Войти
Вход на сайт
Вход через социальную сеть

Запонка. Дура... рыжая!

Запонка

Запах канифоли и травленой кислоты я помню с раннего детства. Помню и растворяющиеся в кислоте цинковые лепешки, от которых шли пузырьки... Отец всегда что-то паял, ремонтировал бабушкам какие-то кастрюльки, аппаратуру на работе (он долго работал на радиоузле в деревне, питание для аппаратуры вырабатывал маленький тарахтящий движок). Дело пошло веселее с пуском дизельной электростанции, которая первая в нашей деревне зажгла "лампочку Ильича". Появились электропаяльники и объемы работ по пайке чего - либо многократно возросли. Естественно, дизель отдали под опытный "недремлющий глаз" отца (он и в самом деле был недремлющим - в четыре часа утра отец уже был на работе, а заканчивалась работа в 24-00) ... И еще до дома надо было дойти. На официальный сон оставалось часа три... Естественно, отец "прихватывал" на работе пару часов сна. Поскольку радиоузел, располагающийся в клубе, оставался пока за отцом, а дизельная была метрах в сорока от клуба - отец часто переходил из клуба в дизельную и наоборот. Так что, он мог в дизельной отдохнуть, не привлекая внимания. И я, после школы постоянно ошивающийся возле отца, как хвост, иногда тоже похрапывал под тарахтение дизеля... Затем, как-то все привыкли к тому, что отец "оккупировал" часть конторы - раскомандировки в клубе, стал там хозяином, и там паял свои железки. Зимой в сильный буран, трактористы, собравшись на работу, и из - за непогоды не заводящие своих железных коней, играли здесь в карты " в шестьдесят шесть" или, по - деревенски, "в шубу", и, с удовольствием наблюдали за манипуляциями отца и его паяльника. В маленьком помещении густо пахло канифолью, сизый дым от дешевых папирос и махорки слоями висел в воздухе..." шуба с клином, шесть вперед!" звучало как боевой клич индейцев! Бесконечные рассказы, шутки, деревенский грубый юмор, правила игры "в шубу" - все впитывалось в детский ум семи - девятилетнего мальца... В тот период я даже иногда замещал игроков... ведь в игре обязательно должно быть четыре человека.. и неплохо замещал!

Со временем, отец увлекся изготовлением самодельных блесен, и в этом деле достиг определенного мастерства. Он ловко находил какие - то рифленые желтые или белые кусочки металла, обтачивал их на наждаке (в деревне говорили - "точило"), придавая нужную форму, а затем впаивал крючки, иногда по нескольку штук - и получались блесна. Испытывал он блёсенки зимой на озере, на которое мы с отцом ездили за 10-12 км на лошади. Перед поездкой он копал огромную яму в снегу под яром, добираясь до талой земли, где я с азартом и волнением перед предстоящей рыбалкой, собирал из - под его лопаты червей в деревянную "червянку" - специально сделанную коробочку. Снасти были простые - та же летняя удочка с крючком и грузилом, но без поплавка, которая была намотана на короткий зимний "мотырёк" - такое короткое удилище. И вот, по дерганию лески была видна поклевка, на которую реагировать нужно было мгновенно - иначе стограммовый окунь или костлявый ерш заглатывали крючок "до хвоста". У вытащенных на лед ершей глаза были злыми... И, вот, чтобы отсечь ершей, нужно было использовать блесны - на них шел исключительно окунь. Хоть и небольшой, но все же окунь, а не ёрш, которого в деревне презрительно называли "жуйплюй". Но ершей не бросали, брали в уху - рыба же! А вот блесны не продавались, приходилось делать самим... да и смешно покупать железки! Как будто деньги некуда девать! ... Так что отец постоянно экспериментировал с формой, цветом и размерами блесен, паяя их, прищурив от канифольного дыма глаз, и попутно рассказывая мне, как воевал под Сталинградом...

