая подошла, если судить, как на чучела хорошо реагировала, - поддержал разговор один из молодых охотников. Мы наши лодки оставили у шпунта. Сегодня попробуем пробиться к первому мысу, где вода без заберегов.
-А егерь-Самодум здесь или в деревне у себя дома?
-Вчерася был до поздна, ждал охотников с электрички,- послышался голос из угла. Кстати, он сказал, -со стороны «Рямка» у кургана, вроде охотники оставили лодку с прошлых выходных. Так что если есть желание, то можешь попытаться там пробиться на чистую воду. Видать, что тебе места эти хорошо знакомы.
-Ладно мужики, спасибо за информацию.- На выходе из дома в дверях оглянулся. -Передайте егерю, что путёвка у меня сезонная. Попробую взять ту лодку если она не бежит.
За многие годы охот на утку Володька хорошо знал береговые особенности этого озера. Сразу сообразил, что это единственный вариант добыть хотя бы пару-тройку пролётной. Он вышел на улицу. Сделал несколько шагов, но вдруг остановился. Быстро вернулся на крыльцо и внимательно посмотрел на висящие связки уток. Потрогал жёлто-оранжевые лапки гоглей, едва слышно с сожалением пробормотал:
-Чёрт возьми, ещё вчера надо было поехать. Посмотрел на часы, будто куда-то опаздывая, и решительно пошёл к намеченной цели.
Ни разу не сбившись с пути, ориентируясь только по памяти, спустя чуть более часа он сразу заметил силуэт земляного кургана. И уже через несколько минут стоял у полого берега озера, без камыша. Узкий коридор заберега уходил в глубь озера. До чистой воды было более сотни метров. Володька сел на днище перевёрнутой плоскодонки с бортами из оцинковки. Закурил сигарету и, пока пальцы не обожгла догорающая мохра, всматривался в чистую воду озера. Со стороны «гороховской пристани» гулким эхом донеслись несколько выстрелов.
-»Это зашибись, цхя..буду. Хоть пугнут малёхо»,- пробормотал он. Встал, перевернул лодку на днище. Вновь посмотрел в сторону воды. Успел заметить, как несколько гоглей с только им присущим полётом, заложили вираж и расплескались за выступающим мысом камыша. Он быстро загрузил свой охотничий скарб, положил шест и поволок лодку к берегу. Боясь провалиться под тонкий лёд забрался в плоскодонку. Раскачивая её из стороны в сторону, постепенно проталкивался вперед. У самой границы камыша на мелководье остановился передохнуть. Закурил. И тут заметил, в паре сотне метров от него на чистой воде болтались несколько десятков черных точек. Они то исчезали, то вновь появлялись над озёрной рябью. «Похоже впустую. Факир был пьян.., фокус не удался»,- подумал Володька.
Однако ход его негативных мыслей вновь прервал до боли знакомый свист утиных крыльев. Он схватил ружьё, но только успел проводить взглядом пикирующую стайку гоглей, которые сделали крутой вираж и расплескались вблизи кормящихся собратьев. Как бы обретя второе дыхание, решительно ломая лёд, Володька протолкнулся к ближайшему редкому камышу. По пути, сразу за лодкой, в образовавшуюся полынью выставил около десятка разномастных чучел. Среди редкого и полёгшего камыша хорошо замаскироваться не удалось. Он пробил лёд и воткнул шест наклонно поперек лодки. Накрыл её сверху полиэтиленовой плёнкой, в которую был ранее замотан спальник. От усталости, дрожащими пальцами, закурил только со второй спички. Сел на сиденье. Проверил стволы на наличие патронов, положил его рядом. Одним движением развязал рюкзак. Достал двухсот граммовую фляжку с первачём. Сделал пару глотков, сморщившись не-то от его холода, не-то от горечи пробормотал:- Какая гадость эта заливная рыба. Выждал десяток секунд и закусил серым хлебом с пластом само-солёного сала с тонкими прожилками мясца.
