Охота на боровую дичь. Глухарь, косач, рябчик.

Да мне пох, мы не немцы, чтоб сдаться Я пишу что знаю, и как было! А всё что пишут, переведём на юмор

 

Это ты прав, про валенки и дед говорил и охотил! Чучалки из тряпки савдеп, все живые! Сейчас взял тройку из мягкого пласта, или как его там, тож нормуль!

 

Раньше когда косача много было, они летели...хоть самого черта посади, ноне времена не те, птицы меньше, птица осторожнее стала.

 

По сравнению, как раньше было птицы, (я еще краем, захватил те времена) сегодняшняя это ни о чем....

 

Если ты Андрей захватил, то я можно сказать, не чего не видел, это в кавычках! А как послушаешь стариков, так ахнешь, если я видел много, как мне казалось, то что они видели

 

Я пару раз давно давно сидел с чучелами по первому снегу. Замерзнешь пока расветет, только вылез, вот и они летят. Только уже мимо.Ну ее к лешему такую охоту.

 

По снегу конечно уже хреново, холодно слишком, надо по раньше, а вообще и пешочком не плохо прогуляться по косачикам.

 

С полем!

 

Правильно Андрей говорит, по раньше само то! Может по самому первому снегу, но и то не комфортно, я в ватниках сидел и в телогрейке, а так охоту можно начинать как только лист облетит!

 

А все почему?
Астафьев, « Царь-рыба»


«Осень – бедствие боровой птице, особенно глухарю. От людей бедствие, от самых разумных существ, как их назвал радиотранзистор. Осенью боровая птица, глухарь в первую, голову, вылетает на берега рек собирать мелкую гальку, которой перетирается хвоя, почки и другая лесная пища. Без этого «струмента» птице не перезимовать. На притоках Сыма, в глубине тайги и болот камешничок редок. Случалось, в зобу птицы и в пупке золотишко находили вместо гальки, и потому жены охотников никогда не выбросят пупок и зоб «без интересу», непременно его распластнут и посмотрят, чего в нем? Камешник, да еще особый какой-то, глухарю, видать, самый подходящий, белеет на обмысках, косах, осыпях по Сыму. Десятками собираются глухари – таежные отшельники по берегам. Глухарь здесь крупный, осанистый. «Как страусы!» – говорят чушанцы, видевшие страуса только на картинках и в кино. Бьют глухаря не только на Тыме и Сыме, по всем большим и малым рекам нашей страны бьют, и вот результат: на Урале и северо-западе России его, считай, уже прикончили. В центре же России, где еще великий наш песнопевец слышал, как за Окою «плачут глухари», – их давным-давно нет.
Что уж говорить про Север?!
«Меньше сотни птиц за выезд не берем!» – хвастался мне охотник на Нижней Тунгуске, вполне нормальный охотник-любитель, вполне нормально
«не опасается, не улетает. Иной глухарь подпрыгнет на камнях от хлесткой дроби, иной на сук взлетит, но чаще бегством спасаются. Тех, что убегают и зажердь или в кусты валятся, охотники не преследуют, не подбирают – некогда, на следующем мыске вон еще табун глухарей темнеет! Вот если соболишко обозначится, в урман мотанет – другой вопрос, за тем и побегать можно. Соболя развелось много – браконьеры распустили слух: «Соболь белку приел. Баланец нарушился», – и вроде бы как дозволение самим себе выдали – бить соболя в любое время года, выкуневший, невыкуневший – хлещи!
Говорилось уже, что здешние охотники заряжают патроны по старинке, на глазок. Пыжи бумажные, моховые, редко войлочные. Сотни рублей просаживают на вине, копейки экономят на припасе. От плохих зарядов ружья живят, рон худой, птица уходит подранками в лес и в муках гибнет. Хорошо, если осень выдастся непогожая, стремительная. Декада-полторы – и убирайся с реки, иначе вмерзнешь в лед. Но и за короткий налет «охотники» тучами гробят птицу.

Была уже середина лета, а вокруг чушанского пруда с прошлого года траурным венком лежало черное перо – осенью местная заготконтора принимала глухарей по три рубля за штуку, потом по рублю, потом вовсе перестала принимать: не было холодильника, стояло тепло и морось, перестали летать самолеты.
Птица сопрела на складе. Вонь плыла по всему поселку. «Товар» списали, убытки отнесли на счет стихии, повесили кругленькую сумму на шею государству, а глухарей навозными вилами грузили в кузова машин и возили в местный пруд, на свалку.
Всю зиму и весну пировали вороны, сороки, собаки, кошки; и как вздымался ветер, сажею летало над поселком Чуш черное перо, поднятое с берегов обсохшего пруда, летало, кружило, застя белый свет, рябя отгорелым порохом и мертвым прахом на лике очумелого солнца.»

 

Это, кстати , по поводу гнилых стенаний типа «ах-ах-ах, какие молодцы были наши деды-отцы, лишнего из лесу не брали, природу берегли да чтили, не то , что мы, подлецыыы...»

 

А я вот где охочусь берегу глухарей, стреляю конечно, но лишнего ни когда не возьму! Не хвалюсь, а так, как есть, так говорю. Знаю сколько можно взять, и когда хватит, глухарок вообще не стреляю. Без глухаря в лесу, лес уже не тот....

 

Вот фото старое очень, с охоты на чучелах! Давно это был.....
https://www.hunting.ru/gallery/view/100395/?nav=user

 

А "чучело" это которое справа белое, шучу, шучу. У дядьки, что по средине стоит, ружо видно ещо шомпольное, по косачам оно самый раз!

 

Это уже фото в конце охоты! На мыльницу, я уже тогда пытался снимать, но плёнка редкость у нас была в магазинах, кадры экономил!

 

Глухарь дерзкий такой, копалух гоняет с галечника, распушился, как на току.

 

На галечник глухарь не обязательно, что прилетает, что надо ждать его шумной посадки, очень часто глухарь приходит пешком, вроде тишина кругом, глядь, а он уже тут, как тут. Наклевавшись камешков потихоньку уходят, порой тут же начинают что-то склевывать, кормиться.