Рассказы Дмитрия Зуева
НА ОБЛАВЕ
Волк осторожен и хитер. Это спасает хищников от поголовного истребления. Своеобразны волчьи повадки. Летней порой пастух иногда видит волка вблизи стада. Вот он прилег в кустах и мирно поглядывает на пасущихся овец. Да, этот сторож погрознее собаки: сам не тронет и чужим волкам не даст утащить ягненка. Значит, близко логово, растет выводок…
Осенью егери приезжают в деревню, спрашивают: «Волки есть?» — «Все лето и не слыхали про волков, — отвечают колхозники. — Сколько раз ночевали в лесу заблудившиеся овцы с ягнятами, а утром приходили целыми к стаду. И в помине нет, волки далеко… Говорят, где-то там, у заречных пошаливали, у нас благополучно».
Волки разбоем занимаются на стороне. Стад, пасущихся вблизи своего гнезда, не трогают.
Охотятся на волков круглый год. Молодых волчат ловят весной в логове, а на матерых устраивают облавы.
…Еще осенью егери и окладчики выезжают в лес на разведку волчьих выводков.
По чернотропу облавы устраиваются с белыми флажками, а зимой — с красными. Но чаще всего охотятся по белой тропе.
Обложив выводок, егери вызывают охотников в ближайшую деревню. С вечера начинаются приготовления: откладывают надежные патроны (для ружья 12-го калибра на один заряд 28 штук картечи пятого номера), осматривают лыжи, примеряют маскировочные халаты. На рассвете трогаются в путь.
Дорога свернула на опушку леса. Сказочно великолепие зимнего леса. Изящна снежная архитектура русской зимы.
Певуче скрипят полозья. Разговор не клеится. Каждый занят своими мыслями. Предстоит серьезное дело… Кому выпадет счастье убить хищника? Как, где он вымахнет — на номер или пройдет стороной?.. Перепуганный или спокойный?..
С пригорка сани съезжают в кочковатую заболоченную низину. Пышно вздулись белые валуны на кочках, занесен ракитник, ивняк и ольховник. Это и есть излюбленное место волчьих дневок. А седые метелки вейника точь-в-точь как серая волчья шерсть.
Тихо… И вдруг с криком вспорхнула испуганная сойка. На снегу видны дубовые листья и четкий зигзаг почерка птичьего крыла. Сойка расписалась в находке желудя.
…Лесную тишину нарушили далекие звуки. Охотники прислушиваются… Где-то застрекотала сорока. Протяжно и долго каркает ворона. Кто-то побеспокоил птиц, отогнал от привады. Крики птиц — сигнал для волков.
А вот и густой лесок, недалеко теперь волчье пристанище. Егерь шепнул на ухо вознице: «Стоп!» Сани остановились. Охотники молча спешились и стали на лыжи. Отошли километр в сторону от дороги. Окладчик нагнулся над волчьей тропой. По рыхлому снегу след в след пробороздил выводок.
Ночью волки отведали приваду и, видимо, пошли на отдых в заросли кустарника. Это место егери еще вчера днем обложили флажками. Вот входной спуск тропы в мшистое лесное болото.
Однако надо проверить, нет ли выходных следов. На лыжах егери осторожно обследовали границы оклада, сосчитали входы и выходы. Свежего следа нет. Значит, волки ночевали в красной околице. Довольные разведчики вернулись к входному следу и коротко обмениваются мнениями. Смешно смотреть на них со стороны. Волки за километр, а они, словно глухонемые, объясняются шепотом, жестами.
Осторожность на облаве — прежде всего. Один неверный шаг — и пропали все труды окладчиков.
Стрелки выслушивают наказ егеря: утоптать, обмять рыхлый снег на номере, стоять тихо, замаскироваться ветвями, зверя подпускать на верный выстрел, прицеливаться под лопатку, не сходить с места до конца нагона.
Охотники бросают жребий, и егерь разводит их по номерам.
Издалека видно, как мелькают по кустам яркие кумачовые флажки. Они зацеплены за елочки, березки, осинки на высоте 35—40 сантиметров, чтобы волк заметил их издали. Промежуток между флажками от 70 до 80 сантиметров. «Красным частоколом» обнесено волчье логово. Линия оклада в окружности тянется на 2 километра, иногда больше. Днем красные флажки устрашают зверей яркостью цвета, а ночью отпугивают запахом. Недаром мотки флажков долго лежали на печке. Волки далеко чуют запах и не переходят ограду.
