Войти
Вход на сайт
Вход через социальную сеть

Первая охота на гусей

   Пришёл март месяц. Охота в лесу прекратилась и наша мечта – сходить на гусей на Посады и на поля не давала нам покоя с новой силой. Для осуществления этой мечты начали мы и необходимую подготовку.  Прежде всего зарядку необходимого количества патрон крупной дробью, которой можно было бы добыть такую большую и сильную птицу, как гусь.              

  Вовка Н. дал мне специальную самодельную форму для отливки крупной дроби - калып. В гараже лесопункта я набрал от отслуживших свой срок свинцовых аккумуляторов пластин, расплавил их в печи и налил крупной дроби, которой хватило на полтора десятка зарядов.

  В конце апреля в небе появились первые косяки гусей. Один из них, в более ста гусей, делал круг за кругом над полем за Большим Едогончиком, высматривая место посадки на поле для вечерней кормёжки. Это был сигнал – время охоты на гусей подошло. И мы в ближайший погожий день под руководством Вовки двинули на это поле. Пришли на место своевременно, до заката солнца, но к этому времени подул холодный ветер и наша одежонка не выдержала холода. Захотелось где-то укрыться от ветра. Рядом оказалась огромная силосная яма, вот в ней-то мы укрылись и развели костёр, чтобы согреться. В общем, были нарушены все правила скрытности в период охоты, а за воздушной обстановкой никто не следил. Большой косяк гусей пролетел прямо над нашим укрытием на высоте выстрела.

  Безрезультатно прождав гусей около часа уже в кучах соломы, Вовка решил вести нас домой. Гуси больше не появлялись над этим полем. Солнце коснулось горизонта. Мне же не хотелось уходить с поля ещё за светло. После пролёта гусей, а они пронеслись над нами в двадцати метрах, меня охватила охотничья страсть и я решил остаться на поле до темноты, не думая об опасности обратной дороги в темноте. И вот, просидев ещё минут тридцать, я заметил, как большой косяк гусей снижается над моим полем. Но к моему сожалению, гуси пролетели мимо моего укрытия и сели в сотне метров от меня.

  Сблизиться с гусями под прикрытием стерни не удалось. Она не укрыла меня от зорких глаз гусей. Не подпустив меня на выстрел, они по громкому гоготу сторожевых гусей поднялись и скрылись в серой мгле вечерних сумерек. На поле я остался один. За заболоченной и сильно поросшей кустами и деревьями поймой Большого Едогончика уже зажглись огни лесопункта. Только сейчас до меня дошло, что как мне будет труден обратный путь домой. Надо будет в темноте преодолеть по заболоченной местности и лесу около пары километров, а главное перейти через речку.

  Первое препятствие – огромный глубокий овраг, разделяющий два поля, заросший на дне густым ельником, я одолел без особых трудностей, так как вечерние сумерки еще не полностью сгустились, а вот пойма речки и переход через неё дался мне с сильной психологической нагрузкой. Для перехода через речку пришлось долго пробираться вдоль берега в поиске упавшего через неё подходящего дерева. В итоге на переход решился по лиственнице, которая лежала довольно высоко над водой, около трёх метров. Переход над водой, которая поблескивала в темноте далеко под стволом дерева, балансируя ружьём, как гимнаст шестом, мне всё же удался без происшествий.

  И вот, выйдя из пойменной лесной чащи на чистое место, я свободно вздохнул и подумал:

  - Что рановато для себя и довольно излишне сегодня я проявил самоуверенность в желании добыть гуся.

  Так рассуждая о событиях дня, я шёл по зимнику, который служил несколько лет назад лесовозной дорогой. По ней маломощные ЗИС-5 возили санные прицепы, гружёные лесом.

