Охота поздней осени.
Из цикла-Охота поздней осени. Забереги-1.
...Поздняя осень. Солнечный диск почти на две-трети скатился за пологие волны вершин отдалённого леса. Вечерняя прохлада, едва приметным одеялом, опустилась на пред-озёрную пойму с пожухлой травой. В низине низкорослый кустарник узкой прерывистой полоской тянулся по границе камыша и луговины. Последняя, незаметно глазу, плавно поднималась к ближайшему колку леса с парой десятков опалённых у корневищ берёз и тонких седоватых осинок. Рядом, как пуп вросший в землю, примостился вагончик. Из его крохотного оконца пробивался тусклый свет. Он, казался маяком, когда в уже упавших сумерках -«ИЖ» набирал обороты и катил по лобным-открытым местам продуваемого солончака.
- Знамо дело, уже чаёвничают мои охотнички. Слава Богу, а то тоскливо одному-то,- вслух подбадривая себя, размышлял Митрич.
Спустя несколько минут он заглушил своего трёх-колёсного коня с деревянным корытом. Одёрнул потрескавшийся брезент на люльке и подошёл к двери обитой заплатами из старой жести. Перекрестился. Машинально, не опуская правой руки, смахнул с жиденькой седой бороды, не-то сопли, не-то слюни вперемежку с махоркой самокрута. Всмотрелся в сумрак, где стоял серого цвета «москвич» и удовлетворённо прошептал:
- Мои ребятишки, городски. Уговор -дороже денег.
Нащупал в темноте деревянную ручку из сучка.Потянул на себя дверь.Заржавевшие шарниры резанули по тишине и Митрич заметно пригнувшись шагнул в свой охотничий «отель».
-О, какие люди! А мы тут уже расстроились. Жив ли «Кострюк» или только чешуя осталась нетленной,- торжественно объявил Володька, дружески протянул руку. Я и Димка также обменялись рукопожатием с дедом.
- Эх Константиныч, вроде жив ещё. Только и осталось, что в радость побалакать на охоте с другом. Ночью-то, бабке своей уж реденько нужен.
-Плохо дело, Митрич! Лошадей, коров по выпасам всю свою жизнь гоняешь, а где золотой корень растёт не знаешь,- съязвил Димка; знавший деда Кострюкова ещё с детства, как односельчанина своего отца.
-Так твой батя, пухом ему земля, не успел мне показать по-соседски тайные места природы.
Возникла словесная пауза. Все подвинулись на скамейке, освобождая место «хозяину». Я скинул калоши и забрался на нары, на которых в былые времена ночевали до пяти-шести охотников. Володька эффектно достал из кармана круглый раскладной стаканчик и, как меркой, налил четверым из уже открытой бутылки с первачём- настоянным на кедровых орехах.
-Значится так! За стариков, но не только за тех кто здесь, а и тех кто нам жизнь даровал. Закусили, кто чём хотел. Осенний охотничий стол олицетворял собственное подворье и кулинарные способности вторых половин каждого из присутствующих, в виде пирожков с мясной и растительной начинкой. Мне же, употреблять впрок желания не было. Сделал пару глотков, закусил мясистым помидором и приготовился слушать очередной диалог двух пенсионеров-охотников.
-Цхя...буду; тов. Кострюк, извиняюсь-уважаемый Митрич. Доложите о наличие пролётной на вверенных вам охотугодьях для выпасов коров и лошадей,- провозгласил Володька с улыбкой на лице.
В воздухе, насыщенном папиросным дымом, зависла тишина. В тусклом свете керосинки, лица -Константиныча и Димки выражали блаженство. В их глазах безошибочно читалось,-.. жуй не торопись, но вторую сразу не нальём. Однако тут же послышался бодрый голос:
-Значит так, ребятишки; знамо дело.., осень была суха. Так что утьё на большой Торокской воде. Недельку назад довелось мне проехать к рямовому озерку, так местную ещё поднял на крыло. Несколько голов пришлось прибрать для ушицы.
-Ай-я-яй. Это же ты моих извёл; на лапках кольца должны быть с буквами Д.К. - вклинился в разговор Димка. Все дружно рассмеялись, но Митрич перевёл разговор в «деловую» тему.
-Константиныч! За то, что меня перебил этот фрхт, прошу несколько капель за его счёт.
Володька взял на две-трети опустошённую бутылку.Налил в свою мерку и подал жаждущему. Кострюк сразу повеселел. Поднёс к губам, бегло перекрестился всей перстой и едва слышно пробормотал:
-Отче наш. Ты даёшь нам пищу во благо времени.
Будучи атеистом-снаружи, Димка усмехнулся, однако подтвердил:
-Это точно. Ты прав ...- во благо времени. Только на тебя и надежда.
-Ну вот значит, знамо дело..; завтра на рассвете двинемся..., где моя плоскодонка покоится.
-Твой баркас ещё жив. Ведь с той стороны ныне был пал?,-спросил Володька.
-Господь помог; да и воды было ноне много. А то бы от-охотился. Где оцинковки-то найти.
-Митрич, а зачем тебе жесть,-вновь вмешался Димка. Ты наверно забыл, как моему отцу помогал долблёнку делать. Вроде осин ещё много вокруг.
-Нате, какой прыткий нашёлся. Вот проживёшь семь десятков и посмотрим, как ты долотом -то махать станешь. Угости лучше папироской заводской, а то мохорка весь лёгочник забила.
-Тьфу ты чёрт,- хлопнул себя по лбу Володька. Мы же тебе несколько пачек сигарет привезли и газет с журналами. Тут же вытащил из под нар холщёвый мешок. Развязал. Взял первую попавшуюся газету. Отодвинул её от себя на вытянутые руки и прочитал:
-«Лесная Промышленность» -кстати к месту. ..Спасите лес от пожаров. ...Слёт работников лесной промышленности. … Сокращение объёмов сдачи пушнины в заготконторы,-да уж, конечно. Кто будет отдавать за копейки свой тяжёлый охотничий труд... .
Ещё некоторое время все внимательно слушали обзор газеты. От монотонного чтения, внутреннего «успокоения» свободой и тепла буржуйки, мои глаза закрывались, а сознание расплывалось. И всё же вскоре, нужда «излияния» заставила меня выйти на улицу. Полоска горизонта на западе ещё светилась узким китайским взглядом. Среди облаков редко мерцали первые одиночные звёзды. Продрогнув вернулся, но едва открыв дверь, услышал громкий голос Володьки:
- Нет уж. Давай на чистоту. Ты прожил боле семи десятков, а ответ неправильный... . Ладно задам вопрос молодым. Так значится, цхя ..буду. Присел утром раненько охотник в скрадке по нужде. Но тут же, в десятке шагов взлетел матёрый кряковый. Что он должны сделать..?
