Трое из небытия. часть 2
- 6-
На середину площадки вынесли мраморный стол, поставили серебряное блюдо и положили рядом с ним какой-то предмет. Предмет оказался ничем иным как простой цыганской иглой в пятнадцатикратном увеличении.
– Это чё, нам ЭТОЙ иглой пальцы будут колоть?! М-мужики я п-против, – испуганно возмутился Сема
– Ладно, не очкуй, мы же БОГИ. А боги не боятся… Сема это как кровь сдать из пальца – раз и все, – попытался успокоить Семена Олег.
– Я, оч-чень боюсь, когда сдаю кровь. Я сознание теряю!
– Млин, Сема, потерпи, а то нас порвут в клочья, видишь, толпа на нас косится подозрительно, – Федор Михайлович кивнул в сторону аборигенов.
Семен только собрался ответить по поводу местных, как Жрец начал свистеть, щелкать, обращаясь к толпе.
– Чтоб им пусто было, чего он им там свистит, а? – Федор вопросительно посмотрел на Олега.
– Я то, откуда знаю, – справедливо возмутился Олег.
– Ну все, нам кабздец. Он обещает, что бросит нас в толпу, и она нас сожрет.
– Сема, это ты перевел или пытаешься нас успокоить? – поинтересовался Олег. – Ща, вон у того поинтересуюсь, может, он по-русски лопочет. Судя по всему, он тоже жрец, больно у него шмотки на «гринменовские» похожи.
– Ага, иди. Так он и рассказал, они же заодно, – скептически заметил Иволгин.
– Э, товарищ, – Орлов позвал жреца. – Вы по-русски понимаете, говорите?
– Да, о великий, - жрец в поклоне склонил голову.
– Тогда, будь ласка, переведи своего коллегу, а то мы как-то ни черта не понимаем, о чем он там разговоры говорит.
– Благодарю тебя, о великий, что снизошел до разговора с простым жрецом…
– Ты это оставь, вступительную часть, давай переводи. А то чу, он скоро кончит, а мы еще не знаем, пора вам морды бить или еще нет.
– Как скажешь. Верховный жрец говорит: «Братья, сейчас на ваших глазах свершится таинство! Боги дали свое добро на эту церемонию, чтобы уже ни у кого не возникло сомнения в том, что именно они являются нашими спасителями!». Вот. И еще, вам пора, пойдемте, – жрец жестом показал Олегу куда идти и сам следом прошел за ним.
Орлов смело протянул руку, Верховный Жрец взял иглу и резким движением проколол палец, из которого закапала кровь, падая в заранее поднесенную золотую чашу. Олег отошел и его место занял Федор Михайлович, операция повторилась, но кровь капала уже в другую чашу. Брашкин в течение всего священнодействия только тихонько матерился. Следующим на сцену вышел Сема, его дрожащая рука потянулась к жрецу. Как только тот взял её в свою, Семен «тихонько» стал причитать. Его услышали, и толпа зеленых стала подпевать. И тут случилось то, чего никто не ожидал. Сема в последний момент, когда игла уже почти коснулась пальца, дернулся, и жрец процарапал иглой ладонь от указательного пальца к запястью. Раздался дикий крик потерпевшего, и в золотую чашу брызнула красная кровь, орошая не только чашу, но и всех, кто стоял рядом. В тот же миг вся толпа зеленых существ в едином порыве встала на колени и тихонько засвистела.
Жрец поднял блюдо, на котором стояли три золотых чаши, над головой и произнес: «Свершилось, они боги и они среди нас! Теперь вы видите, что пророчество сбывается. Кровь красная такая, какая и должна быть только у богов. Братья, примите же чаши и посмотрите!» – с этими словами он передал блюдо ближайшему брату и оно пошло гулять по рукам.
А тем временем Семе делали перевязку. В машине была аптечка и раной, как самый опытный, занялся Федор Михайлович.
– Больно-то как, да и рука кажется опухла, – стонал Семен.
– Ничего, скоро заживет, как бы чего хуже не было! – сказал Брашкин.
– В каком смысле? – не понял Сема.
– А в таком, вдруг они захотят проверить не бессмертные ли мы, вона как, – задумчиво произнес Федор.
Тут к разговору подключился Олег: – Тихо, к нам идет делегация!
И в правду к богам подошло трое зеленых. Первым шел Верховный жрец, за ним шло еще двое. Остановившись, жрец обратился к богам.
– О боги, вы видимо устали, добираясь до нашего чудесного острова. Не желаете ли принять омовения, перекусить и отдохнуть?
– Ну, отчего же, мы поесть очень даже любим, – ответил за всех Федор Михайлович.
– Ага, особенно если на халяву, – добавил Сема.
– О боги, к сожалению, у нас нет нахалявы, но я думаю, мы сможем вам угодить, – ответил с поклоном жрец.
– Ну вот опять за все надо платить, – с унынием в голосе сказал Сема.
Его никто не услышал. А жрец между тем продолжил.
– Мы вас поселим в нашем лучшем огроуде7, следуйте за мной, – с этими словами он повернулся и направился вглубь острова (как позже выяснилось).
– Ну что, двинули, – сказал Олег и зашагал за жрецом.
Всю дорогу до места их нового дома ребята шли молча, только Сема все время канючил с одним и тем же вопросом: «Что такое огроуд?». На что получал короткий ответ: «Придем, увидим».
Огроуд был похож на дом, но не снаружи, а изнутри, как это выяснили ребята позже. А сейчас перед ними стоял круглый, хотя если посмотреть сверху, то квадратный предмет. Сделан огроуд был из прозрачного материала, то есть он абсолютно не мешал обзору. Семен решил поставить эксперимент, он обошел строение и громким голосом сказал: «А я Вас вижу!»
– Ну и что, мы тебя тоже, – ответили более старшие товарищи.
– Позвольте перебить Вас, о боги, но нам пора вовнутрь, – с этими словами он что-то просвистел, и в шаре открылось отверстие, ведущее внутрь шара. Он зашел первым и пропал.
– Ты его видишь? - спросил Олег.
– Нет, чудеса какие-то, – чуть слышно вымолвил Брашкин.
– Ну и чего вы стоите? Нас же пригласили, – сказал весело Семен и двинулся вслед за жрецом.
Внутри шара было просторно, даже слишком. Он имел два этажа, на первом располагалась столовая (в нашем понимании), на втором – спальня. К счастью, для наших героев все было именно так, как они и предполагали.
– Если позволите, я оставлю вас наедине, наслаждайтесь! – жрец вопрошающе смотрел на небожителей.
– Ага, свободен, раньше утра можешь не появляться, – Федор великодушно махнул рукой.
– До утра? – растерянно протянул Жрец.
