3. Шельма
В дровяном сарае, на соломе,
Где гуляют ветер и мороз,
Тянешь время ты в унылой дреме,
Позабытый старый гончий пёс.
Отзвенел по снежному покою
В вихре дней твой радостный азарт.
Но в глазах, как прежде, пред тобою
Перелески стройные лежат.
К. Чебанов
Англо-русская выжловка Певка начала стареть. Я в свое время весьма легкомысленно отнесся к получению от нее потомства, а когда спохватился, то было уже поздно: вязки результата не давали. И надо было задумываться о новой собаке.
Вот так у нас в доме и появилась двухмесячная русская выжловочка Шельма, которую мне привез егерь районного общества охотников и рыболовов. Первую свою осень она ходила со старушкой Певкой, от которой и набиралась ума-разума. Но, как говорится, из песни слов не выкинешь: не было у нее той вязкости, что у Певки. Ту невозможно было ни оттрубить, ни отозвать с гона, и нередко приходилось уже затемно бросать собаку в лесу, переживая потом, чтобы она не попала в браконьерскую петлю. Из-за этих петель на заячьих тропах я в свое время потерял две собаки. А Шельмочка была, как бы это выразиться, более рассудительна, и если гонный зверь уходил далеко, то разворачивалась к хозяину. Русские гончие более спокойны, более послушны, чем их англо-русские «родственники». Ну а я резонно рассудил, что к старости, с моим здоровьем и моим слухом Господь и послал соответствующую охотнику собаку. Вот так мы с ней и проохотились одиннадцать лет. Вот только некоторые из наших совместных охот.
13.02.11 Не смог ничего придумать лучше по поводу красивого завершения охотничьего сезона, как завести машину и поехать в старое село, а там поставить автомобиль у ворот нашего школьного шофера и «прочесать» окраину села и огороды.
Подошел к «своему» любимому огороду, где я нынче уже завалил пару русаков. Следов там много, а по заячьим премудростям было видно, что и лежка неподалеку. Шельма моталась по огородам, отдавала голос на жировочных следах, выходила на гору, отдаляясь, но я упорно стоял на месте, тем самым показывая собаке, что наш зверь здесь. Здесь он и был. Завопила выжловка, и через пару минут русак набежал на меня, сел в кленах и был чисто бит «двойкой».
Подвязал трофей на веревочку, потащил его за собой и поехал по летнику в сторону песчаного карьера. Не знаю, откуда взялся заяц (а ружье висело у меня за плечами), но он вдруг возник из ниоткуда и лениво поскакал в сторону села. А задняя лапа у него, кстати, не работала. Чей-то подранок. Шельма погнала огородами, а я резонно рассудил, что лучше летней дороги русаку другого обратного хода нет. Так и получилось. Вылетел заяц из огорода где-то в километре от меня, а за ним собака. «Косой», как по шнуру, и накатил на меня. Первым выстрелом обзадил, а вот «единица» его завалила.
Зарыл обоих зайцев в чиях и решил проверить баранье стойло. Русак просто не может проигнорировать эти заборы и снежные надувы вокруг них. Если это не так, то в заячьих повадках я просто ничего не понимаю. Подошел. Следы есть. Шельма, обходившая двор по периметру, взвыла от взметнувшегося перед ее носом русака. Ударил «двойкой» когда заяц был еще во дворе, обзадил! «Косой» крутнулся по загону и вылетел вновь ко мне. А я уж в этот раз не оплошал.
Вот так, товарищи, надо заканчивать охотничий сезон! 
27.01.13 Утром было +1. (Плюсовая температура стоит уже 3 дня). Порошка. Следы кота у крыльца были печатными. Натаскал воды в баню и решил прогуляться до крестьянского хозяйства Кноблоха. Лисичка там набегала, а вот зайчика там нет.
Обогнув территорию, пересек трассу и начал подходить к нашим огородам. Тут взгляд мой зацепился за какие-то следы у куста (день серенький, никаких теней и полутеней, поэтому всё сливается, и уже в 20 шагах трудно что-нибудь различить). Подошел, ружье на плече, а русак и вымахнул с лежки из этого куста. Ударил торопливо дважды без видимого результата, а заяц развернулся и пробежал мимо меня, великолепно подставив бок. Но двустволка – это двустволка, в которой всего два патрона, которые уже выстреляны. Шельма с голосом ушла, а я побрел в сторону гона в отвратительном настроении, ругая себя и обзывая старой развалиной (в прошлый выходной русак ушел, не наступая на переднюю лапку после двух выстрелов).
Около часа ходил по горе у домашних кустов, слушая гон. Собака показалась на горизонте, а потом за этим горизонтом и скрылась. Но гон слышно. И гон яркий, злобный. Я этому тогда не придал особого значения. Потом мне показалось, что я вижу собаку далеко внизу у летника.