Как - то под вечер, в конторке появился Пашка К. - молодой мужик, живущий рядом, весь наряженный, в костюме и произнес странные слова = А как запонки надевать? = Мужики, разинув рот, смотрели на непривычно одетого Пашку, и молчали. А он, повертев в руках какие - то блестящие штуки, стал продевать их в обшлага рубашки. Делал он это долго, пыхтел, сопел... все с интересов смотрели на него. В итоге он, крепко выругавшись, бросил какую - то железочку на пол, и, вне себя от злости, вышел. = Сломал = сказал отец и поднял эту железочку с пола. Это был маленький кусочек желтого металла, овальный по форме и вогнутый с одной стороны. Все с интересом смотрели на нее (никто и не знал, что это такое - "запонки" ). Повертев эту штучку в руках, отец нагрел ее пальником и припаял крючок. Затем, остудив, пробил шилом отверстие ... и получилась очень маленькая блесенка. Посмеиваясь, отец привязал ее к леске и сказал = Ну, Серега, будешь ею рыбачить, вся рыба твоя будет! = Все засмеялись, оценив шутку - какая рыба клюнет на эту капелюшечную блесну!

Незаметно пролетело время, и наступила суббота. После школы мы идем с отцом под яр, копаем червяков, и готовимся к воскресной поездке. Вот только погода начала портиться - подул ветер, правда без снега. Совсем поздно уезжаем в деревню, которая в паре километров от озера и там ночуем у друга отца. Ведь на льду нужно появиться утром затемно, чтобы не прокараулить утренний клёв. Рано утром, меня, не выспавшегося и полусонного отец везет на озеро. Пешнёй раздалбливает старую лунку и садит меня на ящик спиной к усилившемуся за ночь ветру. У отца всегда есть чем укрыться от ветра - на сей раз это собачья доха. Она плотно облегает плечи, стелется до льда, и ее нисколько не продувает. Пока отец долбит для себя лунку сзади меня метрах в пятнадцати, достаю удочку - ту самую блесну из запонки. Руки действуют медленно, еще предрассветный сумрак, и хочется спать. Лески разматывать много не надо - глубина здесь метра полтора, редко когда два. Опустив блесну в лунку, постепенно сматываю леску... чего - то не идет, встала, тяну назад... окунь! Вот так дела! Сна как не бывало. Уже целенаправленно запускаю запонку в лунку... опять встала. Тяну назад.. окунь! Быстро снимаю его с крючка и закрепляю на удильнике леску всего метровой длины. Выходит, что клюет сантиметрах в сорока подо льдом. Теперь уже как положено запускаю маленькую блесну - запонку в воду... Окунь! Рыба не дает опустится блесне даже на глубину в сорок сантиметров от льда, кажется, что хватает прямо подо льдом. И это в январе, когда рыба вообще почти не клюет, и улов в 10-15 шт. за день на одного рыбака - обычное дело! Руки у меня трясутся, я быстро снимаю с крючка окуня за окунем, некоторые заглатывают глубоко, и я выдираю блесну из пасти без всякой жалости, вновь и вновь запуская ее в лунку... Кучка рыбы у меня растет, хвосты и плавники у окуней замерзают в первую очередь и топорщатся, создавая дополнительные габариты. Я забываю о времени.. азарт... руки голые, собачьи шубинки и варежки сняты, и лежат рядом с лункой. Постепенно становится светло и я наблюдаю за игрой блесны, которая ступеньками по ломаной траектории уступами уходит в глубину и тянет за собой леску... встала..окунь! Руки дубеют, но я не замечаю... окунь! ... окунь!... Приятная тяжесть при подсечке волнует, руки по - прежнему трясутся от азарта, не от холода... окунь! Машинально считаю окуней, как тут не считать - вон сколько! ..... = Ну, клюет, или нет? = Сзади подходит отец, ему же из-за собачьей дохи не видно, что у меня делается. Я от неожиданности подпрыгиваю (честно говоря, я забыл обо всем, в том числе и об отце, который только - только, не спеша пробил себе лунку). = Да вот... тридцать три штуки уже! = Отец столбенеет.. ничего себе, тридцать три! И это за каких - то двадцать минут! = А ну покажи, как клюет! = Я запускаю запонку в воду... секунда - окунь! Сбрасываю его и опускаю вновь... окунь! Отец буквально бежит к своей лунке и опускает свою самую добычливую двухкрючковую рифленую блесну в лунку. Тишина.. он делает несколько взмахов удильником... тишина, поклевки нет. За это время я вытаскиваю трех окуней. Отец идет ко мне и запускает свою блесну в мою лунку... поклевки нет. Он отчаянно блеснит... рыба не берет, и это - на самую уловистую блесну. Потом забирает у меня мою блесну - запонку и запускает в воду.. удар! Крупный окунь пляшет на льду... = Пап, ну чё ты забрал, моего большого окуня поймал! = плаксиво говорю я. Азарт становится сильнее, вырываю из рук отца "мою" запонку - блесну, опускаю в воду... окунь!... И пошло! Тут подъезжают и подходят еще рыбаки, долбят пешнями лед, садятся и рыбачат, вернее безуспешно блеснят. Проходит часа два, мало кто поймал по нескольку рыб, в том числе и отец. Но он рад, наблюдая за мной, и радуясь улову так же, как и я. Постепенно рыбаки замечают мои действия по постоянному вытаскиванию удочки и подходят поинтересоваться. Увидев большую кучу мороженной рыбы, цепенеют и интересуются у отца - на что я ловлю. Отец уже в который раз рассказывает историю с запонкой, и все немало этому удивлены. Потом я по просьбе рыбаков и с разрешения отца, иду к лункам рыбаков и очень уверенно вытаскиваю там окуня за окунем, причем в разных лунках и на разных глубинах... Чтобы я не противился эксперименту, рыбаки отдают мне пойманных в их лунках окуней. Подходит время обеда, отец зовет меня.. но мне не до обеда - я вернулся на свою лунку и здесь "свирепствую" ... За это время ловлю много рыбы, в том числе и шесть крупных окуней. Отец уже приказным тоном зовет меня есть, но я его не слушаю.. я, как обезумевший, таскаю одного окуня за другим... Проходит еще часа два. Клев по - прежнему хороший, у нас (меня) огромная куча рыбы. Процесс просвещения рыбаков со стороны отца продолжается... Я устаю - сказываются постоянное напряжение, ветер, и раннее пробуждение... Все постепенно собираются домой, и отец тоже. Потом подходит ко мне, просит, чтобы я заканчивал рыбалку - предстоит немалый путь домой. Я упрямо дергаю окуней, и пока отец собирает рыбу в большой крапивный мешок, продолжаю рыбачить..