– Ну, да, а что не так, - Брашкин с удивлением посмотрел на Верховного Жреца.
– Наш народ желал бы устроить вечером празднества в вашу честь.
– Празднества, - промурлыкал Олег, – празднества это хорошо.
– Так вы не против? – физиономия Жреца казалось треснет от улыбки ее озарившей.
– Не против, не против, - снисходительно протянул Федор Михайлович, – иди готовьтесь к нашей встречи.
Верховный Жрец поклонился и чуть ли не бегом припустился по тропе ведущей в деревню…
– Прикольно, нет вы посмотрите, стены прозрачные, ветер обдувает, но не холодно, это чудо какое-то, – вымолвил Иволгин
– А снаружи нас не видно, хорошая маскировка, однако, – утвердительно кивнул головой Бог Федор.
– Как говориться нанотехнологии, – веско добавил Орлов и Брашкин в ответ глубокомысленно хмыкнул.
Вдруг раздался хруст и негромкое чавканье. Федор Михайлович и Олег резко развернулись и увидели Сему, который с усердием голодного папуаса уплетал что-то зеленое.
– М-м-м, как вкусно, вы чего уставились? Давайте присоединяйтесь, а то я все сам съем, – и он отвернулся опять к блюду, на котором лежала жижа, а в ней что-то плавало.
– А ты уверен, что это можно есть? – спросил Олег.
– Если через пять минут не помрет, можно и присоединиться, – резонно заметил Брашкин.
Но не через пять, не чрез пятнадцать минут Семен не умирал, и ребята решили присоединиться к трапезе.
После трапезы неумолимо потянуло в сон: бессонная ночь да богатое на неожиданности утро делали свое дело. Путешественники поднялись наверх и рухнули на то, что отчасти напоминало кровать, на самом деле это был всего лишь бассейн с мягкой, как перина, водой, в которую нельзя было нырнуть, а тем более утонуть и нахлебаться воды. Сон незаметно навалился на новосибирцев и они сами не заметили как уснули.
На закате их разбудил негромки, но настойчивый стук в дверь. На удивление первым проснулся Иволгин, он какое-то время лежал на спине с трудом пытаясь согнать разбегающиеся мысли в кучу. В конце концов он сел на кровати оглянулся и охнул от неожиданности, – «Черт, а я думал, что я дома, а это все приснилось». Семен посмотрел на спящих товарищей, посмотрел на раненую руку и с удивлением обнаружил, что от раны почти не осталось и следа, гадость которой помазал ее жрец впиталась в кожу и похоже сделала свое дело, как и обещал Верховный. Сема прислушался к стуку и тихим воплям доносившимся с наружи дома.
– Эй, подъем, там кто-то тарабанит в дверь.
Орлов И Брашкин почти одновременно открыли глаза, синхронно сели и несколько секунд приходили в себя.
– Ё-ма-ё, это не сон, – с непередаваемым разочарованием в голосе произнес Олег.
– Да, уж, на сон это мало похоже, - недовольно пробурчал Федор, – черт, что он там орет?
– Я сейчас узнаю, – Сема быстро слез с кровати и почти бегом спустился на первый этаж.
Олег проводил Семена равнодушным взглядом, повернулся к Федору, – слушай, а ты не узнал, случайно, у жреца где тут умывальник?
– Нет, что-то не догадался, ничего решим проблему, – Брашкин перегнулся через перила, – Семен! Спроси где тут у них умывальник и еще зубы как можно почистить.
Минут через пять вернулся Иволгин.
– Ну, что, какие новости? – нетерпеливо заерзал Орлов.
– Короче так, это был Верховный Жрец с делегацией, у них все готово к нашей встречи, в смысле к празднованию нашего прихода. Умыться – где-то тут должна быть комната для умывания, а там все, что нужно.
– Молодца, Семка, все что нужно разузнал, – Федор Михайлович хлопнул Иволгина по плечу.
Новоявленные боги отправились на поиски ванны, после недолгих скитаний они нашли, то что по их представлению могло быть ванной комнатой.
Разобравшись с местным эквивалентом раковины и крана друзья в задумчивости оглядывали комнату в поисках чем можно было бы почистить зубы. Но ни о каких щетках речи и не было. Брашкин нашел какую-то банку с темной маслянистой жидкостью с брезгливостью понюхал и удивленно хмыкнул.
– Ну и что там? – поинтересовался Семен.
– А черт его знает, но пахнет чем-то приятным – смутно знакомый запах.
– Во! Что-то об этом и говорил Жрец, мол у них поласкают рот жидкостью и все тип-топ.
Орлов с недоверием покосился на Иволгина, но все же решился пополоскать рот. Федор с Иволгиным последовали за примером.
Через десять минут псевдо боги были готовы удовлетворить страждущих своим присутствием. Когда друзья появились перед Верховным Жрецом тот поклонился в церемониальном поклоне.
– Прошу вас проследовать за мной, – и Жрец направился к строениям находившимся не вдалеке освещаемые светом множеств костров, но над всеми этими огнями возвышался огромный костер. Его огонь был настолько высок, что казалось он был выше огроуда, возле которого горел.
Пока Боги в сопровождении процессии шли за Верховным Жрецом они видели одонтоцети склонившихся до земли в поклоне. Жрец шел впереди процессии и не обращал внимания на склонившихся. Чем ближе к большому костру подходили друзья тем меньше попадалось народу на глаза. Перед самым костром стояло всего два стола, а третий находился на не высоком помосте и за ним было всего три стула. А за другими столами в общей сложности было не больше пятнадцати сидячих мест. Все столы были заставлены разными кушаньями, тут были и какие-то фрукты в ажурных вазах, и какая-то рыба величиной почти в половину стола, а так же множество различных сосудов и вазочек с различной снедью. Над площадкой благоухал сказочный аромат готовой к употреблению пищи. Отличием стола богов от двух других было еще украшение разнообразными цветами, которые местные умельцы переплели в различные узоры.
– Я так понимаю, – прошептал Олег, – здесь будут только избранные, так сказать элита.
– Вообще-то логично, богов окружает лишь небольшое количество жрецов, которые толкуют наши желания другим.
– Спасибо за лекцию Федор Михайлович, – Иволгин дурашливо отвесил поклон в сторону Брашкина, – кстати вы заметили, что так сказать на периферии аборигены в набедренных повязках, а чем ближе к нашим местам встречаются и в длинных рубахах и в штанах, а вон те вообще как и наш Верховный Жрец в сари.
– Наверное одежда здесь что-то вроде знаков отличия, – задумчиво произнес Олег.
– Ага, – Федор ухмыльнулся, – желтые штаны – два раза «куу».
В след за Брашкиным хохотнули и Олег с Семеном. Пока они шли и вели свою беседу, Верховный Жрец остановился и произнес.