 Мои раздумья прервал над моей головой лёгкий шелест крыльев большой птицы. Она неожиданно появилась и назойливо стала кружиться в метре над моей головой, останавливаясь в полёте, то спереди меня, то сзади. Бесшумно и не издавая никаких звуков, как бестелесное ведение она некоторое время неотступно так следовала за мной. От этой сцены в ночном лесу по спине у меня побежали холодные мурашки. Первое желание у меня было отогнать эту птицу выстрелом, но потом страх перед непонятным явлением перерос в интерес к этому и я просто стал наблюдать за действиями птицы. Это была, конечно, полуночница-сова, во владения которой я вторгся, а она, просто, старалась рассмотреть, кто же это бродит здесь в ночи и, может даже, охотится на её мышей.

  Охотится на гусей на это поле мы больше не ходили. Ребята не изъявляли желания, а я не предлагал. Возможно, был в душе сыт ощущениями и этого похода.

                                                                                          2     

  Дядя Вася, отец моего дружка Витьки, решил тоже сходить на поля и поохотится на гусей. Взял с собой он и Витьку. Поднялись они за долго до рассвета и на поле пришли рано. Утренняя зорька ещё не разгорелась. Витьку он посадил около кучи соломы в шалашик, а сам отошёл метров на сто и залез на кучу соломы. До рассвета было ещё далеко и Витька улегся в шалаше на солому и конечно задремал.

  Проснулся Витька от шума крыльев и гогота огромного табуна гусей, севших подкрепиться зерном прямо около его шалашика. Ошалев от происходящего, он выскочил из укрытия и пальнул, не прицеливаясь, в кучу взлетающих гусей и конечно промазал.

  Дядя Вася сидел на значительном расстоянии от Витьки и ему только и осталось переживать. События этого утра он очень эмоционально всякий раз переживал, сколько бы раз он ни рассказывал, как они с Витькой не смогли добыть из такого большого табуна ни одного гуся:

  - Ну, как так!? Гуси сели Витьке на макушку, а он пальнул с нескольких метров и мимо! Эх я бы…! Да мне бы такое…! Добыл бы несколько штук из такой-то кучи…! Я уж и бежать попробовал на перерез взлетающему табуну, но где там…! Ушли мимо меня…!

  Разогретый этой охотой, дядя Вася повел нас на поле уже на следующее утро. Подъём наш был ещё затемно и утром то нельзя было назвать это время. На поля шли через пойму Малого Едогончика. Это болотисто место, густо поросшее ивняком, и днём то считалось труднопроходимым, но мы преодолели его с легкостью и даже с каким-то азартом, хоть и получили в темноте ни раз прутьями по лицу. Так уж мы были крепко заряжены на предстоящую охоту на гусей и верили в успех.

  Уже у самого поля в мелком редком соснячке от шума наших шагов поднялись несколько косачей. По старой осевшей и развалившейся скрадке, которую я заметил в серой утренней мгле под двумя сосенками, я определил, что здесь ток косачей и кто-то на нём охотился, возможно, что в прошлом году. В последствии я как-то забыл об этом открытии и ни разу не пытался поохотится на этом токе, хотя в этом урочище, в Листвяках, я часто охотился на уток. Здесь чередой тянулись небольшие озерки, в которых водилось множество толстеньких медных гольян, а рёлочка, которая тянулась вдоль этих озёр, каждую весну украшалась большими алыми цветами диких пион.

  Утро выдалось холодным. Дул северный ветерок. Засев в соломенные кучи посреди обширного поля, мы стали ждать. Погода продолжала ухудшаться. Скоро всё небо затянуло тёмными тучами и полетел снег. Дядя Вася решил, что при такой погоде ждать нечего. А может он побоялся, что я и Витька простудимся на холодном ветру и от мокрого снега. Подгоняемые в спину ветром, мы поспешили домой. Снег уже валил хлопьями.

  Гуси на поля с болот всё же прилетели. Уже около дома мы услышали гоготание гусей. Прижатые к земле ветром и снегопадом, они пролетали над нашим поселком совсем низко, но из-за снега их не было видно.