- Давайте выручайте от этого варнака, - умоляюще пробормотал захмелевший Митрич.
Димка рассмеялся, -Точно, был со мной как-то подобный случай. Однозначно, я успел лишь матом его проводить и продолжил естественную необходимость.
-Можно и успеть выстрелить, - вставил я своё предположение
-Эх цхя..буду.. Культуры охоты у вас нет. Важно попросить прощения у крякаша за то, что испортили воздух и нарушили его покой!,- с самодовольной улыбкой опроверг все ответы Володька, но тут же шепнул Димке:
-Там у нас по последним 50 грамм осталось ещё.., для крепкого сна?
Все одновременно пригубили, высказав свои пожелания. В возникшей словесной паузе, лишь слышалось похрустывание огурцов домашнего соления, вперемешку со звуками слегка потрескивающих полен в буржуйке. Первым молчание прервал Митрич:
-Прошлой зимой охотил я лису, рядом с деревней. Снегу было по самую ширинку; ну знамо дело, сидел в засидке на копёшке у просеки. Привада была давней и пустой, этак в 35-40 метрах. Луна уже приподнялась. Тени, как чёрные стрелы распластались по поляне. Сидел долгонько, даже пару звёздочек уже чиркнули по небосклону. Ну, подумал, всплакну разок раненым косым и баста на эн-том. И только собрался сползти вниз..,- глядь, а матёрый лисовин, как приведение выплыл из кустов. Останавливался несколько раз с опаской, но апосля уже был на верный выстрел. Ветерок-то легонько дул с боку от меня; ну знамо дело, решил опередить хитреца. Как только он поравнялся с гребешком надува- долбанул значится. Не сомневаясь, опустил ствол, но сразу оторопел. Тень зверя метнулась в сторону и исчезла в ближайших кустах у просеки. Себе не поверил. Подошёл к месту, где заряд должен печать оставить. Всё чин-чинарём, на надуве кружок чуть боле банного таза.Даже запашок крахмала учуял, которым дробь-то пересыпал для пущей кучности.Однако, поразмыслив,сразу смекнул в чём причина. Как говорится, - и на старуху быват проруха. Так вот охотнички-, почему лисовин убежал живёхоньким, коли я его продырявить должен-?
На пару секунд, воцарилась тишина. Но тут же послышался весёлый голос Димки:
-Митрич, ларчик просто открывался. Мазанул ты со слепа-то, но байка твоя хороша.
-Что мазанул, это к бабке по ночам не ходи,-уверенно подтвердил Володька.- А ещё потому, что сидел ты на копне. Значит, заряд под углом лёг; в сумерках совсем другое измерение. Вот так-то, цхя..буду.
-Эх охотнички, охотники. Кто не бывал на таковой охоте, то верному диагнозу не поставить.
Если сами не допрёте, то завтра -скажу в чём секрет.
Ладно пусть будет так. Согласен, что вопрос заковыристый. Вот у меня, как у топографа, есть тоже вопрос, который важен для знаний охотников,- не унимался Димка.
-Скажите. Почему обычный человек или охотник, когда блудит в тайге, ходит по кругу?
-Эка беда. Удивил бабку щами. Всем известно, что редко у кого ноги одинаковой длины. Мало того, ещё и один глаз видит лучше вблизи, а другой далеко,- улыбаясь, сказал Митрич.
Охотничье застолье наполнилось общим смехом. Я посмотрел на Кострюка и заметил, что сам рассказчик смахнул со своей седой бороды и усов влагу, выкатившуюся не-то из его носа, не-то из глаз.
- Вопрос, конечно, интересный,- задумчиво высказался Володька. Я как-то смотрел одну передачу по телеку на медицинскую тему. Так вот там мысль была, что две половины головы человека несут разную ответственность. Наверняка это сказывается, когда человек блудит. Ну как, цхя..буду, моя версия-Димка.? Имеет право на жизнь, хотя бы сегодня?
-Честно говоря,-Константиныч, я и сам толком не знаю. Однако, об этом слышал. Наверняка, есть доля правды.
Наконец, разговоры утратили былую силу и смысл.Уже забыт вопрос Митрича о причине его промаха по лисовину. Я же лежал на нарах в полудрёме; объятый душистым теплом сухой травы. На какое-то мгновение провалился в беспамятство короткого сна. Открыл глаза, но несколько секунд не мог сообразить, сон это или явь. На столе стояла керосиновая лампа. Едва горящий фитилёк отражался в стекле маленького оконца и, как призрак, парил в бездонной глубине темноты ночной предозёрной поймы. Володька сидел за столом положив руку на худощавое плечо Кострюка, и тихо напевал:
...А ранним утр..ом, белым и росист..ым,
Взмахни крылом, среди листвы шурша..аа,
И раствори..ись, исчезни в небе чистом..мм,
Вернись на родину..уу, душа..аа.
Последнюю строчку он пропел ещё раз, но уже вместе с захмелевшим Митричем. Потом тяжеловато приподнялся с лавки, и пробормотал:
-Всё отбой. Утро- вечера мудренее.
..У стены, накрывшись бушлатом, сладко сопел Димка. Я посмотрел на часы-23.30.Спустился с нар. Ноги были в шерстяных носках, но сразу уловил холодную свежесть старого дощатого пола из горбыля. Чтобы не мешать пенсионерам, накинул телогрейку и вышел на улицу. Из-за редких облаков проглядывал и, казалось, плыл млечный путь. Тишину ночи нарушали лишь непонятные звуки ночной природы поздней осени. От проникшего холода в кальсоны, по телу пробежала лёгкая дрожь.
-»Наверняка,будет крепкий ночной заберег;к утру,глядишь и пролётная подлетит,-подумалось мне.- Ещё бы лучше снежок закаруселил».
На мгновение мне показалось, что вижу всё как на яву. С мыслями на удачу грядущего дня тихонько вернулся в «ночлежку», чтобы оказаться в пучине счастливого охотничьего сна.
Забереги -2.