..Уже более получаса смотрел на холодную рябь озёрной воды, на бултыхающихся впереди гоглишек, на серые низкие облака медленно надвигающиеся с северо-запада. Чучела опоясал тонкий ледок. Они настороженно- недвижимые поблёскивали в лучах солнца.
-«Интересно, погода к снежку изменится или к слякоти..,-размышлял он. Хотя может морозец покрепчать к вечерку. Тогда хрен выберешься..».Со стороны шпунта от базы эхом донеслись несколько выстрелов явно из разных ружей. Затем сразу одиночные.
-Видимо подранков добрали, - предположил Володька вслух. Поёжился от холода в ногах и решил снять кирзовые сапоги, поверх которых были натянуты бахилы от химзащиты. Быстро заменил шерстяные носки на чуни из собачьей шкуры. Поднялся с сиденья и тут над водой заметил быстро приближающиеся силуэты уток. Они летели в его сторону вдоль границы чистой воды и берегового льда. Мгновенно схватил ружьё. На всякий случай, заранее снял с предохранителя. Ожидал подлёта уток с молящим взглядом..,- «Ну, ребятки ещё чуток, ещё ближе; Господи помоги мне не быть в должниках у Михалыча..». От этой мысли на его лице появилась мимолётная улыбка.
Однако, не долетев на дальний выстрел, стайка чернети отвернула. За ними- крылом к крылу два гоглишки, но вскоре те развернувшись, пошли в сторону обледеневших чучел. Володька вначале не поверил своим глазам. Лишь успела мелькнуть мысль: «Буду стрелять, пусть даже более полсотни метров». Спустя мгновение нажал на курки. Одним движением перезарядил стволы. Одновременно наблюдал, как смертельно битый белощёкий упал на лёд проскользив по инерции ещё пару метров. Второй, едва махая одним крылом, шмякнулся, не дотянув до чистой воды 20-30 метров. Быстро разобравшись с какой стороны опасность, тяжело пополз в сторону кромки льда. «Чёрт возьми, как далеко утянул: стрелять бесполезно»,-выругался вслух Володька.Отбросил в сторону плёнку, схватил шест и попытался пробиться к подранку, ломая заберег. Однако, протолкавшись десяток метров, понял, что не успеет. Лихорадочно нашарил два патрона двойки. Вставил в стволы. Тщательно прицелился. С интервалом в несколько секунд выстрелил. Заметил, как контейнеры улетели на десятки шагов и покатились по льду. Дробь рассекла лёд возле подранка, но тот продолжал ползти к спасительной воде. И всё же после пятого выстрела подранок дошёл.
-Прости, я спас тебя от мученической кончины,- успокаивая себя, пробормотал Володька и вернулся в свою засидку.
Уселся, достал термос с кофе, но тот оказался почти пустым. Будто размышляя о чём-то важном, он посмотрел на двух добытых белощёких гоглей, лежащих на льду. В гладь холодной озёрной воды, где после его канонады уже не было отдыхающей стаи пролётной утки. И, словно набираясь сил перед серьезным делом, рядом с бортом раздолбил лёд. Зачерпнул воды. Поставил литровую колбу дюралевого примуса на дно лодки и разжёг четыре таблетки сухого горючего. Закурил. Насладился парой длинных затяжек сладостным дымком, а чуть погодя расстегнул боковой карман рюкзака, где хранился презент его старого знакомого, Михалыча.
Закончив короткую охотничью трапезу, состоящую из одной рыбной консервы, кружки кипятка и пары пирожков с ливером, Володька решил подобрать добытых уток. Вновь с опаской посмотрел на горизонт, откуда лёгкий ветер надвигал темно-синие тучи.