– Прошу вас Боги, займите свои места, – жрец сделал величественный жест в сторону помоста.
Брашкин поднялся первым за ним Орлов и последним Иволгин. Проходя мимо Верховного Жреца каждый счел своим долгом хлопнуть его по плечу. Судя по лицу Жреца теперь он был самым счастливым в этом мире и в ближащие время стирать сари ни мыться он не собирается.
А боги тем временем заняли свои места за столом. Аборигены тоже разошлись за столы, но садиться за них почему-то не спешили, а все как один смотрели на «святую» троицу.
– Чего это они? – недоуменно спросил Семен.
– Хрен его знает, – Федор Михайлович пожал плечами.
– Ну-у, – протянул Олег, – я думаю они ждут от нас разрешения.
– Какого разрешения, – Сема, а за ним и Федор уставились на Орлова.
– Да, чтоб есть начать!
– Ух, ты. Ну, это… можете есть, – Иволгин величественно махнул рукой и демонстративно потянулся зачем-то вкусным (возможно).
– А, вы нам ничего не скажете и не благословите нашу пищу, – Верховный жрец произнес это таким голосом словно собирался сейчас же расплакаться.
– По поводу освящения, – взял слово Федор Михайлович, – раз мы здесь, то вся пища автоматически освятилась. А вот речь толкнет вот он, – и Федор подтолкнул Олега. Орлов от неожиданности закашлялся.
– Ну, спасибо Федор…
– Да, ладно не благодари, лучше двинь им речь.
– Так у нас вроде Семен, спец по речам, – и Орлов с Брашкиным гнусно заржали вспомнив утреннее выступление Иволгина.
– Ой, ой можно подумать, я и сейчас могу пару слов сказать, – ничуть не обиделся Сема.
– Давай – давай, ты только про сестер не забудь, как утром, – смеясь произнес Федор.
– И про совокупление…, – простонал сквозь смех Олег сползая под стол.
Семен гордо вздернул голову. На все это безобразие недоуменно смотрела их паства во главе с Верховным Жрецом. Иволгин подождал пока его товарищи успокоятся потом встал и произнес напыщенным голосом обращаясь к одонтоцети.
– Свободные люди, вы не зря ждали сотни и даже тысячи лет нашего пришествия. Мы наблюдали за вами и взвешивали ваши деяния на весах вечности, сколько утекло песка бесконечности сквозь врата времени ни кто не может точно сказать. И вот случилось! Мы здесь среди вас…
После этих слов Орлов с Брашкиным с открытыми ртами уставились на Семена, а он тем временем вещал.
–…настало ваше время и мы, – Сема обвел рукой товарищей, – поведем вас. Наступило время перемен, и наступит эпоха счастья, – Иволгин протянул руки к небу выждал паузу и заорал что есть мочи, – ура!!!
Этот вопль был так неожидан, что вздрогнули все начиная от товарищей по несчастью и заканчивая последним из местных.
Спустя несколько недолгих секунд Брашкин произнес.
– Е-мать, Сема за это нужно выпить, – а потом зычным обратился к местным, – эй, всем наполнить стаканы и выпьем за вашу свободу!
Зашевелились жрецы выходя из оцепенения, а за ними и остальные одонтоцети поспешили выполнить волю богов.
Пиршество продолжалось довольно долго, народ постепенно расходился по своим огроудам и лишь боги, да Верховный Жрец, который просто не мог покинуть богов, засиделись глубоко за полночь. Но даже они все же разошлись по своим огроудам. Верховный Жрец проводил богов и нетвердой походкой отправился к себе. А боги с трудом поднявшись по лестнице завалились на «кровать».
– Надо будет сказать жрецу, что бы тут три кровати поставили вместо этой.
– Точно, а то мы словно шведская семья геев, – поддержал Орлова Брашкин.
– А Меня вот вопрос один мучает, –Семен обратился к друзьям.
– Блин, началось, надо было у жреца спросить, где тут клозет. Может, до утра потерпишь, а? – с надеждой в голосе Олег обратился к Семе.
– Да, нет, я не по этому вопросу, мне не нужен клозет.
– Что? Ты здесь сходил? – Брашкин с деланным ужасом подскочил.
– Не-ет!!! Я не хочу и не хотел в туалет, у меня другой вопрос.
– Тошнит? – участливо поинтересовался Орлов.
– Дайте сказать!!!
– Говори, кто тебе мешает, только возьми посудину, а то забрызгаешь все тут. Сем, тебе должно быть стремно – бог и облевался, – вымолвил Федор.
– Вот! Об этом я и хочу поговорить.
– О боге?! – удивился Брашкин.
– Типа того, только не об одном, а о нескольких.
– Блин, Сема, а другого времени нельзя выбрать? – Олег устало закрыл глаза.
– Чего тупите, я о нас! Нас богах.
– Чего нас? – приподнялся на локте Федор Михайлович.
– Ну, жрец признал в нас богов, так?
– Ну и что тут не понятно? – Олег открыл глаза и уставился на Иволгина.
– А то, – победоносно начал Семен. – Богов было трое: Бог Знаний, Веселья и этот… Войны, так?
– Ну так, не тяни, – поторопил товарища Брашкин.
– А кто есть кто? Кто из нас весельем управляет, знанием и войнами?
Федор с Олегом недоуменно переглянулись. – Ну, э-э, а жрец ничего не говорил?
– В том-то и дело, что нет. Надо договориться, кто есть из нас кто.
– Блин, прав студент, – Федор Михайлович потер макушку…
-7-
На следующий день, когда вся троица проснулась, утро уже давно сменилось обедом.
– Да, ребятки, что-то мы заспались, – проворчал Брашкин.
– Так ведь морской воздух, вкусная еда, мягкая постель и…, – Сема не успел закончить.
Внизу раздался писк, а затем – шлепанье босых ног. Товарищи слезли с «кровати» и устремили свои взгляды вниз. Их ждал сюрприз: внизу стояли два аборигена, а по косвенным признакам, можно было с уверенностью сказать, аборигенки. Вполне очаровательные гостьи, только зеленые и безволосые. Одна была чуть повыше другой, а у второй кожа более темнее. Друзья не сговариваясь переглянулись и бросились одеваться. Первым к гостям спустился Федор Михайлович, все-таки военный человек, следом за ним – Олег, и завершил пришествие богов Семен, который кубарем слетел прямо к ногам гостей.
– Доброе утро, красавицы. С чем пожаловали в наш гостеприимный дом? – спросил Олег.
Красавицы одновременно склонились в поклоне и, не поднимая голов, прочирикали что-то на своем языке.
– Это, наверное, надо понимать как: «Здравствуйте, великие и неповторимые повелители душ», – предположил Иволгин.
