Новый год на "губе"
Служить срочную мне довелось с 1978 по 1980. Первый Новый 79 год я встретил в учебке, станция Гайжюнай, тогдашняя Литва еще была союзной республикой, со всеми вытекающими. Морозы для тех мест стояли не шутейные, порой переваливая за сорок градусов. Окончив шестимесячные «командирские курсы» с отличием, получив звание сержанта, в мае месяце я был направлен в Псков. Волею судьбы, дальнейшую службу пришлось проходить в 1-ой ПДР, рота была образцовой, в списки которой был навечно зачислен гвардии майор Малясов. Командир подразделения полностью соответствовал имиджу роты. Хитроумный карьерист, в хорошем смысле этого слова, физически очень развитый, бойцы его уважали и побаивались крутого нрава. Надо заметить, гоняя своих солдатиков в «хвост и гриву», перед вышестоящим начальством он стоял за нас горой, пресекая всевозможные попытки нагрузить сверх меры. В общем «слуга царю, отец солдатам», он разительно отличался от остальных офицеров полка.
Новый, 80, «дембельский» год, я встретил весьма своеобразно.
Отслужившие свои семьсот с лишним дней парни, собираясь на гражданку, устроили отвальную. В котельной накрыли стол, из закуски жареная тут же в бачках картошка, напитки были представлены водкой. Шикарный ассортимент для неизбалованных разносолами служивых.
Кроме дембелей, на фуршете (не побоюсь этого слова, ведь все были на ногах), присутствовали трое рядовых следующего призыва. Я же, отслуживший к тому времени только год, из нашего призыва был один. Как то уважали меня сослуживцы, наверное за то, за что начальство недолюбливало.
На утро все пошло своим чередом, кто то поехал домой, на далекую родину, ну а мы продолжили тянуть службу, втайне мечтая о такой же пирушке в нашу честь.
А недели через 3-4, меня вызвали в прокуратуру. Военную. Ротный поинтересовавшись чего я натворил, дал мне «бегунок», это такая бумажка для посыльных, заделанная в плексиглас, легализующая мое нахождение среди гражданского населения и отправил в город.
Оказалось, после котельного застолья не все пошли спать. Те трое авантюристов обворовали склад ВС, в соседней части.
Шмотки, офицерские сапоги, ПШ, портупеи обошлись им по 3-4 года колонии. Но это чуть позже, пока же следователя интересовал один вопрос - пил ли я с ними водку. Со второй попытки я признался, грех то, как мне представлялось, не большой.
Ротный думал иначе. Когда я вернулся в расположение, не торопясь побродив по городу, посмотрев кино - когда еще выпадет такая возможность, командир встретил меня в тихой пока ярости. Он вообще заводился с полоборота.
- Командир, распивающий водку с подчиненными - крыса, подгрызающая устои Советской армии!
С этими словами он сорвал с меня погоны, одномоментно разжаловав гвардии сержанта в рядовые.
Присвоив себе полномочия комдива, старший лейтенант Щ. объявил мне 10 суток ареста.
- И чтоб на Новый год! - получил наказ старшина.
Арестантская эпопея началась двадцать девятого декабря. Сочувственно похлопав будущего сидельца по плечу, прапорщик Х., сдал меня тюремщику, озабоченному навалившимися проблемами, перезревшему капитану, начальнику гауптвахты.
Застенок, в котором мне предстояло отбывать наказание, изнутри выглядел так; прямо напротив входа находился умывальная, направо комнаты «начгуба», «начкара» и отдыха караула. Коридор слева разделял камеры; слева походу две общие, вправо десять одиночек, для особо злостных нарушителей устава. Меня определили в дальнюю, угловую, как следствие самую холодную и скучную. Какая-никакая жизнь бурлила в стороне.
На следующий день из этой камеры я перебрался ближе к центру коридора, благодаря чему в «глазок» наблюдал за происходящим. Выяснилась причина расстройства «хозяина», накануне сбежал «губарь» из общей камеры. Видимо такое случалось и раньше, побегают и возвращаются, но теперешний беглец вероятно решил отметить праздник на свободе.
- Кто скажет где его искать, амнистию объявлю - капитан построил в коридоре два десятка арестантов из обоих общих камер.
Гауптвахта была гарнизонная, поэтому нарушителей устава представляли выходцы разных родов войск.
- Я знаю! - Вася-пожарник, русоволосый, давно не стриженный весельчак, на губе сидел почти постоянно, остальное время уходило у него на то, чтобы отлынивать от «нелегкой» пожарной службы, болтаясь по городу.
- В общаге он прячется! Бабской!
- Поехали! Покажешь! - капитан твердо решил вернуть беглеца до захода солнца.
Поиски выглядели так. Вася в сопровождении капитана подвергал обследованию все комнаты общежития, беглого не попадалось, а ушлый пожарный пьянел на глазах. Видимо в той общаге у него имелись подружки. Когда «начгуб» наконец сообразил в чем дело, Вася, изначально и не думавший искать товарища, уже лыка не вязал. Новый год на носу!
- Сгною! - запоздалые угрозы воин противопожарной службы уже не воспринимал, под одобрительные возгласы обеих камер его волокли по коридору.
31-ое декабря. Фантастическая удача. Заступает новый караул и это мой взвод. Крайне редкий случай. Остальная рота была занята охраной складов боеприпасов, в отдаленном местечке.