                                                                                     3                                                                                                      

 Через несколько дней я пришёл к Витьке поговорить о планах на предстоящее воскресенье. Они всей семьёй работали на месте будущего огорода. Посреди участка горел большой костер из корней и пней деревьев, когда-то растущих на этом месте. Ружьё дяди Васи – двустволка, как он её уважительно называл – централка, стояла здесь же на огороде, подпертая воткнутой в землю лопатой, а сам дядя Вася на длинном шесте смолил на костре гуся. Витька пояснил мне, что гуся отец сбил из пролетающей стаи прямо здесь на огороде сегодня утром. Про себя я конечно с завистью подумал:

 - Что вот везет же людям и где же это мне вот так подкараулить на перелёте гусей.

  Ответ на мой вопрос нашелся на следующий день, когда я подходил к своему дому из школы и увидел, как большая стая гусей на малой высоте пролетела прямо над моим домом. Остаток пути до дома я промчался бегом и не раздумывая ни минуты, с ружьём заскочил на чердак и стал поглядывать в сторону поймы Малого Едогончика, откуда подлетали гусиные стаи, следуя на кормежку на ближайшие поля. Просидев не менее часа на чердаке, мне стало понятно, что это была последняя стая гусей, направляющихся с болот на поля в этот день.

  События и увиденное в последние дни не давали мне покоя об осуществлении заветной мечты – Поохотится на гусей на Посадах. Разрешение от родителей на эту охоту я получил. И вот в субботу после школы во второй половине дня, под предводительством Вовки, мы выступили в наш долгожданный поход. Шли по той же тропе, по которой в прошлом году шёл я с ребятами на первую свою рыбалку карасей.

  И вот мы на Посадах у озера Длинное. Оно от майского солнца тысячами маленьких искорок неимоверно слепит нам глаза. Идем хлюпая большими, не по росту, резиновыми сапогами по вешней воде, которая широким веером, играя на солнце всеми цветами радуги, разлетается по сторонам. Любуясь этим явлением, мы бредем по обширной болотине Первого посада в направлении высокой рёлки, под которой есть озеро, Вовка назвал его – Подрёлка. И вдруг впереди, на сколько хватало видимости, из редкой осоки, растущей по моховому болоту, залитому водой, высунулись, как частокол, чьи-то тёмные головки. Мы присели. Наши, разогретые тяжёлой ходьбой по болоту, ягодицы ощутили свежесть прохладной воды. Я с Витькой от этого ощущения стал тихонько хихикать, но Вовка шикнул на нас:

  - Тихо! Это гуси!

  Но таится было уже бесполезно. Нас, уже давно заметили сторожевые гуси и подали стае сигнал тревоги. Как только мы подошли на угрожаемое для гусей расстояние, то ближайшие от нас начали взлетать. Вал взлетающих птиц покатился от нас по болоту. За взлетевшими взлетали всё новые и новые косяки гусей и пристраивались сзади в общую стаю.

  Как завороженные таким количеством взлетающих гусей, мы так и оставались сидеть на корточках. Тут собралось, видимо, более тысячи гусей. Релка, на которую мы держали направление, из зеленой в раз превратилась в серую. Взлетающие гуси просто заслонили её собой. Общая длина гусиной стаи вытянулась около двух километров. Взлетевшие первыми гуси уже достигли Братской горы, а замыкающие только взлетали с болотины напротив озера Подрелки. Такого количества гусей, собравшихся одновременно на этих болотах, я больше никогда не видел.

  На высокой релке за озером Подрёлка мы и остановились на ночлег. Натаскали на ночной костёр дров, отдохнули после перехода, перекусили и стали готовиться на вечерний пролет гусей на поля и обратно с полей. Нарубленные длинные ветки на болоте воткнули в мох и набросали на них осоки. Для каждого было сооружено отдельное укрытие-скрадка.

  Ожидание того, что поднятые нами гуси все вернутся на это болото, не оправдалось. Назад уже в сумерках вернулось всего пара табунов и то пролетели мимо наших скрадок и на большой высоте. Одиночные отбившиеся от своего табуна гуси всё же оказались надо мной и Витькой и это позволило нам за вечер сделать по два выстрела, но неудачно. В общем наши заряды ушли в «молоко».

  Видя результаты такой стрельбы, разбрызгивая воду во все стороны, ускоренным шагом к нам подошёл Вовка, который отругал нас и обозвал мазилами, а после быстро разобрался в наших промахах. Оказывается, надо было стрелять с выносом, целясь в голову гуся, а мы с Витькой бабахали прямо в самого гуся.