Как мы едем домой - слабо помню, я толи сплю, толи бодрствую... комья снега и льдинки летят из - под копыт кобылы в лицо... рука машинально подергивает несуществующую леску... Дома капризничаю, у меня нет никаких сил... еле добираюсь до постели. Засыпая, слышу, как отец говорит = Двести семьдесят шесть!".. Догадываюсь, что это имеет отношение к рыбе, но мне все - равно... я проваливаюсь в глубокий сон...

Дура ... рыжая!

Приобретенные навыки зимней ловли меня разбаловали и сделали самоуверенным, и даже несколько высокомерным. Отчасти самоуверенность исходила от действительно умелого обращения с зимними снастями, приемами блеснения и использования соответствующих насадок. Но определяющим фактором являлось использование самодельных блесен, особенно маленькой блесёнки - запонки, игра которой сводила с ума все поголовье окуневого поголовья, проживающего в озере. Поэтому, на каждой очередной рыбалке я, задрав нос, ходил от рыбака к рыбаку и показывал, как надо ловить рыбу. Волшебная блесёнка действовала безотказно и неудачникам оставалось только вздыхать и потихоньку, вполголоса материться.... Тем не менее, уважая отца, они терпели мое высокомерие, и, я думаю, начинали меня потихоньку ненавидеть... Зависть - мощный фактор в человеческих отношениях, и, если бы не отец - давно бы мне быть битым и ограбленным. Во всяком случае, блесну уж точно своровали бы. Так продолжалось всю зиму, и я уверовал уже в свою исключительность и везучесть. Наступила весна, дни стали теплыми и солнечными, снег на льду озера сошел и блестел как начищенный. Приближалось время вскрытия озера ото льда. В этот период рыба особенно жадно брала на любую приманку, не говоря уж о моей волшебной блесне.

