Мячик
Утром он опять ждал, когда хозяин выйдет из избушки, и он сможет к нему подбежать, лизнуть ладонь, подставить морду, дать себя погладить и потрепать за ушами. Хозяин вышел еще затемно. Он дождался своей скупой порции ласки и внимания. Ухо болело, и он взвизгнул от боли, но не убрал голову, не хотел, терпел, ласка была нужнее и заглушала боль. Он любил своего хозяина и был верен ему. Верен на столько, что готов был терпеть все побои и покусы, которые каждый день получал от Серого.
Серый сидел на привязи. Он был крупнее Мячика, старше его и намного сильнее. Но самое главное – Серый был очень злой и терпеть не мог других собак. Нет, он не ревновал Мячика к хозяину и легко переносил то, что Мячик быстрее ищет добычу и лучше разбирается в следах и прочих хитростях зверей и птиц, на которых охотился хозяин. Он просто люто ненавидел всех собак, которые находились рядом с ним, в особенности кобелей. И, если сукам попадало около еды, вещей, или добычи, то кобелей он старался уничтожить везде и всегда. Он так жил. Давно. А Мячик был кобель.
Вечером хозяин надевал на Серого ошейник, боясь за то, что Серый может погрызть ночью случайного охотника, и тот до утра был на привязи у своей конуры, которую хозяин ему давно смастерил на своей таежной избушке. У Мячика наступала передышка. Он мог зализать раны, которые получал днем от Серого и спокойно отлежаться. Мог спокойно съесть заслуженную порцию мяса, или каши из своей чашки. Иначе бы Серый не дал ему подойти к еде. Он съедал еду Мячика и лишь потом съедал свою, а когда Мячик попытался защищать еду, давно уже (тогда он был молодым и считал, что всегда нужно отстаивать свои права и бороться за свою пищу), то Серый его жестоко изгрыз и, схватив за глотку начал душить, пока Мячик не захрипел и хозяин пинками не отогнал Серого. Хозяин считал, что в стае должен быть один лидер – он. Потом Серый. Когда это все поймут, наступит иерархия и в стае само собой наведется порядок. Все встанет на свои места и Серый, подчинив Мячика, перестанет его бить. Но Серый бил. Всегда. Каждый день. С одинаковой жестокостью. Он ненавидел Мячика, хотя Мячик ему во всем подчинялся. Он даже ел вежливо и в сторонке, вежливо и не спеша, не жадно (хотя иногда очень хотелось есть), показывая Серому, что в любой момент готов отдать ему свою пищу. И отдавал.
Когда Мячик, распутывая соболиные следы, находил зверька, он начинал злобно и азартно его облаивать. Так делают все лайки, когда находят добычу, и он делал так же, пока не подбегал Серый. Потом он отбегал в сторону и оттуда повизгивал, не выпуская зверька из виду наблюдал, как хозяин в него стрелял, или выгонял из колодины, а Серый его подавал хозяину. Если соболю удавалось перескочить на другое дерево, или прорваться на свободу из колодины, или каменных россыпей, Мячик его преследовал и легко находил, загнав в новую засаду. Врожденный инстинкт охотничьей собаки побеждал страх быть избитым и покусанным Серым. Ему очень хотелось самому поймать зверька и придушить его, он знал, как это делать, хотелось самому отдать хозяину, самому получить заработанную похвалу. Но было нельзя. Раньше он пытался так поступать и быть покусан Серым. Он скулил и бросал зверька, отбегал, тряся покусанной головой, или поджимая побитые лапы. Однажды Мячик схватил еще живого соболя, когда Серый был совсем рядом. Соболь вцепился Мячику в мочку носа, так бывает иногда, а Мячик продолжал сжимать клыки и задушил бы зверька, но Серый сбил Мячика в ручей и принялся его кусать и трепать. Инстинкт подсказывал, что нельзя отпускать соболя и Мячик продолжал его держать и держать. Он ждал, а Серый тем временем душил его за шею. Когда подоспел хозяин и отобрал сначала соболя, а потом отогнал пинками Серого, Мячик лежал в ручье, и у него не было сил даже подняться. В тот день Мячик больше не охотился. Вот тогда он и научился бросать добычу и убегать, когда подбегал Серый. Он бросал и отбегал, садился и смотрел на хозяина, ждал, может быть подзовет, может быть отгонит Серого – своего мучителя. Но хозяин так не делал, или не хотел, или считал лишними эти условности, или было просто некогда. Ведь охотничий день зимой так короток, не до ласк. И Мячик понимал. Убегал в поиск и начинал работать с новой силой. Он же не просто так носил свое имя, веселый и быстрый, умный и добрый, он почти никогда не уставал от работы в тайге. Она была ему знакома и была его домом. Он в тайге никого не боялся. Когда медведь выскочил из берлоги и Серый, не успев увернуться, попал в лапы косолапому, Мячик вцепился ему в ляжку и так рванул, что косолапый заревел и Серый успел выбраться из его когтей. А потом они устроили с Серым медведю такой хоровод, что хозяин легко смог с ним расправиться. После этого Мячик подумал, что теперь они с Серым станут друзьями, но нет. Серый продолжал его драть. Мячик не боялся медведя и росомаху, не боялся рысь и барсука, он боялся только Серого, своего жестокого мучителя.
