На охоту с костылём или охота пуще неволи.
К открытию весенней охоты Васька готовился основательно. Ещё за неделю до отъезда сообщил своим двум друзьям, что решение своё не изменит, хотя левая нога была в гипсе. К тому же врач посоветовал, что пора начинать на неё опираться, а костыль, как и ружьё может иногда самопроизвольно выстрелить. Для увеличения площади опоры костыля изготовил из пенопласта небольшую подушку, а для защиты гипса от воды купил рыболовный костюм. Последние несколько лет, вместе с друзьями, открывали весеннюю охоту на утку в одном и том же месте. На разливах рядом с небольшой предозёрной поймой. Но в эту весну из-за Васьки решили проверить тетеревиный ток, где бы он мог охотиться по сухому. Выехали в четверг вечером. Ближе к сумерках были в намеченном месте. Остановились у небольшой копны соломы с душистым запахом зимне-весенней влаги. Однако лагерь не разбивали. Лишь слегка перекусив улеглись на ночёвку.
Володька ушёл на разведку тока около четырёх ночи. Вскоре вернулся, растолкал ещё сладко спящих Ваську и Павла.
-Васёк выбирай; завтра с нами на болото или по сухому на ток? В общем петухи на току были, пушок на травке остался. Правда там малость под шумел, когда шалаш подправлял.Так что утром возможно подлетят.
Пашка рассмеялся и прервал возникшую бессловесную паузу.-Да не расстраивайся, всё не выпьем.
Васька на несколько секунд в нерешительности задумался. Отошёл в сторонку и, вздохнув с облегчением, сказал:
-Нет уж друзья; поехали-ка к разливам, разобьём лагерь, а потом к вечеру оглядимся. Гляжу, что инвалида-обузу из меня сделали.
Совсем рассвело, когда «Москвич» обутый в цепи езолил по едва приметной полевой дороге разбрасывая лохмотья грязи по сторонам. Из маленьких плесин заполненных водой иногда поднимались на крыло расписные утиные стайки. Васька мечтательно полулежал на заднем сидение и наслаждаясь увиденным окончательно решил охотиться вместе с друзьями.
К полудню лагерь был обустроен к ночлегу. Инвалид прихрамывая занимался подготовкой к непременному вечернему застолью перед открытием. А его друзья сделали два скрадка на кочках, а для хромого с костылём, ближе к выходу у старого куста тальника.
Плотный вечерний сумрак накрыл лагерь- палатку, машину. В состояние полного морального и физического удовлетворения, все трое молча сидели у догорающего костра. Каждый думал о чём-то своём вожделенном, прислушиваясь к отходящей ко сну весенней природе. Наконец, Вовка тяжеловато поднялся с комля полусгнившей берёзы и пробормотал:
-Всё мужики, для меня отбой. Я вчера с ночной смены пришёл. Это кто на больничном, тот хоть до утра может сидеть. Кстати, ты Васёк твёрдо решил, что пойдёшь с нами. Ведь если на ток, то не позднее двух ночи надо выезжать из лагеря; хоть и всего-то пара километров.
-Да что ты в самом деле, конечно же остаюсь.
-Кто бы мог сомневаться, что будет по другому,- подхватил разговор Пашка, нехотя встал и затушил ещё живые угли водой.
В предрассветном сумраке, цепляясь днищами за ещё не оттаявшую дернину поймы, две лодки медленно отчалили от берега займища залитого вешней водой. Как и договаривались, Васька остался у ближнего скрадка в одноместной резинке.
...Чуть-чуть забрезжил рассвет. Где-то в дали прозвучали первые одиночные выстрелы. Утка тянула вдоль пред-озёрной поймы. Ещё не разобравшись в обмане охотно подсаживалась к чучелам. Васька сидел на дне лодки, но из-за своей загипсованной ноги несколько раз успел мазануть по подсевшим к чучелам селезням шилохвости. И уже по-светлу взял одного чирка, а позже добрал подранка свиязи кого-то из друзей. С их стороны постоянно доносились истошные крики манков, иногда это действо сопровождалось одиночными выстрелами.
...Над отдалёнными вершинами леса поднялся красно-бордовый диск светила. Всё вокруг в раз стало наполняться тёплым светом его лучей. В одночасье наступило затишье. Вскоре, толкая впереди себя лодку с довольными лицами и хорошим настроением, к Ваське подошли друзья.
-Ну, как моральное и физическое выздоровление у инвалида. Хватило ли сил добрать хотя бы одного подранка?- с лёгкой ноткой издёвки спросил Пашка.