– Да ты полиглот, никогда бы не подумал, что ты за ночь разучишь язык «Гринписевцев», – усмехнулся Федор. – Меня интересует другое: у них принято врываться в дома без стука, или эта благодать только нас коснулась?
– Ой-ой, вот не надо сарказма, я просто предположил, вон, видишь, как согнулись. Меня вот интересует, эти ящерицы бесхвостые на русском говорят?
– Сема, прекрати оскорблять аборигенок, вдруг они понимают русский, а после твоих слов тебя зажарят в гриле.
– Не, ты не прав, Олег, – Брашкин с некоторой брезгливостью смотрел на дам. – Мы – БОГИ и вести себя должны соответственно.
– Да, соответственно, но оскорблять толпу в тыщу рыл, наверное, не стоит. Как показывает историческая практика – люди богов придумывают, и люди же их низвергают. Так что давайте с уважением относиться к представителям зеленой расы.
– Милые барышни, хватит сгибаться в неприличной позе, – Орлов обратился к девушкам, которые в течении всей перепалки стояли склонившись. Те поспешили выпрямиться.
– Ага! Язык понимаете, осталось выяснить, говорите ли вы на нем, – обличающе воскликнул Олег.
– Благодарим тебя, Бог Знаний, что позволил нам лицезреть ваш облик. Позвольте нам ответить на ваши вопросы, – произнесла гостья, та, что была потемнее.
– Да, пожалуйста, и еще вопрос, а с чего ты решила, что я – Бог Знаний?
– Это просто, на твоем челе есть знак.
– Знак? – Орлов недоуменно потер лоб.
– Да, знак – это не надпись или что-то еще материальное, но то, что отличает мудреца от глупца, и мы можем видеть это.
– Мы называем это интеллектом, – подсказал Сема.
– Это что же получается – мое лицо не обезображено интеллектом? – растерянно произнес Федор Михайлович.
– Ага и не замутнено сознанием, – хохотнул Иволгин.
– Не очень-то веселись, у тебя лицо тоже того вернее не того, – смеясь произнес Брашкин.
Олег, глядя на товарищей, тоже рассмеялся. Гостьи недоуменно переводили взгляд с одного бога на другого и не могли понять причины веселья, порой им казалось что боги говорили не совсем на том языке, который они так долго учили.
– Ладно, – отсмеявшись Брашкин обратился к товарищам, – хватит ржать, как ненормальные, вернемся к нашим баран…, то есть гостьям, а то стоят бедненькие, глазки выпучили и не понимают, чего мы ржем.
– Ага, что мы там спрашивали у них? – Семен, успокоившись обратился к Орлову.
– Да это уже не актуально: говорят и понимают ли они по-русски, чего без стука заперлись и чего им от нас надо?
– Ну так спроси их.
– А почему, собственно, я, а не ты, Федор?
– Так ты же бог Интеллекта, а не я.
– Подождите, а кто я в смысле за что отвечаю. У нас еще две вакансии, – заволновался Иволгин.
– И то верно. Ну ка красавицы за что отвечаю я? – спросил Федор Михайлович.
Девушки переглянулись, – а разве вы сами не знаете? – удивленно проговорила девушка, что посветлей.
– Мы-то знаем, – поспешил успокоить дам Брашкин, – это мы вас проверяем действительно ли вы те за кого себя выдаете или притворяетесь.
– О-о, – удивленные мудростью говорившего гости склонились в глубоком поклоне, – в твоих словах мудрость достойная бога Знаний, о бог Войны.
– Угу, ясненько, я знаца отвечаю за веселье в этом мире. Ну, вы у меня обхохочетесь все дружно, – зловеще пообещал Семен.
– Так, коли выяснили ху из ху, – Олег обернулся к притихшим девушкам. – теперь хотелось бы узнать – зачем вы пришли?
– Мы явились к богам по просьбе нашего жреца, мы его дочери, – ответила та, что была повыше.
– А почему он сам не явился? – спросил Федор Михайлович.
– Он заболел, как и несколько человек из нашего племени, после вчерашнего Вашего пришествия. Поэтому нам поручено сопровождать Вас в путешествие по острову, если, конечно, вы не против?
– Нет, нет, и еще раз нет, мы ни за что не променяем, ваше общество, – практически прокричал Сема. – А куда мы направимся? И как вас зовут, а то как-то не хорошо…
– Вы к нам так добры. Не ужели для вас не все равно как нас зовут? – поинтересовалась та что была потемнее.
– На самом деле нам наср…, – начал Бог Веселья, но получив по ребрам от Олега поперхнулся и поспешил исправиться. – В смысле все равно. Да, все равно, – повторил Иволгин на яростный взгляд Орлова. – Но мы же должны как-то вас называть, тем паче что вы являетесь дочерями Верховного Жреца.
– Мое имя, – начала та что по темнее и принялась что-то свистеть.
– А меня зовут, – вторая аборигенка тоже принялась, что-то насвистывать.
– Гы-ы, что легче стало? – хохотнул Федор глядя на обалдевшего Сему.
– Н-нда-а, – подытожил Иволгин – прямо скажем хрень какая-то. А на нашем языке у вас имен нет?
– Нет, великий, нету.
– Фи-го-во, – по слогам произнес Бог Веселья, – но ничего ща придумаем. Ты будешь, – обратился он к той что посветлее – будешь Маша, а ты Даша.
– Благодарим тебя, Бог Веселья за оказанную честь, – в один голос произнесли новоявленные Маша с Дашей.
– Сем, ты что больной, – подал голос до этого молчавший Бог Знаний. – Какие Маша и Даша?
– Какие, какие…, простые – просто Маша и просто Даша. А в чем собственно дело, тебе не по фиг как называть их? Хошь одна будет горшком, а другая тазиком? Или Помелой и Андерсой, – разозлился Иволгин.
– Правда, Олег чего взъелся, нормальные имена Маша и Даша, – пришел на помощь Семену Бог Войны.
– А-а. Называйте как хотите, – Орлов махнул рукой.
– Вот и ладушки, – довольно произнес Сема. Радуясь, что сумел отстоять свою идею. – Раз мы удачно так все разрешили, то вернемся к нашим дамам. Куда идем-то, а?
Гостьи немного помолчали, потом издали гортанный звук и, наконец, Даша произнесла: «Мы покажем наши плантации, затем нашу гавань, где мы принимаем наших хозяев и, наконец, огроуды, в которых мы живем».
– А ваши огроуды что отличаются от того, в котором мы живем?
– Слегка да, Бог Веселья.
– Э-э, девушки, мы бы слегка перекусили перед дорогой, а потом пошли. А то один оч-чень веселый и прожорливый бог вчера все сожрал.
– Ой, извините нас, мы же принесли еду вам, если позволите, мы занесем ее.
– Не вопрос, давайте мы поможем вам.