Меня сразу же снабдили куревом, предали письма. Приятно!
Портил праздник души один момент - с комвзвода Ваней Гороховым, на данный момент начкаром, мы были в контрах.
Смена караула, помимо прочих процедур, включает в себя обязательный шмон губарей и камер. Облажался Ваня по полной. Раздев меня до кальсон, проверив все на что хватало фантазии, он не нашел ничего запрещенного. Все сигареты у меня хранились в щели между плинтусом и стеной, каждая была завернута в клочок газеты и присыпана пылью.
Наше давнишнее противостояние, носившее порой комический характер, закончилось полной моей победой, неожиданной и оттого вдвойне приятной.
Дело в том, что в одной из «одиночек» парился подследственный. Этот солдатик совершивший какое-то преступление, будучи еще не осужденный судом, имел на гауптвахте особый статус. Ему разрешалось курить в камере, и соответственно иметь сигареты, полагались посылки, ну и прочее, о чем «губари» и мечтать не могли. Он и одет был в «гражданку».
Как «помначкар», мой друг Серега, снюхался с этим фигурантом я не в курсе, видимо у караульных в новогоднем рационе была водочка, она то и подвигла к сближению с арестантом. Иссякший источник веселья решено было пополнить. В город был отправлен подследственный пройдоха, знавший ходы-выходы, пароли-явки. Через часок, посыльный исполнивший ответственное задание вернулся, праздник продолжился. Новый год!
Как известно - сколько водки не бери - все равно два раза бегать, и разгулявшийся караул отравляет безотказного гонца за добавкой. Служебный эксцесс. И вот тут, в казалось бы верной схеме доставки, произошел сбой. В одурманенную винными парами голову будущего каторжника, пришла мысль напоследок погулять на славу. Короче говоря он не вернулся. Слинял, растворился в новогодней ночи. Может просто перебрал и пригрелся на мягкой груди. А-а, один раз живем, камера подождет.
Наступившее утро и последующий день был посвящен негласным поискам беглеца, в попытке скрыть пренеприятный инцидент. Безуспешно. Вечерняя сдача-приемка караула конечно же выявила недостачу.
Из десяти человек караула, четверо заселили «одиночки», по соседству со мной, а бедолага Горохов, отправился на офицерскую «губу», под арест. Вот оно, торжество справедливости.
А впрочем все прошло тихо-мирно. Никаких последствий. Друг хохол получил через полгода старшего сержанта, а домой уехал с «макарониной» вдоль погона. А ведь проступок, гораздо серьезней моего по значимости, пьяный караул, это ведь не безобидная дембельская «отвальная». Ну на то она и армия - от серьеза, до курьеза - один шаг.
В дальнейшей моей отсидке было еще много комичных моментов, больше других запомнился этот.
Заступившим караулом командовал молоденький розовощекий лейтенант, с едва пробивающимся пушком усов на верхней губе. Голосом он обладал тонким и высоким, и что бы казаться важнее, он нарочито смешно басил, гоняя караульных солдатиков по делу и без такового.
Утром мне приспичило по малой нужде, стучу в дверь
- Выводной! - кричу в «глазок», («выводной», это чувак, который под ружьем водит «губарей» в туалет, удобства там находились во дворе).
Караульщик мне в этой малости отказывает:
- Только с разрешения начальника караула! - такого не было никогда.
- Зови! - требую я.
Приходит:
- Не положено!
- ???!!!
- По распорядку, туалет, в 8 00, терпи!
- Ладно! Что там у тебя сейчас по графику?!
- Уборка помещения.
- Открывай, буду пол мыть!
После недолгого размышления адепт неукоснительного выполнения расписания гремит замком.
Заскакиваю в умывальник, хватаю ведро с водой и на улицу, выводной следом.
- Ты куда? - грозный начальник строго следит за моими перемещениями.
- Воду грязную вылить!
Дольше привожу дословный текст его слов:
- Выводной, смотри чтобы он не в туалет не пошел!
Выскакиваю на свежий морозный воздух, бросаю ведро, и с наслаждением облегчаюсь, неожиданно слыша за спиной начальственный полуписклявый баритон:
- Выводной! Почему арестованный ссыт!
Эх, будь его воля, он бы на узел завязал непокорный придаток.
Оформил мне служака нарушение режима, и «хозяин» добавил мне еще трое суток.
Вот так было…служить порою тошно…но вспоминать всегда весело.
Лычки мне вернули через полгода, случился дефицит сержантов, набрали два батальона новобранцев в соседний кадрированный полк, карантин так называемый, пополнение для Витебской дивизии, уже полгода выполнявшей интернациональный долг. Отправил меня туда ротный, со словами:
- Иди, наемников готовь.
Эти батальоны, после трех месяцев усиленной стрелковой подготовки отправились в Афганистан, тогда еще толком никто не знал о подробностях тамошнего пребывания. Меня с ними не взяли…
СКИФ
-А если бы вы сказали , что не пили водку с ними, могли бы они доказать обратное?
О невиновности, перед военным прокурором любой офицер, прапорщик, солдат и по сей день бесправны. Они не имеют права обжаловать действия военного прокурора, сначала из армии, потом обжаловать.
Смотря какой склад, может контр разведка при военной прокуратуре занималась.
Рассказ понравился, с наступающим Новым Годом!