-«Ладно, хорошего понемногу. Засветло надо выбраться, да на последней электричке домой смотать..,-размышлял он. -Хотя можно и в стожке переночевать. Не впервой, вдруг утречком снежок пойдёт. Глядишь, с воды уток на крыло поднимет к отлёту». Однако его мысли вновь прервал шелест утиных крыльев в каких-то полторы сотнях метров. Пригнулся, схватил ружьё. Около двух десятков голов пролетели низко над водой со стороны озера, резко взмыли вверх перед береговым камышом. Надлетели над тёмной шапкой ближнего одиноко стоящего стога сена и растворились за вершинами дальнего леса. Спустя несколько минут, словно догоняя первую стаю уток, в том же направление пролетели ещё несколько. «Похоже чернеть. Наверняка снежок с других озерин их сорвал:Торок или Котлов».,-размышлял он, провожая стаю уток пристальным взглядом.
Вскоре плоскодонка ломала лёд от раскачки и отталкивания шестом. Володька подобрал двух увесистых белощёких гоглей. Зметно устав, решительно повернул к берегу. В уже упавших сумерках приволок из ближайшего меколесья пару тонких сухостоев. Рядом со стогом сена разжёг экономный костерок. В пол-литровой алюминиевой кружке разогрел перловую кашу с тушёнкой. По телу потекло тепло первача и сытости горячего охотничьего ужина. Он смотрел на горизонт, где на западе едва угадывался закат: по небу плыли холодные тёмные облака, а между ними проглядывали первые звёзды начала октября. И всё же усталость заставила его готовиться к ночлегу.
..Володька попытался забраться на вершину стога, но после пары неудачных попыток вырыл глубокую нишу внизу. Не разламывая ружьё, вставил стволы в чехол и положил его рядом со спальным мешком, приговаривая: «Так оно надёжнее будет,- цхя..буду». По длине перины из сена воткнул в землю несколько наклонных тычек и накрыл сверху плёнкой. Ещё некоторое время сидел у догорающего костерка, вороша палкой гаснущие угольки. Редкие искры летели змейкой вверх, но тут же бесследно исчезали в вечерних сумерках поздней осени. Наконец, он тяжеловато поднялся с выступающего из под стога комля берёзы; расстегнул пуговицы ширинки и, ещё долго стоял в ожидании облегчения, размышлял о здоровье: «Надо бы как-то к врачу сбегать, вроде с пузырём неладно». Вновь посмотрел на потухающий горизонт, где едва белела полоска остановочной платформы ж/д станции, а с севера-запада наползали низкие тяжёлые тучи. Наломав несколько сухих веток, затолкал под низ стога. Снял кирзовые утеплённые сапоги, набил сухим сеном и положил под спальник в ногах.
Первый раз Володька проснулся ночью. Долго смотрел на циферблат старых часов, но так и не поняв сколько времени, стал «жужжать» своим карманным фонариком. Из тепла спальника вылезать не хотелось, но нужда заставила расстегнуть молнию и выползти. Рука коснулась холодной влажной плёнки. Он откинул край навеса, встал на колени и вглядываясь в темноту ночи прошептал:
-Ты смотри-ка, мороза вроде нет. Да и обложило всё, глядишь, утречком пострелять повезёт. Вновь закутавшись в спальник и укрывшись сверху сеном, он ещё долго лежал в полудрёме, однако тепло и запах сухого лугового разнотравья сморили его на чуткий охотничий сон. Проснулся второй раз под утро. Решительно выполз из «ночлежки». Удивляясь, посмотрел на часы. -«Вроде и не спал, а уже почти шесть». Не снимая меховых носков, быстро натянул «бахилы» и откинул угол плёнки. На лицо и затылок упали несколько холодных тягучих влажных снежинок. На всю видимую ширину горизонта небо было закрыто тёмными тучами. Володька сразу засуетился. Поверх телогрейки надел офицерскую плащ-накидку,- подарок от сына. Достал сухие ветки и разжёг костёр, скорее, от проникающего холодка, чем желания кипятить воду для чая. Дождался, когда вода в кружке заключила. Бросил щепотку заварки. Перекусив на скорую руку, прихватив ружьё, патронташ и чучела медленно пошёл к берегу.