– НЕТ, что вы!? – испуганно воскликнули гостьи. – Мы сами…
-8-
Они шли по тропинке молча. Вокруг стояла тишина, и лишь изредка ее нарушал далекий свист. Девушки шли впереди, тихонько о чем-то пересвистываясь. Семен решил нарушить тишину:
– Товарищи, попрошу вашего внимания! Наше путешествие, конечно, очень захватывающее, но скоро ли будут плантации?
– О, да простят нас боги, мы немного заболтались с сестрой. Мы уже как четверть солнца идем по ним, – смущенно произнесла Маша
– Но тогда где же рабочие? – задал резонный вопрос Олег.
– У нас нет рабочих, а кто это? – задала в ответ свой вопрос Маша.
– Ну-у-у, – начал было объяснять Орлов.
Но его перебил Федор Михайлович.
– Это ваши соплеменники, которые работают в поле, где они?
– Наши поля обрабатывают улгриды8!
– Это еще кто? – спросил Сема.
– Это наши рабочие, если я правильно поняла смысл этого слова. Кстати, они же строят наши замечательные огроуды.
– Но где они? – опять задал вопрос Олег.
– Здесь, разве вы их не видели? О, простите наше невежество, мы вам покажем.
Даша свернула с тропинки и подошла к гриде с каким-то растением, подняла лист и что-то взяла в руку. С этой находкой она подошла к богам.
– Вот смотрите, – и с этими словами она вытянула руку вперед.
На ладошке лежало непонятное создание. С одной стороны, оно было похоже на улитку, а с другой, на угря, но только маленького.
– И что, быстро они работают? – не унимался Олег.
– Да, быстро. Первую половину солнца медленно, поэтому в это время они обрабатывают наши поля, зато во вторую половину носятся как угорелые, и в это время они строят наши огроуды.
– Извините за бестактный вопрос, а что же тогда делаете Вы? – задал вопрос Федор Михайлович.
– Мы молимся богам, собираем урожай и готовимся к прибытию наших хозяев.
– Класс, раса богопоклонников и тунеядцев, – проворчал Олег.
– Ну, что ты критикуешь, нормально устроились: их гнобят хозяева, они гнобят тех, кто их считает хозяевами. А мы будем гнобить всех, ведь мы – БОГИ!
– В логике тебе, Бог Веселья, не откажешь, – произнес Бог Разборок (как его окрестил Сема) и потер подбородок.
А тем временем плантации кончились, в коих ничего интересного не было, кроме маленьких рабочих. Внезапно налетел порыв ветра, и путников обдало морской прохладой.
– Ой, а где море? – Иволгин закрутил головой по сторонам.
– Оно за теми деревьями, скоро мы придем в гавань.
– М-м, понятно.
Некоторое время шли молча, маленькие спутницы шли впереди, а боги шли неспеша за ними.
– Э-э-э,- начал студент, – гражданочки, а подскажите, как называется ваша раса?
– Разве боги не всезнающи? – удивилась Даша.
Друзья недовольно уставились на Сему, и в их глазах читался суровый, но справедливый приговор: «Если ты сейчас не выкрутишься, то первым, кого будут оплакивать, будет один бог Любопытства».
– Что?! – Иволгин, возмущенно возопил. – Дочь жреца, мне кажется, ты много себе позволяешь, коли бог спрашивает, значит на то есть причина, и надо отвечать не медля, а то я махом на тебя епитимию9 наложу.
Девушки в испуге упали ниц перед богами.
– Прости меня, бог Веселья, за дерзость мою, не подумав сказала я. Не достойна я быть дочерью жреца, до скончания веков ползать мне на животе, подобно червю.
У троих путников, как по команде, отвисли челюсти.
– Вот тебе и приговор сразу, – пробормотал Федор.
– Гм-м, Семочка, может, ты исправишь или смягчишь приговор девушке, – сквозь зубы прошипел Олег.
– На все моя воля, - Семен гордо вздернул подбородок, и очки зловеще блеснули на солнце. – На первый раз я тебя прощаю, дщерь, но впредь будь воздержанней, дочь жреца Даша.
– Благодарю тебя, бог Веселья.
– Ладно, не стоит благодарностей, – Иволгин небрежно махнул рукой. – Поднимитесь и расскажите мне, как называется ваш народ, и его историю расскажите.
Девушки поднялись и не смея смотреть на богов, стали рассказывать.
– Зовется наш народ одонтоцети10. Давным-давно не было суши, но была вода. Она покрывала всю планету от горизонта до горизонта, можно было в любую сторону плыть много дней подряд, не сворачивать с прямого пути и вернуться обратно туда, откуда начал движение. Жили тогда все одонтоцети в мире и согласии, и было в водах полно рыб и моллюсков разных, но народонаселение стало стремительно увеличиваться и возомнили одонтоцети себя хозяевами на планете. И тогда рассердились боги на нас и стала вода кипеть и исчезать, а дно стало стремительно подниматься. Многие города погибли тогда и народ наш умирал без воды и еды, ведь вместе с водой и рыба ушла, и моллюски исчезли. Образумился народ, стали просить богов о милости, чтобы вернули они воду. Тысяча поколений умерли, прежде чем боги обратили на одонтоцети свой взор и вняли молитвам нашим. Закипела вода вновь, но не от огня, как было прежде, а от капель небесных. Три года шел дождь не прекращаясь, и поднялась вода, и там где была суша, вновь плещется вода, и лишь совсем немного осталось над водой сухих мест. Единственное, о чем боги, видать, позабыли, так это наполнить воду едой: рыбы и моллюсков, как и прежде, было мало. Стал народ одонтоцети роптать на богов и управителей. Тогда покарали боги недовольных вновь, не прошло и ста поколений, как у некоторых из одонтоцети кожа приобрела зеленый цвет, а у других остался прежний синий. Но боги не остановились на этом: у зеленокожих одонтоцети стали плавники изменяться, появились руки и ноги. Сначала решили, что это болезнь, и больных умертвляли, но больных становилось все больше и больше, и зеленокожих отселили на другую сторону планеты и строго запретили возвращаться домой. Но синекожие не бросили нас, а навещали и смотрели, как развивается болезнь. Видимо, кто-то из синекожих заболел, и у них тоже вместо плавников стали появляться руки и ноги. И тут еще большее горе постигло зеленокожих – разучились они дышать под водой. Та, что раньше давала нам кров и еду, стала могилой. А синекожие, в отличие от нас, сохранили способность дышать под водой. Пришлось одонтоцети зеленокожим перебираться на землю и, о чудо, оказалось, что они, как никто из одонтоцети, приспособлены жить на суше. Прошло еще много лет, и научились мы жить и работать на земле, а синекожие одонтоцети стали нашими хозяевами, и приносим мы им каждый третий день после полнолуния еду на пристань, так как вода до сих пор не может прокормить всех одонтоцети, - девушки замолчали.
