Баган. Осень 2007 г.
Всегда приятно ехать пятьсот километров не за рулем, а прикрыв глаза, слушая музыку на пассажирском сидении Хонды. Вот мне в этом сезоне и привалило счастье такой поездки.
Договорившись заранее с Игорем (Иваси), в четверг, в девять часов, он подъехал к моему дому и забрал меня с вещами, патронами, оружием. Заехав по дороге в Мариинский магазин, мы наконец-то выдвинулись в сторону противоположную Главпочтамта. Не забыли так же встретиться по дороге еще с одним коллегой по «несчастью», Михой. А дальше, как и предполагалось. Пассажирское сидение, бутылочка холодного пива, сто анекдотов Трахтенберга, хор Турецкого, прикрытые глаза ….
Оп-па!!! В Краснозерке догоняем Серёгу (кто не знает, спросите у Таракана). Он с родственником выехал на полчаса раньше. Поздоровавшись, обнявшись, поцеловавшись, поплакав, выстроились в плотные боевые порядки и выдвинулись для преодоления последних двухсот километров до места дислокации. Дорога плавно перешла в бездорожье и в конце концов оборвалась водной гладью, поросшей камышами и пестревшую, то тут, то там черными силуэтами водоплавающей дичи, за которой собственно и прибыла делегация из Новосибирска, по дороге обросшая машинами местного населения, которые в принципе ни когда не против нахождения на лоне по поводу и без.
Выйдя из машин, почувствовав слабость в теле от напряжения после поездки, а так же от свежего воздуха, перемешанного с запахами болота и навоза, принесенного ветром от ближайшего села, коллектив без согласования потянулся в рюкзаки и сумки, доставая из них все, что на первых порах может пригодиться для принятия той самой рюмахи, от которой, как всем кажется зависит удача и настроение всего предприятия.
- Ну, за приезд,- послышался первый тост и все, не отрицая значения оного, запрокинули головы, крякнули и ровно выстроили тару на столике, который вовремя появился на площадке, став тем самым центром событий и центром временно организованного населенного пункта, в Баганской степи, без названия и географических координат.
- За природу,- не успокаиваясь на достигнутом, после перерывчика секунд в тридцать послышалась очередная команда. От своего законного права выпить эти тосты не отказывался ни кто. Даже те, которым в принципе нельзя. У которых; давление, сахарный диабет, инсульт, инфаркт, люди пережившие кому и т.д. и т.п. Явно порозовев те, которые плохо перенесли долгую дорогу, а так же более здоровые члены временного не политического образования, начали строительство своей крыши над головой, в будущем для прикрытия от дождя, солнца и других природных катаклизмов. В-первую очередь возвели основной центральный шатер, где и обосновался выше упомянутый стол с надкусанными огурцами, яйцами в крутую, томатами и пирожками, взятыми из дома еще теплыми, заботливо замотанными женами в полотенце с явной надеждой, что за семь часов дороги они не сильно остынут. Рюмки, играя разнообразием форм и изготовителей, грустно стояли по краям стола, временно не нужные ни кому. Наполовину наполненные, они отражали грязно-желтую крышу шатра, который, хлопая на ветру, дожидался своих гостей, что бы стать пристанищем для людей, пытающих свое охотничье счастье, чтоб тянущиеся ночи и дни, показались намного короче.
Вспоминая тот день, я с трудом вырываю из своей памяти отдельные картинки достойные внимания, но описание которых может привести к однотипным воспоминаниям любого охотника, прибывшего заранее к месту дОбычи. Поэтому день четверг упускаю из рассказа, только скажу, что прошел он в обстановке беспрерывного поедания запасов как сухих, так и жидких. Ближе к вечеру на гриле были приготовлены заранее замаринованные крылышки. Сверкая золотыми очертаниями, соблазняя запахами, они продержались ровно пять минут, плавно переходя в наши желудки ароматным мясом, а в желудки собак, мягкими, хрустящими косточками. Водка исчезала с непонятной скоростью. Уже поздно ночью, закрывая глаза, лежа в палатке, я смутно пытался настроить себя на завтрашний день, который должен быть насыщенным и обстоятельным. Дел предстояло не мало и погружаясь в сон мне казалось, что план мною разработан и должен быть выполнен непременно. Я уснул…
Меня разбудили громкие голоса и смех. Громко пел Лещенко «…из полей уносится…». Я высунул голову из палатки, солнце только-только оторвалось от земли. На небе ни одного облачка. А жители нашего поселения, почти в полном составе, заливали пиво в желудки и пересказывали байки, которые знали все, но все равно смеялись, в основном от наслаждения хорошей погодой и тем, что до открытия осталось совсем чуть-чуть. Быстренько умывшись, я присоединился к шумной толпе, так же как они с заиканием и вожделением рассказывая анекдоты и поедая полосатика, запивал его на удивление холодным пивом, остывшем за ночь до вполне приличной питьевой температуры.