  Солнце село за макушки сосен, окружающих болото, и стали сгущаться сумерки. Гуси закончили свои перелёты и только кулики кувыркались в сером небе, издавая звуки блеющего барашка. Мы тоже уже решили идти к своему биваку и тут в сером небе я заметил, летящего прямо на мою скрадку, на высоте выстрела гуся. Я прицелился, как говорил Вовка, и выстрелил. Гусь кувыркнулся и стал падать. Неимоверная радость охватила меня. Все последующие события промелькнули в моей голове в одно мгновение:

  - Как это здорово! Я первый добыл гуся!

  Но гусь около самой земли выправился, с силой замахал крыльями и исчез из виду в сумеречной мгле.                                                                      

  Мне конечно было очень обидно. Добыча была у меня уже в руках, но какая-то сила помогла гусю справиться с ранением и улететь от меня подранком. Сгустившиеся сумерки не дали возможности отследить, как далеко он улетел. Ребята тоже переживали, что не смогли взять подранка.

  Сумерки сгустились, даже в десяти шагах стало совсем плохо видно. Мы отправились к своему биваку. Релка, которая днём приветливо манила зеленью высоких стройных сосен и сухим берегом, сейчас выступала из темноты высоченной мрачной стеной. На душе от этого было как-то не по себе. Всё казалось каким-то чужим и даже жутковатым.

  В темноте мы всё же быстро нашли наш бивак. Разожгли костёр и вокруг все осветилось. Исчезли уродливые страшные силуэты кустов и небольших деревьев, золотом заблестели стволы стройных высоких сосен. От тепла, света и игры пламени костра всем стало хорошо и уютно в уже обжитой днём обстановке бивака, да и погода этому способствовала. Было тепло и тихо. Закончилась первая декада мая.

  Вечер прошёл весело в насмешках друг над другом за промахи и в рассказах о других весёлых случаях из нашей подростковой жизни. Дров заготовлено было много и костёр горел всю ночь. Расположившись у костра, мы подремали до рассвета. Оживление в наш отдых внес журавль, гортанно и надрывно он прокричал где-то рядом на болоте. От незнакомого крика большой птицы сон наш мигом улетучился.

  Заря только разгоралась. Солнце ещё было за горизонтом, а мы уже сидели на болоте в своих скрадках. Сырая прохлада быстро проникла под наши фуфайки и постепенно нас стал донимать озноб. Гусей не было видно. Из-за бездействия в голову лезло великое желание - хоть до восхода солнца вернуться на бивак и погреться у костра. Но вот со стороны Второго посада послышалось тихое гоготание и в утренних сумерках появились силуэты гусей. На малой высоте над болотом летела большая стая гусей. Присев в укрытиях, с замиранием сердца, каждый из нас надеялся, что гуси пролетят над ним, но они прямиком летели на Вовку. 

  Вовка выстрелил. Один гусь кувыркнулся и упал около него. Мы, сгораемые от любопытства, выскочили из своих укрытий и шлёпая по воде, кинулись посмотреть на гуся, но Вовка погрозил нам кулаком и что-то крикнул, показывая в сторону подлета гусей. Стало понятно – начался перелёт гусей на поля и скрадки покидать нельзя. Своё любопытство пришлось оставить на некоторое время и затаиться.

  Большая стая гусей опять показалась из-за перелеска, отделяющего Первый посад от Второго посада. Как и пролетевшая, она направлялась на поля и по направлению полёта летела прямо на меня и Витьку. Высота её полета была предельной для выстрела, это можно было судить по видимости лап гусей, а они просматривались плохо. Мы прицелились и произвели по выстрелу, но ни один гусь не вывалился из стаи и не стал падать.

  Сокрушаясь на невезение, мы опять уставились в направлении, откуда прилетели гуси. И тут видим, что Вовка ускоренным шагом, брызгая водой, направляется в сторону пролета гусей, показывает туда рукой и что-то кричит нам. Приблизившись к нам, он опять показал рукой и крикнул:

  - Догоняйте гуся! Он бежит к лесу! Там мы его не найдём-м-м!