Какое-то время путники шли молча, переваривая информацию, теперь молчание нарушил Орлов.
– А улгриды, они кто?
– Улгриды – это наши слуги.
– Я это понял, они к одонтоцети как относятся? Эта раса произошла от зеленокожих?
– О, нет, улгриды уже жили на островах, когда первые одонтоцети появились на суше. Мы просто их приручили, они достаточно разумны, чтобы выполнять определенные поручения, но не более.
– А можно по подробней про улгридов, просто очень интересно. Как вы с ними общаетесь? Как приручили? И почему они не отдыхают?
– Но, вы же бог Знаний, разве вы не знаете о них?
– Видишь ли, Маша, мы наблюдаем за вами и вашей жизнью, а улгридов мы просто не замечаем. Ну так рассказывай мы ждем.
– Когда первый из рода одонтоцети вышел на берег он был один. Ему было страшно, он считал себя покинутый богами воды. Он упал лицом в песок и зарыдал. Но вдруг он услышал тихий шепот. Кто-то с ним говорил, спрашивал и успокаивал. Он поднял голову и увидел вокруг себя странных маленьких созданий. Они были вокруг него. Он стал слушать и мысленно отвечать. Так в нашей жизни появились улгриды. Они читают наши мысли и желания. И делают то что мы просим.
– Интересненнько, а откуда они появились? – спросил Олег.
– Мы не знаем, но мы думаем, что это посланники бога Земли. Они пришли чтобы заботиться о нас.
– Вот вы говорите они работают утром на полях, а после обеда строят дома, когда же они отдыхают?
– Мы не знаем, но наш отец говорит, что когда приходит время они уходят в землю, а на их место приходят новые.
– Что ж спасибо за честный ответ, и еще вопрос, а почему синекожие не обоснуются на суши среди вас или у них свой остров, - поинтересовался Брашкин.
– Нет, синекожие не живут на суши, как вода для нас смерть так и суша для них смерть, хотя некоторые из высокородных могут не на долго выходить на берег.
– Ясненько, - промолвил Федор.
– Я тут подумал и решил дать вам другие имена, милые барышни.
– Се-ем-ма, – угрожающе произнес Олег.
– Все путем, Олег. Ну сам прикинь какие из них Маша и Даша? Ну еще ладно Маша, а Даша? Кому она даша, ни мне ни тебе ни Федору. Так что отныне вас зовут Зита и Гита, – обратился Иволгин к девушкам. – Вот ты Даша теперь Зита, а ты Машуня будешь Гита.
– Сем, ты как совсем обалдел? Крышу от божественности в конец снесло? – возмутился бог Знаний, – ты, доколе будешь издеваться над аборигенами?
– А что нормальные имена, кстати, ты сам был против Маши и Даши, – напомнил Сема, – а теперь красота – Зита и Гита. Наверняка у них есть родимые пятна надо только поискать их на телах.
– Я тебе поищу, руки выдерну, – угрожающе прошипел Олег, – Федь, ну ты-то скажи, что-нибудь этому обормоту.
– Ну насчет полапать, ты это Сем брось пока…, а как их назвать так мне без разницы, так даже забавней. Мы их научим петь и танцевать индийские танцы…
– Да ну вас в задницу, – плюнул Орлов.
– Извините нас, о боги. Мы так и не поняли с сестрой вы забрали обратно даренные нам имена? Мы оказались недостойными, да? – со слезами в голосе спросила Даша.
– А, вон у бога Веселья спрашивай, – мотнул головой Олег в сторону Семы.
Сестры повернулись к Семену и вопросительно уставились на него.
– Не-е, вы не правильно поняли. Я не забрал, а поменял, на те что больше вам подходят Вот ты Даша будешь Зита, а ты Маша – Гита. Это очень круто почти как Чук и Гек.
– СЕМЕН! – тут не выдержали уже оба бога Знаний и Войны.
– Все-все молчу…
-9-
Они шли между пальмами, как вдруг Иволгин воскликнул: «Друзья, я слышу шум прибоя, свист ветра и запах моря. Скорее вперед!» – и он кинулся сквозь пальмы к просвету.
Выбежав из рощи, гости увидели роскошную картину. Перед ними было море – широкое и бескрайнее. Возле берега стояла деревянная гавань, в середине которой размещался поддон с чем-то. Вокруг сновали гуманоиды, неоднократно что-то насвистывая.
– Ну вот мы и на месте, о боги! Это место, откуда мы посылаем дары земли в мать воду для наших хозяев. Давайте подойдем поближе, чтобы вы могли оценить наш труд, – произнесла бывшая Даша, а ныне Зита.
И группа неспеша стала подходить к пристани.
– А интересно, что у них на поддоне и вкусно ли это? – облизнулся Сема.
– Даже не думай что-либо пробовать! Это же дары для хозяев, – предупредил Иволгина Федор Михайлович.
– Нет, вы подумайте! Смотрите, как они тут все выстроили интересно, а гвозди у них есть? – задался вопросом Орлов.
– Ладно, гвозди обсудим позже! Давайте сначала осмотримся, – предложил Брашкин.
Как только они появились возле гавани, их сразу же заметили зеленые создания и прекратили работу, повисла гробовая тишина.
– Приветствуем трудовой народ! – воскликнул студент и помахал рукой.
Не увидев реакции на приветствие, Сема с грацией кошки запрыгнул на пристань и приблизился к груде, что стояла на поддоне.
– Ба, ребята, так это же хавка! Тут и мясо, и овощи, и фрукты! Ну-кась попробуем, что тут хозяевам отстегивают, – и с этими словами стал бегать вокруг горы продуктов, выдергивать по одному из них, пробовать и возвращать обратно. По толпе пробежал недовольный свист. В нем отражалось злоба, страх и недоумение. Федор и Олег вбежали за Семой и стали его оттаскивать.
– Ты что вытворяешь, мерзавец ты этакий. Мы же тебя предупреждали. Они же не посмотрят, что мы боги, порвут как тузик грелку и все! Маму можно не звать, – скрипя зубами проговорил Федор Михайлович.
– Тебя что связывать надо, чтобы ты не поганил? – спросил Олег.
– Федор, ты Сему оттащи, а я народ успокою, хотя бы попробую, – сказал бог Знаний.
– Товарищи, не надо паники, просто бог Веселья решил провести инспекцию продуктов питания на тему свежести. Ну мало ли там, а вдруг протухло что-нибудь. Ваши хозяева могли бы не понять.
– Дочери жреца, переведите, пожалуйста, народу, – обратился Олег к провожатым.
