Пусть не о недавней, но о хорошей охоте
2001 год. Первый гусь.
В тот год открытие осенней охоты проходило в два этапа – степная зона в августе и пойма Оби – в середине сентября, так что появилась возможность попытать счастья с заветным трофеем – гусем, не изменив при этом священной утиной зорьке.
Едва проехав последний дом одной из деревушек на берегу озера, увидели внизу, возле воды, скопление гусей. Так как до околицы было около сотни метров, я предположил, что эти 100-150 голов – домашние, и ошибся. Тот тут, то там стайки по 5-10 штук перелетали с места на место, да и сам табун, увидев машины, «сгуртовался» и настороженно смотрел в нашу сторону. Тут вся наша команда, не ожидав такого обилия дичи, высыпала из машин. До гусей метров 80, и они упорно сохраняли эту дистанцию и не улетали при попытках приблизиться к ним. Секрет открыл местный охотник – это озеро было зоной покоя, и гуси, судя по всему, об этом прекрасно знали. Насмотревшись, продолжили путь на два других степных озерца. Хотя там гусей пока не было, нас вдохновили многочисленные лысухи и нырковые, усеивавшие камышовые заливы.
Начитавшись в литературе о повадках гусей, остаток дня и всю пятницу мы высматривали маршруты перелета гусиных стай. Для «нашего» озера все оказалось довольно просто – около 5-40 – вылет на поле, возвращение – по самой темноте. Еще раз, к сожалению, на собственном опыте, убедились – верь местному охотнику, и только потом – собственным наблюдениям.
Проследив, что в пятницу утром гусь впечатляющим клином отправился на кормежку далеко от воды, над полем по другой стороне озера, мы и слушать не хотели о том, что обычно стая уходит на дневку по береговой линии, над камышом.
В полной темноте субботнего утра переправившись на другую сторону озера, мы рассредоточились вдоль лесополосы, над которой, как нам казалось, будет выходить с озера ночующий в большом заболоченном заливе гусиный косяк. Вот уже полчаса, как рассвело, и гусь действительно поднялся, только пошел он не к нам. Большой беспорядочной тучей, напоминающей комариный рой, рассредоточившись в высоту от самой земли и до метров тридцати, гуси медленно проследовали над береговой линией и камышом, о чем нам накануне и говорил местный коллега. Осознав свою ошибку, мы бросились обратно на берег в надежде застать хотя бы «хвост» улетающей удачи. Бежать приходилось по свежей пахоте, и мы безнадежно опаздывали. Но самому быстрому из нас повезло – последний десяток гусей налетел на него метров на двадцать, и один был сбит наповал. Второй раз охотник, видимо, не ожидавший такого везения, даже стрелять не стал. Поздравляем коллегу с полем и понимаем – шанс безнадежно упущен. Лысухи и нырки после первых же выстрелов попрятались в камыш, так что добыли мы всего штуки три. Гусей жарким ясным днем можно было «высидеть» только случайно, и этот случай я тоже досаднейшим образом упустил.
Два часа дня, жара, вся команда – на сиесте, и я в одиночку решил проверить место, где ночевали гуси. Задача была непростая – заветный камышовый залив окаймляла стометровая полоса густого кустарника. Дул легкий ветерок, и я рассчитывал подойти к воде бесшумно.
Углубившись несколько метров в кусты, по звукам понял – в заливе гуси. На преодоление остального кустарника у меня ушло не меньше получаса, зато я себя не выдал, хотя волнение присутствовало, шутка ли – скрасть гуся на воде! За последним кустом сразу стоял частоколом неширокий камыш, за ним – вода, которая, однако, почти не просматривалась. Отогнув последнюю ветку, слышу – гуси прямо передо мной, метрах в десяти-пятнадцати за камышом, тихо бормочут и перекликиваются. Сквозь частокол камыша я даже замечаю голову одного из них с розовым клювом. Заряд калибром 0000 позволял взять птицу на таком расстоянии даже сквозь камыш, но я не стал рисковать и прогадал, но не по своей вине, что вдвойне обидно. Как оказалось, поговорка «лучше перебдеть» иногда не действует. Прикинул, что спугнуть гусей и стрелять с подъема - не выход, так как высота камыша позволит им отойти на приличное расстояние прежде, чем я смогу взять прицел. Заметив чуть в стороне прогалину в камышовой стене, я стал двигаться к ней, рассчитывая стрелять по-зрячему. Хотя двигаться приходилось вдоль гусиной стаи, двадцать из пятидесяти метров до заветной позиции я преодолел абсолютно бесшумно и гуси оставались там же, где и были. Потом случилось то, что я предвидеть никак не мог. Из-за пригорка на поле над заливом неожиданно появился и стал нарезать круги, все ближе к воде, трактор. Все бы ничего, из-за этого обычного для степи мерного тарахтения гусь не стал бы беспокоиться, но на взгорье стая видела постепенно приближающуюся машину, и стала выплывать из залива на большую воду. Кто быстрее – стая пройдет камышовый прогал или я быстро и осторожно первым доберусь до стрелковой позиции – в этом соревновании победила дичь. Выглянув на чистую воду, я увидел уже метрах в 70-ти снимающихся с воды гусей, которых было около десятка. Проводив их глазами, зарекся про себя – на гуся любой шанс хорош, второго может не быть.
