Бывает и так
Мне думается - что как и большинство охотников, в поисках дичи, по разным причинам теряя ориентировку, случалось блудили и петляли, пытаясь найти правильный путь - так и множество людей «марающих» бумагу, описывали эти приключения, этого не избежали ни матерые писатели, ни новички на беллетристической стезе, желторотые «чечако», на белой тропе чистого листа. Да и то, на этой благодарной почве, хоть и перепаханной вдоль и поперек перьями пишущей братии, всегда при желании можно найти нетронутый уголок целины, которого еще не коснулась соха, в мозолистых руках очередного «литпахаря».
Не избежал этого и я. Все случаи произошедшие со мной и моими друзьями - скорее из разряда курьезных, топтать бескрайние просторы - вроде «Джеклондоновского» белого безмолвия - мне не приходилось.
Вот первый случай.
Заблудиться в тех местах было практически не возможно. В треугольнике образованном слиянием двух речек и асфальтовой дорогой, густой пихтач чередовался с посадками сосенок, несколько небольших полей, в летнее время засевавшихся овсом - вот и весь ландшафт. Это был мой второй послеармейский год, я был переполнен охотничьей страстью, январские морозы не могли стать помехой, для ее утоления. Доехав первым автобусом до ближайшей деревеньки, еще в темноте я проходил пару километров до леса. Охотился я на белок, с энтузиазмом тропил этих зверьков, мог подолгу сидеть выжидая их, затаившихся на верхушках высоких пойменных елей.
Возвращаясь домой на последнем автобусе, я старался выходить из тайги как можно позже, случалось и в сумерках, чтобы поменьше торчать столбом на стылой остановке.
В тот памятный день вместо привычного мороза слегка потеплело, к вечеру задул довольно бодрый ветерок, почти неощутимый в тайге, но пронизывающий на открытом месте. Сыпанул и снежок. Изредка поглядывая на компас я уверенно шел в сторону дороги, так я делал всегда, чтобы путь был прямее, уставшими ногами к вечеру не хотелось делать лишние шаги. Дорога почем то долго не попадалась, смешанный перелесок закончился, открылось довольно большое поле, с явно выраженным уклоном. Смеркалось. Появилось беспокойство, постепенно перерастающее в уверенность - что то не так. Ну не могло там быть такого поля. Задумчиво шоркая лыжами по неприветливому насту придерживаясь того же азимута, я отгонял разумную мысль - вернуться своим следом. Не дело это - взад вперед топтаться, да еще в темноте. Стало жарко. Налетевший порыв ветра сорвал с голову шапку, сдвинутую на затылок, пришлось ловить ее бегом, так резво она катилась. Глянул под ноги - и лыжню уже не различишь на твердом снегу. Бесовщина какая то - мелькнула мысль - в воздухе явно запахло серой.
Все таки охотился в довольно обжитой местности - через километр я наткнулся на дорогу. Ну как дорогу - полузаметенный след конных саней. На душе сразу стало весело и спокойно, поворачиваю вправо - и вперед, бодрой рысью. В появившейся во мгле деревушке из нескольких дворов, уточнил свое местоположение во вселенной. Оказалось - асфальтовую дорогу, на насыпи. я ухитрился не заметить, пересек в месте снежного перемета, не такого уж и широкого. Достаточно было повернуть голову в любую сторону, чтобы заметить подвох. Вроде пустяковое недоразумение - но кто знает как бы все повернулось - не упрись я в санный след. Топор я в то время с собой не носил, а переночевать без него в январе было бы не реально.
Ну да ладно. Тайга, зима, метель, ночь… Тут блудануть можно запросто. Случай который мне сейчас вспомнился произошел ранней осенью, белым днем.
Собираясь постоять вечерку на пруду, не вдалеке от города, я позвонил другу Коле. По обыкновенному телефону, с жужащим при наборе цифр диском, про сотовые никто и не слышал тогда, совсем недавно еще поговорить с нужным абонентом можно было только через шахтовую телефонистку:
- Але, девушка… - и говоришь нужный номер, либо просишь соединить с коммутатором другой шахты.
Чет у него там не заладилось, обещал приехать попозже. На этот пруд вели два пути – одна дорога на другой берег, 15 километров вокруг, куда приехал я - и другая, четыре версты от силы, там нужно было проехать под ж.д путями , по водоводу. «Урал» с коляской там проходил свободно. Туда то Коля и прикатил, с шурином, тот высадил родственника и уехал домой. Назад должен был забрать его я.
Для охоты идеально подходил мой берег, тут имелись мелкие разливы с островками рогоза, утиные присады с пером и пухом в разных местах. Разделяли нас с Колей неширокая речка и сильно заросшая тальником, калиной и черемухой согра. Весь этот кустарник был густо переплетен хмелем. Шириной эти джунгли были метров сто, не больше, а длины, вдоль речки набиралось все четыреста.
Благополучно преодолев речушку, Коля оказался бессилен перед другой стихией, буйная растительность, с неохотой пропуская охотника через свои стволы и побеги, напрочь отбила у него способность ориентироваться.
Следующие полчаса были потрачены им на поиски верного пути, до меня отчетливо доносились звуки трещащих кустов, сопровождаемые воплями о помощи:
- Да скажи ты хоть, что ни будь! Куда идти! Не пойму! - он упорно ломился сначала вдоль согры, потом обратно - но никак не поперек.
При этом он грозил мне страшными карами, часто употребляя определения и эпитеты характеризующие меня не лучшим образом - они как то не запомнились. Сделав обиженный вид - я упорно молчал, мне было интересно - сколько времени можно топтаться на таком ограниченном пятачке. Наконец он выбрался на берег - правда на тот с которого стартовал.
Со второй попытки Коля, проявив чудеса навигации выбрался почти сразу:
- Ты что молчал? - сурово вопросил он меня.
- Я молчал?! Да я охрип тебе орать! Там в кустах тебе не слышно просто было!
Частенько вспоминаем этот случай, смеемся - бывает же такое…
Есть мыслишки накропать продолжение.
Автору спасибо за рассказ и ждём продолжение. Жму зелёненькую!