Ближе к обеду народ начал беспокойно смотреть на костер, мол кто же первый додумается заняться едой. В суете все забыли про обед и нагоняя время, на скорую руку было приготовлено суперблюдо, гречневая каша с тушенкой. Жареный лучок, приправа, зелень и овощи придали каше не забываемый, какой-то кавказский, островато-пряный запах и вкус. Казан, вмещающий десять литров, быстро прошелся по рукам и вернулся к костру совершенно чистым, на удивление блестящим. Норд, собака Иваси, с довольной мордой облизывался в стороне, стараясь убрать с носа остатки каши, которая тоже, по братски досталась ему прямо из котелка.
Телефон, который постоянно находился в поиске связи, неожиданно разродился звонком. Это оставшиеся бойцы подтягивались из Новосибирска к Баганским просторам.
- После четырех ждем пополнения.
Ветер тем временем все усиливался и к обеду превратился в шквальный. Шатер не выдержал нагрузки и сломился под натиском природы. Тем временем надвинулась свинцовая туча, она заволокла половину горизонта, опускаясь все ниже и грозя упасть на лагерь, раздавив тем самым всё и вся.
«Чучела я сегодня не поставлю»,- не успел я подумать, как первые капли застучали по накренившемуся в последних усилиях шатру. То, что надо убирать его и ставить другой быстро поняли все. Под порывами ветра, почти взлетая в воздух от парусившего навеса, в течение двадцати минут была произведена замена. Рассевшись по местам, слушая стук капель, народ продолжал подготовку к встрече гостей и дальнейшему проведению этого долгого дня, изобилующего климатическими изменениями.
К вечеру подтянулись все машины. Дождь закончился, но солонец, не успевший высохнуть на ослабшем ветре, заставил приехавшие автомобили показать, на что они способны. Это сразу определялось по свежей грязи на боках и арках металлических монстров. Приняв на грудь, вновь прибывшие, в уже надвигающихся сумерках быстро распределили места для палаток, пальцами обозначили завтрашнюю диспозицию в камышах и радостно расположились под шатром для дальнейшего обсуждения планов нападения на обитателей местной фауны.
Через час я побрел в палатку, зная о раннем подъеме и выходе по темну. Под светом фонаря еще раз проверил набивку патронташа, на всякий случай зарядил жилетку и завернулся в спальник. Жители спать не собирались. «Ну и пусть»,- подумал я,- «Посмотрим завтра на этих героев». А в мозгах утки уже налетали, подсаживались на чучела. Постепенно пришел и сон….
Глаза открылись сами собой, «Почему не звонит будильник?» Нащупал в темноте телефон, включил подсветку. 3:45. Через пятнадцать минут подъем. Вот так бы на работу вставать, без проблем, без повторного звонка будильника. Потянувшись, включил фонарик. В миг на мне оказались; берцы, штаны L1, жилетка, патронташ, куртка, кепка и, расстегнув палатку, вылез в еще темную дыру улицы. Лагерь безмолвствовал, вчерашние герои, которые с готовностью сидели до двух ночи мирно спали, не подозревая, что через десять минут им придется отрываться от нагретого места и все-таки пойти на дело, ради которого они проделали такой длинный путь. Вчерашний костер мерцал еще не потухшими углями, ждал охапку хвороста от меня, чтоб загореться в ночи и осветить лагерь, а заодно и разогреть чай для желудков личного состава перед первым, самым важным броском.
Будильники начали срабатывать один за одним, как мины замедленного действия. Лениво высовывая из палаток, кто голову, кто противоположные части тела, народ выползал из берлог, недовольно матерясь на рано наступившее утро и на тех, кто их вчера уговаривал, - «Да давай посидим еще часок». Лагерь постепенно наполнялся шумом от лязганьем собираемого оружия и ложек, размешивающих в кружках с чаем кусочки рафинада. Все с нетерпением ждали светлой полоски на горизонте, обозначающей момент захода в болото. Правда из некоторых палаток до сих пор раздавался храп, обозначающий то, что некоторые охотники будут просто охранять лагерь, в крайнем случае выйдут попозже.