...После вечернего охотничьего застолья спалось сладостно и беспробудно. Я открыл глаза от толчков в плечо. Откинул капюшон спальника. Сразу услышал ещё сонный голос Димки:
-Смотри-ка, смотри. Наши пенсионеры куда-то лыжи навострили. Нет чтобы кофею подать на барские палати.
Я посмотрел вниз. Константиныч тщательно осматривал патроны и складывал в мешок из полиэтилена. Митрич же сидел на корточках у буржуйки. Он, как старый кузнечный мех, раздувал еле тлеющие угольки. Услышав претензии в свой адрес, вытер рукавом слёзы на щеках и не поворачиваясь к нам, пробурчал:
-Знамо дело, это нам с Володькой день уже за три. Каждая осень крайняя в нашей грешной жизни. Пострелять бы ещё чуток, да свежей ушицы или утиной шурпы похлебать.
Димка захотел ответить. Резко поднялся. Однако забыл о балке из тонкого кругляка на низком потолке и стукнулся лбом. Вновь упал на нары. Лишь были слышны его матерные вопли с воспоминаниям о всех ближних.
-Вот видишь, знамо дело, бог он не Антошка,-всё видит в окошко,- с добродушной улыбкой пробурчал Митрич. - Димка, ты не забыл ещё, где-ка схрон моей плоскодонки?
- Вроде знаю. Это там, где у прохода к озеру размашистый тальниковый куст.?
-Знамо дело; только малость по-ближе будет к воде. Там, где высоченный камыш начинается. Мы тут с Володькой уже порешили. Морозец ночью был. Вон даже брезентуха на люльке, как стекло хрустнула, лишь едва затронул. Может быть свежая утчёнка подойдёт. Глядишь и повезёт. Так что с Тимофеем сходите, да и сетёшки последние заодно снимите. Я рыбалить более без вас не приеду. И чуть-чуть помолчав, продолжил:
-Пока вы справляетесь, мы с Константинычем за косачиком сгоням. Мож и козачку встретим. Тут не так далече, в паре-тройке километров, «блюдца» есть среди сенокосных полей.
Вскоре все сидели за столом. Естественно, удовлетворение просьбы одного, закончилось по-50 грамм каждому, да и как по другому. От тепла буржуйки и благодушного состояния тела хотелось лечь и лишь мечтать о пролётной утке. Однако повинуясь какой-то неведомой силе я заставил себя выйти на улицу. Появившийся ветерок, лениво гнал ещё редкие серые облака. Я стоял и думал, что втроём, ещё без Кострюка, уже третий день ожидали непогоду. И были бы искренне рады приходу похолодания или первым влажным снежинкам.
Спустя полчаса мы уже нашли лодку. Работая шестами и ломая лёд заберега на мелководье, выбрались на край озера. Совсем близко, но невидимо, за ближайшим мысом высоченного камыша послышался плеск воды, хлопанье многочисленных крыльев. И буквально в это же мгновение, чуть в сторону от нас- на дальний выстрел, пролетела пара стаек нырковой утки. Я бросил вёсла, схватил ружьё, но стрелять по ходу было нельзя. Димка всё же успел сделать дуплет в угон. И вот она-удача. Одна утка, как «тряпка» упала на воду и замерла, а вторая раскрыв крылья, потянула на чистую воду. Не раздумывая, я погрёб в том направлении. Димка с ружьём на изготовку стоял коленями на дно и через пару минут скомандовал. -Ещё десяток раз хорошо гребани и суши вёсла. Часто ныряет, значит тяжёлый подранок. Доберём сто пудово. В следующее мгновение, чуть сбоку по ходу лодки, вода вспенилась от выстрела, а на тёмной озёрной ряби виднелось белое брюшко; оказалось второй чернети. Поздравили друг-друга со скорой удачей.
Со стороны вагончика послышался натужно работающий звук мотоциклетного мотора, но вскоре затерялся в прихваченном ночным заморозком низкотравье пред озёрной поймы.Наша
лодка надёжно стояла на самом выносе камышового мыса, а в двадцати пяти метрах на воде бездыханно болтались около двух десятков разных видов чучел. Они, как бы полукругом, опоясали вершину мыса, который выступал между двух заводей береговой полосы озера. Косые лучи солнца иногда пробивались из-за облаков, и отражались изумрудными бликами на тонком прозрачном льду.
-Смотри-ка, облака уплотнились. Прав был Кострюк. Кстати, Димка взгляни. Ты заметил, что поплавки у сетёшек совсем не двигаются. Наверно безрыбье; как думаешь?
-Странное у тебя наблюдение. Время для рыбы- уж не бабье лето. В такой водице всему живому играть не хочется. Там у тальникового куста, валяется шест с прибитой на конце банкой. Так что перед тем как снимать чуток ботанем. Достань-ка термосок, чайку попьём.
-Чем больше на холоде пьёшь, тем чаще ширинку приходится расстёгивать.
-Можно и не расстёгивать, ещё теплее будет, - с юмором парировал Димка.- В общем так. Стоим до одиннадцати, если ни разу не выстрелим, снимаемся.
В этот момент, со стороны леса послышались один за другим пара глухих выстрелов.
-Ишь ты; наши пенсионеры чернышей с «подхода» постреливают. А тут хоть шаром покати.
- Ещё не вечер, - успокоил я Димку.
...К одиннадцати часам, холодный ветер уже каруселил тяжёлые облака и продолжал гнать их на юго-восток.Тем самым оставлял нам надежду на удачу. Ведь утро было для нас последним днём охоты, на пролётную утку этой осени.
Спустя почти час, повзрывав воздухом глубинную тишину донного ила озера мы сняли сети. На нашу радость в них болтались около трёх десятков «вялого» карася,с багрово-золотистым оттенком чешуи.
Через несколько минут, мы уже собрали чучела и стали вытягивать лодку на камыш. Вдруг внезапно, прямо над нашими головами, разрезав тишину характерным свистом, пронеслась стая гоглей. Безмолвие нашего оцепенения нарушил Димка:
-Ты что-нибудь понял?
-Да, просвистели минимум полсотни пар крыльев,- ответил я.
-Ни хрена ты не понял,..быстрей выбрасываем снова чучела и гребём в камыш!
...Осознание изменения погоды пришло к нам позже, когда стояли в лодке и вглядывались по верху камыша от куда появилась стая уток.Чуть в стороне, где стоял вагончик, пролетели ещё несколько малочисленных стай. По полёту, было очевидно, что утка разновидовая.
