Охотники не врут...
Напугал.
История случилась в хуторке под Вёшенской. Шёл кум с охоты. Выжлец Шумок болтался без поводка где-то неподалёку. Вошли в хутор. Вдруг из крайней хаты раздался какой-то душераздирающий не то крик, не то рёв.
Кум кинулся на подмогу.
В полутемной хате разглядел очумевшую старуху. С вытаращенными глазами, она, поджав ноги, сидела на кровати и бессвязно вопила, а из-под кровати вылетали ядрёные тыквы и торчал зад голосящего по-зрячему гончака. С трудом успокоив бабку и собаку, охотник «произвёл следственные действия» и вот что узнал.
Единственный бабкин кролик от скуки прогрыз ветхую клетку и дезертировал в сад на радость Шумка. Когда выжлец помкнул, бабка вышла на крыльцо, но не почесать то, чего у неё отродясь не было, а поинтересоваться причиной чудесных звуков во дворе, при этом не успев закрыть дверь. Дезертир, спасаясь, бросился бабке между ног и забился под ложе хозяйки, куда та по осени предусмотрительно накатала румяных тыкв, имея корыстную цель пожевать беззубым ртом долгими зимними вечерами «тыкленную кашу». Шумок, честно исполняя свой гончацкий долг, не видя перед собой ничего, кроме странного рябого зайца, попёр следом. Однако не поместился между хоть и кривых, но уже давно нешироко расставленных ног бывшей хуторской достопримечательности, провезя тщедушное тельце до самой кровати и лишь благодаря чему-то жидкому и тёплому, но оскорбившему тонкое чутьё, выскользнув из объятий, и, приветствуемый восторженными воплями старушки, пытался выкурить наглого зайца из необычного убежища.
И кролик, и бабка выжили, хоть и стали несколько нервными. Зато теперь крол, несмотря на дыру в клетке, не помышляет о путешествиях, а старуха виновато отворачивается при виде Шумка, который в свою очередь держится подальше от сумасшедшей парочки.
Евнух.
После развала колхозов многие бросились фермерствовать. «Выжили» немногие. Самые удачливые развернулись не на шутку. Один из таких, скупив землю у менее оборотистых земляков в маленьком хуторе «на краю географии» и развёл свиней, которые бродили беспривязно по околотку. К ним-то и прибился каким-то образом дикий поросёнок. Кормился, позже стал даже заходить с «бледнолицыми братьями» в загон, может, даже подумывал, как любой жгучий брюнет, «охмурить блондиночку». Однако похотливым мечтам не суждено было сбыться, так как у владельца «свинского общежития» были свои, гастрономические, планы. В один не такой уж прекрасный день подросшего на хозяйских харчах подсвинка зажали в угол, связали и… лишили мужской гордости, превратив из вепря в обыкновенного, только смуглого, кабанчика.
Местные, в том числе и охотники, о необычном жильце знали. Но в сезон наскочили охотники издалека. Наш герой по обыкновению ковырял грязь в ближайшем прудке.
Пуля 12 калибра шансов не оставила. Потирая руки от неожиданной удачи, приступили к разделке. Знающие люди стараются у самцов сначала вырезать «причиндалы», чтобы избавить мясо от специфического запаха. Охотник спешно наклонился к «интересному месту» и выронил нож:
- Мужики, он… кастрированный!!!
Косой косому.
Толик Назаров имел сварливую жену-неумёху, хронический бодун и старенькую одностволку. Воскресным днём по лёгкой пороше он отправился потропить косого, мечтая обменять его на бутылку первача. Патронташ был почти полон: восемнадцать латунных гильз, любовно запрессованных старой газетой, поблёскивали готовностью выплюнуть дробь-самокатку в указанную хозяином цель.
Летние базы колхозного свинарника были надёжным местом в плане поисков русака.
А вот и свежий малик. Вздвойка. Скидка. Опять след, да прямо во двор летнего загона, который Толик с бригадой по осени ремонтировали к следующему сезону, и щелей там не было. Заяц в западне.
Удачливый охотник встал прямо в воротах, но зайца нужно было ещё отыскать где-то в тёмных закоулках. Толик сделал просто: дрючок, запущенный на крышу, загремел по шиферу, и зверёк не выдержал, метнулся во двор. Но единственный выход преградил наш добытчик.
Русак нарезал круги по обширному, в четверть гектара, двору, а Толик планомерно палил из ружья. Восемнадцать патронов. Все! Все мимо!!! Одновременно с последним выстрелом и у зайца закончилось терпение, и он просто нагло прошмыгнул мимо ног охотника, даже не поблагодарив за роскошный салют в свою честь.