На вечернюю зарю я с напарником на резиновой лодке заплыли в залив в надежде перехватить возвращающихся птиц. Уже стемнело, но гуся еще нет. Не было его и в 22, и в 23 часа. Взошла почти полная луна, и в половину двенадцатого ночи мы решили плыть к лагерю, для чего нам надо было пересечь овальное озеро по диагонали – больше полутора километров пути. На середине озера мы остановились, наблюдая тихую лунную ночь, и уже почти в полночь постигли еще один урок этой охоты: собрался сидеть в засаде – сиди до последнего, иначе удачи не видать. Судя по звукам, вся гусиная стая зашла над озером как раз на нас, но, увидев лодку на лунной дорожке, рассредоточилась – часть птиц набрала высоту и направилась в залив, который мы покинули только что, часть расселась между нами и берегом и направилась на ночевку по воде. Стрелять по воздушным целям мы, естественно, уже не могли. В лунном свете мы видели на воде многочисленные силуэты перехитривших нас гусей, но увы, далеко за пределами выстрела, а охотиться с лодки вдвоем, в темноте на большом водоеме, мы не рискнули.
Последний шанс – утро воскресенья. Погода переменилась, ураганный ветер и низкая облачность сделали степь угрюмой и неприветливой, на озере – метровая волна с пенными «барашками». Из-за облаков и запоздалой зари я и напарник ошиблись с моментом рассвета, но все же успели в залив до ухода последних гусей. Под органный шум камыша и кустов на порывах ветра подходить очень удобно и мы сразу направляемся в камышовый прогал. Выглядываем на чистую воду – дюжина гусей метрах в тридцати правее нас выстроилась в линию и вглядывается в берег, наверное, сгибающийся под ветром камыш выдал-таки наши спины. Переглядываемся с коллегой – предохранители долой, и на счет «три». Раз,… и стая, взорвавших гомоном, устремилась, как и вчера, на выход из залива вправо и моментально скрылась за углом камыша. Черт!!! Мы бросаемся вслед стае на мыс в надежде на чудо, и оно все-таки случилось. Вместо того, чтобы уйти в безопасности над водой, птицы стали подниматься вверх, где им навстречу дул сильнейший ветер. Мы видим, что метрах в семидесяти от нас стая борется с ветром на высоте около десятка метров и висит на месте. Такого спринта в полной амуниции я давно не помнил. В секунду сократив дистанцию метров до сорока, вскидываемся еще на бегу – гуси нас отлично видят и в любой момент могут умчаться по ветру. Я первым выстрелом отшибаю хвостовые перья у гуся в середине стаи, краем глаза замечаю, что напарник сбивает своего. Продолжаю бежать и стреляю второй раз навскидку по сбившимся в тесную кучу пернатым – заряд сносит теперь уже голову тому же бесхвостому «везунчику». Гусь комом падает в воду, но трудно поверить в удачу последнего шанса и я еще два раза в азарте бессмысленно стреляю по тушке. Рядом от души чертыхается Женька – его подранка ветром сдуло далеко в камыш, и искать его там по грудь в воде, без собаки, просто бесполезно. Последним впечатлением этой охоты был заплыв на утлой одноместке за заветным трофеем по штормовому озеру, который, однако, обошелся без последствий.
Прошло две недели, и вот я уже на обских лугах – теперь очередь утиного открытия. Еще во вторник, навьючившись двумя рюкзаками, я в одиночестве прибыл на место, заняв для нашей компании место получше, и два дня провел в неспешной рыбалке и созерцании природы. В четверг, по прибытии всей команды, нас ожидало впечатляющее зрелище – милицейский вертолет, шедший на небольшой высоте, сотнями поднимал из окрестных камышей тяжелых сентябрьских крякашей. Такое количество дичи здесь мы видели впервые – может, степные пришли сюда в поисках спокойствия, или второй выводок полностью встал на крыло. Разгадка пришла уже в ходе охоты – на редкость высокий паводок оставил на лугах столько воды, что она стояла даже в поле и начиналась задолго до камышей, в которых все было забито ряской. По этой же причине первые две зари утка практически не летала, а охотникам лазить за ней по грудь в воде не очень-то хотелось. В результате в пятницу нашей добычей стали с десяток лысух и нырков, взятых с удачного подхода.
