Эпизоды куньих охот
Счастливый охотничий случай, когда куницу получилось перехватить на утреннем жировочном следе (блог «Награда за труды») привело меня к мысли, что этот опыт можно использовать и для дальнейших охот. Задумано – сделано. В одну из поздних ночей я со своей собакой отправился в угодья. Ночное шатание по угодьям, ни к чему хорошему не привело. С исхлестанной ветками «физией» я выбрался из леса и решил посидеть на опушке леса, в надежде, что утром может быть, перехвачу лису на переходе. Для этого выставил максимальную дистанцию на оптике в сто метров. Дальше ста метров стрелять малокалиберным патроном из короткого ствола ТОЗ – 78 было не результативно. Рассвет я встретил, а вот лису даже и не увидел. С восходом солнца отправился через лес в сторону дома, и тут же увидел свежий куний след. Зверёк явно шёл на днёвку. Полкилометра тропления, и след оборвался – куница пошла верхом. Так бывает когда до логова зверька остаётся совсем не далеко. Поднявшись на верх, куница соблюдает общее направление на своё логово, я это знал и продолжал движение, стараясь не уклонится в сторону. Через пару сотен метров движения я попал в небольшой заросший овражек, за которым начиналось поле. В поле куница не пойдёт, значит надо искать логово здесь. Внимательный осмотр окружающих деревьев выявил в два обхвата осину, растущую на противоположном склоне овражка, с длинной трещиной вдоль ствола. Трещина начиналась высоко над землёй и была очень широкая, но чем ближе к земле, тем становилась уже. На уровне моего роста она была шириной не более одного сантиметра. В широкой части трещины, что-то виднелось. В оптику я разглядел, что это была куча с мёрзшего куньего помёта примостившаяся на балкончике древесной трухи. Уборная – это была кунья уборная. Как в детском стишке: «Если виден лисий хвост, значит лиска близко». Если кунья уборная, значит и куница здесь. Кое-как я закрепился на крутом склоне возле осины, и попытался заглянуть в трещину. Поначалу я ни чего не увидел, но вот солнечный лучик проник в трещину, когда я сместил голову, и под этим лучиком заиграл искорками золотистый мех куницы. На расстоянии пяти сантиметров от моего носа лежала куница. Оставалось только выгнать куницу из её логова. Я срезал прутик, поставил винтовку с выключенным предохранителем рядом с деревом, и ткнул прутиком в трещину. Я хорошо чувствовал, что прутик уперся, во что-то живое, но ни чего не произошло. Не веря себе, я ещё раз ткнул прутиком. Было непостижимо, с какой скоростью зверёк оказался на макушке и пошёл верхом. Куница как шарик ртути перетекала по веткам. Ловлю зверька в перекрестье прицела, стреляю. Дёргаю затвор и вновь стреляю. Так пять раз подряд, пока не кончились патроны в магазине. Бегу, путаясь в зарослях орешника, и не успеваю за зверьком. Куница, наверное, ушла бы, но кобель взял её на сопровождение, что он делал мастерски. Успокоившись, я начал заряжать магазин патронами и обнаружил, что прицел по-прежнему стоит на дистанцию сто метров. Как поставил в поле, так и не снял. Зарядившись, я пошёл на лай собаки. Куница сидела на макушке высокого клёна вся переливавшаяся искрами в лучах солнца. Такая и осталась в моей памяти – вся в искрах на фоне голубого неба.
Очередной раз кобель облаял кучу хвороста, заготовленную видимо для отправки населению. Куча была объёмом, достаточным для заполнения кузова грузовика. Попытки отозвать кобеля ни к чему не приводили. Он упорно возвращался к этой куче хвороста, видимо хорошо чувствуя присутствие зверька. Делать нечего, я стал растаскивать эту кучу. Брал жердину относил её в сторону бросал, и снова возвращался за следующей. Так продолжалось целый час. Куча убавилась наполовину. Относя очередную жердину, я услышал, как сзади заорал кобель. Куница была уже на дереве стараясь убраться отсюда подальше. Добыть её было уже делом техники.
Однажды в бесснежную осень кобель явно взял след зверька. Кто долго охотится с собаками, то ясно видит, по кому работает собака. По манере преследования это должна была быть куница. Несколько смущало, что след шёл по кромке леса, а не по самому лесу. Это необычно для куницы. Кобель, резво набрав скорость, скрылся из глаз, и вскоре донёся его лай на одном месте. Подойдя к собаке, я узнал это место. Тут когда то стоял кордон лесника. По рассказам, лесник застал свою неверную жену с лесорубом, работающим поблизости. Кончил обоих, а за тем поджёг кордон. Что стало с лесником, мне неизвестно, а вот на месте кордона образовалась куча обгорелых брёвен в яме на месте подпола. Кобель ясно показывал, что зверь под этими обгорелыми брёвнами. От попыток сдвинуть их я сразу отказался. Брёвна были тяжёлые и от времени осклизлые, к тому же обгорелые, они сильно пачкались. Оставалось выгнать куницу принудительно. Найдя длинную жердь, я стал тыкать во все промежутки между брёвнами, стараясь посильнее, навести «шороху». Кобель тоже вносил свои пять копеек в этот бедлам лая, копая и грызя брёвна. Всё было напрасно. Тут мне на глаза попал обрывок рубероида. Разорвав его на мелкие кусочки, я поджигал их и бросал в промежутки между брёвнами. Едкий дым с копотью вскоре заполнил всю яму, но и это не подействовало. Тогда меня осенило, я привязал кобеля в стороне от ямы, погрозил ему палкой, чтобы он не лаял, а сам пристроился рядышком. Я верно рассудил, что после такого бедлама зверёк постарается поскорее покинуть такое убежище. Так и получилось не прошло и пятнадцать минут тишины, как среди брёвен показалось какое то шевеление. Поймав в прицел голову, я нажал на спуск. Какое же было моё разочарование, когда увидел что подстрелил кошку. Я запрещал кобелю в городе обращать внимание на недругов собак, но периодически отстреливал кошек, загнанных кобелём на дерево в угодьях. Вот и поплатился за это.
