Старая гильза или исчезнувшая мастерская
Как она попалась мне на глаза - сам не пойму. Я топал по речушке со слабой надеждой поднять какую ни будь утку, время было не подходящее, махонького чирочка вполне хватило бы мне для полного счастья. Ну пусть не полного, пусть не совсем уж счастья - скажем для душевного успокоения. Типа не зря ноги бил.
Высунувшаяся из травы окислившаяся шляпка гильзы, выгоревшая на солнце, когда то розовая трубка, теперь ставшая блеклой, сизовато-беловатого цвета, что то мне напомнила. О-о! Так это же моя гильза. Память быстро пришла на помощь. Двумя годами раньше, так же самотопом, я пытал здесь свою охотничью удачу. И она показала мне свой светлый лик, чирок введя меня легкий ступор, суматошно хлопая крыльями вспорхнул с заводи, из под нависших кустов тальника. После первого торопливого выстрела, спишем его на…да просто спишем и все, вторым, хладнокровно-расчетливым, валю чирка между кочек, поросшими конским щавелем и еще бог знает чем. Впрочем кхоним тоже должен знать, он по траве спец.
Пристально смотря на место падения добычи, я было двинулся в ту сторону, но в это время, сзади, с уже пройденного плеса, с оглушительно-противным шумом поднялся крякаш, презрительно жвякнув. Противным шум я назвал потому что понял, прицельно выстрелить я не смогу, не успею повернуться. Вот же хитрая бестия, пропустил меня, подождал пока я отстреляюсь, считая выстрелы, видимо думая что охотник вооружен двухстволкой и только после этого решил покинуть убежище.
Помповая пятизарядка в такой ситуации могла бы выручить…но…Не переставляя ног, только повернувшись туловищем стреляю, заведомо уверенный в промахе. Свято чту Тургеневские заповеди, среди которых: «Вскинул ружье - стреляй!», актуальна и в наши дни. Выстрел, другой и конечно же третий. Крякаш улетает невредимым, я чешу репу и иду искать чирка - уже не такого желанного как мгновения назад.
Так вот заряд забитый в эту гильзу стоял в магазине последним. Отчасти потому что это был «самокрут», хотя и снаряженный в новую гильзу, я как то купил пару коробок этих изделий ярко-розового цвета, отчасти и потому что последний выстрел предполагалось делать на некотором удалении цели, вдогонку, поэтому снаряжался с небольшим увеличением заряда пороха и обязательно под основной войлочный пыж, добавочные были древесно-волокнистые.
Подняв эту памятную гильзу, непроизвольно посмотрел в ту сторону куда унеслась два года назад дробь, где то там валялся и войлочный пыж.
Тут бы можно было написать: «Присев на кочку, я закурил, и на меня нахлынули воспоминания.»
Ни хрена подобного, не садился, не курил, сунул гильзу в карман и пошагал дальше, а вот вспомнилось это только сейчас. Все пыж виноват - будь он неладен.
Найти войлок чтобы нарубить пыжи для меня никогда не было проблемой. В начале семидесятых годов в городе существовала пимокатная мастерская, ее гордо именовали цехом по производству валяной обуви. Возглавлял этот цех мой отец. Нет, пимы катать он так и не сподобился научиться, а вот руководить умел. Семилетнее образование, умение взвешивать на весах шерсть, с учетом влажности и загрязнения, каллиграфический почерк и безошибочное знание арифметики позволяло производству быть весьма прибыльным. Впрочем на зарплате это сильно не отражалось. План, небольшая премия, престижная по тем временам работа его вполне устраивала. Я весь в него «лучше кашки не доложь, а работой не тревожь». Не надо нам звезд с неба. Но тем не менее поговорка «сапожник без сапог» не про него - у каждого члена семьи тогда имелось валенок по две пары. Было с чего пыжи высекать.
Непосредственно катали пимы два мастера, немцы по национальности, фамилия одного была Минх, другого Келлер. Не высокого роста, такие шустрые, они эту шерсть чесали, потом выкладывали форму будущего сапога размером с мешок из под картошки, потом валяли какими - то машинами с ременными приводами от электродвигателей. Все это сопровождалось грохотом и сильным, стойким запахом серной кислоты, по моему в аккумуляторной автобазы воняет меньше. Да и сама шерсть, как выразился классик «воздух тоже не озонировала». Вот бы кому ордена давать. Мне нравилось бывать там, наблюдать за работой мастеров. Разложенные на столах шерстяные заготовки зачем то стегали прутьями, иногда это делал и я. Валенки у них получались отличные, с тонкими голенищами, головка делалась по ноге. Главное эти валенки не садились после намокания, как их фабричные собратья, с 45 до 42 после первой прогулки. Возможно не последнюю роль здесь играла немецкая дотошность, а может и другие делали не хуже - не знаю.
Валенки эти пользовались большим спросом, особенно у крестьян. Да это и понятно, горожанину раздобыть шерсть в те времена было сложнее. Купить то конечно на рынке легко, только это сильно удорожало обувку. Колхозники везли шерсть огромными мешками, была большая очередь на заказы, которой командовал мой отец. Ну и естественно ушлые заказчики угощали его водкой, батя как то умело совмещал приемку шерсти с возлияниями, все шло как надо, отчетность не страдала.
Отец был весьма популярной личностью в селах района. Уже много лет спустя, в какой ни будь глухой деревушке, услышав мою фамилию спрашивали:
- Не Ивана Ивановича сын?
- Привет передай!
Плоды этой популярности кроме водки, иногда выглядели в виде молока, замороженного в большие, в обхват круги, зимой привозимые в санях поклонниками модельной валяной обуви. Молоко было очень вкусное, приходилось только его тщательно цедить, упакованные в дерюжные мешки ледяные круги оказывались сплошь облепленными какими - то волосками.
Убил это благополучное производство прогресс. Налаженному фабричному производству невозможно противостоять. Магазины заполнились валенками по сходной цене, пусть не такого качества. И это правильно.
Отец выучившись на машиниста бурстанка, до пенсии работал на угольном разрезе. Немцы продолжили катать пимы, только уже дома, в пристройке, без громоздких механизмов естественно.
Чего только не вспомнится со скуки - приехал с рыбалки, все дела переделал - отлеживаюсь.
А все пыж…
Валенки моя покойная бабушка катала для фронта, в славном городе Оренбурге. Царствие ей небесное!
Покойный родитель носил самокатки "без износу", с большим удовольствием.
Вот такие рассказы в межсезонье, как глоток воды в знойной степи.
У нас зной, за 30*.
