Размышления о культуре охоты и охотника
Культуру охотника следует понимать как совокупность материальных и духовных ценностей, созданных нашим обществом, и характеризующих уровень развития общества, как в целом, так и в охотничьей отрасли в отдельности, как рядового охотника, так и руководителя охотничьей отрасли, охотоведа и учёного. Мы попытаемся, не вникая подробно в этикет охотника, рассмотреть те аспекты культуры охотника, которые оказывают существенное влияние на численность дичи и возможности использования дичных ресурсов каждым охотником в разумных пределах без ущерба для воспроизводства. Это в первую очередь касается материально-технического состояния охотничьего хозяйства, законодательной базы, состояния охотоведческой науки, квалификации руководящих работников.
Охотничье хозяйство СССР хоть и уступало развитым государствам по уровню своего развития и плотности диких охотничьих животных на единицу площади, тем не менее, имело сравнительно неплохую материальную базу в лице специализированных промысловых охотничьих хозяйств и различных охотничьих баз Росохотсоюза. Прочно занимало первое место в мире по экспорту пушной продукции, определённые успехи имелись в области увеличения видового состава охотничьих животных и увеличения их численности.
В настоящее время Россия полностью потеряла все позиции по экспорту клеточной пушнины, и всё больше пушнины импортирует из других стран. Значительно сократилось поголовье охотничьих животных, зато резко возросла численность волка.
Мы подчёркиваем, что дикие животные всегда в России являлись государственной собственность даже на землях и в лесах, находившихся в частном владении. Надеемся, что так будет в дальнейшем; в лесах, передаваемым государством в аренду частным лицам, охотничьи животные, обитающие там, останутся в госохотфонде.
С развалом экономики страны резко ухудшилась охрана диких животных. Охотнадзор имеет самую примитивную и устаревшую технику в десятки раз уступающую энерговооруженности современного браконьера. Нищий районный охотовед на старой технике, без бензина и с месячной зарплатой в полторы тысячи рублей не является реальным защитником обездоленных диких животных.
Этой зимой мне врезались в память слова начальника отдела охотнадзора по Шаболинскому району республики Алтай, который заявил, что он будет добросовестно заниматься своими прямыми обязанностями, только тогда, когда ему будут платить зарплату в размере пятнадцати тысяч рублей в месяц. В настоящее время районные работники охотнадзора страны в большинстве своём неуправляемы. Если они находятся в охотничьих угодьях, то решают, в основном, свои личные проблемы. И это не их вина. Это вина государства, повернувшегося задом к охране Природы России. В регионах на одного работника охотнадзора приходится охранная территория от 160 до 30 000 квадратных километров охотничьих угодий.
Беды «охотничьего хозяйства» наряду с развалом страны, усугубляются разбродом и шараханьем в разные стороны руководителей охотничьей отрасли, нежеланием и не умением найти компромиссы в затянувшемся раздоре.
В охотоведческой науке всегда, как аксиома, стояло утверждение – охотничьи угодия закреплять за охотпользователями. Жизненность этого утверждения подтвердило успешная деятельность специализированных промысловых охотничьих хозяйств и Росохотрыболовсоюза. Незакреплённые угодья всегда назывались Государственным резервным охотничьим фондом, теперь же стыдливо именуют, как гулящую и бесхозную девку, «угодьями общего пользования». Раньше в охране и учёте животного мира активное участие принимали охотпользователи. В данное время некому проводить настоящие учётные работы, как положено, на контрольных площадках. Их заменили зимними маршрутными учётами. Численность охотничьих животных по всем регионам теперь определяет Москва. Вот как. Из столицы виднее, в каком урочище, сколько обитает тех или иных представителей фауны.
Многие наши беды кроются в отсутствии или слабом, и зачастую противоречивом законодательстве о животном мире и эффективном его использовании. Это тоже является существенным элементом культуры охотничьей отрасли, как и состояние охотоведческой науки. Наш единственный Научно-исследовательский институт охотничьего хозяйства и звероводства (ВНИИОЗ) испытывает серьёзнейшие финансовые затруднения. Закрыто отделение ВНИИОЗ в Иркутске и некоторых других регионах. Многие перспективные научные работники ушли в коммерцию и другие отрасли народного хозяйства. Такая же участь постигла специализированные охотничьи хозяйства и те немногие государственные организации, где работали грамотные охотоведы. Где уж до серьёзных научных исследований.