В очередной выходной мы с отцом опоздали на утреннюю зорьку, и приехали тогда, когда уже на льду было полно народа. День выдался особенно солнечным и теплым, дул горячий южный ветер. Косяки уток и гусей летели на север почти над головами, и, хотя ружье у меня было с собой, отец жестко запретил стрелять при таком количестве народа... Я чуть не плакал - рыбалка стала почти обыденным делом, а вот гуси были несбыточной моей мечтой! Сильно не в духе, чуть не плача, я таскал из саней снасти и всякие ящики... как вдруг рядом, только ближе к берегу остановились сани, в которых сидел незнакомый дядька, а рядом... неслыханное дело!..а рядом сидела рыжая конопатая девчонка и спокойно, с улыбкой, поглядывала на рыбаков. Я разинул рот и весьма недружелюбно, и даже враждебно, смотрел на рыжую... вот черт послал ее сюда! Чего ей тут делать? Сидела бы с куклами дома! Тем временем, мужик распряг лошадь, привязал ее к саням сбоку, дал сена и начал готовиться к рыбалке. Он почти на самой мели раздолбил старую лунку, причем размеры новой прямоугольной лунки были дикими - метра полтора на полтора! Было ясно, что ни мужик, ни, тем более девчонка, не имели к рыбалке никакого отношения. Ну - ну, посмотрим на вас, интересно - что вы поймаете на сорокасантиметровой глубине, по сути, почти на берегу! Не обращая внимания на ухмыляющихся мужиков, и на мой испепеляющий взгляд, мужик достал снасть ... для ловли крокодила!! Леска была толщиной в спичку, блесна (если это можно было назвать блесной!) была размером с ложку... Деревенские мужики все-таки были деликатными и вслух ничего не сказали, только с ухмылкой переглянулись и многозначительно покрутили пальцем у виска. Ни мало не смущаясь, отец этой рыжей девчонки дал ей в руки снасть и показал как блеснить, а сам ушел метров за пятьсот дальше и там стал рыбачить. Я поймал уже окуней сорок, и, напыщенный и важный, весь состоящий из сарказма, стал ходить с блесной, все приближаясь к девчонке, чтобы показать, как я умею ловить. Совсем недалеко от нее я стал таскать окуня за окунем, боковым зрением наблюдая за рыжей и конопатой. Было ясно, что девчонка видит моих окуней, но относится очень спокойно к этому, все также дружелюбно улыбаясь. Я был взбешен - ты посмотри, какая фифа! И не удивляется, дура ... рыжая! Надо было срочно что - то делать.... И я, переборов гордость, иду к ней с независимым и высокомерным видом. = Ты бы еще черенок от лопаты взяла = с сарказмом и презрением говорю ей. Она ничего не говорит, только еще шире улыбается. = И блесна у тебя, как ложка, ни фига не поймаешь! Да и мелко здесь, рыбы тут не бывает.... а леска - как канатище! = издеваюсь я. (А что - не правда что - ли?) = Зря ты приехала, девчонкам тут не место = говорю я.