Лучшие часы жизни у Мячика были ночью и тогда, когда он вставал на след крупного и опасного зверя. Тогда они с Серым его преследовали и Мячик был счастлив. Они работали вместе. Он умело и быстро помогал злобному Серому поставить марала на отстой, а потом звонко подзывал хозяина, давая ему понять, где зверь. Ведь Серого было плохо слышно, у него был хриплый голос. Серый держал зверя, а Мячик сообщал тайге и хозяину об очередной удаче. Потом снова наступал ад. Мячику не доставалось мяса пока Серый не ложился, наевшись до отвала. Потом Мячик украдкой подбирал брошенные кусочки, озираясь и не упуская из виду Серого. Мало ли? А так хотелось потрепать добычу и подрать из нее шерсть. Ведь это была и его добыча. Но ему этого делать было нельзя. Можно было, но только тогда, когда зверь защищался и был еще опасен. А потом уже нельзя. Потом Серый становился хозяином добычи, он был сильнее.
Однажды, когда их привезли на поводках, Мячик увидел большую черную с желтыми пятнами над глазами и груди собаку. Она была такой же большой, как Серый и уже взрослой. Они долго преследовали раненого медведя и втроем удерживали его в горельнике, пока не подоспели охотники. Когда зверь был добыт и Серый попытался установить власть над добычей, у него не вышло. Большой черный кобель не подчинился, и они сцепились. Инстинкт подсказал Мячику, что нужно помогать Серому, они же были из одной стаи, и Мячик напал на чужака. Неизвестно, чем бы все закончилось тогда, если бы хозяин пинком не откинул Мячика. А потом они разняли собак и остановили драку в которой Серому было не устоять. Мячика тогда не похвалили. А Серый стал еще злее.
День шел за днем, снега становилось все больше и больше, а Мячику становилось все труднее и труднее. Он был вынужден убегать с натоптанной тропы, чтобы Серый не схватил его за покусанные уши. Они болели. Продираясь по колючим кустарникам и выслеживая добычу, он не давал им зажить, раздирая их вновь. Снова и снова. Они болели. На привале, когда хозяин обтаптывал снег и садился отдыхать, Серый ложился рядом. Мячик уходил в глубокий снег и долго кружился на одном месте. Потом ложился и отдыхал, выдирая из подушек лап набившийся и смерзшийся в ледышки снег. Лапы начинали болеть. Ему было нельзя подходить. Чем больше становилось снега, тем сильнее начинал уставать Мячик. Он был меньше Серого и ему было труднее преодолевать глубокий снег, который едва не доходил ему до груди. Не всегда уже можно было убежать от Серого. А страсть заставляла его искать. Врожденный инстинкт, который достался ему от родителей, вел его в поиск, потом по следу за новой добычей. И так каждый день. Инстинкт заставлял не упускать зверька, но в глубоком снегу Мячик стал чаще попадаться Серому в лапы.
Вечером Мячик зализывал новые раны и давал отдохнуть старым. Ему снился двор, в котором он рос и теплое логово в котором он родился. Снилось детство, еще совсем недалекое, щенячье детство. Снилось, что он спит и во сне вздрагивает, а дочка хозяина берет его на руки и гладит. Ему нравилось это и он, сонный, лизнув ее в нос, снова засыпал. А еще ему снилось, что хозяин отдал ненавистного Серого, а себе взял того, черного с желтыми пятнами над глазами и желтыми подпалинами на груди, пса. Ведь он его не драл тогда, когда они вместе добыли медведя. Серого посадили на привязь, и они остались вдвоем. Вместе ели мясо, а ночью спали рядом, согревая друг друга спинами под еловыми лапами. Они почти подружились и могли бы вместе охотиться. Мячик хотел такого друга. Он во сне улыбался, собаки умеют улыбаться во сне.
Утром хозяин вышел еще затемно, но его не встретила собака. Не подбежала и не лизнула преданно руку. Не положила лапы на пояс и не заглянула преданно в глаза в ожидании ласки. Не позвала на охоту, не требуя ничего взамен. Может быть, только чуточку похвалы и благодарности, самую малость.
Следы Мячика видели на дороге, которая вела в поселок, но в поселок он не пришел. Думаю, что подобрал кто то.