Дочки все это время с широко открытыми глазами смотрели на происходящее безобразие и даже не пытались вмешаться. После слов Олега они вышли из оцепенения, повернулись к своим и засвистели.
Через пять минут свиста толпа одонтоцети начала расходиться по своим делам.
– Что вы им сказали? – спросил Олег.
– Только ваши слава, о бог Знаний! – ответила Гита.
– Скажите, девушки, а как вы крепите продукты питания к поддону? Как их переправляете в море? Откуда вы знаете, когда их надо отправлять к хозяевам? – засыпал вопросами Зиту и Гиту Олег, пытаясь увести разговор подальше от неприятного происшествия.
– Это справедливые вопросы! Если бы их задал бог Веселья или бог Войны, мы бы промолчали, это не их тема обсуждения. Но ты, бог Знаний, ты имеешь право задавать и право знать! – сказала Гита и сестры и поклонились Олегу.
– Ну так отвечайте! – молвил Бог Знаний и, секунду помолчав, добавил. – Помните, что МЫ – БОГИ и имеем право задавать любые вопросы и должны слышать ваши ответы. Иначе, мы накажем вас всех за непочтение к нам.
– Прости нас, Великий, мы еще с трудом принимаем изменения, которые случились у вас в небесах, ведь раньше…
– Так, ХВАТИТ! Отвечайте на вопросы, – гневно перебил Орлов.
– Да – да, конечно… По первому вопросу: продукты мы закрываем и крепим к деревянному настилу тонкой слизью, которую вырабатывают улгриды. Через четверть солнца слизь подсыхает и превращается в плотную пленку, которую не так просто разорвать и оторвать от поверхности, к которой она прикреплена.
– Постойте, а как тогда ваши хозяева добираются до еды? – вмешался в разговор Сема.
– Все очень просто, в воде пленка снова намокает и через некоторое время распадается. Но этого времени хватает, чтобы продукты поступили хозяевам. По второму вопросу: деревянный настил мы спускаем по полозьям, которые направлены под наклоном в море и достают до дна. Внизу его уже встречают наши хозяева.
– Скажите, а вы сами строили полозья до дна или вам помогали хозяева? – опять влез с вопросом студент.
– Нет, хозяева не строят, нам помогали их слуги, – ответила немного раздраженно Гита. – По третьему вопросу: когда на небесной воде появляется полная луна, мы отсчитываем три дня. На третью ночь над водой появляется Великий Рог, он трубит три раза, и мы спускаем настил в море.
– А как вы узнаете, что продукты доставлены? – спросил Сема.
– Великий Рог снова появляется и трубит. Так мы узнаем, что хозяева получили свою дань.
– Да, поистине как в средневековье, – сказал Федор Михайлович.
– Если у Вас больше нет вопросов то, может, пойдем смотреть наши огроуды? – спросила дочь Жреца Зита.
– Конечно, мы довольны, можем выдвигаться, – закивал Олег.
– А нас там покормят? – опять влез Иволгин.
– Да! Нас уже там ждут.
-10-
Процессия двинулась было вглубь острова. Но не сделав и десяти шагов от гавани, сестры синхронно покачнулись и упали на землю.
– Что с ними? – испуганно вопросил Сема.
– Хобот его знает, – ответил Брашкин.
Олег подошел к одонтоцети, наклонился и послушал дыхание.
– Вроде живы!
– Может, солнечный удар? – спросил Семен.
– Не похоже, они холодные, как лед. Что за ерунда, не успели приехать, как жрец слег, а теперь еще и дочки туда же. Блин, что делать-то? – в голосе Орлова отчетливо проскользнули панические нотки.
– Спокойно, только спокойно, без паники. Ну-кась, ребятки, взяли девчонок и бегом до деревни, – скомандовал Брашкин.
– Ага, а куда бежать-то? – поинтересовался Сема.
– Ну-у, э-э-э… – обескуражено выдал Федор.
Пока троица размышляла над ситуацией, вокруг них начала образовываться толпа зевак.
– Та-а-ак, кажется, мы опять влипли, – промолвил Олег. – Сдается в нашу непричастность к беспамятству этих дам они не поверят…
– Даже если бы и поверили, как мы это им объяснили бы, – резонно заметил студент.
– Давайте я попробую, все же я в армии служил, а там приходилось порой многое объяснять… Граждане тунеядцы, в смысле одонтоцети, произошло недоразумение с вашими э-э-э, соплеменниками, конкретнее с дочерьми жреца. Они что-то упали на землю, но, судя по второстепенным признакам, живы и нам бы хотелось доставить их до вашего лазарета или что тут у вас есть. И если кто-то может нам помочь, то наша благодарность не будет иметь границ в разумных пределах. А теперь все, кроме добровольцев, работать! – несколько нелогично закончил бог Войны.
Толпа разразилась низким свистом, над общим гулом раздался пронзительный свист, после чего одонтоцети примолкли, а из толпы вышел маленький (даже по меркам одонтоцети) слегка горбатый и кривоватый абориген и направился к богам.
– О боги, простите мое невежество, но я думаю, что смогу вам помочь. Я знаю, куда нужно идти, – молвил карлик.
Троица заинтересованно уставилась на чудо глумливой природы.
– Ты что за х.., э-э-э, конь с бугра? И с какого перепугу бачишь, яки заправный хохол, на мове москоляцкой и разумиешь ее, что-то ты на жреца не похож, – выдал Олег.
– Я, я – ученик жреца, – испуганно проговорил горбун. – Я не все понимаю, что вы говорите, и не все могу сказать. Я только учусь разговаривать на вашем языке, но, кажется, я понял о чем говорил бог Войны. Там, – он махнул рукой вглубь острова, – у нас… эм-м, как это…, – и горбун сорвался на свист.
– Класс, хрень какую-то свистишь, – перебил его Брашкин. – Но, если я правильно понял, где-то там есть больничка, да?
– Да, да, больничка, – закивал одонтоцети. – Надо идти за мной, пойдемте, – он развернулся и побежал вдоль берега.
Бригада скорой помощи во главе с учеником жреца быстро стала удаляться от гавани. Прошло примерно около получаса, и они выбежали на небольшую гору. Возле основания горы стояли небольшие домики, и вокруг них сновали зеленые человечки.
– Ну вот мы и на месте! – сказал немного запыхавшийся ученик. – Теперь нам вниз.
– А может, передохнем чуток? – промямлил Иволгин. – А то словно мировой рекорд по скорости устанавливаем.
– Времени нет, чем скорее принесем девиц, тем скорее узнаем, чем они больны, – сказал Олег.
– И то верно, Олежа, пошли в деревню, а то вдруг еще от них заразимся, – вымолвил Федор Михайлович, переводя дыхание.
– Как? Вы знали и ничего мне не сказали? Мы что умрем? Помогите! Мама роди меня обратно, – завопил Семен.