С юго-западной стороны озера виднелись огни станции, а как бы в противоположность им, сливаясь на горизонте с тёмными тучами и простираясь на несколько километров с севера, блестела тёмно-холодная гладь озёрной воды. Оставаясь таинственно-пугающей, но как бы сулила удачу..
Володька подошёл к берегу едва начало светать. Встал в лодку, толкнул шестом в тонкий лёд заберега, но тот уже превратился в снежную кашицу. -«Ну, точно, потеплело за ночь. Нарезал берегового камыша для нескольких снопов, продолжая размышлять.- «Если Бог даст захватить пролётную, то не зря ночевал, цхя..буду.»
Уже около одного часа он сидел у края мыса на прежнем месте, хорошо замаскировавшись. Чучела, выставленные в «кильватере», при порывах ветра иногда пошевеливались. Однако редкие, в десяток пар крыльев стайки уток не обращали на них внимание, а то и, покружив над чистой водой, уходили стороной с озера в том же направлении, как и вчера. Лишь однажды слишком поздно заметил надлетевших из-за спины тройку гоглишек, но отдуплился впустую. От постоянного вращения головой пощипывало шею, натёртую жёстким воротом армейской рубашки. Он сел на сиденье, как и прежде осматривая горизонт, на ощупь достал из кармана рюкзака фляжку. Будто определяя по звукам булькания количество и качество содержимого в ней, слегка потряс, с улыбкой на лице.
-Ну Михалыч, вся надежда только на твоё благословение. После пары глотков вздрогнул всем телом, не то от холода пробежавшего по нутру, не то от горечи или запаха первача, крякнул. - «Эк крепка зараза, верняк из первых капель, этак под полсотни градусов будет».
Закусил пирожком. Закурил и, затянувшись пару раз сладостным дымком, навалился к борту лодки на снопы камыша. Глаза непроизвольно закрылись, но выражение его лица выдавало и расслабленность, и одновременно поиск каких-то решений. Он открыл глаза, когда по щеке скатилась капля воды, следом- по затылку прямо за ворот рубашки. Сразу посмотрел на часы и понял, что был в «забытье»около десяти минут. Накинул поверх вязанной шерстяной шапки капюшон плащ-накидки. Приподнялся с сиденья и осмотрелся по сторонам. В воздухе как-то неестественно, непривычно для глаз порхали редкие снежинки и бесследно растворялись на поверхности тёмной озерной воды, на камыше, на чучелах.
Володька достал патронташ из рюкзака. Быстро застегнул его на поясе, всматриваясь во всё уплотняющуюся снежную пелену. На его лице мелькнула улыбка: « Может, впрямь горилка Михалыча святая».. .Тут же положил остаток патронов с двойкой в карман телогрейки. Со стороны шпунта эхом донеслись хаотичные выстрелы. Будто несколько охотников стреляли одновременно по внезапно появившейся цели. Спустя некоторое время над озёрной рябью воды в какой-то паре сотнен метров, едва различимо в косой пелене снега, крылом к крылу промелькнул длинный клин уток. И, словно догоняя первую стаю уток, в том же направление пролетели ещё несколько.Около трёх десятков голов, едва не касаясь ряби воды, резко взмыли вверх перед береговым камышом. Вновь надлетели над уже белой шапкой ближнего одиноко стоящего стога сена и растворились в белой стене . «Наверняка снежок с других озерин их сорвал».,-размышлял он, провожая стаю уток пристальным взглядом.
-«Похоже чернеть, а следом точно, гоглишки»-размышлял он,-продолжая смотреть в след уже невидимого полёта уток. -Чертовщина какая-то; ведь ещё вчера думал, что где-то рядом со стогом пролёт может быть. Оторвал метёлку от камыша и подбросил в верх, -точно, даже направление ветра не изменилось...».