-Да взял, взял. Заряд ,,пятёрки,, в нём остался. Боялся, что в кочкарник уйдёт. Соксуна запеку в фольге специально для твоего здорового аппетита.
При этих словах Васька встал на колени. Попытался подняться,чтобы размять затёкшие ноги, но под его весом пенопластовая подушка лопнула. Конец костыля мгновенно прорвал старую заплату, а из днища торчала острая ветка тальника.
..Спустя чуть более часа они сидели за столом. На правах старшего охотника Вовка произнёс непременный праздничный тост:
-Ну, с полем! Редко, когда сразу на первой весенней зорьке выполнена норма, да ещё спасён охотник с костылём.
...День прошёл в разных приятных заботах. Однако после неудачи на утренней зорьке, Васька попросил отвезти его утром на тетеревиный ток. На что Пашка, не ищущий слов в кармане, отреагировал шуткой:
-Уж там-то ты точно с костылем можешь бегать не задумываясь. Глядишь загонишь одного.
-Ладно не издевайся. По утке я душу отвёл. Теперь для полноты счастья на краснобровых осталось полюбоваться..
Вовка, как хозяин «москвича-комби», спал в салоне. Он проснулся по маленькой нужде, а может быть по внутренней установке мозга подняться в намеченное время. Сразу посмотрел на светящийся циферблат часов.
-«Тьфу..ты. Вроде и не спал, а уже без четверти два».
Подошёл к палатке и несколько раз пнул в край торчащего спальника. Васька открыл глаза, но сразу зажмурился от яркого света фонарика.
-,,Инвалид,,- поехали, если ещё не передумал. Ежели чуть позднее, то там делать нечего; да костыль свой не забудь,- зевая пробормотал Вовка.
-Ты не видел мой бушлат и рюкзак с термосом?
-Всё уже в машине. Мы с Пашкой зорьку отстоим и не позднее девяти за тобой приедем.
Через полчаса Васька лежал на соломе в шалаше. Вглядывался в ночную тьму, пока вдали не стих шум мотора удаляющегося «москвича». Закрыл за собой узкий лаз ветками. На ощупь развязал рюкзак. Достал термос и сделал несколько глотков чая. Ещё некоторое время лежал на соломе и через щели в крыше шалаша мечтательно наблюдал за звёздным небом. Потом осторожно разломил ружьё и попытался достать патроны из патронташа, но рука ничего не нащупала. Вновь уселся на пятую точку, лихорадочно пошарил руками по соломе, ещё раз в рюкзаке. И тут вдруг его обожгла мысль.
-«Идиот,...патронташ-то в машине остался. Ведь хотел же сразу одеть на пояс».
Он обессиленно упал на солому. Ещё раз неосознанно пошарил вокруг себя. Раздвинул ветки у основания шалаша. Безразличным взглядом долго смотрел в темноту, перебирая в памяти всю череду событий последних дней недели. Потом аккуратно,беззвучно закрыл замок ружья с мыслью о том, как в этом году не везёт. Но вдруг ему показалось, что в сумраке мелькнула чья-то тень и исчезла за кочкой с прошлогодней травой.Затаив дыхание Васька всматривался в то место. И всё же различил силуэт матёрого косача. Он стоял неподвижно почти слившись с окружающей темнотой. Чёрный, как смоль. Лишь редкие движения головы выдавало его присутствие, как некую значимость пребывания в данном месте и в это время.
-..Так вот ты каков, главный токовичёк. Время ещё только за три ночи, а он уже на месте,-едва слышно прошептал Васька.
Постепенно пространство вокруг шалаша стало наполняться шумом крыльев подлетающих на ток птиц. Спустя полчаса, на поляне среди кочек с пожухлой травой уже сновали шесть-семь чернышей. В сторонке степенно прогуливалась пара тетёрок.Рассвет набрал силу вместе с выплывшим из-за горизонта раскалённым солнечным диском.
От продолжительного неудобства затекла загипсованная нога. Он подтянул под себя бушлат, но пальцы руки нащупали какой-то твёрдый предмет. Рука не произвольно нырнула в карман. В туже секунду Ваську охватил прилив безмерной радости. Едва сдерживая свои эмоции, подумал-«Всё же есть- Бог на свете».
Вспомнил, что во время вчерашнего утреннего казуса с лодкой, разрядил ружьё и положил пару патронов в карман.
-..Не было бы счастья, да несчастье помогло, а то мужики вообще бы меня засмеяли.