-Димка, ты что-нибудь сейчас понял..?
-Не томи душу, говори.
-Утьё с Убинского непогода сдёрнула. Оглянись, что надвигается с той стороны. Северо-западный ветерок резко усилился.
-Да понятно, понятно. Ты лучше прислушайся; что это за звук? - Тьфу-ты, да это драндулет деда-Митрича.
-Быстро, что-то они вернулись,-пробормотал задумчиво Димка.
Наконец, с неба посыпала снежная пелена и накрыла камыш, лодку и чучела тонким белым покрывалом. Всё вокруг мгновенно преобразилось. Мы оба крутили головами. Вглядывались во встречный мокро-снежный поток. По щекам катились капли от растаявших снежинок и далее, неприятно, по шее за воротник. Прошло уже более четверти часа, но даже призрака похожего на пролётную стайку уток не увидели.
-А...а..а, счастье было так близко,- с иронией в голосе ,- прервал молчание Димка.
-Стой и не каркай. Всё тебе кофе на нары подавай.
В этот самый момент, совсем рядом, со стороны вагончика раздались несколько одиночных выстрелов. Через минуту, вновь повторились, но уже дуплетами с дух ружей. Мы с Димкой вопросительно переглянулись. И не сговариваясь уставились в ту сторону. Я смотрел на огромную тёмную тучу, которая медленно плыла на юго-восток, оставляя после себя белую завесу из порхающего снега.
-Они, что там охренели? Везёт же пенсионерам. Сто-пудово, несколько табунков над ними прошли,-с досадой в голосе, пробурчал Димка. -Накололи они нас;мол за косачиком съездим, места знакомые.
-Утка же не знает, что ты именно здесь и сейчас стоишь с ружьём.
Не успел я договорить, как в сотне метров промелькнули силуэты уток и сразу растворились в пелене снега. Но тут же, как свалившись с неба, в наших чучелах расплескались около десятка гоглей. Возможно отставших от головной стаи. Через мгновение, разорвав тишину озера, четыре выстрела слились в один длинный звук. Дробь вздыбила холодную воду у чучел. Оставив без движения три белощёких красавца.
-Ну, и мы не лыком шиты. А то..Константиныч опять бы издевался. Мол кто не добывает, тому не наливать ,-с довольной улыбкой и потирая руки, -рассуждал Димка. -Кстати, чуешь, ветерок вновь усилился.
И действительно, с севера -запада вновь надвигалась тёмно-синяя туча, от которой к земле тянулся белый шлейф. Спустя десяток минут, огромные, но невесомые снежинки бесшумно кружась, вновь сыпались с неба. Мы пристально, до рези в глазах, всматривались в пелену, чтобы успеть нажать на курки мокрыми и уже коченеющими пальцами рук. Со стороны нашей ночлежки, нет-нет да доносились выстрелы. Димка сразу отметил.
-Гляди-ка, как в паре дружно работают. Чёрт возьми. Хочется выпрыгнуть из лодки и бежать к ним на помощь.
-Поздно доктор, пациенты уже «дошли»,- успокоил я Димку. Взглянул на часы- 12.30, а в мыслях,- «ещё ни.. вечер».
Вдруг, справа от меня, едва заметными точками- просвистели крылья. В уже иссякающей пелене снега, боковое зрение выхватило стайку уток пролетевших прямо над чучелами, но мы проводили их только взглядом. Из-за уже полегшего берегового камыша были видны верхушки низкорослых кустов. Они тянулись узкой лентой до ближайшего леса. Вот от туда, со стороны деревни Мусы, и шла подвижка пролётной утки тронутой не погодой. Прижатые пеленой снега они летели низко над землёй. И иногда рассыпались у чучел. Большинство же совершенно не обращали внимания на чучела, на выстрелы. Едва не касаясь воды, взмыв над камышом противоположного берега, исчезали за снежной ,,стеной,, . Несколько раз, мы всё же успевали прижать приклады к плечам. Лишь закрыв стволами силуэты стремительно приближающихся уток. Стреляли дуплетами, но постоянно приходилось перезаряжать и добирать дополнительными выстрелами. Пролёт длился чуть более двух часов. Основные, а точнее многочисленные стаи северной утки, шли значительно правее нас. Точнее там, где незаметно глазу, низина поймы плавно поднялась к ближайшему колку леса с парой десятков опалённых у корневищ берёз и тонких седоватых осинок. Где ручей соединял озеро с уже высохшими полоями. Вот там, как оказалось позже, успели захватить часть пролётной дед Митрич с Володькой. Стаи летели широкой полосой, с различным интервалом по времени.
Чуть за полдень, снежный заряд заметно поредел, но редкие снежинки ещё красиво кружили в воздухе. Казалось, что солнце надолго скрылось в тёмно-синих тучах. Однако вскоре вновь выглянуло. С ещё неостывшим теплом лучей поздней осени, гладило заснеженный камыш, поблекшую траву. Отражалось множеством бликов в каплях, зависших на голых ветках деревьев и кустарника.
Наконец-то, последний день ожидания пролётной-,,северной,, счастливо подошёл к своему пику- охотничьему застолью. И вот, мы уже вновь, как и в предыдущие дни закрытий охоты на пролётную, сидели за маленьким охотничьим столом. На самой середине стояла глубокая и почерневшая от времени эмалированная кастрюля. Из неё торчал черенок деревянной ложки, а над столом не видимо «плыл» дурманящий запах шурпы из настоящих ,,северных,,- упитанных уток. Мы неспешно обсуждали редкостную удачу, даже для повидавших на своём веку охотников. Вспоминали прошлые поездки. Рассуждали о политике и жизни обычного гражданина на нашей родной Сибирской земле; да и много ещё о чём, когда человек-охотник чувствует себя свободным и не обременённым заботами повседневной жизни. И лишь, когда вновь зашёл спор о качестве и эффективности стрельбы навскидку или с проводкой, Димка с самодовольной улыбкой на лице спросил у Константиныча:
-Вот скажи честно, как на духу. Эту пару чернышей, что под навесом, ты тоже стрельбой с проводкой взял или с «подходом» на драндулете.
-Любопытной Варваре на базаре нос оторвали,- цхя..буду. Так вот едем мы значится, ни кому не мешаем. А чёрные ,,вороны,,с красными бровями сидят на макушках берёз и не улетают. Ну как только поравнялись, то пара из них в люльку от страха и упала. Может быть и больше бы слетело, да снежок нас обратно завернул.