  Сколько мы не таращили глаза в направлении, указанном Вовкой, но гуся на болоте среди осоки и тундровой берёзки не могли разглядеть. Поддавшись порыву, мы тоже захлюпали по воде в сторону, куда указывал Вовка. А тот уже вскинул свою затворную одностволку и выстрелил. Тут только мы увидели гуся, который подпрыгнул от повторного ранения, но продолжил бежать в направлении к спасительному для него лесу. Вовка выстрелил ещё раз. Вот так всей командой мы добыли ещё одного гуся, которого я с Витькой в паре подбили и чуть не упустили, так как не следили за гусями после своих выстрелов. А гусь был подбит и, планируя с большой высоты, смог далеко улететь.

  Солнце поднялось уже высоко и находилось где-то на юге. Перелёт гусей на поля и обратно на болото прекратился. Можно было уже пойти на бивак, согреть чаю и пообедать. Так мы и сделали. За обедом попытались выяснить, кто же подбил из нас гуся, я или Витька, но это оказалось невозможно, так как скрадки наши стояли совсем близко и стреляли мы почти одновременно. И грустная тень легла мне на душу:

  - Если не добудем после обеда ещё одного гуся с Витькой, то придётся тянуть с ним жребий на удачу... .

  Подошло время перелёта гусей с болота на поля на кормёжку и мы опять засели по своим местам. Долго ждать не пришлось. На высоте выстрела прямо на мою скрадку летел одиночный гусь. Солнце слепило глаза, но мне все же удалось хорошо прицелиться. Гусь глухо шлёпнулся рядом со мной в залитую водой болотину. Витька тоже подбежал ко мне, чтобы посмотреть на добычу и в этот момент гусь пошевелился. Он, не иначе как начитавшись рассказов про войну и мечтая видимо когда-нибудь добить кого-то прикладом, с выкриком:

   - Добивай прикладом! – ударил гуся. Я остановил его и отнёс добычу в свою скрадку.

   Солнце было ещё высоко, а гусей с полей можно было ожидать только поздно вечером. На поля же гуси, возможно, уже все пролетели. Над болотом установилась полуденная тишина, солнышко прямо припекало. Нам же надо было думать об обратной дороге домой, а дорога не близкая, более десяти километров по болоту и тропе вдоль реки.

  В приподнятом настроении, с добычей, которой был бы рад и бывалый охотник, неспешно хлюпая по болотине, мы двинули домой. Впереди, сгорбившись под общим вещевым мешком шагал наш старшой Вовка.

  Так закончилась наша первая и успешная охота на знаменитых для нашей округи болотах с названием - Посады.

                                                                                                    4

  В следующую субботу на охоту на Посады я отправился только с Вовкой. Витьку отец привлёк к какой-то работе, они достраивали свой дом, и он не смог пойти с нами. Переходить через р.Икей по залому мы не пошли, как прошлый раз, а переправились на плоту, который сколотили сами из двух брёвен. Одно бревно было довольно толстым, не менее двух обхватов, а другое совсем тонкое, оно в конструкции нашего плота играло роль бокового поплавка. Балансируя на толстом бревне, как цирковые гимнасты, так как тонкое совсем не держало даже одного меня, мы и переправились через реку.

  Шагая по тропе, которую Вовка узнал от знакомых ребят, мы на много сокращали и облегчали путь на болота. На привале нас догнала группа взрослых рыбаков, к ним на дальнейший путь мы и присоединились. Они решили попробовать порыбачить карасей на озере Второго посада. Так общей группой мы прибыли на озеро Светлое.

  Вовка, видимо больше любивший рыбалку чем охоту, с прибытием на озеро, как будто забыл про ружьё. Соорудил себе удочку и стал рыбачить в общей компании рыбаков. Мне же эта его затея не нравилась. Желание поохотится ограничивалось моим незнанием расположения озёр на Втором Посаде и я просто отошёл подальше от рыбаков и присел на берегу в кустиках тундровой берёзки в надежде, что какая-нибудь утка и пролетит мимо меня. Но ещё было рано и перелётов уток не было, а гуси, в основной массе видимо, уже все пролетели на север.

