чувство материнства
В один из тёплых, весенних дней я возвращался домой после обхода лесных угодий. Путь
от урочища речки Россохи, впадающей в верховья Лохи, до дома не близок. Поэтому шел не спеша, экономя силы. Разнотипность леса, оживающего под теплыми лучами солнца, поднимала настроение. Отмерив с десяток километров по раскисшему зимнику и километра полтора по болотной хляби, вышел к сухому, вечнозеленому островку ельника. Здесь решил отдохнуть и подкрепить свои силы кружкой горячего чая, настоянного на чаге и черенках черной смородины.
Развел небольшой костерок и с котелком в руках направился к лощинке, по которой с веселым шумом бежала безымянная лесная речка. Неожиданно метрах в 20-25 от себя увидел лосиху, которая стояла за кустом рябины и почему-то не уходила. Изумленный, я остановился и тихо свистнул. Лосиха не шевельнулась. По ее нервно раздувающимся ноздрям можно было судить, что она заметила меня раньше, чем я увидел ее.
Заметила и не ушла, не скрылась. Это было не совсем понятно. Так мы стояли и добрую минуту изучали друг друга взглядом.
Вдруг, низко опустив голову, а затем высоко вскинув ее, лосиха медленно пошла на меня. Не находя объяснения такому поведению лесной красавицы, я продолжал стоять на месте, хотя нервы мои были напряжены и взглядом я уже измерил расстояние до ближайшего дерева, за которое в случае явной угрозы успел бы укрыться.
Лосиха остановилась метрах в десяти от меня. Бока ее, как кузнечные меха, то вздувались, то опадали. В глазах не трудно было прочесть признаки сильного беспокойства, но не страха перед человеком.
Почти бессознательно я сделал шаг навстречу ей, но лосиха не уходила. Потом другой. И только после этого она не выдержала, развернулась и медленно направилась к стене густого подсада. У самой кромки его она остановилась, повернула голову в мою сторону, как бы прося о чем-то, потом сделала шаг, и молодой подрост ельника укрыл ее.
Заинтересованный таким поведением зверя, я стоял с котелком в руках и не находил объяснения.
Догадка пришла неожиданно. Чтобы утвердиться в ней, направился к тому месту, где заметил лосиху. Там, в кустах рябинника, скрытые прошлогодней травой, плотно прижавшись к земле, лежали два рыжих, еще не успевших обсохнуть комочка.
При моем приближении один из них зашевелился и стал подниматься на ножки. Это удалось ему лишь со второй попытки. Да, это были только что рожденные лосята.
Так вот что заставило лосиху забыть о страхе перед человеком. Чувство материнства оказалось сильнее чувства страха перед ним.
Лосенок был настолько мил и смешон в своей неуклюжести, что невольно вызывал улыбку.
Памятуя о том, что нельзя тревожить мать и ее детей, я поспешил удалиться с того места, где только что на свет появились два несмышленыша, которым еще предстояло выжить для того, чтобы стать красой и гордостью наших лесов.
Так и не попив чая, сунув котелок в мешок и загасив костерок, я быстро покинул это место. Отойдя с полкилометра, остановился, снял с плеча рюкзак и потихоньку вернулся назад.
У рябинового куста стояла мать и с нежностью облизывала рыжего длинноногого теленка, а другой неуклюже тыкался мордочкой в брюхо, пытался губами поймать вымя. Значит, все в порядке. Жизнь продолжается.
