Войти
Вход на сайт
Вход через социальную сеть

Блуд

В те годы я был молод, самоуверен, слыл заядлым полевиком, а  вот посетить глухариный ток, услышать песню мошника, о чем взахлеб рассказывали бывалые охотники, – не доводилось.  Мысли о глухаре упрямо преследовали меня, и, казалось, не сбыться мечте. Но помог случай – встреча с однокашником, который перебрался жить в лесной регион. Он то и познакомил меня со своим родичем Тихоном, который много лет промышлял зверя, но в силу возраста ружье забросил и в лес уже не ходил.

Я сидел в столярке Тихона, разглядывал нехитрый производственный скарб – развешанные на стенах продольные, поперечные пилы, стамески, рейсмусы, долота. И в мастерской, и в рубленом добротном доме охотника были порядок, чистота. Все подогнано, надежно закреплено, каждая вещь – на своем месте. Тихон изготавливал  переплеты для парниковых рам. Сучковатые, сырые сосновые бруски плохо подавались  рубанку, но Тихона это, похоже, не смущало. Не торопясь, освобождал он заостренным клинышком прорезь в рубанке, потом ложил его на верстак, минуту-другую о чем-то думал, гладил выщербленную острым лезвием плешину.

 – А может, и нема тока-то… – говорил он как бы нехотя, – в позапрошлом годе кто-то городских навел. Приехали на дорогих машинах, всех-то и выбили. Про ток мало кто знал...

Но вот Тихон начал вспоминать  про «охотницкие» дела, свою молодость, бесцветные глаза его темнели, наполнялись удалью, и  я уже верил в небезнадежность своей затеи.

– Глухарь птица сторожкая, все дальше от людского глаза, взять ее не каждому дадено, – наставлял Тихон. –  Идешь по первому разу на токовище,  понять надо – под какую песню его скрадывать? Когда щелкает – стой на месте, не шевелись, проверяет он тебя. Бестия хитрая… иноди  раз щелкнет и замрет, значит, слушат, нет ли рядом кого, потом  давай щелкать быстрее, потом как сорока защебечет…а када скиркает, в раж входит,  только в эту  минуту  хоть из пушки стреляй, ничо шельмец не слышит. Вот она страсть-то, чо делат, а!? Тут уж не зевай… два три шага и замри, ну а если не учел, проскок сделал, шумнул… махнет крылами, только и видали. Стрелять опять же – под песню, под точенье…

На следующий день, когда вновь в разговоре повеяло прохладцей, мой собеседник неожиданно тихо, как будто в  столярке кроме нас был еще кто-то, тихо обронил: 

– Собирайся, завтра пойдем на подслух, ружья не берем.

Мы шли по лесу. Весна вовсю хозяйничала и в этом затерявшемся от людских глаз лесном уголке. Снег сошел, лишь на затемненных от солнца покатых склонах оврагов рыхлые снеговые диски обрамляли стволы елей, пихтачей, образовав воронки, наполненные талой водой. Остатки грязного, ноздреватого  снега  томились на солнце  в  зарослях кустарника, в низинах. Длинные,  корявые тени деревьев убегали в лесные  прогалины. К  звону ручья, откуда-то  снизу, где продолжалась игра света и теней, добавлялся  натруженный шум  воды, перекликались птичьи голоса. В отдалении, на макушке сухой деревины,  стучал «отбойным молотком» дятел. Было сыро, пахло талой водой. 

Тихон шел, казалось, неторопливой походкой, я же постоянно натыкался на оголенные корни деревьев, едва поспевая за своим поводырем. Когда расстояние увеличивалось, он останавливался, поджидая меня.  После короткого роздыха, не спеша, пока не разомнутся затекшие ноги, вновь  пробирались  через густо заросший лес. Вскоре вышагали через гарь с поднявшимся  подростом, устеленную  густой, свалявшейся травой.  На опушке, недалеко от болота мой поводырь наклонился, внимательно осматривая увлажненную землю, на ней крестообразный след птицы пересекал другой. Солнце уже опустилось над лесными гривами. Вдруг Тихон остановился на полушаге, сорвал с головы шапку, приложил ее к уху:

– Ты слышал?! – Тихон замер. – А щас?.. – Как ни напрягался я, помимо всплесков воды услышал лишь посвист какой-то пичуги. Прошла минута-другая. Наконец, донеслись отдаленные  хлопки крыльев, сердце мое застучало. Старик  нахлобучил  на голову шапку, облегченно выдохнул скопившийся в груди воздух и тихо произнес: «Ну, слава Богу, сохранен ток!» Потом нервно засуетился, будто чем-то напуганный.             

– Идем домой, неча тут делать.

Почти всю дорогу Тихон молчал.

Прошли два дня, после которых ждало меня разочарование. Идти на токовище мой поводырь отказался, сославшись на нездоровье. Вид у него действительно был неважнецкий.