– Сема, не надо паники, мы же ничего не знаем, а знание не помешало бы. Да, кстати, а где легендарные огроуды? – спросил Орлов.
– Ты что, Олег, забыл, они же прозрачные – практически невидимые, – уточнил Федор.
– А, точно, забыл, ну что двинули? – сказал Олег.
И бригада скорой помощи начала интенсивный спуск к деревушке. Как только они подошли к месту своего назначения, к ним сразу же подбежало несколько одонтоцети и забрали девиц.
Четверка осталась стоять на месте, к ним никто не подходил.
– Эй, ученик жреца, а почему к нам никто не подходит, не выказывает почтение, мы все-таки боги? – капризно заметил Сема.
– О, извините моих собратьев, я сейчас же выясню, – и с этими словами карлик скрылся из виду.
Друзья еще немного постояли и решили себе сами устроить экскурсию. Они прошли по улице, небольшие дома тянулись вдоль дороги. В отличие от огроудов эти дома были не прозрачные и гораздо меньше того огроуда в котором жили боги. Сами домики казалось вросли в землю, строительный материал из которого они были построены путешественникам был неизвестен. Боги не поленились и подошли к одному из домов. Стены этого дома представляли собой разноцветную мозаику. Переходы от одного цвета к другому были мягкие, казалось цвета просто перетекали друг в друга. Узоры не отображали каких-то конкретных событий тут были и спирали, и туннели которые казалось уходили во внутрь дома, но местами вполне отчетливо можно было увидеть неизвестные цветы и деревья, море и солнце. Друзья ходили вокруг дома и удивленно восхищались мастерами которые расписали дом.
Небольшие круглые окна шли по всем стенам, вход в дом закрывала легкая полупрозрачная ткань которая слега колыхалась на ветру.
Дома по улице были похожи друг на друга словно близнецы, единственное, что их отличало друг от друга это цветные узоры, которые не повторялись.
Начинающие боги прошли по улице в обоих направлениях уже два раза когда Иволгин остановился.
– А вот интересно, что это за маленькие дома? – и с этими словами Сема шмыгнул в один из них.
– Сема! Стой! Ну вот опять разборки будут! – с грустью заметил Олег.
Но не прошло и пяти минут из домика выскочил Иволгин.
– Ну, что увидел? – спросили в один голос друзья.
– Там, там, там такое. Блин, ребята, это лазарет, там пришельцы умирают и никого ведь нет, они даже не стонут. Так хрипят что-то. Что же делать-то? – панически заговорил Сема.
– Пришельцы? Какие пришельцы, такие же как мы, что ли? – растерялся Брашкин.
– Да нет, ну не пришельцы, а эти, как их... одонтоцети, ну, аборигены местные.
– Тьфу ты ну ты, Сема, говорить научись, а потом панику поднимай, ща выяснится, что они и не умирают, а спят или вчера набухались, а теперь отходняки пацанов мучают… – вдруг на плечо Федора опустилась рука. Бог Войны резко развернулся и уже замахнулся для удара, но его руку успел перехватить Олег.
– Ты, что? Это же наш главный жрец, слепой что-ли? Я понимаю нервы, но ты поаккуратней, ладно?
Жрец испуганно таращился на бога Войны.
– Э-ть, мать моя в коньках на босу ногу, да мне хоть папа Римский, но пущай субординацию соблюдает, в следующий раз стегану, и станет он желанным клиентом дантиста. Ты, чудо зеленопузое, не надо вот так сзади подходить и руками рукоблудить, вон лучше Сему за задницу щипай.
– ЧЕГО?!?! – справедливо возмутился бог Веселья. – Это что за гомосёкские намеки? Вы че совсем… я… да я… я щаз-з как…
– Сем, извини, – поспешил покаяться Федор. – Жрец попутал, честно ничего такого не хотел, извини, не прав был...
– Ты, ты… к-к…
– Семочка, не надо, успокойся, Федор и правда не хотел, извини его, – Орлов обнял друга за плечи.
Жрец с вытянутым лицом смотрел на происходящее, не понимая, чего это бог Войны, а за ним и бог Веселья разозлились, ведь он ничего плохого… Что самое удивительное, бог Войны испугался гнева бога Веселья и даже бог Знаний бросился на помощь… – «Видать страшен в гневе он, надо будет как-то задобрить его, что-нибудь подарить…».
– Ты еще здесь, ящерица бесхвостая? – нелюбезно поинтересовался бог Войны.
– Я э-э-м-м…
– Что?!! - взревел Брашкин. – Ты с кем разговариваешь, клетка стволовая? Давно сортиры не чистил, как стоишь перед богами, эт… это как пониМать твою, бунт? Сгною в дизбате, отвечать быстро, что здесь происходит?
Жрец стоял ни жив ни мертв, его природный темно-зеленый цвет превратился в бледно-бледно зеленый. Брашкин так запугал жреца, что тот, хотя толком и не понял, чего от него хочет бог Войны и как нужно стоять перед богами, похоже чисто интуитивно вытянулся как струна и, боясь дыхнуть и моргнуть, таращил глаза на Брашкина.
Иволгин с Орловым с открытыми ртами и полными удивления глазами таращились на Федора Михайловича. Если у них и возникали вопросы, почему это бог Войны – он, а не кто-то из них, то сейчас эти сомнения сами собой отпали.
– Не слышу ответа, р-рядовой, пятнадцать суток вне очереди.
Жрец неспеша закатывал глаза под лоб, он никак не мог сообразить, что это за сутки, чего пятнадцать и вне какой очереди, и что же хочет от него, все таки, бог Войны. И самым разумным решением казалось грохнуться в обморок, а там, когда боги успокоятся, можно будет, наверное, и поговорить.
– Что?! Ты что-то сказал, кто дал команду рот раскрыть? – разорялся Брашкин, придвинув лицо вплотную к лицу жреца.
– Федя-а, - робко обратился Олег к богу Войны. – Мы не на плацу.
– Что?! – резко развернулся Федор Михайлович к Олегу.
– Да все то же, не в казарме, хватит орать, – обрубил бог Знаний.
– А, ты…, о-о, – до Брашкина вдруг дошло где он. – А, гм-м… что-то я…
– Вот то-то и оно, – закончил Олег.
– Эй, помогите! – истошно провопил Семен.
Боги синхронно развернулись и увидели, как Иволгин поддерживает жреца, который, похоже, все же решил упасть в обморок. Ребята подхватили выскальзывающего жреца из Семиных рук и уложили на травку.
– Чего это с ним? – удивился Федор Михайлович.
Олег с Семеном переглянулись. – Чего? Это ты нас спрашиваешь? Довел человека до ручки, а теперь удивляешься.