-Митрич,..ну всё теперь понятно. Почему по тому лисовину из засидки ты мазанул? Стрелял с проводкой, а надо было навскидку!
- Знамо дело, я уж и забыл сказать-то в чём секрет. Он сделал несколько глотков запаренного чая. Чуть помолчал; и словно что-то вспомнив, продолжил.
-Я уже сказывал, кто не бывал на таковой охоте, то верному диагнозу не поставить. Знамо дело.., ночью-то, да ещё при луне; тень на снегу- темнее чем сам зверь. Вот и перепутал; долбанул по тени.
Необычность ответа, удовлетворила всех своей достоверностью.
-Значится так, цхя ..буду. Что за охота без промахов. Вот ныне, мы могли бы с Митричем настрелять «северяка» и по-боле пары десятков, да вам пропускали, - вмешался в диалог, чуть захмелевший Володька. -Давайте-ка молодёжь, споём на дорожку песню; мелодия моя. Однако стихи Ивана Бунина. Эх жаль, что гармошку не захватил.
..В вечерний ча..аа.с, тепло во мраке лес..аа,
И в тёплых во..оодах меркнет свет зари..ии.
Пади во мрак зелё..ного навеса..аа –
И, приютя..яя.сь, замри..ии.
А ранним у..у..утром, белым и роси..ии..стым,
Взмахни крылом, среди листвы шурша..аа,
И раствори..ись, исчезни в небе чистом..мм,
...Вернись на родину..уу, душа..аа.
Последнюю строчку, незабытую со вчерашней встречи Кострюка, все проговорили дружно. На несколько секунд возникла бессловесная тишина. В воздухе маленького вагончика крепко пахло испарениями от сохнущей одежды. И всё же терпкий аромат, ещё неостывшей шурпы, -главенствовал. Константиныч тяжеловато поднялся с лавки. Без причин закашлялся и наклонился к буржуйке. Достал тлеющий уголёк, прикурил; с лёгкой грустью в голосе давно курящего человека, пробормотал:
-Пора собираться. Успеть надо до темноты на дорогу выбраться,
Я внимательно посмотрел на моего старшего друга-охотника, когда он выходил на улицу. И в этот момент, в скрипе дверного шарнира, мне отчётливо послышалась знакомая мелодия на уже известные слова -,,Вернись на родину..уу, душа..аа,,.
Забереги- 3.
Время осени для городского жителя с его заботами на садовом участке подошло к своему закономерному знаменателю. Захватив ценный житейский скарб многие дачники с лёгкой грустью перекочевали в свои зимние «хрущёвки». На дворе хозяйничали последние числа сентября.Уже несколько дней, ранним утром и перед сном, Володька усиливал звук динамика городской сети и вслушивался в речь диктора с ожиданием местного прогноза погоды. И со слов второй половины, как чумной, затаив дыхание надеялся поймать долгожданную весть о ненастье со снежком,для крайней удачи на охоте при пролёте уток и гусей на юга через НСО.
Отпуск в десяток оставшихся дней катастрофически близился к концу, а вместе с этим таяла давнишняя мечта,-поймать ещё разок этот неуловимый миг охоты на «северную». В середине недели, так и не дождавшись желанного, он сел на пригородный автобус и укатил на дачу прихватив с собой ружьё и десяток патронов. Побродить по обмелевшим протокам. Поднять на крыло хотя бы пару зажиревших кряковых ещё не отлетевших на зимовку.
Сосед по даче- пенсионер Митрич, некогда заядлый охотник и перекочевавший под старость лет из деревни к сыну в город, жил на даче до морозов. Соскучившись по родственной душе от одиночества, встретил Володьку восторженно-старческим голосом.
-Ну вот гляди-ка, и мне по-веселее будя ночевать-то. Широко открыл калитку в очень узкий тупиковый проулок, а приметив чехол с ружьём нараспев беззубо прошепелявил:
-Так тут уж всю утчёнку пошти поштреляли. Второго дня на дальних плесинах шмаляли.
-Не бойся, мои крякаши ещё жируют в заломах,- с улыбкой ответил Володька и крепко пожал деду руку.
-Ну тебе смекать об энтом знамо лучше,- согласился Митрич. Накинул верёвочное кольцо на створку ворот и вроде прокашлявшись украдкой взглянул на своего соседа. -Константиныч, я тут уж баньку разогнал до жару. Так что управляйся и подбегай. Ты же знашь, что там у меня ещё с прошлого разу чуток накапало.
-Было бы предложено. Раз пошла такая канитель, через пару часов встречай. Да, кстати, твоя бабулька тут.
-Уж третьего дня, как дочка в город её свезла. Да и смирнее без подола-то.
...Поздний вечер. За крохотным почерневшим от сажи оконцем баньки едва угадывался свет. Лёгкий парок пробивался сквозь притвор дощатой двери. Из предбанника, в сумраке поздней осени, едва слышались бодрые вздохи от удовольствия после заходов в парилку с берёзовым веничком. Наконец, дверь широко распахнулась. Мелькая порозовевшими от банного жара розовыми частями крепкого тела, Володька выкатил с накинутой на плечи телогрейкой, в трусах и галошах на босую ногу. Бегло кинул взгляд на небесное сито из звёзд, прошептал:
-Ты смотри-ка, а холодком потянуло к ночи.
Митрич сидел на табуретке у стола, лицом к раскрасневшейся чугунной дверцы печки. Его щёки изъеденные двумя глубокими морщинами, казались огненно-бордовыми. При виде вошедшего соседа от которого струился пар, зычно пробормотал:
-Ну, кажись, жару-то тебе до-сыта.
-В самый раз дед. Благодарствую. Я хотел было тройку заходов сделать, да подумал, что ты один скиснешь,- с улыбкой ответил Володька, усаживаясь на лавку к столу.
-Так не мудрено. Уж слабоват бываю от севушной-то. К восьмому десятку и похмелка только вред. При этих словах, дед взял литровую банку и налил в гранёный стакан первача светло-чайного цвета.
-Ну,с лёгким паром! Володька сделал несколько глотков. Не допив, с перекосившимся лицом как от зубной боли, поставил стакан на стол.Закусил солёным огурцом и отварной картошкой в мундирах.