Наконец край неба осветился едва заметным светом. Еще раз проверив экипировку все двинулись в сторону камышей, постепенно растворяясь в серой стене, напоминая о себе только шлепаньем воды и чавканьем при вытаскивании сапог. Резкий запах болота ударил мне по ноздрям, но через пять минут я привык, продолжая двадцатиминутный путь в заветный курень, неся на себе мешок с чучелами, ружье, патроны и бутылку Карачинской, на случай неожиданно возникшей жажды.
Островок камыша встретил меня темным пятном. Разбросав пластмассовых уток, я встал в гущу камыша и стал ждать настоящих.
Первые выстрелы прозвучали как всегда неожиданно резко, по темноте, где-то очень рядом. Шелест утиных крыльев, разрезая тишину, вдруг появился со всех сторон. Не понимая куда стрелять, я просто всматривался в темноту с опущенным ружьем. Первая «ласточка» решила присесть на чучела и сразу же поплатилась за это. Тут же свист крыльев обозначил еще парочку широконосок. Опять выстрел. Адреналин попер в лицо.
Очнулся от того, что закончился патронташ и запас патронов в жилете. Возле меня лежало шесть уток и три или четыре плавали темными пятнами вокруг островка. Зарядив последние две оставшиеся единицы, положив уток в пакет, собрал плавающую добычу и побрел в сторону лагеря, жалея, что взял с собой мало патронов. По дороге из соседних островов доносились выстрелы и крики радости. Не вдалеке от меня плавали три сбитые лыски. Юра из крайнего курня махал руками, чтоб я их забрал по дороге. И тут я только вспомнил, что и у меня в камышах есть три лысухи, которых я стрелял в перерывах между утками, но возвращаться было лень, т.к. одна треть пути была пройдена.
Уже выходя из стены камыша, я понял, что почти половина охотников так и не выходила из лагеря. На расстоянии было заметно их тяжелое болезненное состояние. Те кто еще мог видеть, торопливо разглядывали добычу, давая с серьезным видом оценку выстрелу и состоянию нагула жира уткой. Тут же поступила жалоба на полуголодное состояние толпы. Сразу было понятно, что без шурпы они меня отдыхать не отпустят, даже если я был бы раненый или убитый. Взяв с собой одного на мой взгляд трезвого человека, вырыв яму не вдалеке от лагеря, начал скубить (щипать) птицу. После первых лысух и чернедей, отправленных в котелок, весь вид моего напарника показывал, что ему с такими темпами осталось жить не больше пяти минут, и что если нам прямо сюда не подадут рюмки, то ни какой доктор не сможет восстановить его потерянные за это время калории и нервы. Конечно, пришлось идти на уступки. Принесли водки, закуски. Подтянулся народ, тоже только что вышедший из камыша и уже весело с разговорами закончили раздевание уток.
Дальше все как обычно. Шурпа водочка, отдых. Иваси официально подошел ко мне и заявил:
- Я сегодня пью, так что завтра мы точно не едем, остаемся до понедельника.
Это заявление порадовало мою охотничью душу. Каждый лишний день, как неделя отдыха. Опять по водочке. Незаметно приблизилось послеобеденное, а там и вечернее время. Очень кстати приехал местный абориген, который привез холодного баночного пива. Дело в том, что на улице стояла жара и полное безветрие, не сравнить со вчерашним днем. От теплой воды еще больше хотелось пить. И тут на… ПИВО, ХОЛОДНОЕ. Кто был на ногах, растягивая удовольствие, потягивали из запотевших баночек живительную, искрящуюся воздушными пузырьками горьковатую, но до безумия вкусную влагу…
Но время подошло и к вечерней зорьке. Видя, что утка носится по озеру как угорелая, решили не тянуть и выходить чуть пораньше, т.к. некоторые еще вообще не окунули сапоги в болото. По одному, в течение часа охотники расходились по местам. На этот раз вышли почти все. Двое остались, устало приложив голову к складным креслам, отдыхать на свежем воздухе, вполне осознавая, что такие ванны пойдут им только на пользу, а вот получасовое хождение по болоту может привести к расстройству.