В субботу, заметив с вечера нужный камыш, я еще потемну отправился километра за 3 от лагеря, где к большому заболоченному озеру только в одном месте был сухой подход. Стоял такой туман, что видимость не превышала 15-ти метров. По пути посетовал на случай – судя по звукам, метрах в 50-ти уже позади меня над самой травой прошел табун гусей. Прикинув с досады, как близко могли они налететь в таком тумане, продолжил путь. Когда впереди замаячила заветная камышовая стена, в сумерках уже можно было стрелять наверняка. Выработанная за годы привычка непрерывно обозревать небо на 180 градусов (иногда не могу отделаться от нее даже на рыбалке) не подвела – чуть сзади и справа над травой тройка кряковых, направляются в тот же камышовый прогал, что и я. Проходят от меня метрах в тридцатипяти – после мгновенного раздумья вскидываюсь (все-таки в стволах «тройка»), упреждение и поводка, трресь! Падают две, та, в которую целил – комом, вторая – по касательной, запрокинув голову на спину – подранок. Заметив место падения второй, лечу туда, не отрывая глаз от той самой единственной травинки. Стоит полный штиль, поэтому уйти подранку не удастся. Но травостой такой, что надо раза три с силой отгрести траву ногами, чтобы увидеть землю. Ставлю рюкзак в точку падения и начинаю описывать сплошные круги – птица себя выдаст. Точно – в паре метров в стороне селезень взрывается у меня из-под ног и снова ныряет в траву, да так, что опять его потерял! Через полминуты ловлю его за крыло – красавец с сине-зеленой головкой и двумя «крючками» в хвосте, загляденье. Смотрю вокруг - зорька уже началась, и я пропускаю неплохой лет. Решив поискать второго позже, занимаю позицию в камыше метрах в 10-ти от воды, слева у меня поле, справа – заболоченный «выход» с озера, открытая прибрежная полянка метров 20-ти в диаметре с невысокой редкой травкой, место отличное.
Засмотревшись на зарю, не сразу услышал шорох слева – с поля штук двадцать крякашей заходят на посадку. Смотрю на них, плавно пикирующих на воду метрах в 15-ти от меня, и почему-то забываю про ружье. Птицы «раскрываются» для приводнения, но что-то их смущает, и табун начинает набирать высоту. Я так бы наверное и не выстрелил, любуясь полетом, но одна в середине стаи сбивается с ритма, с хлопаньем передернув крыльями, и это был словно сигнал. Вскинув не целясь, четко сшибаю эту самую «отличницу строевой подготовки». Второй раз по остальным не стреляю, хотя птица падает комом на прибрежный ил, красота! Поднимаю ее и в следующие минуты замечаю, что несколько стай, налетавших на меня в лоб, метров за 80 начинают отворачивать, хотя меня заметить они не могли. Воспользовавшись паузой в перелете, выхожу на поле поискать утреннего битого крякаша. Так и есть, лежит на открытом месте, светя на всю округу белым брюшком и раскинув крылья. Ясно, почему отворачивали новые стайки. Складываю добычу в рюкзак – два селезня и утка, нормально. Стою дальше, несколько безрезультатных дуплетов на предельных расстояниях. Свист крыльев слышу, когда стая уже выныривает откуда-то из-за спины высоко над головой. Вскидываю не целясь, но успеваю поймать мушкой клюв вожака. Выстрел, и матерый селезень, битый в шею, начинает медленно спускаться по спирали, и я почти уже схватил его прежде, чем он коснулся земли.
Вот снова налетает селезень, но неудобно, слева направо и сверху вниз, снижаясь на посадку, выстрел – падает, но далековато, на воду. Выскакиваю на берег – нырнул, зараза, и плывет на ту сторону под водой, только едва заметные «усы» расходятся от кончика хвоста. Добивание не получилось – слишком велик угол падения дроби и в воду она не проходила, рикошет.
Уже около 11-ти часов, осталось всего два патрона – и те в стволах. Напоследок с озера над полянкой медленно выходит матерый крякаш – бью с 15-ти метров в угон под крыло, и пятый трофей у меня в рюкзаке. В итоге четыре шикарных выцветших селезня и утка (все-таки допустил «брачок»), хороший результат для одного утра.
п.с. могут привлечь.