Он ещё некоторое время всматривался в горизонт, откуда могли появиться долгожданные силуэты уток. Едва различимые и неподвижные чучела были накрыты белым саваном. Нет- нет да оглядывался в с торону берега, где переночевал в стоге сена. Будто надеялся, что вот-вот утки возвратятся обратно. Постоянно смахивал тающие снежинки с лица, подбородка; щёлкал предохранителем на ружье, как бы боясь не использовать любой шанс для выстрела, а может, для безопасности. Со стороны шпунта иногда доносились выстрелы. Вскоре вдали, вроде как вынырнув из небытия, едва различимо мелькнула тёмная полоска каких-то уток и, взмыв над береговым камышом, вновь исчезла прижавшись к земле.. . Володька неистово выругался:-»Ты какого хрена с моря погоды ждёшь?!» Положил ружьё на сиденье. Схватил шест и направил лодку к чучелам. Снял их. Посмотрел на тёмный горизонт низкого неба, но уже с редеющей снеговой завесой.
«Может ещё успею на перелёт»,- пробормотал он, как бы успокаивая себя.Сбросил суконные верхонки, натянутые поверх шерстяных вязанных перчаток. И решительно направил лодку к берегу. Шест постоянно увязал. По рукам стекала ледяная вязкая жижа вперемешку с донным илом. Однако, совершенно не замечая этого, уже через четверть часа, Володька петлял по низкотравью вдоль берегового камыша к стогу, с ружьём за спиной и холщовой сумкой с чучелами в руках. По лицу за шиворот стекали растаявшие снежинки вперемешку с потом. Запыхавшись, остановился на несколько секунд. Посмотрел в сторону озера, однако, кроме полосы побелевшего прибрежного камыша и косой пелены снега ничего не разглядел. Вскоре подбежал к месту ночлега. На мгновение остановился, но тут же схватил длинный остаток сухостоя. Перекинул ремень ружья через плечо и полез на стог. Вырывая руками клочки сена, едва не скатившись, он уже почти вскарабкался на макушку. И в этот самый момент краем глаза заметил движение или, вернее, услышал шелест крыльев уток, которые промелькнули в сотне шагов лишь на высоте короткого выстрела. От увиденного, ещё совсем полностью не осознавая, что делать.. Володька скатился вниз, едва не подвернув ногу о комель берёзы. Одним движением сдёрнул с тычек навес.Схватил сумку с чучелами. Отбежал на полсотни метров. Расстелил плёнку на подёрнутую снегом траву. Торопливо разбросал на верх чучела. Вновь вернулся к стогу и сгрёб охапку сена.Уселся в десятке шагов от чучел.В одно движение разломил ружье, продул стволы, вставил патроны и стал смотреть в глубину летящей в его лицо коссой пелены снега.
Прошло около получаса. Не ослабевая, снег продолжал каруселить над предозёрной поймой. Володька едва заметно улыбнулся от проскользнувших мыслях, -«Ну прям, как зима. Вот бы на поляну косой выбежал.Хотя этих ребят в такую погодку и пинком не поднимешь». Вдруг встал, продолжая оглядываться в сторону озёра. Прихватив ружьё , подбежал к чучелам, быстренько стряхнул с них белые шапки. Но только сделал шаг обратно чтобы вернуться к своей засидке, как прямо в лоб на бреющем полёте, в одну линию и крылом к крылу, низко над землёй, надлетела стая уток. Запутавшись в плащ-накидке, он на мгновение растерялся, но успел сделать дуплет в угон, не прижав приклад к плечу. В редеющей пелене снега «клин» сломался, а одна утка резко опустилась к земле ближе к стогу. Перезаряжая ружьё, побежал туда, тщательно осматривая траву с проталинами от ещё тёплой земли. «Если подранок, хрена с два заметишь»,- пробормотал он. И только поднял взгляд от травы, как со стороны озера увидел надлетающую стаю уток. Вскинул стволы и уже прицельно выстрелил дважды. Лишь успел заметить, как после первого выстрела одна утка замертво упала рядом с чучелами, вторая, тяжело раненая едва шевелилась у земляной кочки, а в угон после второго выстрела ещё одна круто спланировала в сторону стога. На ходу перезаряжая, пробормотал:- «Опыт не пропьёшь». Быстро подобрал двух добытых. Бросил на плёнку рядом с чучелами. Постоянно оглядываясь в сторону озера, пошёл искать утку, приметив ориентир, куда утянул подранок. Не доходя до замеченного места, буквально в нескольких метрах от стога чуть не наступил на распластавшуюся чернеть, а в двух шагах от травяной кочки увидел первого подранка. Это был белощёкий гоголь. Поднял уток на вытянутую руку, словно взвешивая.