   Караси не ловилась и рыбаки решили перейти на другое озеро. Я с Вовкой пошли впереди и первым на нашем пути заблестело озеро Гитарное, как его назвали прибывшие рыбаки. Подойдя ближе к озеру, мы заметили, что на самой широкой его части плавает огромное количество уток. Среди этого скопления птиц не было видно даже воды.

  Сперва пригнувшись, потом на коленках крадучись, мы добрались до берега озера, но утки, видимо, услышали нас, когда мы ползли по мелкому кустарнику, да и увидели удилище, которое Вовка держал над собой, чтобы не зацепилась за кусты леска. Утки отплыли далеко от нашего берега и выстрелом их стало не достать.

  И тут они стали взлетать. Всё пространство над озером наполнилось шумом крыльев и падающей воды. Сотни уток поднялись с озера. В неразберихе, которая воцарилась над озером, часть уток устремилась прямо на нас. Я вскинул ружьё, кое-как в общей куче выбрал утку, прицелился и выстрелил. Утка вместо того, чтобы падать высоко взмыла вверх и потом камнем упала рядом со мной. Вовка только и выговорил:

  - Ты смотри! Попал! – сам же, как- будто забыл про ружьё, в руках у него была удочка.

  С командой рыбаков мы проследовали дальше на озеро Подрелка. На вечернюю, а потом и на утреннюю зорьки на Гитарку мы, конечно, не пошли. Вовка предпочёл этому опять рыбалку. Утки же на это озеро не садились и не пролетали над ним, так как по берегу стояли пять рыбаков. У меня же ещё отсутствовала в охоте самостоятельность, чтобы идти на Гитарку и я просто отошёл в конец озера и так просидел на берегу обе зорьки. Время прошло впустую.

  А эти майские зорьки были как на заказ. Ни единого дуновения ветерка. Солнце утром взошло в совершенно чистое голубое небо. Вода в озере, как зеркало, отражала прибрежные высокие стройные сосны, верхушки их, освещенные первыми лучами солнца, отливали сочной зеленью. С другой стороны болота из мелкого березника доносились звуки многоголосого тока косачей. Бульканье и чувышканье косачей слышалось без умолку, а от озера Светлого, с клюквенного болота, куда слетелись несколько журавлей, то и дело разносились по всему болоту их гортанные крики.

  С большим неудовлетворением шёл я домой на этот раз с охоты. Было жалко и обидно за упущенные возможности от таких прекрасных зорек на Гитарке. Один старый охотник позднее как-то поведал мне, что он всё время охотился на этом озере и бывало за одну зорьку добывал до трех десятков уток. Показал он мне и свой шалаш на косе, которая вытянулась вдоль узкой части озера. Крытый корой, снятой с лиственницы, он и через десяток лет был пригоден для ночлега. В последствии я тоже несколько раз ночевал в этом шалаше и какая-то гордость в это время переполняла меня от прикосновения к истории этих богатых охотничьих угодий в прошлом. А сейчас весенний охотничий сезон закончился и почищенное ружьё будет ждать открытия осенней охоты.        

   Примечание - фото взято из компьютера.

Голосовать
Комментарии (7)
Ростовская область
8475
Хорошие истории! *
0
Новосибирск (родился в Болотнинском районе, деревня Хвощевая)
2243
Порадовался,читая рассказ.+++
0
Казахстан, Актобе
24237
Столько хороших вещей публикуете, сильно впечатляет.
Спасибо!
1
Новосибирск
24865
Многое вспомнил своё! Спасибо!
0
Сумы
1355
Читая эти строки просто отдыхаешь душой...... Автору спасибо! +++
0
Пермь
16740
Замечательные воспоминания. Рассказы читаются легко.
0
СПАСИБО ЗА ПОДДЕРЖКУ!
0

Добавить комментарий

Войдите на сайт, чтобы оставлять комментарии.
Наверх