-Чёрт, крепка зараза. Вроде, как ершом шомпола по кишкам проскребло,- зычно крякнув от удовольствия, продолжил. -Кстати, про похмелку анекдот вспомнил.
Значит так; пришли два выпивохи проводить закадычного дружка в последний путь; один говорит : - Смотри, как он не плохо выглядит.
Однако другой с сожалением: -Ещё бы, он же со среды не выпивал.
Дед беззубо расплылся в улыбке. -Так я тоже сказываю, что похмелка тяжела. Вроде фильтра
из марли кладу, да и с сухофруштами для фарту настаиваю.
Тут же тяжеловато поднялся и слегка сгорбившись подошёл к печи. Уселся на низенький самодельный табурет. Открыл кочергой дверцу. Пошевелил угольки и подбросил на них пару тонких берёзовых полен. Ещё некоторое время молчаливо смотрел, как огонь начал страстно лизать бересту. Потом, как бы что-то внезапно вспомнив, с сожалением в голосе нараспев пробормотал:
-Всё, баста по-годуш-ке. Давеча, пока ты парку поддавал, по транзистору прогноз сказывали. К воскресному дню первый заморозок обещали, а то и слякотность .
Разомлев от тепла и застолья, занятый собственными размышлениями, Володька воспринял эти дедовские слова по-своему.
-Ладно Митрич не переживай. Я договорюсь в ДОК, так что подвезут тебе ещё пару-тройку кубов горбыля для дровишек... . Вдруг осёкся на полуслове и переспросил. -Так я не понял; ты вроде о погоде что-то говорил.
-Да сказывали, что к выходным похолодание ожидатся, а по северам снежок.
-Так что же ты молчал..,- воскликнул Володька. Решительно встал из-за стола, взял одежду и начал суетливо одеваться.
Не понимая свою вину в высказанном известии, захмелевший дед растерянно посмотрел на соседа, виновато запричитал:
-Константиныч, ты пош-то обижашся. Не надо мне твоих горбылёв. Я же это к разговору, что зима уж на носу. На фатиру городску к сыну съезжать скоро.
-Тьфу ты, гнуты. Причём здесь дрова. Я же только и ждал похолодания, чтобы на пролётную утку по-охотить. Отпуску осталось четыре дня вместе с выходными,- успокоившись ответил Володька. Вновь уселся на лавку к столу.- Наливай ещё по паре глоточков за хорошую весть.
Митрич ещё некоторое время был в замешательстве. Однако сообразив, что о дровах речи нет, вопросительно прошепелявил:
-Ночь уж, куда перёшся-то?
-Так вот и я сообразил, что лучше утром раненько первым рейсом автобуса домой до города. Охотничий провиант в охапку и махну на охотбазу, что рядом с ж/д станцией у озера Секты. Потом лукаво посмотрел на деда. Достал из рюкзака армейскую фляжку.- Наполни-ка в счёт дров, чтобы жарче горели. Да и за мою будущую удачу. Ведь я ещё не забыл, как мы с тобой лет этак пятнадцать назад у озера Кайлы «северячка» постреляли.
...За окнами полупустого вагона пригородной электрички проплывали давно знакомые места. Володька взгромоздил свои болотники на край противоположного сидения. Отрешившись от мирской суеты города, с выражением детской беспечности, любовался природой отходящей к зиме. Смотрел на осиротевшие поля с почти голыми от листвы колками леса, на извилисто тянущиеся ряды стогов соломы уплывающие к горизонту на стерне золотистого цвета. В кюветах, рядом с железнодорожным полотном, кое-где ещё виднелась вода затянутая тёмно-зелёной ряской исчерченная утиными набродами.
Наконец, голос из динамика вагона объявил,-«Рямок, следующая станция Тихомирово». На перроне остались лишь несколько человек местного населения, да охотник в видавшем виды бушлате со взгромождённым на спину рюкзаком. В одной руке он держал чехол с ружьём, а в другой спальник. Оглянулся по сторонам и едва слышно пробормотал:
-Ты смотри, видимо я один помешанный. Хотя на базе верняк ко-то будет. Главное, чтобы егеря-Самодума захватить, да лодку надёжную из ангара взять.
Спустя чуть более получаса Володька спустил шпоновую лодку в канал. Нарезал сухого камыша вперемежку с травой. Вместе с охотничьим скарбом уложил на слани и накрыл плёнкой. Перед броском по каналу в более чем полутора километра до озера решил закурить. Вспоминал, где в прошлые осени охота была удачной, да и возможность выйти на берег для ночёвки, чтобы не возвращаться на базу. Впереди по мосту через канал проехала легковушка с лодкой на крыше и свернула на просёлок к базе.
-«Ну вот нашего брата прибыло, а к субботе ещё подъедут. Попугают утку хоть малёхо»,- подумал Володька.
Через несколько минут «москвич-412» лихо подкатил к пирсу и остановился на взгорке. Пара молодых охотников подошли ближе. Поздоровались. Старший по возрасту спросил:
-Вы не скажите, егерь на базе? А то мы ещё без путёвок.
-На месте, только вроде с похмелья,- с улыбкой ответил Володька.
Охотники расплылись в улыбке.- А Вы на какой стороне стоять будете?
-Вроде со стороны «Рямка»у кургана планирую, где старые твёрдые камышовые кочки можно использовать для скрадка.
-Ладно батя; может быть встретимся. Мы тоже туда попытаемся проехать, там на открытие был удобный выход на берег.
...С самого утра ветер менял свое направление. Однако уже к полудню он окончательно гнал тёмные тучи с севера-запада. Стало заметно холоднее.Место на юго-восточной стороне озера,
где пролётная утка останавливалась для отдыха или снижалась низко над водой, Володька знал отлично по многим прошлым охотам. Спустя пару часов он протолкнул свою шпонку в поникший камыш выступающий мысом глубоко в озеро. По обе руки в пару сотен шагов, как карманы штанов, распластались огромные лунообразные заводи. В 15-25 метрах от скрадка, на волнах полукольцом, уныло болтались почти два десятка разномастных чучел. Лишь изредка, от куда-то с другой стороны огромного озера, ветер доносил одиночные глухие выстрелы. Потом всё вокруг надолго стихало.
И всё же один раз Володька успел выстрелить дуплетом, по внезапно налетевшей тройке гоглей. Один упал на воду, но через мгновение исчез под рябью тёмной озёрной воды. Однако вынырнул уже слишком далеко для точного выстрела, а вскоре совсем потерялся из виду.