И вот стрелки в белых халатах становятся в цепь. Против каждого охотника «ворота». Выход зверю свободен, круг открыт.
Замерла вся боевая линия облавы
…Тишина. Томительное ожидание. Напряженно вслушивается стрелок в каждый звук. Над головой юлит пискунья-синица, в ушах шум. Слышно, как от волнения бьется сердце. Скорей бы…
И вдруг где-то глухо крикнули. Это команда загонщикам — начинать!.. Тронулись загонщики.
В окладе раздается первый осторожный стук по стволам деревьев. Так было приказано. Нельзя сразу наводить панику на зверей.
Волки нехотя встали с лежки, прислушались и спокойно потрусили рысцой.
Начался гон. Стрелок замирает в напряжении. Ружье на изготовке. На облаве волнуется даже опытный охотник. Как зорко ни смотри, а зверь появится неожиданно.
Загонщики идут тихо, изредка покашливают, постукивают палкой по деревьям. Голоса все ближе и ближе. Гон приближается. Вот далеко мелькнул летучий дымок шерсти. Волк выбежал на открытое место и остановился. Поднял мощную лобастую голову, понюхал воздух. Ощетинилась серая холка. Стоит, озирается на флажки. В глазах переливаются хищные, злые огоньки. Податься некуда.
Крик загонщика расколол воздух. Зверь вздрогнул и легкими, сильными прыжками метнулся в чащу.
Проходит еще минута… Чу! Шорох снега…
…Седые, дымчатые тени с длинными щучьими головами, словно призраки, стелются по снегу. Волки на махах пересекают редколесье, сливаясь с метелками вейника. Матерые, переярки и прибылые звери спешат к «воротам».
…Старый волк вдруг круто свернул влево и показал бок.
Пора! Палец плавно нажимает на спуск. Выстрел. Глухо отвечает эхо. Серый хищник падает и зарывается мордой в снег. Браво, снайпер!
Раздается выстрел на соседнем номере. Зверь, сгорбившись, уходит машистым галопом. Сжимается охотничье сердце. Промазал… Но еще теплится надежда: может быть, подранок… Так и есть. Волк перешел на шаг и тут же рухнул на бок.
Еще выстрелы, и наступает тишина. Крики смолкли. Лес затих. Облава кончилась. Руки продолжают сжимать теплое ружье… А по сторонам слышатся веселые голоса стрелков. Смех, шутки…
Загонщики сходятся и рассматривают лежащих на снегу хищников. Хвалят егеря, пожимают руки стрелкам.
Охотничьих рассказов хватит надолго. Никогда не забудется день удачной облавы на волков.
НОЧНАЯ ОХОТА
Ровный след круглых лап оборвался в снежной лунке. У ямки виднеется веерный росчерк крыла. По сторонам такие же разворошенные снежные ямки и следы прыжков зверя. Воображение следопыта — охотничьего сторожа угодий — дорисовало живую картину ночного происшествия.
…На опушку подлунного леса высунулась темная мордочка: блестят хитрые глазенки, белеет манишка, навострены ушки.
Лиса! Ей некогда. У нее свое на уме. Пером пахнет…
В тени туловище зверя слилось с бронзовым кустом можжевельника. Настораживается лиса, перебирает лапами, ищет опору. Вот сделала бросок и бежит по поляне, а наперегонки с ней мчатся тени облаков. Лисьи глаза жмурятся от фосфорического света.
На луну плывет легкое облачко. По снегу за лисой гонится туманная дымка. В наплывах тени меркнут блестки снежинок. Облако проносится — и волшебно меняется снег.
Снова рассыпаются лучистые алмазы. Лисица бежит, оставляя за собой ровный след. Только одна лиса может вытянуть такую прямую струну ямок. Хитрые глазки заметили неровности снега. Кошкой крадется лиса к лункам на середину поляны. Вот она взмахнула хвостом и вдруг высоко подпрыгнула.
Снежная пыль взметнулась и обдала лису. А сзади миной взорвался сугроб. Что-то затрепетало в ямке. Шумно хлопая крыльями, взлетел косач-тетерев. При взлете он даже приподнял своим черным крылом хвост лисицы.