= Вот надоест скоро, плакать будешь, все девчонки - плаксы! = Неожиданно рыжая спокойным приятным голосом говорит = Я не заплачу, я привычная... и удочку мне папа (папа? Все мы зовем своих отцов "папка", а эта - "папа"! Городская, наверное, видимо недавно переехали).. удочку мне папа хорошую дал - чем больше блесна, тем более крупную рыбу поймаю! = Какая тут крупная рыба, здесь такой даже и не водится! И мелко - видишь, все рыбаки дальше сидят = победно говорю я = А меня папа специально на мелкое место садит, чтобы я не утонула, а сам рыбачит подальше = говорит девчонка. При этом она сильно дергает блесну - ложку, и та шкрябает по дну, поднимая муть и мелкий песок.... Понимаю, что от нее ничего больше не добиться, иду к своей лунке. Дура... рыжая! Прихожу на место и продолжаю ловить окуней, привычно считая их... Прошло часов шесть. За это время все неплохо поймали, особенно, я. Скоро уже надо собираться домой.. но вот незадача - блестевший, как зеркало, на солнце лед сыграл с нами злую шутку. Наши глаза обожжены солнечными зайчиками и все плохо видят.. я вижу лишь силуэты людей и нашей лошади. Отец расстроен - нам далеко ехать, а зрение почти пропало. Одна надежда - лошадь сама знает дорогу и довезет до дома. Сматываем снасти почти на ощупь, гуси кричат над головами... Скоро домой, и я рад этому, у меня впервые так с глазами, и это меня пугает. Дома мать что - нибудь придумает...

Неожиданно раздаются крики со стороны девчонки и все бегут туда. Бегу и я, опережая отца (он ходит на протезе). Подбегаю к толпе рыбаков, обступивших громадную лунку, протискиваюсь между взрослыми.... Даже распухшими глазами вижу побледневшее лицо девчонки... и громадного окуня у нее в руках! Я поражен, я уничтожен! Мало того, что окунь длиной сантиметров 70 (потом узнали, что он весил около трех килограммов), но самое главное - его поймала девчонка, не имеющая к рыбалке никакого отношения! И ни один взрослый рыбак такой рыбы тут не ловил... От огорчения, зависти и злости у меня закипают слезы и я быстро ухожу, стараясь, чтобы не разреветься... Было ясно - я теперь не первый среди рыбаков, я теперь - НИКТО! Все теперь будут говорить только про этого окуня и эту девчонку! Дуру... рыжую! Отец немало удивлен таким уловом, и всю дорогу вспоминает про окуня. Я сижу в санях, укутанный собачьей дохой, у меня все плывет в глазах. В горле у меня ком.. про себя то и дело повторяю = Дура... рыжая! Дура... рыжая!....Дура, вот дура ... рыжая ! =

Дома захожу наощупь в комнату, чуть не плача от своего рыбацкого несчастья, зависти и обиды... Мать быстро нам с отцом закапывает в глаза глазные капли, от которых дико дерет веки, и я неожиданно плачу навзрыд. Отцу тоже дерет веки и он думает, наверное, что я реву от боли. Мать, всполошенная моим плачем, спрашивает = Ты чего? Больно? Больно? = я не могу произнести ни слова, рыдания не дают.... Мать настойчива, и я планирую соврать, что больно глазам. И, как только рыдания мне позволяют выговорить несколько слов, неожиданно для всех и для себя говорю = Дура... рыжая! =...

*****

С этой чудесной блесной - запонкой я всегда облавливал всех рыбаков, и она "жила" у нас достаточно долго. После смерти отца, я, в двенадцатилетнем возрасте, все внимание сосредоточил на оружии и охоте. В меньшей степени это относилось к рыболовным снастям и принадлежностям... Всё куда - то подевалось, причем никакого сожаления я не испытывал. "Что имеем - не храним, потерявши - плачем"... Уже в тридцатилетнем возрасте попробовал изготовить аналогичную блесну, но замки у запонок стали либо пластмассовыми, либо форма была не та... Даже не пожалел хранящегося на чердаке у матери старого самовара, вырезал из него и выдавил по памяти форму .....но чуда не произошло, на такую "эрзацзблесну" никто не хотел ловиться... Так и осталась та, чудесная сверхуловистая блесна - запонка в моих воспоминаниях и этих рассказах...

г. Змеиногорск, Алтайский край
2195
Голосовать
Комментарии (1)
Башкирия город Сибай
6695
Красиво пишите, мне очень нравиться, читаешь на одном дыхании, пора книгу писать.
0

Добавить комментарий

Войдите на сайт, чтобы оставлять комментарии.
Наверх