Всем известно, что успех в любом деле, решают кадры, в особенности руководящие. В силу того, что охотничья отрасль в экономике страны играет мизерную роль, подбор руководящих кадров в Первопрестольной всегда решался по Московской прописке. До недавнего времени несколько лучшее положение было в краевых и областных центрах. Но именно на периферии руководителями управлений по охране и учёту ресурсов и председателями обществ охотников зачастую являются бывшие военные и работники МВД. Получается так, что добыл такой отставной работник глухаря или лося, считает себя великим охотником и профессиональным знатоком охотничьего хозяйства. Не секрет, что управление охотничьей отраслью требует высоких профессиональных знаний.
В этой связи следует отметить довольно низкую профессиональную подготовку охотоведов в наших вузах в Иркутске и Кирове вследствие недостаточного финансирования. Несмотря на это, некоторые Вузы страны на голом месте начинают готовить кадры охотоведов и экологов. По-видимому, было бы намного эффективней вкладывать средства не на создание новых факультетов охотоведения, а на укрепление материальной базы и кадров существующих вышеназванных вузов. Не исключено, что именно слабая квалификация охотоведов, не позволяет им составить достойную конкуренцию работникам других профессий при наёме на руководящую работу в охотничьей отрасли. По этой причине довольно слаб голос охотоведов в СМИ по распространению экологических знаний и аспектов охотничьей культуры.
Запрещение охоты на водоплавающую дичь касается только законопослушных охотников. В 2002 году охоту на водоплавающую дичь в Убинском районе Новосибирской области открыли в начале третьей декады апреля. Все водоёмы были подо льдом. Утка не прилетела. Мы зря мёрзли на берегу одного небольшого озерка невдалеке от деревень Орловка и Ачеканка. На открытие осенней охоты мы снова приехали на это же озеро, где обнаружили семь скрадков, изготовленных весной после нашего отъезда. Возле каждого полуразрушенного скрадка в камышах плавали во множестве стреляные гильзы и пивные банки. Значит, браконьерили не только деревенские, но и богатые приезжие охотники.
Прошлой весной мне пришлось охотиться на уток на Убинском озере. Перед открытием выпал обильный мокрый снег. Озеро стояло подо льдом. Я сделал скрадок на искусственном взлобке, насыпанном бульдозером при копке котлована для водопоя скота. Тем более что котлован примыкал к небольшой низине, залитой талой водой, с которой я дважды спугнул более сотни шилохвостей и других уток.
Из скрадка отлично просматривалась на несколько километров на запад и восток луговина с побуревшей травой. На севере, примерно, в километре простирался залив Чебалык, поросший непролазным камышом и с окнами открытой воды. В метрах семистах на северо-восток стоял автомобиль ГАЗ-66 с будкой и УАЗ 469. Там разместилась шумная компания охотников. Вечернюю и утреннюю зори они сидели в камышах, а днём палили по пустым бутылкам. Канонада грохотала как на Курской дуге. Сколько же битого стекла остаётся в наших бедных местах отдыха! На улице они смастерили таган, на котором целыми днями что-то варилось. Выглянуло солнце, подсушило траву. За костром никто не следил и от него пошёл пал. Огонь стремительно переметнулся в сухие камыши. Выгорела значительная куртина камыша по кромке залива.
На луговине было множество мелких луж, на которые изредка садились утки и кулики. Я почти отстрелял свою норму, как лёт утки прекратился. С интересом наблюдал в бинокль за действиями одиноких охотников, бродивших по открытой луговине в поисках дичи. Вот бредёт один в каком-то тёмном одеянии, резко выделяясь на фоне пожухлой прошлогодней травы. Увидев очередную лужу, он пригибается и на полусогнутых крадётся к ней. Не менее чем за сотню метров вылетает чирок. Охотник вскакивает, какое-то мгновенье выцеливает и стреляет. Утка благополучно улетает, а «охотник» бредет к следующей луже. И так весь день. Только одного неудачника сменяет другой. У одного такого охотника спросил, почему он стреляет по дичи на таком большом расстоянии. Он ответил, что уток весной с подхода он стреляет дробью номер один или нулёвкой, а расстояние нормальное, он всегда так охотится. Тогда я попросил его ответить мне, сколько метров до ближайшей кочки, расположенной по моим расчётам в ста метрах от нас? Не, задумываясь, он ответил: «Пятьдесят». Я попросил его смерить данное расстояние своими шагами. Не пройдя и половины, в смущении он повернул назад. Невольно возникает вопрос: сколько же гибнет дичи от стрельбы по ней горе-охотников на запредельных расстояниях?