-Ну, Михалыч, есть что-то в твоём «рукоделии» для удачи охотника!-воскликнул Володька и быстро вернулся к своей засидке.
Несколько раз он лишь успевал прижать приклад к плечу, закрывая стволами стремительно приближающиеся точки, а затем стрелял уже над головой. Когда же патронов осталось мало, за каждой смертельно битой уткой или подранком следил не отрывая глаз, а потом бежал по полю добирать руками. Со стороны это было похоже на спектакль на фоне живой природы, а в качестве декорации — снежная зщавеса, седая мокрая трава, летящие тёмной нитью над землёй и падающие безжизненно утки, одиночные выстрелы и бегающий в «балахоне» по полю охотник.
Хотя ветер едва заметно изменил направление, но ещё некоторое время продолжал гнать крупные хлопья снега по наклонной. Вновь боковое зрение выхватило короткую полоску уток пролетевшую на дальней выстрел. Он вскинул стволы, но проводил их лишь взглядом. «Летите, ребятки, но весной возвращайтесь... если доживёте»,- с грустью в голосе пробормотал Володька. Взглянул на часы, подумал: « Хоть и без четверти десять, но ещё не.. вечер».
Редкие стаи уток, где-то стронутые снегом, стали пролетать значительно правее над дальним камышом. Достаточно широкой полосой, но с различным интервалом по времени, примерно, раз в 10-20 минут, строго по сменившему направлению ветра с северо-запада на юг.
Около одиннадцати дня снежный заряд начал заметно иссякать, но снежинки ещё некоторое время продолжали кружиться в воздухе. Из-за тёмных туч начинали пробиваться редкие холодные солнечные лучи.
Володька посмотрел в сторону открывающейся в пелене глади озёрной воды, потом на добытых уток, на чучела. Вдруг вскочил с кочки и быстро побежал. Ему показалось, что одно чучело в самой середине плёнки при порыве ветра вроде «заиграло», как на воде.
-«Мудак, как это я сразу-то не сообразил,- пробормотал он, хлопнув себя полбу. -Вот уж точно, ..и на старуху проруха»ю Накинул ружьё на плечо. Побежал к ближнему низкорослому кусту. Вырезал ножом две короткие рогатульки и вернулся к чучелам. Воткнул острым концом под клювы добытых уток- гоглю и чернети. Установил их, как живых, прямо на середину плёнки, рядом с чучелом, где на поверхности скопилась вода от таяния снега.
