Медвежья дружба
...Алёнка вышла из дома, подошла, присела рядом, опасливо косясь на Серко. Тот хоть и не обижал ее, но и гладить себя не давал, щерил молча страшенные клыки в палец длиной. Матвей покосился на Алёнку и промолчал. Тогда она заговорила сама:
- Уходишь завтра?
- Ухожу. Мама ждет.
Помолчали немного, потом Алёнка сказала:
- С вами пойду. Мне в деревню надо, а одной страшно идти. С вами не страшно. Твой Серко вон даже рысь не забоялся…
Матвей пожал плечами – пошли, мол. Алёнка спросила:
- Слушай, а если медведя встретим, он забоится?
- Раньше не боялся.
Глаза Алёнки вспыхнули любопытством:
- А вы уже видели медведя? Нет, правда? А расскажи!
Матвей улыбнулся – он уже успел привыкнуть к Алёнкиному неуемному любопытству и рассказывал ей по вечерам разные таежные истории. Вот и сейчас сказал:
- У нас даже свой медведь был, Урсул. Нашел я его медвежонком в тайге, лето он прожил у нас. А потом в тайгу увезли да отпустили…
Алёнка всплеснула руками:
- Как это отпустили? Он же маленький! А если его съест кто-нибудь?
- Не съест. Он ведь медведь все же, не косуля какая. Да и встречались мы с ним потом…
- Встречаааались? – глаза Алёнки распахнулись еще больше. – И он тебя узнал?
- Конечно. Играть взялся. Но я прогнал его.
- Как прогнал? – Алёнка смотрела на него с выражением такой детской обиды, что Матвей рассмеялся.
– А что ты смеешься? Как можно было прогнать? – Алёнка напустилась на него со всем пылом оскорбленного в лучших чувствах человека. – Он к тебе с открытой душой, а ты прогнал!
Дед Савелий, неслышно подошедший со спины, ответил вместо Матвея:
- Все верно сделал Матвей Матвеич. Плохо, если зверь к человеку идет. Он может и дурного ничего в голове не держит, но не все ведь это знают. Могут и застрелить от испуга. Да и зверь он все же. Его место в тайге.
Алёнка сопела возмущенно – никак она не могла с этим согласиться. Матвей добавил:
- Мы ведь не раз встречались с ним. Он долго крутился еще…возле стана.
- Только мужик может вот так бездушно с маленьким…он ведь все равно ребенок, хоть и медвежий! А ты его гнать. И что, он вот так прямо взял и ушел?
- Конечно, я ведь выстрелил, чтобы пугнуть его.
- Выстрелил?! – глаза Алёнки уже метали молнии. – Ты в него выстрелил?! Как можно?! Он же друг тебе!
- Да не в него, в небо – Матвей с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться в голос.
- Все равно! Нельзя было стрелять. Он ведь испугался!
- Конечно испугался. И впредь человека бояться будет, чего я и добивался.
Алёнка не нашлась что ответить и просто показала Матвею язык…
...
Тайга волновалась и шумела, не успокоившись еще после дождя. Там и тут с веток срывались тяжелые капли, влажная листва густо шелестела на ветру, дышалось легко и привольно. Запах грибов почти исчез, зато пахло свежей зеленой травой и березовой листвой, а в сосняке стоял яркий аромат лежалой хвои.
Матвей бродил так довольно долго, без какой-то особенной цели. Солнце уже касалось верхушек самых высоких сосен, когда он повернул назад, к стану. И тут Серко вдруг насторожился, встал, принюхиваясь.
Матвей поглядел на друга и зарядил винтовку. Из-за большого разлапистого куста вышел... Урсул! Матвей сразу его узнал по ошейнику из темной шерсти на шее. Урсул тоже узнал Матвея, пошел к нему, переваливаясь. Он вырос и стоя на 4 лапах был уже по пояс Матвею. Подошел на расстояние шага, косясь на Серко настороженно. А тот просто обнюхивал медвежонка, виляя кончиком хвоста.
Матвей замер, боясь пошевелиться. Урсул все же стал уже диким зверем, живущим в тайге, мало ли...
Медвежонок обнюхивал Матвея, смешно вытягивая губы трубочкой и водя носом в разные стороны. Вот он подшагнул еще ближе и уткнулся лбом Матвею в живот, заставив пошатнуться. Матвей положил ладонь Урсулу на загривок, потрепал, почесал за ухом, и медвежонок выдохнул расслаблено, заваливаясь на бок. Он принялся ловить руку Матвея своими лапами, и когда поймал, тут же потянул ее в пасть. Матвей отдернул было, но Урсул не отдал, заворчав басовито. Взял аккуратно зубами, а потом отпустил, вскочил, отпрыгнул в сторону и оглянулся на Серко - побегаем? Серко не заставил себя упрашивать, и с веселым порыкиванием бросился за медвежонком.
Так они носились ураганом по окрестным кустам, сметая все на своем пути. Серко догонял и пытался тяпнуть Урсула за заднюю ногу, а тот на бегу крутился вокруг себя и снова бежал. Потом он развернулся и налетел на Серко, подмяв его под себя, и они покатились по траве. Матвей же наблюдал за их игрой и пытался понять, к добру ли эта встреча? Ведь Урсул - зверь, и не должен подходить к человеку. А если он увяжется за Матвеем и выйдет к стану? А там дети и девчата, перепугает ведь. Да и собаки там. И мужики с ружьями. Беда будет, надо его прогонять.
Матвей встал, свистнул Серко. Тот с сожалением оставил Урсула и подбежал, сел рядом, вывалив язык - напрыгался. Урсул косолапил следом. Матвей присел на пень, протянул к Урсулу руку. Тот подошел, уткнулся носом в ладонь. Матвей заговорил, глядя на медведя:
-Уходи. Тебе не нужно за мной ходить, убьют тебя там. Уходи. Тайга - твой дом. И я буду к тебе приходить в гости. Может, встретимся. А сейчас - иди.
Он встал и подтолкнул Урсула в сторону. Тот подумал, что с ним играют, и пошел враскачку, пытаясь зацепить Матвея лапой за ногу. Тогда Матвей снял с плеча винтовку, поднял в воздух и выстрелил. Урсул отпрыгнул от него, глянул испуганно, и смешно переваливаясь, скрылся за деревьями. А Матвей сказал Серко расстроенно:
-Вот так, Серко, и уходят друзья. Но нельзя ему с нами, понимаешь?
Тот, конечно, понимал. И смотрел сочувственно, и сопел, и даже носом в ладонь ткнулся - не грусти, мол, друг. Я же здесь...
На стан Матвей вернулся уже затемно. Сидя у костра, рассказал отцу о встрече с Урсулом. Тот помолчал по обыкновению, и сказал:
-Ты снова все верно сделал, сын. Нельзя ему к нам. И лучше бы вам больше совсем не встречаться. Пусть живет. Шанс ты ему дал, так не забирай.
Матвей кивнул только - в глазах закипали злые слезы, но отец прав....
Ночью совсем распогодилось и вызвездило так, что в небо было больно смотреть. Яркие звезды куполом накрыли тайгу, большая луна освещала покос так, что можно было шить. Матвей сидел у маленького костерка, пил чай и думал о том, что иногда ради дружбы надо этой самой дружбой жертвовать...
Фрагменты из книги "Говорящий с травами"