– Вот тут, если чо, глянь, я отметил… – и протянул мне сложенный вдвое листок тетрадки. Я машинально сунул его в карман, хотел получше расспросить… но лицо Тихона перекосилось от боли и мне пришлось попрощаться.

Я иду на ток. В мыслях: «Не проглядеть бы, указанную Тихоном, расщепленную молнией  сосну. От сосны надо повернуть вправо, к реке». Небо все так же отдает слабым мерцающим светом, густые кроны хвойных деревьев закрывают его,  оставляя едва заметные окна. Темнота усиливается. Какие-то непонятные шорохи, отрывистые звуки  заставляют вздрагивать, останавливаться, напрягать слух, и я чувствую, как тело мое охватывает дрожь,  пальцы напряженно сжимают ложу ружья. Но  стоит  остановиться, напрячь слух, как шум пропадает. Иногда,  кажется, что кто-то идет следом, как будто  слышу чьи-то бахилы, мягко ступающие на подмороженной земле, словно крадущиеся за мной. «Почудилось», – каждый раз успокаиваю себя. Звезды погасли, ночь отступила, на окрепшем фоне высветленного неба рельефно отражались иглы еловых веток, а вместе с ночью отступили мои кошмарные видения. По моим подсчетам, глухариный ток давно должен был  напомнить о себе, но как я не вслушивался, ни щелканья, ни точенья лесной птицы не слышал, и все чаще подумывал о привале.

Тропа уводила в сторону, прикинув,  я свернул и шел наугад, путь  часто преграждали поваленные деревья, которые надо было обходить и которых вчера я, казалось, не замечал. Несколько раз втискивался в непролазные кущи, сухие, колючие ветви рвали одежду, цепко держа в своих объятиях, приходилось пятиться назад и снова искать свободный проход.

Давно свербила  мысль о том, что заблудился и что уже не до глухарей – выбраться бы подобру-поздорову, но постоянно гнал ее прочь и все  надеялся, вот-вот лесной певун даст о себе знать. Весенний день уже вступил в свои права, на разные голоса пели птицы. Бесформенными грудами, подминая друг друга, наслаивались облака, обнажая рваные синие просветы. Несколько жирных капель дождя шлепнулись на землю. Под ногами забулькало, я вышел к болотине, она оттаяла и издавала горьковатый запах.

Вытащил из кармана Тихонову «карту», вертел ее в руках, отыскивая в закорючках, где вырубка, где река… на листке школьной тетрадки все было компактно, просто и понятно. О болоте Тихон напоминал, что по направлению от просеки будет оно, лицом ко мне, справа. «Отчего же тогда болото с левой стороны?» Тревогой, нехорошим предчувствием наполнялось сознание. Сомнений уже  не было – я блудил. Пытался по кронам, мшистым стволам деревьев отыскать, где север, где юг. Но путался в своих предположениях. Потом дал волю  эмоциям, а успокоившись с мыслями,  пошел вдоль болота, полагая, что рано или поздно тропа выведет к просеке. Под ногами противно чавкало.  С каждой минутой я шел все медленнее, сознавая, что близится ночь, и коротать ее придется в лесу.  

Насобирал смолья, заготовил дров, у вывороченной сосны развел костер, нарубил лапника, разомлевший у огня, прислонился к комлю и… Что это? Тэкнул мошник!? Почудилось!? Да нет же! Вот еще раз, другой… щелканье громче, отчетливее повторилось, неожиданно перешло в шипение. Я не верил своим ушам.  Где-то рядом лесной великан точил  песню, как виртуозный вокалист, переходя с одной октавы на другую. Не выдержали копалухи страстного пения, отозвались, зашлепав в отдалении крыльями. Петух неожиданно замер, прошла минута-другая.  То ли заподозрил неладное? Вновь мошник напомнил о себе  тэканьем, резко прервав  в том месте, где переходило пение  во второе колено. Но не засвиркал, лишь тэкнул еще раз и замер.

Я как бы видел себя со стороны. Осторожно вглядывался в кроны, наконец, предстал передо мной на согнутой вниз ветке старого дерева весь черный в  коричневу глухарь.  Вот он повернулся к стволу,  распустив веером хвост, слегка вздернув  крылья, от сосны донесся треск. Вытянув  надутую скособоченную шею, мошник закинул вверх голову,  тряся бородой и грудью. На несколько минут затянулась перемолчка, и вновь над лесом полилось точенье.  Страстное глухариное  «чичивря»  заполнило все вокруг. Не отрывая взгляда от красавца-певуна,  судорожно шарил  рукой, ища ружье. Лопотанье тугих крыльев, черная тень птицы в подросте сосняка вывели меня из сонного оцепенения. Я проснулся… смотрел на деревья, прислушиваясь к шуму, не понимая, где я, что со мной? От холода дрожало тело. Костер слабо дымился углями. Наконец, память вернулась, наполняя досадой от случившегося.