Хитрой Патрикеевне хотелось врасплох схватить в снежном убежище сонную птицу, да не вышло. Промахнулась. Косач тоже себе на уме. Пробил сзади корку наста и вылетел. Рядом трепетно поднялась и серая тетерка. Она все-таки по-куриному опротестовала ночной переполох, сердито прокудахтала: «Всем на крыло!»
Распустил хвостовые перья петух, помахал лисице сверху черным веером: «Ко-ко-ко… до свидания…»
Облизнулась лисичка, не попала в рот курятина. По-кошачьи вертит хвостом, провожает птиц жадным взглядом. «Видит око, да зуб неймет».
Весело смеется ясный лик месяца, смотрит на озадаченную лисичку. А тут, как по сигналу, взмывают кругом тетерки из спальных лунок. Потревожена вся стайка. Подальше от греха. Неровен час, лисе на ужин попадешь.
Лиса заметалась, вприпрыжку поскакала, глядя на птиц, и все без толку. Опоздала.
Лисица обнюхивает лунки. Опустели птичьи постели. Вдруг подняла голову и навострила уши. Где-то пискнула мышь. Лиса метнулась мышковать — это будет повернее.
Трепет птиц стих, умолк лес.
НОЧНОЙ ПЕРЕПОЛОХ
В отсветах вечерней зари видна полоска далекого леса. Зубчатый частокол еловой гряды вонзился в небесную высь. Сгустились сумерки. Ясная зорька бледнеет. Все быстро стушевывается во мраке ночи.
А вот выглянул месяц и мягким светом загоняет потемки в теснину лесной чащи. Пелена волнистого снега на ясной поляне. Ни сучка, ни соринки, ни хвоинки — все убрано.
В игольчатый бархат одеты смуглянки — зеленые елки. Как на параде, стоит гордо стройное дерево.
…Поляну вдруг оживили грациозные прыжки лисицы. Резвится кумушка. Веселое развлечение: лисице — игрушки, а мышке — слезы. С полного карьера застыла рыжая на стойке, точно легавая собака. Скакнула и припала мордой в снег. В зубах — мышонок. А лисий желудок переполнен еще с вечера зайчатиной. Сытая лиса закапывает в снег запас на черный день. Инстинкт самосохранения. Неписаный закон леса велит осматриваться и беречься. У тайной кладовки зверь, верный повадкам своего лисьего рода, чутко прислушивается — нет ли вблизи посильнее хищника.
Быстрые глазенки лисицы уставились на елку.
«Не может быть…»
Белобрысая морда в космато-черных баках в упор смотрит на лису недобрым пристальным кошачьим взглядом. Зол зеленый блеск глаз. Страшен оскал зубов.
Рысь первая увидела лисицу. Этой оплошности никакой зверь себе простить не может. Ничего путного встреча с незнакомкой не предвещает. Несдобровать кумушке: оттанцевала.
Лису мороз по коже пробирает, нервно шевелится хвост, вздрагивает мордочка. Хоть не хотелось лисе, но пришлось поразмяться. Бросилась она без оглядки.
Бежит прыжками, без всякой грации, как простая дворняжка. Ноги-кормилицы, спасайте голову!..
Без памяти бежит лисица, и вдруг… Диво дивное! Зашевелилась макушка ели. Валится с дерева слежавшийся снег. Лиса шарахнулась в сторону. А с дерева с шумом поднялся, распустив веером хвост, лесной петух-бородач. А это что за горб у него на спине? Ба, да его куница облапила! Так и есть: примостилась хищница на спине глухаря. Лиса остановилась. Взмыл над лесом глухарь и тут же начал снижаться на посадку.
Куница впилась зубами в глухариное горло. Разыгралась короткая драма в воздухе. С шумом упала птица на снег. Лисица предвкушает поживу.
А из хвойных потемок огнисто переливаются зловещие опалы зрачков. Опять эта кошка? От страха лиса машистым аллюром продолжает панический бег. А любопытная рысь за глухарем прискакала. Хищница видела, куда полетела куница на глухаре. Завалил птицу кровожадный зверек, но только не для себя. Рысь — не белка, с ней не поспоришь. Куница изгибается, бежит прочь и — на елку. Осталась рысь, закусывает глухарем.
Лисица низом, куница верхом разбегаются по лесу без оглядки.