Как в замедленном действии, почти не дыша, вставил патроны в стволы. Бесшумно закрыл замок ружья. Ночной сумрак уже окончательно отступил. Расфуфыренных бойцов стало ещё больше. Васька некоторое время глядел на эту живую картину весны. Для верности решил долбануть дуплетом, когда пара краснобровых сойдется в стенку. Однако, где-то внутри его сознания или души, что-то претило этому решению. В самый последний момент передумал, выцелил только ближнего. Воздух,,взорвался,, хлопаньем десятков крыльев. В двадцати-пяти метрах лежал чисто битый матёрый косач. Ваське захотелось выскочить из шалаша, крикнуть от радости. Но он спокойно разломил ружьё и с досадой пробормотал:
-Чёрт, опять с верхнего; сколько раз хотел укоротить приклад на сантим-полтора.
Ещё четверть часа он лежал в ожидание возобновления тока. И только решил выползать, как за спиной услышал чуфыканье. Оглянулся. В пятидесяти шагах, растопырив крылья, вновь ,,толкали,, друг друга пара петухов.
Ожидание удобного момента для выстрела последним патроном становилось утомительным. Нога в гипсе всё более немела. Наконец,один черныш всё же приблизился в сторону шалаша, а его чёрно-белый веер хвоста был хорошим ориентиром.
-«Да прости меня за моё не...дворянское происхождение, но для верности стрельну в спину, под пёрышки»,-подумал Васька.
Грохнул выстрел. Косач слегка подпрыгнул и упал за кочку. Васька вылез из шалаша и только тут увидел, как матёрый тетерев волочил за собой болтающееся крыло и тяжеловато убегал в сторону ближайших кустов. Оторопев от увиденного, схватил ружьё, но мгновенно сообразив тут же бросил его на траву. Схватил костыль. Кондыляя на одной ноге, как Паниковский (из известного произведения) и отрезая по дуге путь к кустам раненой птице; при этом кричал:
-Врёшь,... от хромого не убежишь!
Косач заметил погоню, сменил направление. Добежал до ближнего низкорослого кустарника, заполз внутрь и затаился под густой пожухлой травой с нависшими ветками. Запыхавшись, Васька медленно подошёл ближе. Перенёс вес своего тела на здоровую правую ногу. Взял костыль обоими руками, размахнулся и несколько раз ударил по кусту. Раздался треск от сломанного костыля, сухих прутьев кустарника. Спустя несколько секунд он поднял за крыло матёрого тетерева. Опираясь на ногу в гипсе с помощью остатка костыля Васька поковылял к шалашу. Лишь за его спиной, ещё некоторое время, были едва слышны мелодичные звуки от движения выпрямляющихся ,,живых,, веток кустарника и прошлогодней сухой травы.
...Через пару часов, трое друзей вновь сидели за охотничьим столом. Захмелевший Васька с выдумкой рассказывал о своей охоте на току, где основой сюжета и весомым доказательством его удачи был сломанный деревянный костыль. Да и как было не поверить, ведь патронташ действительно остался в «Москвиче».
P.S. Из прошлых рассказов( по-этому прошу без звёздочек). Специально к открытию весенней охоты; ведь есть что вспомнить из собственных наиболее запомнившихся охот.
Лучшие комментарии по рейтингу
Это, просто к слову:
Сынам Отечества Посвящается
Делится человечество
Не по составу и цвету кровей,
А на сынов отечества
И сукиных сыновей!
На тех, кто в любой напасти
Прямо глядит в лицо,
А так же, в немалой части,-
На честных и подлецов.
На тех, кто в любых катаклизмах
Не ищет наживы себе
И тех, кому алчность - презренная низость
Отрада в народной беде.
Но главное, самое главное,
Людей разделить легко
На части, на две неравные,
На умных и дураков.
И умных рвать будут на части,
Громить их до той поры,
Пока дураки у власти,
А умные вне игры.
И. В. Дубравин
г. Красный Луч
Это, просто к слову:
Сынам Отечества Посвящается
Делится человечество
Не по составу и цвету кровей,
А на сынов отечества
И сукиных сыновей!
На тех, кто в любой напасти
Прямо глядит в лицо,
А так же, в немалой части,-
На честных и подлецов.
На тех, кто в любых катаклизмах
Не ищет наживы себе
И тех, кому алчность - презренная низость
Отрада в народной беде.
Но главное, самое главное,
Людей разделить легко
На части, на две неравные,
На умных и дураков.
И умных рвать будут на части,
Громить их до той поры,
Пока дураки у власти,
А умные вне игры.
И. В. Дубравин
г. Красный Луч