Я пошел в эту сторону, вышел на след гонного зайца и тут увидел, что на его лежке у столба кровь. Так все-таки я его зацепил! Заскользил вниз в сторону привидевшейся мне собаки. Увидел ее далеко, километрах в трех. Собака ходила на одном месте, ложилась, и тут я понял, что Шельмочка того подранка догнала и придавила.
Подошел. Собака встретила с докладом и после того, как я ее похвалил, долго и эмоционально «рассказывала» о своих впечатлениях, подводя меня к зайцу. Ожидал увидеть полурастерзанного русака, но на удивление тот имел вполне более-менее нормальный товарный вид. Подвязал на веревочку трофей, с тем мы с выжловкой и направились к дому.
25.11.13 Зверовую охоту открыли как всегда с 1 ноября. Когда увидел, что в путевке указано всего три зайца, то долго размышлял: как этих трех «косых» «растянуть» на весь сезон до 15 февраля. А потом после первых выходов на охоту эти размышления благополучно «испарились»: за более чем три недели я не только не принес домой ни одного зайца, но даже ни единого зайчишки и не перевидал. Мой напарник имел удовольствие единожды полюбоваться русаком, мелькнувшим в траве и мгновенно скрывшимся за бугром.
Выпал снежок на палец, а следков то заячьих раз-два и обчёлся. Чувствую, что шибко «озолотиться» в этом сезоне не придется. За 10 выходов видел 7-8 косуль, несколько лисиц, много тетеревов, и – всё! Ну, с козами всё ясно: их за эту многоснежную зиму «выхлестали» снегоходчики. Зимой косуля перекочевывает к нам в степь из Семипалатинского бора, и тут начинается её истребление. Один раз, охотясь в лесопосадке, нашел множество козьих шкур. Догоняли «добытчики» косуль на снегоходах, стреляли, свозили к трассе, где и разделывали.
Лиса, полностью исчезла года три-четыре тому назад. А перед этим плотность лисиц была чрезвычайно высока. Потом эпидемия бешенства выкосила всю популяцию, а нынче ее вновь стало как прежде много. Тетерева стали появляться после более чем сорокалетнего полного их отсутствия. Довольно много видели их на каждой охоте. Бобров, про которых раньше мы знать не знали, развелось видимо-невидимо, На каждой речушке их плотины и поваленные, подгрызенные «на карандаш» осины и тополя. А вот серая куропатка не смогла перезимовать. Прошлая зима была необычайно суровой и многоснежной.
А вчера спустился с выжловкой на Ванявский луг, где впервые и увидал обилие (по нынешним временам, конечно) заячьих следов. Залилась Шельма «по-зрячему», и вскоре выставила мне беляка. Ударил «тройкой», и осыпало сухую траву, как из вспоротой подушки, белым заячьим пухом. Собака, обнюхав «косого», деловито ушла в кусты, где вновь подняла беляка. (Подозреваю, что, пока она гоняла первого зайца, то попутно присмотрела и второго). Стрелял по нему, довольно далекому. Опять дорожка из заячьего пуха осталась на траве, но этого зайца я так найти и не смог. Подозреваю, что выжловка его на гону в кустах придавила. Жалко, конечно было: цена зайцу в этом году особая
От добра добра не ищут: туда же, на тот же луг сегодня и приехал. Через полчаса Шельма взревела по лисе. Гон продолжался более двух часов. Я никак не мог продраться через заросли камыша, ходил вокруг и не мог правильно встать под гоном в незнакомом месте, не зная звериных переходов. Но мастерство не про… (я хотел сказать, не потеряешь). Переместился вправо и далеко заметил правящуюся вдоль тростника «Патрикеевну». Ударил «единицей», когда она была метрах в пятидесяти. Упала лиса, хватанула зубами себя за бок и к камышам. Ударил «тройкой» и снова попал. Но, тем не менее, скрылась лиса в зарослях.
Перезарядил ружье. Подошел. А там набито уйма лисьих троп. Направился по одной дорожке, ничего нет. Вернулся и пошел по другой. Глядь, а вон и лисичка лежит поперек тропинки готовенькая!
***
А в 2015 году выжловка внезапно заболела. Была ей одиннадцатая осень. И на вид еще не стара, и даже по виду далеко не «бальзаковского возраста». Передвигалась с большим трудом, почти не сгибая ног. Лечил, отпаивал молоком, кормил с руки кусочками мяса – не помогало. Когда я уходил тропить русаков вылезала из будки и весьма усиленно пыталась лаем мне показать, что она тоже только и мечтает об охоте. Вот только поправится, выздоровеет и присоединится ко мне. А я воспринимал ее подобную активность, как посыл мне: «Всем славной охоты, кто джунглей законы хранит»
Не поправилась. Не выздоровела.