В бинокль наблюдаю за плавным полётом серого журавля. Летит он низко над камышом к озерку, на берегу которого притаились два охотника. Неожиданно от журавля выпадают две, каких-то непонятных ленты, и болтаются под телом птицы. Сам журавель качнулся и начал снижаться, а я не могу ни чего понять. В это время доноситься звук выстрела, затем второй и журавль бесформенной массой падает в камыши. По-видимому, после первого выстрела дробь попала в нижнюю часть птицы в области ног.
Стрелять во всё, что движется – жизненное кредо многих Российских охотников. Что это: биологическая безграмотность, вера в неистощимость родной Природы, жадность, неоправданная жестокость, внутреннее чувство вседозволенности и безнаказанности? Такие действия относятся к отсутствию элементарной культуры и этики огромной массы наших охотников. Более того, от некоторых «охотников» из новых русских, так и пышет чувство вседозволенности и безнаказанности. Имея кучу денег, они залетают на вертолётах в самые отдалённые угодья, в глухую тундру. Забрасывают туда огромное количество спиртного, патронов, нарезное оружие, импортные снегоходы, уголь. Отстреливают диких северных оленей, в неимоверных количествах гусей, не соблюдая ни сроки охоты, ни нормы отстрела. Самая добычливая охота на гусей с первого по десятое июня.
Зимой лосей в Сибири богатые охотники часто отстреливают с автомобилей. После стрельбы, если зверь не упал, многие из богатых даже не проверяют – ранен тот или нет, и продолжают отыскивать других. Очевидец такой охоты в Томской области рассказывал: он скрадывал двух лосей, когда из проезжающей машины по ним открыли шквальную стрельбу из полуавтоматического оружия. Звери убежали, а машина уехала. Оба лося были смертельно ранены, и охотник их добрал. А сколько гибнет?
Такое бесшабашное и хамское отношение к дичи не только у рядовых охотников. Значительно горше осознавать, что чувство вседозволенности и безнаказанности, присуще некоторым высшим чиновникам от охоты из Москвы и крупных региональных центров. Они не только залетают на вертолётах за государственный счёт в богатейшие охотничьи угодия, но и используют винтокрылые машины для отстрела диких копытных животных «краснокнижников». Такие деяния со временем становятся достоянием гласности и примером для подражания морально неустойчивых охотников.
Зачастую сдача охотминимума во многих охотколлективах превратилась в формальность или отменена совсем. А жаль! Большинство охотников имеют смутное представление о животных, занесенных в Красную книгу своего региона, не говоря уже о Красной книге Российской федерации. У них слабые знания по биологии дичи и способах её добычи. В сельской местности охотники не имеют представления о стрелковых тирах, да у них и денег нет для стрельбы на них. Вот и палят они по дичи, как бог на душу положит и днём и в густые сумерки.
Успех или неудача во многом зависит от культуры охотника, от подбора одежды по сезону и под окружающую среду, от его умения хорошо замаскироваться, сделать хороший скрадок, заранее определить по имеющимся ориентирам предельно допустимые расстояния для стрельбы по дичи, стрелять дробью соответствующей размеру дичи.
При охоте на копытных, охотник должен обладать навыками определения расстояния до цели, и знать наиболее убойные места. Часто бытующее утверждение, что зверя следует стрелять по лопатке, не совсем верно, так как, если зверь стоит боком, следует стрелять по месту, отстоящему на ладошку от лопатки к задней части и чуть ниже середины туловища. Именно там находиться сердце. В случаи незначительного отклонения, пуля поражает аорту, печень или лёгкие.
Важно не только добыть дичь, но и правильно её обработать и сохранить. В настоящее время происходит болезненная смена поколений, как у охотников любителей, так и у промысловиков. Большинство охотников видят охотоведа, в основном, при уплате членских взносов, получении путёвок и лицензий. Среди промысловиков от незнания резко ухудшилась первичная обработка пушнины. Зачастую разрез, при снятии шкурки, производится, чуть ли не через среднюю часть живота – на лицо «выхват» площади шкурки. Обезжиренную шкурку соболя всегда следует сушить мездрой наружу. Многие молодые охотники тоже начинают сушить сначала мездрой наружу, а затем, когда она слегка подсохнет – снимают, выворачивают и досушивают волосяным покровом наружу. В результате чего шкурка вытягивается и теряет привлекательную форму. Беда же заключается в том, что в случае, когда шкурка «подсажена» то есть, собрана, как бы в гармошку, то образуются складки. В эти складки под пушистым мехом не попадает тёплый воздух, они плохо вентилируются и кожный покров подпревает. Получается «прелина» - при намоке волосяной покров выпадает со всеми вытекающими последствиями. Мы уже не говорим о стрельбе не по месту, о плохой обезжировке, неправильной правке и прочих мелочах.