Вернулся к своей кочке из сена, но сразу понял,что сидит, как яйцо на блюдечке. Вновь побежал к кусту, отрезал несколько разлапистых веток.Воткнул их в землю, а для маскировки набросал сверху сухого сена. Прошло уже чуть более четверти часа, как Володька укрылся в засидку, замаскировавшись только со стороны озера или возможного подлёта уток.Постоянно всматривался в линию верхушек отдалённого камыша и по сторонам всей видимой ширины горизонта озера. Изредка скользил глазами по чучелах, по добытым уткам, но непременно задерживал взгляд на гогле и чернети. Они восседали на плёнке и казалось, что были готовые в любой момент взлететь в след за стаями их сородичей. И только подумал о том, что с пролётной уткой в эту осень можно попрощаться, как несколько гоглей, будто спустились с небес, внезапно пролетели низко над плёнкой с чучелами. Даже были видны их желтые лапки, растопыренные для посадки, но тут же взмыли и, сделав полукруг, вернулись на озеро. Володька лишь успел взмахнуть стволами, смачно выругался в свой адрес. «Ну, цхя..буду. Теперь уж точно пора собираться»!
..Плотные тёмно-синие облака , сменяя друг-друга проплывая над предозёрной поймой, а вместе с этим неся с собой промозглую слякотность поздней осени. От куда-то из глубины озёрной глади, сливающейся на горизонте с вершинами отдалённого леса, донеслись глухие выстрелы, как бы заставляя быть на изготовке и встретить уток. От неудобной позы ноги затекли. Володька встал коленями на сено. Положил ружьё рядом и достал полупустую пачку сигарет. От пары крепких затяжек вдруг поперхнулся. Не-то от застрявшей в дырявых зубах пищи и попавшей в дыхание, не-то от крепости дыма. Сплюнув, тут же смахнул с глаз выступившие слезинки. В горле запершило. Ему захотелось пить, но рюкзак был под сеном «ночлежки». «Вот уж точно, старость не в радость»,-пробормотал он.
Взял ружьё. Тяжеловато поднялся и оглядываясь в сторону озера пошёл к стогу. Достал термос.Усевшись на сенную «перину»с вытянутыми ногами. Налил в пластмассовую крышку уже остывшего кипятка. Громко швыркая, сделал несколько глотков с лёгким разочарованием на лице.- «Похоже.., да не то, подумал ёж, слезая с обувной щётки», - мелькнула в его голове поговорка. Как и прежде, на ощупь, достал из кармана рюкзака фляжку. С улыбкой на лице слегка потряс её. Посмотрел на часы, на едва светлеющий горизонт.
-Так значится, цхя..буду. Могу успеть на послеобеденную электричку. Однако спокойнее на вечерней, да и ходу с передыхом почти полутора часа,- рассуждал он едва слышно. Отрезал пару тонких пластиков сала, положил на кусок серого хлеба. Открутил крышку у фляжки и, задрав в верх подбородок сделал глоток первача. Откусил бутерброд, с ещё не сошедшей с лица «кислинкой», и вдруг рядом за стогом послышался до боли знакомый звук, заставивший его на мгновение замереть. Володька успел лишь привстать и увидел, как из-за стога, низко над жнивьём, со стороны озера, буквально в штык, летели полтора десятка гусей, тихо окликнувшие свою дальнюю «родню». Он мгновенно схватил ружьё.
Выпрямился, как мощная стальная пружина и уже в угон выстрелил дуплетом по последней птице в ближнем от него крыле гусиного клина. Стая гусей лишь едва заметно качнулась и, набирая высоту перед ближайшим блюдцем-колком, продолжила свой полёт. Володька, чуть очумевший от своего промаха, опустил ружьё и продолжал смотреть им вслед. И вдруг ему показалось, примерно в двухстах шагах, перед голыми, без листвы, вершинами березняка, что-то вывалилось из клина и исчезло в мелколесье. Он было рванулся с места, понимая, что возможно, смертельно ранил гуся, но через пару шагов вдруг остановился и внимательно уставился в место падения птицы, чтобы запомнить ориентир.
«Так значит.., наклонный сухостой, а рядом две берёзки с мелким подлеском. Если подранок, шансов найти почти ноль,- размышлял он о возможных вариантах поиска.-Если смертельно
битый, то, главное, в «коридоре» падения прошарить. Перезарядил стволы и быстро пошагал к намеченному месту.
