Сильные люди России
В 80-х годах автомобиль был роскошью для средней полосы, а для Камчатки — почти диковинка. Накануне открытия весенней охоты мы с Василичем, тщательно обсуждали куда отправиться в поисках охотничьей радости, и наконец решили просто двинуться на север вдоль побережья океана, переночевать в тундре и вернуться обратно, глядишь и встретим место скопления весенних селезней.
С первым автобусом, нагруженные пузатыми рюкзаками, отправились в поселок, который был ближайшим до Тихого, далее предстояло преодолеть еще пяток километров и мы оказались в самой настоящей тундре. Океан раскачивается даже в штиль, огромная масса воды лениво колышется недалеко от берега, и через некоторое время с шумом выскакивает на берег.
Я всегда как завороженный смотрел на океан. Вдоль берега, за пределами выстрела, мотались самые разнообразные птицы, то в одну, то в другую сторону, едва касаясь крыльями поверхности воды. Но к берегу подлетать никто не собирался, да и мы не особо были настроены на стрельбу по этим представителям водоплавающих — гоголям, чернети, ныркам.
Иногда на высоте проносились чешуйчатые гагары, с громким и частом криком кэ-кэ-кэ они летели с океана вглубь полуострова на свои потайные озера.
Так и продвигались , откровенно говоря без всякой цели, пока не встретили на пути несколько тундровых озер, с которых снялись десятка три разнообразных уток.
В обшей сложности эти озерца были величиной не более футбольного поля, разбросанных среди кустарников шиповника и карликовой березы.
Здесь и решили приостановиться и поохотиться. Расставили несколько чучел и пристроились в кустах кедрового стланика. Уже через десяток минут прилетели несколько чирков и без всяких церемоний рассыпались перед нами. Прозвучали дуплеты и начало было положено.
Утки брались из ниоткуда, то с одной стороны прилетали красавцы шилохвости, то с другой свиязи, с весенними кокардами на лбу, чирки — трескунки и свистуны, широконоски — разнообразие было поразительным.
Летать они прекратили так же внезапно как и начали. Добыв более десятка на двоих, мы решили пройти еще немного в поисках удобного для ночлега места. Через километр дорогу нам преградил сам «хозяин», встав на дыбы, он тянул носом в разные стороны, пытаясь унюхать двигающихся в его сторону гостей, но ветер был поперек нас.
До него было около 150 метров, я выстрелил вверх и заставил косолапого отправиться на махах в сторону Авачинского вулкана. Он периодически останавливался, вставал на дыбы, смотрел в нашу сторону и вновь пускался наутек.
Еще через некоторое время мы увидели небольшой домик, и бородатого мужика, идущего нам навстречу, сопровождала его немецкая овчарка. После знакомства он любезно пригласил нас к себе и предложил ночлег.
Добродушный здоровяк напоминал мне летнего деда мороза, но в ходе беседы мы выяснили, что почти ровесники.
Он оказался каким-то работником гидрологии, и замерял в каких-то местах уровень воды — что то вроде этого, мы не вдавались в подробности.
Закипел котелок и шесть чирков обещали нам сытный, уютный ужин.
Интересный момент рассказа. Когда я достал фляжку со спиртом, хозяин избушки попросил ему не разбавлять, и налив себе больше половины 250 граммовой алюминиевой кружки, спокойно осушил до дна и вместо закуски — глубоко затянулся чинариком примы.
От увиденного у меня ноги сделались ватными — силен наш мужик на это дело, нет слов. А уже спустя десяток минут, хазяин «виллы» улегся в углу на кушетку и, прохрапел до самого утра.
Но самое интересное было утром.
Еще задолго до рассвета мы зашевелились, намереваясь глотнуть по кружке чая и кинуть в трюм по бутерброду, после чего отправиться в обратный путь. Едва зазвенел чайник, как наш хозяин ожил.
Сев к столику, он затянулся примой и вместо «доброе утро», спросил — «..А еще есть такой вкусный напиток?»
Я протянул фляжку и он вылил весь оставшийся спирт в ту же кружку. До верха влага не дотягивала чуть более сантиметра, явно более 200 грамм.
К моему изумлению все повторилось! Опять закусив затяжкой, он свалился на излюбленное место, так что и завтракать нам пришлось без хозяина. Я откровенно был в шоке от увиденного. Ладно вечером, — но проснувшись «с бодуна» и сразу махнуть такую дозу? Ко мне бы смерть пришла на первом глотке.
С тех пор я пожизненно горжусь тем, что живу в одной стране с таким сильным народом!
Оставив гостеприимному хозяину несколько добытых селезней, крупы, консервов — мы покинули его питейное заведение.
Начинало рассветать. За ночь температура упала, и наши озерца были покрыты небольшим слоем льда.
Наскоро разбросав на лед чучела, мы устроились по места в ожидании уток.
И опять как по команде, начался прекрасный лет. Это было как в цирке. Стаи с ходу садились на лед и катились по нему до самого края. Особенно не управляемые были черные крякаши, очевидно из-за своего веса, они неслись по инерции и теряли пространственную ориентацию.
В то утро я впервые добыл турпана. За восемь лет охоты на Камчатке, это был единственный экземпляр, хотя за полярным кругом, под Хатангой, мне не раз попадались под выстрел эти полу-гуси, полу-утки.
Охот было много на Камчатке, но эта наверно и запомнилась с такими подробностями, благодаря мужику-гидрологу, мастеру поглощения спиртного.