Первое что я сделал, когда добрался до места, это нашел убиенных мною утром лысух. Привязал их к камышу, пошел, поправил чучела, поднял голову и… Ужас, надо мной, в пятнадцати метрах, два гуся, спокойно, тихо проследовали курсом на середину озера. Впопыхах, вдогонку, чисто для приличия и для отвода глаз (мол, я все видел), пятёркой бабахнул от души из двух стволов. Плюнув на чучела, расстроенный, добравшись на место, я понял, какую главную ошибку совершил. Вокруг меня было черно от мошки и комаров. Если утром был ветерок и весь гнус сдувало, то в полное безветрие, это была смерть. Лихорадочно начал перебирать в воспоминаниях, чем можно заменить репилент. Вспомнил, что где-то слышал про коньяк, а у меня всегда в патронташе стоит фляжка с пятизвездочным. Помочив руку, я принялся мазать шею и лицо. Поняв, что меня где-то обманули, я замахнув из горлышка внутрь, начал следить за уткой. После четвертой сбитой азарт совсем улетучился, шея от укусов не могла соприкасаться с воротником, а губам могла бы позавидовать Маша Распутина. Собрав в кучу утей и силу воли, я почти бегом (если это можно назвать бегом) рванул в лагерь. Оказалось, камыши возле берега таят еще большую опасность. Над ними с гулом бомбардировщика, черной тучей встречала следующая партия кровососов. Закрываясь, отмахиваясь, на одном дыхании проскочил смертельную полосу и выскочил на голое место. Бегом добежал до лагеря, засунул руку в сумку, вытащил «комарекс» и с удовлетворением намазался толстым слоем с ног до головы.
На сегодня все. Развалившись в кресле, я дожидался остальных подружейных. Костер трещал березовыми поленьями, я задремал…
Проснулся от шума разговора. Стемнело полностью и заметно похолодало. Огонь ярко горел вокруг казана и пахло тушеной картошкой. Я присоединился к толпе стараясь понять из середины разговора, про что собственно речь. Вечер пролетел незаметно, уже копошась в палатке, я услышал, что завтра с утра первая партия отправляется домой.
«Хорошо мне не надо»,- закрыв глаза, подумал я, закутываясь с головой в спальник,- «Утром будет мороз»…
Действительно утром заметно похолодало. Вылезая из палатки, почувствовал непреодолимое желание забраться обратно. Поразмявшись и выпив горячего чая, все потихоньку побрели в камыши. Что-то такое «неохотливое» сквозило в настроении. С неохотой встали, с неохотой пошли на болото.
Постояв рассвет, отстреляв одну утку понял, сегодня дичи не будет. За утро пролетело штук десять. Со злости и холода замахнул большой глоток коньяка и побрел в лагерь. Вдалеке слышались редкие выстрелы, но это уже не то, что в первый день.
В лагере уже начались сборы тех, кто собирался ехать в Новосибирск. Суетливо переворачивая пакеты, коробки и мешки, несчастные пытались найти свои тарелки и др. походное снаряжение. Я с состраданием смотрел на них, подумывая о том, чтоб сегодня заранее кое что сложить, а то завтра также с несчастным видом, буду ходить в поисках утерянного.
- Поедем сегодня, - неожиданно сказал Иваси, - срочные дела.
Это был удар. Неожиданный и нокаутирующий.
- Ты чего, мы же завтра…
- Прости, но обстоятельства, - извиняющим тоном, повторил он. Делать было нечего, все планы и амбиции провалились. Так же как все начал искать вещи, складывать палатку, спальник. За час собрались полностью. «А чучела!!!»
- Макс, соберете чучела, - попросил я братьев охотников.
- Соберем. Ты тогда оставь котелок и чайник, все сразу привезем.
- Конечно. «Конечно, о чем разговор, хоть все, мужики же остаются. Везет», - думал я, судорожно вспоминая, все взял или что-то оставил, - «Да вроде все».
Прощание, рукопожатия, сожаления, сигналы при отъезде. Все как положено. На душе свербит, тело уже в дороге, а голова еще там. Прикрываю глаза, утки налетают, садятся на чучела, запах болота еще не исчез из легких, а мы уже на трассе, все так же в Хонде Игоря (Иваси), но уже по направлению к Главпочтамту. Осталось преодолеть воскресные пробки на подъезде к городу и все. Открытие закончилось.