С севера-запада медленно,по всей ширине видимого горизонта надвигалась сплошная низкая облачность. Казалось, что к земле тянулись серые космы шлейфа дождя. От бездействия и ожидания захотелось курить. Володька откинул плёнку с засланного толстым слоем камыша на дне лодки. Его лицо выражало одновременно озабоченность и надежду.
-Вот тебе и пролётная. Только дождя мне не хватало,- прошептал он едва шевеля губами.
Уселся полулёжа поудобней. Достал из рюкзака пласт серого хлеба с салом и фляжку. Где-то глубоко в груди обожгло. По нутру медленно растеклось тепло.Он на мгновение расслабился и закрыл глаза. -«Жаль утка не знает, что именно ты здесь и сейчас лежишь ждёшь, а то бы подлетела»,- подумал он. Спустя несколько минут, какая-то неведомая сила покоя, заставила его накинуть поверх головы плёнку. Тепло дыхания окутало его лицо и притупило сознание.
...Володька открыл глаза, но в первые секунды не понял, что случилось. Откинул с головы капюшон плаща. Посмотрел на часы и только тут сообразил, что вздремнул около получаса. . Всё было покрыто тонким белым одеялом. Бесшумно кружась над рябью озёрной воды, невесомые снежинки сыпались с неба на лодку, на озерную воду, на болотники торчащие из под плёнки. Он поднял голову. Через камыш скрадка посмотрел в сторону чучел и обомлел. Примерно, в двадцати пяти метрах, с краю его,,подковы,, из чучел, чуть в стороне в заводи бултыхались почти два десятка гоглишек. Через мгновение, дуплет разорвал тишину озера. Вздыбил гребешки воды, оставив без движения одного белощёкого, а другой поплескавшись и опустив клюв в воду вскоре затих.
-Ну вот, и я не лыком шит; всё не пустой,- прошептал Володька, перезаряжая стволы.
Пока подбирал добытых уток и снимал белые шапки с чучел, северо-западный ветер ещё более усилился. Огромная сервая туча, во всю ширину видимого горизонта, медленно плыла на юго-восток.Спустя четверть часа с неба вновь посыпала снежная пелена. Накрыла камыш, лодку и чучела тонким белым покрывалом. Всё вокруг мгновенно преобразилось. Володька крутил головой, вглядывались во встречный мокро-снежный поток. По щекам катились капли от растаявших снежинок и неприятно скатывались за воротник. Прошло уже более четверти часа, но даже призрака похожего на пролётную стайку уток не увидел.
Вдруг, справа от себя, едва заметными точками просвистели крылья. В пелене снега, боковое зрение выхватило силуэты уток пролетевших прямо над чучелами, но он проводили их лишь коротким взглядом. Прижатые пеленой снега стаи летели низко над водой, совершенно не обращая внимание на чучела. Взмыв над урезом побелевшего камыша, исчезали за снежной стеной. По полёту было видно, что утка разномастная.
-«Значит подвижка «северяка» началась; вот она долгожданная удача»,-размышлял Володька.
Однако ход его мысли прервался. Вновь, на дальний выстрел, промелькнули силуэты уток и исчезли за соседним мысом. Тут же донеслись выстрелы из двух ружей, а спустя несколько секунд неразборчивые восторженные выкрики, заглушённые одиночными выстрелами.
-«Наверняка, это молодые охотники, которые подъезжали на базе»,-предположил он.
Ветер продолжал нести снежные заряды. Они то внезапно уплотнялись, то превращались в редкие порхающие снежинки. Им в унисон, стаи летели широкой полосой, с различным интервалом по времени. Примерно, от пяти до двадцати минут, почти по направлению ветра с северо-запада на юго-восток. Иногда, возможно отставшие от головной стаи, часть уток рассыпались у чучел. В этот момент всё вокруг, как возможно и у невидимых охотником за мысом, превращалось в какую-то круговерть: снега, воды, белого камыша, летящих и падающих безжизненно уток после дуплетов и одиночных выстрелов по-добору подранков.
Пролёт длился чуть более двух часов. Однако основные, а точнее многочисленные, плотные стаи пролётной утки, шли в стороне и совершенно не реагировали на чучела.
...Уже за полдень, снежный заряд заметно поредел, но снежинки ещё продолжали кружить в воздухе. Казалось, что солнце надолго скрылось в тёмно-синих тучах. Однако вскоре вновь выглянуло. С ещё неостывшим теплом своих лучей, гладило поникший камыш и отражалось множеством бликов в каплях воды зависших на стеблях прибрежной дернины. В лодке на плёнке лежали около полутора десятка гоглишек и чернеди. Володька ещё некоторое время стоял всматривался в горизонт над озёрной водой, но почувствовав лёгкий озноб достал из рюкзака фляжку и сделал пару глотков первача.
-Точно ключница варила, цхя-бу..ду,- пробурчал он, с гримасой улыбки на лице. Дрожащими пальцами рук нащупал во внутреннем кармане портсигар. Жадно сделал несколько затяжек сигаретного самокрута. Почувствовал, как глубоко в груди обожгло.
В этот самый момент слух уловил до боли знакомый свист крыльев. Он схватил ружьё, но лишь проводил взглядом стайку гоглей взмывших над чучелами и сразу спланировавших за
ближний мыс к охотникам. Донеслись два разноголосых дуплета, затем несколько выстрелов добора уток.
-«Смотри-ка, соседи-охотнички не отстают,- размышлял Володька.- Наверняка это те двое, что на базе подъезжали».
...Однако одиночные выстрелы продолжились, чередуясь с неразборчивыми по смыслу криками уносимые боковым ветром. Уже с десяток минут Володька смотрел в ту сторону, но ни единой стайки или одиночных уток не увидел.
-Охренели что-ли с перепоя; кого стреляют,-пробормотал он. Вновь послышался выстрел, потом ещё.. . -Чёрт, может быть что-то случилось..?
Сомневаясь в худшем, он решительно загребал парой распашных вёсел шпонки и быстро обогнул мыс. Оглянулся в сторону ещё доносившихся одиночных выстрелов и на несколько секунд оцепенел от увиденного. Вдали, у камыша береговой заводи, над поверхностью озёрной ряби виднелись лодка, а со стороны кормы угадывался силуэт человека торчащего из воды и ухватившегося руками за борт. У самой береговой полосы на кочке стоял охотник и стрелял в воздух. Заметив лодку, вновь выстрелил, продолжив звать на помощь уже осипшим голосом и махать руками.