Предстояло снова идти и искать  просеку, речку. Дорога повела вверх,  на крутой бугор, где вдали возвышалась одинокая сосна с густой, побуревшей от солнца и ветра кроной. Осенила мысль, что надо взобраться на дерево и оглядеться. Нижние ветки сосны свисали  над землей. Сбросил рюкзак, ружье, снял куртку, приволок  деревину, начал осторожно, с трудом, карабкаться вверх. Через верхушки деревьев по отлогости увидел желтеющую  петляющую дорогу, едва видимые свинцовые изгибы реки, а на востоке – высветленное углубление  просеки.

На сердце отлегло. Быстро собрался и двинулся по направлению вправо, еще несколько  километров оставил позади себя. Шли вторые сутки моих шатаний по лесу, усталость вновь давала о себе знать, ноги гудели, сделались ватными. Решил  передохнуть, ослабил тугой узел рюкзака, достал термос, на донышке которого еще оставалась немного мутного холодного чая. Тяжелые серые  тучи, гонимые с предгорий,  нависли над лесом, в небе закружили первые снежинки. Ветер, завихряя, уносил их  в кроны лиственниц, сосен, разметывал  по открытым участкам в жухлую траву. Снег шел недолго, небо просветлело, неожиданно выглянуло солнце.

Прошел еще несколько километров. Смотрел  сквозь деревья в черноту, боясь, что это грезится, и не ошибиться бы в который раз, но увидел в прогале черную полосу дороги, а через несколько минут, не веря самому себе, услышал отдаленный шум двигателя автомобиля. На сердце тотчас отлегло. Вышел на трассу, перешел через мост. Мимо проехал автобус с людьми, сквозь окна было видно, как они о чем-то говорили, и не было им дела до еле передвигающегося по обочине с рюкзаком и ружьем мужика. Я не знал, что это за мост, как называется село, чьи дома торчали коробками на возвышенности. Не сообразил, что надо поднять руку, остановить автобус…

Если бы мне сказали, что за двое суток исходил не один десяток километров, словно зверь, бродя по кругу, едва ли не переходя свои следы, ни за что не поверил бы. Землю нагрело  весенним солнцем. Люди, деревья, птицы, облака радовались пробуждению жизни. А от меня все дальше отдалялось токовище, находящееся где-то там далеко в глубине леса с поющими глухарями.

С  той поры прошло много лет. Так и не удалось мне побывать на глухарином току. Часто вспоминаю старого таежника. Ах, Тихон! Тихон…

vlm
г. Вышгород
1276
Голосовать

Лучшие комментарии по рейтингу

Новосибирск (родился в Болотнинском районе, деревня Хвощевая)
2243
Блудить сутками в лесу не приходилось, но терял ориентировку в лесу,ох не приятное это дело.За рассказ++
2
Комментарии (10)
Германия
12948
Красиво Василичь написано, читаешь как на одном дыхании. Иногда блуждать приходится всем, и не обязательно что не знаешь дорогу. Респект! 5+++
0
Новосибирск (родился в Болотнинском районе, деревня Хвощевая)
2243
Блудить сутками в лесу не приходилось, но терял ориентировку в лесу,ох не приятное это дело.За рассказ++
2
Казахстан, Актобе
24239
Рассказ хорош!
-1
Чувашия г. Чебоксары
11798
Я много раз читал, как авторы пытаются изобразить, на бумаге, второе колено глухаря. Я думаю, что ближе всего к истине, было описание одного автора - "щукавпечи, щукавпечи". Я поздравляю тебя тёзка (сам Васильевич) с прекрасным блогом и с удовольствием плюсую.
0
Пермь
16740
С удовольствием прочитал рассказ. Спасибо.
-1
Хорошо описал! Приходилось плутать! 5+++
-1
vlm
г. Вышгород
1276
ВСЕМ, кто прочитал и отозвался на публикацию, - СПАСИБО!
-1
Сумы
1355
Не все мечты сбываются но зато есть, что вспомнить. Подобное переживать не приходилось, не тайга ведь у нас, но благодаря автору - и я там был... С удовольствием плюсану за прекрасный рассказ +++
-1
Луганск
449
Отличный рассказ +++++, жаль, что не пришлось побывать (физически) в столь благословенных местах... И вот прочитал и - благодарен автору за путешествие!
-1
ХОРОШ РАССКАЗ - не убавить ни прибавить. СПАСИБО. Блудили как-то с мамой в лесу, и смех и грех - в трёх соснах! Несколько раз выходили к одной и той же лисьей норе, однако вышли на знакомую опушку. Отпустило.
-1

Добавить комментарий

Войдите на сайт, чтобы оставлять комментарии.
Наверх