Рядом со сгоревшей когда-то сухой осиной стояли два ствола берёз росших из одного корня, а перед ними- кустарник и плотное поникшее разнотравье: «Шансов ноль»,- размышлял растерянно Володька. Посмотрел на вершины деревьев, мысленно наметил круг поиска и
около получаса, метр за метром тщательно обследовал траву, кочки, кустарник. Устав после безуспешного поиска, он уселся рядом с соседней низкорослой берёзкой.
«Может быть я мазанул, а то и показалось, что один выпал. Ведь пару сотен шагов смертельно битый гусь вряд-ли смог пролететь,- размышлял он, -хотя эти птицы мощные и крепки на рану". Закурил. Посмотрел на проясняющее небо, на верхушки подлеска. И вдруг над своей головой заметил надломленную ветку, на которой висели пушинки. Он мгновенно поднялся. Слом был свежий. Потрогал пальцами пёрышки, мысленно провёл траекторию возможного падения битой птицы. И тут же, буквально в паре метров от предполагаемого места поиска, заметил часть махового крыла матёрого гуся, торчащую из под пожухлой травы. Схватил, будто опасаясь потерять, и непроизвольно выкрикнул: «Двойка сработала- опыт-то не пропьёшь.Поднял гуся, одной рукой за шею, вроде взвешивая. «Давненько уж не добывал «серого», этак около четырёх килограмм потянет». Уселся на валёжину. Положил рядом найденную с трудом птицу. Закурил и, улыбнувшись покачал головой. «Ну, Михалыч, теперь без твоей горилки на охоту больше ни ногой!».
Володька возвратился к стогу, чтобы перекусить, собраться и спокойно успеть на вечернюю электричку. Ему казалось, что даже сама природа рада за него, а из под серых низких облаков проглядывали тёплые солнечные лучи поздней осени. Он сидел на сене у своей «ночлежки». Смотрел в сторону озера, от куда ещё изредка доносились выстрелы. Переводил взгляд на уток, на счастливо добытого гуся, с улыбкой и только ему понятными чувствами. -«Вот всё же какая хрень, эта удача. Сколько уже было подобных моментов за годы охоты. Только снимешь штаны, вроде присядешь, тут в аккурат вылетает кряковый на десять шагов из соседних камышей. Долго пялишься глазами в сумрак, ждёшь утку-нет её, но только выйдешь из скрадка - вот они надлетают. Повесишь ружьишко от усталости на плечо в конце охоты, а тут косой прямо их под ног выскакивает..». Наконец, перекусив и упаковавшись, он взвалил увесистый рюкзак на плечи и с чувством удачной охоты на пролётную выдвинулся к железнодорожной станции.
Уже в сумерках Володька вышел из вагона электрички и хотя до дома было не более четверти часа хода пешком, дождался трамвая. Дверной звонок был неисправен. Он громко постучал в дверь. Послышался голос супруги.
-Да бегу уж, бегу, -щёлкнул накладной замок, следом задвижка. Дверь в узком коридоре «хрущёвки» открылась на половину проёма,- ты, где пропал-то? Уж вся испереживалася. Вроде вчерась должон был вернуться,- продолжала причитать Валентина, обхватив двумя руками чехол с ружьём, протянутый мужем.
-Ладно, мать, не впервой! Работу тебе пуховую принёс.
-Вот и Фёдор Михайлович вчерась звонил, справлялся о тебе. Вроде нас в гости приглашают.
-Пару уточек завтра потушим, по такому случаю. Есть у меня должок,-ответил Володька вслед жене, семенящей в другую комнату. Тут же снял с себя охотничью одежду и крикнул:- «Мать приготовь-ка мне тёплые китайские кальсоны и майку. Пойду в ванну прогреюсь. Хорошо, что воду горячую дали..».
Глава из моей уже изданной книги. ( По моим рассказам из ранее размещённых на форуме и в разные годы).