Спустя несколько минут, окатывая себя брызгами ледяной воды от вёсел, Володька подгрёб к корме плоскодонки за которую едва удерживался озябшими пальцами охотник с потухшим взглядом.
-Пальцы...оне-ме-ли,- пробормотал он едва слышно..
Потерпи парень, сейчас что-нибудь придумаю,- громко крикнул Володька, ещё не осознавая всю трагичность ситуации. Ухватился за мокрый ворот телогрейки. Попытался приподнять охотника из воды в свою лодку, но мгновенно понял, что вытянуть не под силу, а то и сам может оказаться за бортом. Мысли бешено сверлили мозг в принятии правильного решения. - Сейчас, сейчас, потерпи чуток...-цхя-бу-ду. Он вновь взглянул в лицо безмолвного охотника. И в это же мгновение вспомнил, что это один из двух охотников подъезжавших к нему ещё на базе. Из скрадка на кочке вновь послышался охрипший голос:
-Меня забери.. .Один не вытащи--шь.
Володька всё расслышал, но тут же подумал.-«Пока сплаваю, этот «водоплавающий» вообще может нырнуть и тогда. Решение пришло мгновенно. Надёжно привязать охотника к лодке».
Не теряя ни секунды выдернул из своих ватников длинный ремень. Что-то бубня вслух продёрнул его под мышкой телогрейки через противоположное плечо охотника. Сильно затянул. Свободный конец скрутил с верёвкой привязанной к скобе у кормы плоскодонки и сделал узел двойной петлёй. Однако успел лишь взяться за вёсла, как услышал не то стон, не то мольбу.
Он оглянулся, но вновь встретился взглядом с опустошённым выражением глаз человека просящего о спасение. И в это короткое мгновение обожгла мысль.-«Первач..же». Володька опустил вёсла. Суетливым движением достал из рюкзака фляжку. Лихорадочно скрутил с неё пробку (на цепочке) и пальцами правой руки решительно сжал скулы тонущего, запрокинул его голову назад. Жидкость несколько раз булькнул в горле, тонкой струйкой скатилась по подбородку. Голова охотника внезапно вздрогнула, глаза широко открылись, а по бескровным щекам скатились слезинки.
-Вот так-то лучше будет. Держись ещё малёхо..,- громко скомандовал Володька. - Сейчас за твоим дружком сгоняю.
Спустя несколько минут, счалив борта лодок в пол-корпуса для безопасности, выбрались к камышу на мелководье. Втащили в шпонку обессиленного охотника и вновь дали принять несколько глотков первача. Вскоре дно шпонки ткнулось в береговой ил. Едва справляясь с весом и тяжестью намокшей одежды, почти волоком, притащили потерпевшего к лагерю, где стоял уже знакомый «Москвич-412».
-Заводи быстрей мотор,-скомандовал Володька.- Да прогревай на оборотах, не жалей. И тут же начал стягивать мокрую одежду с «водоплавающего». Сильные руки дернули отвороты ватной куртки, пуговицы с «мясом от ваты» слетели и исчезли в заснеженной траве поздней осени. С усилием стянул мокрый свитер, майку и только тут заметил, что охотника стал бить озноб с новой силой. Он сидел на мешке из полиэтиленовой плёнки, в мокрых ватниках с бахилами надетыми поверх валенок.
-Ну-ка, прими ещё три-четыре глотка, полегчает,- пробормотал Володька. Снял с себя старый бушлат и накинул на голые плечи охотника. Тут же обернулся к машине и стараясь заглушить звук прогревающего мотора на оборотах, гаркнул.
-Слышь, водило. Давай какую-нибудь одежду, твоему корешу.
-Уже несу; только носки шерстяные где-то..,-послышался взволнованный голос. Однако быстро подбежал. Глянул на своего дружка трясущегося в ознобе. -Давай поможем ему в спальник забраться и в машину... .
-Мыслишь точно, - на полуслове оборвал Володька молодого охотника и строго коротко на него взглянул. -Только мой категорический совет, сразу кати с ним на охотничью базу. Здесь всего-то около четырёх километров. Сразу растопи баню до жару. Понял или разжёвать надо?
-Какой я идиот..., не сообразил; хотел костёр разводить.
Спустя несколько минут, с пробуксовкой выкидывая по сторонам грязь из под колёс обутых в цепи, «Москвич» проехал полсотни метров и остановился. Из машины выскочил водитель. Торопливо побежал в сторону берега. Уже на обратном пути, на ходу разламывая ружьё из стволов которого стекала вода, поравнявшись с Володькой воскликнул:
-Мой дружок ещё в своей памяти. Ружьё-то он оказывается не утопил, когда стрелял поперёк и перевернулся, а в воде на самом дне лодки.
-Солдат погибает, а оружие не бросает,- вдогонку крикнул Володька. Он ещё некоторое время смотрел в след легковушке ныряющей в ухабам предозёрной поймы, пока огни задних габаритов не мелькнули взбежав на трассу по крутому откосу насыпи.
Потом медленно, как после сделанной тяжёлой работы, вернулся к своей шпоновой лодке. Сел у кормы, закурил самокрут. Взглянул на самодельную плоскодонку наполненную водой толщиной в две ладони с плавающими стреляными гильзами вперемежку с камышом. Едва заметно улыбнулся.-«Я уж грешным делом подумал, что ружьишко тоже нырнуло».
Вынул фляжку из рюкзака. Не откручивая пробку потряс в воздухе, вроде прислушиваясь к исходящему внутреннему звуку.
-Этак на пару-тройку глотков будет,-пробормотал он едва слышно.
С каким-то смешанным чувством исполненного человеческого долга охотника, достал пласт серого хлеба, помятый помидор, соль. И только тут почувствовал чувство голода, усталости, и, где-то в глубине своего сознания,- щемящее желание оказаться рядом с раскрасневшейся от жару дверцы печки своего соседа по даче- Митрича.
Это последние рассказы (в т.ч. ранее размещаемые в блогах) из цикла- Охота поздней осени. Забереги 1-3. Посвящённые моему наставнику и старшему товарищу-охотнику В. Шевцову (Константиновичу) в будущей книге (пока без редактирования).
Лучшие комментарии по рейтингу