Очень часты случаи добычи пушных зверей в ранние осенние сроки, когда ещё не созрел волосяной покров. Ежегодно в стране выбрасываются десятки тысяч голых шкурок ондатры, норки, соболя и других ценных видов.
Правильной охоте и первичной обработке дичи, охотников должны обучать охотоведы. Когда и где это делать, должны решать руководители охотничьей отрасли на местах. При кажущейся простоте и необязательности вышеизложенного утверждения, оно жизненно необходимо. Ибо от культуры и умения многомиллионной армии охотников во многом зависит численность дичи в нашей стране, хотя всеми признано, что самое пагубное влияние на животный мир оказывает хозяйственная деятельность человека.
В годы холодной войны в СССР работали научно-исследовательские институты, лаборатории и семь огромных заводов по производству смертоносного химического оружия, где трудились сотни тысяч людей. Смертоносных ядов произведено в стране столько, что мы до сих пор не знаем, как от них избавиться. Сорок лет назад началась химизация сельского хозяйства. Те же семь огромных заводов, что производили смертоносное химическое оружие, совместно с учёными стали производить ядохимикаты. Миллионы тонн ядов по баснословно низким ценам высыпались на поля. До сих пор многие из нас не могут понять, что с ними происходит, почему в мирное время смертность в России превышает рождаемость.
Если от химикатов и радиационного заражения вымирают люди, то же самое происходит с дикими животными. В последние годы в 10-15 раз сократилось применение пестицидов и в 10 раз минеральных удобрений, а численность тетерева, куропатки, зайца и другой дичи в несколько раз ниже той, что была пол века назад.
Резко ухудшается экология не только нашей страны, но и всей планеты. Создаётся впечатление, что наша земля является адом для какой-то другой планеты.
Наши руководители охотничьей отрасли устраивают в осеннее время дни покоя для дичи, всячески ограничивают нашего брата охотника для общения с Природой, закрывают весеннюю охоту. В этом есть определённый резон. Но создаётся впечатление, что, мы выращиваем водоплавающую и болотную дичь для зарубежных охотников. Если в нашей стране мы охотимся на эту дичь полтора два месяца в году, то в тех странах, где она зимует, её отстреливают в течение 4-6месяцев. Возникает резонный вопрос: на сколько эффективны действия наших чиновников от охоты и учёных на международном уровне в вопросах охраны, ограничения сроков и норм добычи водоплавающей и болотной дичи в странах, где она зимует?
Культура охотника, охотничьей отрасли является составной частью общенациональной культуры. Создаётся она в неимоверных трудностях каждым членом общества от рядового охотника до президента страны. И чем выше общественное положение Гражданина и чиновника, тем более ощутимым должен быть его вклад в развитие охотничьей культуры и результат своей деятельности.
В этой связи, по-видимому, желательно организовывать в стране как можно больше Обществ правильной охоты, которыми будут курировать видные деятели нашего государства. Культурным охотникам, охотоведам, работникам охотничьей отрасли, жизненно необходимо, как можно чаще выступать в СМИ по вопросам охраны Природы и повышения культуры охотника. Наряду с этим, в целях объединения охотоведов, созрела необходимость организовать Ассоциацию охотоведов России.
07.06.04
Геннадий Лапсин. Город Новосибирск.
"Нужен ли России промысловый охотник?". Возможно главный редактор даст ей другое название. В том материале есть некоторые предложения об аспектах развития промысловой охоты в нашей стране. Скорее всего это будет
"глас вопиющего в пустыне". Передовые охотники России должны быть нетерпимыми к любой несправедливости в нащей стране, включая охотничью отрасль, активно и последовательно отстаивать свои конституционные права!
ЗЫ Не нужно "идти в народ", нужно идти в ДУШИ, детские ДУШИ! Воспитание- воспитание и еще раз, оно же!
Так что Антон, нам есть к чему стремится и над чем работать, пусть даже в формате данного сайта и форума в частности...
